Строчки из заморочки 4 страница

"Сижу на нарах я, в Наро-Фоминске я," – имеется, наверное, в виду работа на "Радуге", применено необычное сравнение. Плен на "Радуге" сопоставляется с нарами в камере Наро-Фоминска. Если нары – устройство пространственного, надземного типа, то о "Радуге" можно сказать то же самое, с учетом, конечно, что это еще и полигон "минного" образца – с "минами" для Фомы Неверующего. "... я б засосал стакан – и в Ватикан!" – т.е. перед процедурой подмены выпил бы стаканчик "пунша" или "шампанского" энергетического свойства, который влияет на размеры, габариты и формы...

"... но как мы место шаха проворонили?! Нам этого потомки не простят!" – ох, уж эти военные – им все-таки нельзя доверять бразды правления. Уж очень – лихие...

А хотите теперь – про войну в Чечне? Пожалуйста! – "Летела жизнь". Речь исходит как бы от человека близкого к республике чечено-ингушей, по ранним, другим воплощениям. Идет информация о смене поколений, которые с течением времени осваивают новые территории, переходят в новые условия жизни другой народ, изучают новые языки, нравы и культуру. Ведь каждый народ живет не только в рамках размеренного времени, но и путешествует, смещаясь по географии земли; "Так что чеченцы, жившие при Грозном, намылились с Кавказа в Казахстан," – слова из этой песни. Как всегда, на месте остаются традиции, язык, земля и культура, все же одушевленное всегда путешествует, набираясь по сторонам ума и опыта. Рассказчик как бы наделяет себя чертами этого народа и его биографией, но заодно говорит и о современном положении дел в Чечне, и не как посторонний человек, а как болеющий и сопереживающий за сегодняшний день. В песне делается намек на вмешательство в жизнь этого народа недоброго ядовитого дыхания, заставившего нацию идти не тем направлением. Потуги к свободе, независимости – очень хорошо, но вместе с этим, как много тяги и к разбою, рэкету, воровству, убийству – это было и раньше, но во много раз меньше. Все это беспокоит. Не мечтает ли кто из нижнего Аида после статуса государственной независимости захватить власть в Чечне и засеять там все поля зубами дракона и исламским фундаментализмом? Не боится ли этого Рай?.. Итак, судите сами...

«Я сам с Ростова, я вообще подкидыш –

Я мог бы быть с каких угодно мест, –

И если ты, мой Бог, меня не выдашь,

Тогда моя Свинья меня не съест.

Живу – везде, сейчас, к примеру, – в Туле,

Живу – и не считаю ни потерь, ни барышей.

Из детства помню детский дом в ауле

В республике чечено-ингушей.

Они нам детских душ не загубили,

Делили с нами пищу и судьбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетела с выхлопом в трубу.

Я сам не знал, в кого я воспитаюсь,

Любил друзей, гостей и анашу.

Теперь чуть что, чего – за нож хватаюсь,

Которого, по счастью, не ношу.

Как сбитый куст я по ветру волокся,

Питался при дороге, помня зло, но и добро,

Я хорошо усвоил чувство локтя, –

Который мне совали под ребро.

Бывал и там, где и другие были, –

Все те, с кем резал пополам судьбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетела с выхлопом в трубу.

Нас закаляли в климате морозном,

Нет никому ни в чем отказа там.

Так что чеченцы, жившие при Грозном,

Намылились с Кавказа в Казахстан.

А там Сибирь – лафа для брадобреев:

Скопление народов и нестриженных бичей,

Где место есть для зэков, для евреев

И недоистребленных басмачей.

В Анадыре что надо мы намыли,

Нам там ломы ломали на горбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетела с выхлопом в трубу.

Мы пили все, включая политуру,

И лак, и клей, стараясь не взболтнуть.

Мы спиртом обманули пулю-дуру –

Так, что ли, умных нам не обмануть?!

Пью водку под орехи для потехи,

Коньяк под плов с узбеками, по-ихнему пилав, –

В Норильске, например, в горячем цехе

Мы пробовали пить стальной расплав.

Мы дыры в деснах золотом забили,

Состарюсь – выну – денег наскребу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетела с выхлопом в трубу.

Какие песни пели Мы в ауле!

Как прыгали по скалам нагишом!

Пока меня с пути не завернули,

Писался я чечено-ингушом.

Одним досталась рана ножевая,

Другим деда другие, ну а третьим – третья треть...

Сибирь, Сибирь держава бичевая, –

Где есть где жить и есть где помереть.

Я был кудряв, но кудри истребили –

Семь пядей из-за лысины во лбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетела с выхлопом в трубу.

Всегда одно: "На помощь! Караул!..."

Вот бьют чеченов немцы из Поволжья,

А место битвы – город Барнаул.

Когда дошло почти до самосуда,

Я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, –

Те и другие были не отсюда,

Но воевали – словно за себя.

А те, кто нас на подвиги подбили,

Давно лежат и корчатся в гробу, –

Их всех свезли туда в автомобиле,

А самый главный – вылетел в трубу».

Мчаться в плохом автомобиле – то же, что и двигаться по жизни в ускоренном темпе, но с изъяном и в опасном направлении. "Вылететь в трубу" – т.е. потерпеть крах в намеченном мероприятии. Но иногда это ассоциируется с выходом души из тела, ее уходом по длинному коридору. "... тогда моя Свинья меня не съест," – наверное, речь идет о 95 годе, но не только. Под "Свиньей" (а она почему-то в песне – под большой буквой) кодируется собственное неблаговидное деяние. Всегда говорили: вот, мол, мне подложили свинью, т.е. с тайным умыслом в чем-то навредили.

"Пока меня с пути не завернули, писался я чечено-ингушом", – речь идет о переходе в другой народ посредством цикла перевоплощений. "Одним досталась рана ножевая, другим – дела другие, ну а третьим – третья треть"... – строка говорит о том, что у людей, прошедших через рубежи этой нации непростая судьба... это не совсем мирные и спокойные люди. Порой горячие и уязвимые – "... Теперь чуть что, чего – за нож хватаюсь, – которого, по счастью, не ношу". Было бы совсем, плохо, если бы его продолжали носить, как национальное украшение.

"Воспоминанья только потревожь я – всегда одно: "На помощь! Караул!" – звучит упрек в адрес чеченцев за насилие и разбой. "Вот бьют чеченов немцы из Поволжья, а место битвы – город Барнаул," – речь о войне в Чечне. "Немцы из Поволжья" – скорее всего, немцы из гитлеровской Германии, выданные в Россию в своих новых воплощениях; среди них, конечно же, есть и те, которые так или иначе связаны с Волгой (тем более, что она от корня "вол"). Однако, надо отметить, что немцы из гитлеровской Германии выдавались к рождению и в Чечню, в большинстве своем из воздушно-десантных войск. И вот теперь все разделилось надвое: одни и те же немцы – хотят независимости, а другие (из этой же Германии) – их за это бьют... "... а место битвы город Барнаул," – это Чечня. "Барнаул" – "Бар аула".

"Когда дошло почти до самосуда, я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, – те и другие были не отсюда, но воевали – словно за себя," – куплет о многом говорит. Столкнулись интересы совсем других сторон, а коренные чеченцы оказались втянутыми в этот конфликт, предоставив свою территорию, свои головы, руки и ноги в качестве Оловянного полигона. И резюме песни – в последнем куплете.

"А те, кто нас на подвиги подбили, давно лежат и корчатся в гробу, – их всех свезли туда в автомобиле, а самый главный – вылетел в трубу," – так и есть – влияли со стороны. Это и главари ислама с тонкого плана, и военный центр нижнего Аида, в чьих интересах выгодно было вести эту войну. Вот только вопрос: какой и чей авторитет хотели подорвать? Неужели всерьез думали, что не обнаружится пропажа государственных деятелей России, которых они умыкнули, заменив своими людьми? Расчет был не только на земной план, но и на тонкий. Ведь все эмоции нашего плана автоматически переходят в соответствующие регионы потустороннего мира. Нас ведь связывают одни и те же люди, лидеры и авторитеты. Вот вам и Апокалипсис! Кто мог ожидать такое?! И что так разденут Российское руководство... – здравомыслящему человеку до такого не дойти. А тут не только раздели, но и под маркой этих же людей стали обделывать свои темные делишки: мол, видите, кричат о свободе, а как до дела – так хуже всяких колонизаторов. Работа опять-таки – на публику. Тему продолжает песня "Притча о правде и лжи".

«Нежная Правда в красивых одеждах ходила,

Принарядившись для сирых, блаженных, калек, –

Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:

Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,

Слюни пустила и разулыбалась во сне, –

Грубая Ложь на себя одеяло стянула,

В Правду впилась – и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:

Баба как баба, и что ее ради радеть?! –

Разницы нет никакой между Правдой и Ложью, –

Если, конечно, и ту и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты

И прихватила одежды, примерив на глаз;

Деньги взяла, и часы, и еще документы, –

Сплюнула, грязно ругнулась – и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу –

И подивилась, себя оглядев делово:

Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,

Вымазал чистую Правду, а так – ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:

"Ложь это все, и на Лжи одеянье мое..."

Двое блаженных калек протокол составляли

И обзывали дурными словами ее.

Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,

Мазали глиной, спустили дворового пса...

"Духу чтоб не было, – на километр сто первый

Выселить, выслать за двадцать четыре часа!"

Тот протокол заключился обидной тирадой

(Кстати, навесили Правде чужие дела):

Дескать, какая-то мразь называется Правдой,

Ну, а сама – пропилась, проспалась догола.

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,

Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, –

Грязная Ложь чистокровную лошадь украла –

И ускакала на длинных и тонких ногах.

Некий чудак и поныне за Правду воюет, –

Правда, в речах его правды – на ломаный грош:

"Чистая Правда со временем восторжествует, –

Если проделает то же, что явная Ложь!"

Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата,

Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь..

Могут раздеть, – это чистая правда, ребята, –

Глядь – а штаны твои носит коварная Ложь.

Глядь – на часы твои смотрит коварная Ложь

Глядь – а конем твоим правит коварная Ложь».

Да, если в одинаковых "скафандрах", то определить, где подлинный, а где самозванец очень трудно. Можно только по делам, а для этого нужен хороший глаз и нюх. Без опыта в таких делах не разберешься. "... в Правду впилась – и осталась довольна вполне," – вот вам и "Пиявка" из пророчеств М. Нострадамуса.

"Выплела ловко из кос золотистые ленты", – намек на замену разумной плазмы. "... деньги взяла, и часы, и еще документы," – а как же еще, если все автоматически переходит в собственность: и "скафандр", и фамилия, и семья, и счет в банке, и даже работа. "Грязная Ложь чистокровную лошадь украла – и ускакала на длинных и тонких ногах," – о чем тут может быть речь? Дело в том, что трон Сатаны воспользовался данными пророка, приспособив многие сведения для своих корыстных целей.

"Чистая Правда со временем восторжествует, – если проделает то же, что явная Ложь!" – видимо, придется обратиться к таким же самым методам и сместить самозванцев: этих самых или им подобных, а может быть всех разом... в час Быка…

"Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата, даже не знаешь, куда на ночлег попадешь," – дело в том, что пьяного человека легче заменить, у него притупляется чувствительность. Но это предупреждение больше для отвода глаз таможни; при желании, конечно, можно заменить любую душу, введя ее в шоковое состояние с помощью тока. И представьте себе, что вот так раздеты очень многие лидеры и государственные деятели, А мы думаем, что это всё одни и те же. Но придет время и вы увидите прежнего Ельцина, прежнего Черномырдина, прежнего Руцкого, Анпилова, Зюганова, Казанника, Хасбулатова, Горбачева, Макашова и т.д. Разговор продолжается – "Все с себя снимаю – слишком душно".

«Всё с себя снимаю – слишком душно, –

За погодой следую послушно, –

Но все – долой – нельзя же!

Значит, за погодой не угнаться:

Дальше невозможно раздеваться,

Да, это же не пляж!

Что-то с нашей модой стало ныне:

Потеснили "макси", снова "мини"

Вновь, вновь переворот!

Право, мне за модой не угнаться

Дальше невозможно (одеваться),

Но – и наоборот!

Скучно каждый вечер слушать речи:

У меня за вечер по две встречи, –

Тот и другой – не прост.

Трудно часто переодеваться –

Значит, мне приходится стараться, –

Вот, ведь в чем вопрос!»

Видите, какая удобная канва для шифра! Речь ведь снова о "скафандрах". Первая строка несколько странная, почему-то предлог "с" в скобках, если прочесть без них, то получается: "Всё – себя снимаю"... – т.е. ухожу в отставку, бросаю пост, снимаю с себя обязанности; а если – с учетом шифра, то же самое, что и "сбрасываю скафандр". "За погодой следую послушно", – т.е. подчиняюсь велению флюгера, ведь им управляет воля народа, ветер от наших мозгов и желаний.

"Вновь, вновь переворот!" – да, и даже на 180°. Смена идеологий с резким "наоборот". "У меня за вечер по две встречи", – речь заходит о радио и телевидении, где предлагаются концепции по противоположным точкам зрения – это наша действительность. "Трудно часто переодеваться", – в самом деле, за это столетие – в третий раз. Еще полнее о "скафандрах" – в песне "Баллада о манекенах". Все объясняется, притом – с перспективой на будущее: проводится черта и ставятся все точки над "и".

«Семь дней усталый старый Бог

В запале, в зашоре, в запаре

Творил убогий наш лубок

И каждой твари по паре.

Ему творить – потеха, –

И вот себе взамен

Бог создал человека

Как пробный манекен.

Идея эта не нова

И не обхаяна никем –

Я докажу как дважды два:

Адам – был первый манекен.

А мы – ошметки хромосом,

Огрызки божественных генов –

Идем проторенным путем –

И создаем манекенов.

Лишенные надежды

Без мук родить – живых,

Рядим в свои одежды

Бездушных кукол восковых.

Ругать меня повремени,

А оглянись по сторонам:

Хоть нам подобные они,

Но не живут подобно нам.

Твой нос расплюснут на стекле,

Глазеет – и ломит в затылке, –

А там – сидят они в тепле

И скалят зубы в ухмылке.

Вон тот кретин в халате

Смеется над тобой:

Мол, жив еще, приятель!

Доволен ли судьбой?

Гляди – красотка, – чем плоха:

Загар – и патлы до колен!

Ее – закутанный в меха –

Ласкает томный манекен.

Их жизнь и вправду хороша:

Их холят, лелеют и греют,

Они не тратят ни гроша

И плюс к тому не стареют.

Пусть лупят по башке нам,

Толкают нас и бьют, –

Но куклам-манекенам

Мы создали уют.

Они так вежливы – взгляни!

Их не волнует ни черта.

И жизнерадостны они,

И нам, безумным, не чета.

Он никогда не одинок –

В салоне, в постели, в бильярдной, –

Невозмутимый словно йог,

Галантный и элегантный.

Хочу такого плена –

Свобода мне не впрок!

Я вместо манекена

Хочу пожить денек!

На манекенские паи

Согласен, черт меня дери!

В приятный круг его семьи

Желаю, черт меня дери!

Я предлагаю смелый план

Возможных сезонных обменов:

Мы, люди, – в их бездушный клан,

А вместо нас – манекенов.

Но я готов поклясться,

Что где-нибудь заест, –

Они не согласятся

На перемену мест.

Из них, конечно, ни один

Нам не уступит свой уют –

Из этих солнечных витрин

Они без боя не уйдут.

Сдается мне, они хитрят –

И, тайно расправивши члены,

Когда живые люди спят,

Выходят в ночь манекены.

Машины выгоняют –

И мчат так, что – держись!

Бузят и прожигают

Свою ночную жизнь.

Такие подвиги творят,

Что мы за год не натворим,

Но возвращаются назад, –

Ах, как завидую я им!

Мы скачем, скачем вверхи вниз,

Кропаем и клеим на стенах

Наш главный лозунг и девиз:

"Забота о манекенах."

Недавно был – читали? –

Налет на магазин, –

В них сколько ни стреляли –

Не умер ни один.

Его налогом не согнуть,

Не сдвинуть повышеньем цен...

Счастливый путь, счастливый путь!

Будь счастлив, мистер манекен!

Но, как индусы, мы живем

Надеждою смертных и тленных,

Что если завтра мы умрем –

Воскреснем вновь в манекенах.

Так что не хнычь, ребята, –

Наш день еще придет, –

Храните, люди свято

Весь манекенский род!

Болезни в нас обострены –

Уже не станем мы никем...

Грядет надежда всей страны –

Здоровый, крепкий манекен!»

Песня длинновата, но я не рискнула сократить текст, пусть всё станет яснее. Кто шифруется под "манекеном"? В данном случае – это "престижное" сословие Аида: управленческие структуры, исполнительные органы власти, группы охраны и порядка. Нет – это далеко не весь Аид, а лишь небольшая его часть – те, которые обслуживают власть. Они и здесь находятся как бы под охраной своих мандатов. Но не только. Рай всегда идет на уступки, питает слабость к своим бывшим предкам и благоволит по причине их недалекого ума, отсталых взглядов. А они так долго не могут изжить свои звериные, животные инстинкты, что у всех уже кончается терпение. Не могут в самом деле – или делают вид, что не могут? "Одушевленный манекен" сам себе на уме; и в свою собственную пользу – он умен, как никто и никогда.

"Адам – был первый манекен", – намек на население Аида, ведь от них пошла отрасль посредством первородного родства. "А мы – ошметки хромосом, огрызки божественных генов, – идем проторенным путем – и создаем манекенов", – речь об отрасли и потомстве от Аида, частью которые – тоже "одушевленные манекены", похожи на своих предков не только характером, но и звериными повадками.

"Лишенные надежды без мук родить – живых, рядим в свои одежды бездушных кукол восковых", – опять–таки затрагивается вопрос о происхождении человека "методом почкования" – через первородное зарождение (см. вторую часть книги). И первородному молодому потомству, и далеким предкам из Аида, ввиду их еще несовершенного мозгового устройства, делаются большие скидки. Они всегда обустроены, пристроены и устроены, несмотря на то, что отдача от них – ни с какой стороны не окупает затрат. Это всегда жизнь в долг, за счет других хребтов. "Такие подвиги творят, что мы за год не натворим, но возвращаются назад, – ах, как завидую я им!" – сравнивается с одной ночью. "Когда живые люди спят, выходят в ночь манекены," – имеется в виду подпольно-закулисная деятельность преступного характера.

"Но, как индусы, мы живем," – т.е. по закону цикличных перевоплощений. В Индии, впервые, были преподаны сведения по этой части. "... что если завтра мы умрем – воскреснем вновь в манекенах," – намек не без основания, имеет под собой достаточно прочные обоснования. Нельзя же без конца раздеваться, безропотно подчиняясь слепой стихии. Флюгер – флюгером, но ведь и честь пора знать. Пусть все распределятся в соответствии со своей погодой, а опустевшие "манекены" – пусть заполнятся одухотворенной влагой – "Грядет надежда всей страны – здоровый, крепкий манекен!" "Болезни в нас обострены – уже не станем мы никем..." – чего грexa таить, очень многие умрут, и за рубежом тоже, чтобы вновь родиться на территории России. И куда, к кому, в кого идти – будут решать те, кто выращивает нас на этой планете. Это уже выше полномочий Рая.

«На чаше звездных – подлинных –

Весов Седой Нептун судьбу решает нашу,

И стая псов, голодных Гончих Псов,

Надсадно воя, гонит нас на Чашу».

Выше приведены слова из песни "Шторм", в них вся соль. Волею небес – мы будем собраны в этой Чаше, но и каждый оставшийся флюгер по отдельности соберет себе подобных. Но будет ли взят вес, когда всех, получивших почетный проходной балл, взвесят на этих весах? Хватит ли леса и пороху для восхождения на новый виток эволюции? Достаточно ли будет народу? Ведь если не хватит, откатимся назад еще на одно или два столетия. Не потому ли борьба идет за каждого человека, и противоборствующая сторона пытается сделать все возможное, чтобы вернуть время к "первому часу" ночи – часу Быка. Все что угодно, только не рассвет. Будет ли взят вес? "Песня о штангисте" (прив. в сокр.).

«Как спорт – поднятье тяжестей не ново

В истории народов и держав:

Вы помните, как некий грек другого

Поднял и бросил, чуть попридержав?

Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю –

Чего мне ждать: оваций или – свист?

Я от земли Антея отрываю,

Как первый древнегреческий штангист.

Не отмечен грацией мустанга,

Скован я, в движениях не скор.

Штанга, перегруженная штанга –

Вечный мой соперник и партнер.

Такую неподъемную громаду

Врагу не пожелаю своему –

Я подхожу к тяжелому снаряду

С тяжелым чувством: вдруг не подниму?

Мы оба с ним как будто из металла,

Но только он – действительно металл.

А я так долго шел до пьедестала,

Что вмятины в помосте протоптал.

Повержен враг на землю – как красиво! –

Но крик "Вес взят!" у многих на слуху.

"Вес взят!' – прекрасно, но несправедливо:

Ведь я внизу, а штанга наверху.

Такой триумф подобен пораженью,

А смысл победы до смешного прост:

Все дело в том, чтоб завершив движенье,

С размаху штангу бросить на помост.

Он вверх ползет – чем дальше, тем безвольней, –

Мне напоследок мышцы рвет по швам.

И со своей высокой колокольни

Мне зритель крикнул: "Брось его к чертям!"

Еще одно последнее мгновенье –

И брошен наземь мой железный бог!...

Я выполнял обычное движенье

С коротким злым названием "рывок".

Пытаются противники рекорды повторить,

Но я такой спортивненький,

Что – страшно говорить».

Из песни похоже, что вес будет взят. Ведь на космических весах положено перетянуть Антимир, весь вместе взятый. Разумеется, весы магнитные и взвешивается только лишь разум с интеллектом. Если мера окажется полной, что означает – вес взят, и если всё вкупе перевесит "антивес" другой стороны – то можно радоваться победе.

Канва данной песни великолепно подошла для зашифровки этой информации. "Антей" – Антимир. "... но только он – действительно металл", – намек на "сталь" в фамилии "Сталин". Сталин и по Библии уподобляется литому кумиру. "Штанга, перегруженная штанга" все время сравнивается с могучим неподъемным соперником, которого по условию соревновательного процесса требуется побороть. В песне фигурирует очень активный сопереживающий зритель – это трибуны тонкого плана, которые в курсе всех событий на земле через свое радио и телевидение. "Он вверх ползет – чем дальше, тем безвольней, мне напоследок мышцы рвет по швам," – борьба за власть, последние силы и броски, напор и агония, но чем ближе к 97 году, тем безвольнее... "Рывок" предстоит делать лишь под конец Апокалипсиса.

Последний куплет приведен из раздела "Комментарии", в песне (под основной редакцией) его нет. "Пытаются противники рекорды повторить, но я такой спортивненький, что страшно говорить," – пытаются, действительно. Вон, сколько партий – и столько же программ. И новые все прибывают и прибывают... На абордаж идут. Это все неплохо, все учтено и введено в план.

Но давайте вернемся к чему-нибудь веселенькому. Чтоб можно было посмеяться, а то все – политика да политика. Предлагаю очень смешную песенку – "Песня Вани перед студентами". Название не случайное, ибо песня в чисто воспитательных целях – не имеет себе равных. Это отмечают все женщины и даже некоторые мужчины, но по причине некоторых, весьма щекотливых обстоятельств, – очень немногие. Это потому, что настоящих очень мало и многие женщины уже втайне вздыхают и ждут, когда их мужей поменяют на добротных и качественных. Все ждут мужиков с Рая. Но когда те придут – пока что неизвестно, и потому предлагаются советы Робин Гуда. Слабому мужскому полу к ним стоит прислушаться, дабы потом не оказаться в дураках. Песенка, сразу скажу, – на чисто сексуальную тему.

«Эх, недаром говорится:

Мастер дела не боится, –

Пусть боится дело это

Ваню – мастера паркета!

Не берись, коль не умеешь,

Не умеючи – не трожь,

Не подмажешь – не поедешь,

А подмажешь – упадешь!

Даже в этой пятилетке

На полу играют детки, –

Проливают детки слезы

От какой-нибудь занозы.

Пусть елозят наши дети,

Пусть играются в юлу

На натертом на паркете –

На надраенном полу.

Говорят, забудут скоро

Люди званье полотера, –

В наше время это мненье –

Роковое заблужденье.

Посреди родной эпохи

Ты на щетках попляши, –

С женским полом шутки плохи,

А с натертым – хороши!»

Песня писалась для кинофильма, но, видно, режиссер струсил, оказался из слабого пола, и она не вписалась в его сценарий. Используется игра слов со словом "пол". Ведь этот "пол" можно понимать двояко: с одной стороны – это характеристика физических свойств человека, с другой – это то, по чему мы ходим. И в данной песне одно совмещается с другим – и выходит неплохо. Конечно же, "мастер по паркету" – это тот самый мужчина, которого вы ждете из далекого Рая, и ради которого вы готовы отказаться от рядом лежащего мужа.

"Даже в этой пятилетке на полу играют детки, – проливают детки слезы от какой-нибудь занозы", – очень даже верно. Здоровье детей напрямую зависит от здоровья женщины, состояния ее женских половых органов. Во время беременности Природа запретила половые связи – это во-первыx, а во-вторых, – здоровые, крепкие и умные дети рождаются только от цельности и полноты этих связей. Половинчатость Природой никогда не предусматривалась. Одностороннее удовлетворение омерзительно с точки зрения высокого интеллекта. "Посреди родной эпохи ты на щетках попляши" – а разве эти "паха" для вас не родные, уважаемые мужчины слабого пола? Ведь вы все оттуда вышли, там зародились и там появились на свет. К чему высокомерие? – "С женским полом шутки плохи, а с натертым – хороши!"

Вот так-то вот. Измените свои взгляды в отношении "родной эпохи", и ваши жены перестанут ждать мужчин из Рая; да и где им будет справиться со всеми разом, если от вас не будет никакой подмоги. "Мастеров паркета" женщины никогда не забывают, равно также, как и презирают не умеющих это делать. Кто из мужчин в следующем своем воплощении поменяет пол, а таких будет предостаточно – узнаете на собственной шкуре: и тогда, может быть, вспомните женщин, которые у вас были.

Предлагаю следующую песню – "В голове моей тучи безумных идей" – это уже не шуточная, но и не без доли юмора. Здесь Робин Гуд признается, как вел себя на первых пробах, пробивая доступ к работе на телепатическом мосту связи. У гулевого атамана не все получалось, лились слезы не только у него самого, но и у контролеров из обслуживающего персонала "Радуги". Его переход из ударной группы на ниву чистого искусства прослеживается и здесь. А переходить, видимо, пришла пора. Смена профессии при полноте познаний и отработки всех необходимых навыков необходима. Иначе портится характер, нарастает нервозность, раздражительность – да мало ли что еще. Вот и ему пришло время изменить службу. Выбранное дело оказалось тоже интересным, тем более, что это увязывалось с задуманными планами... и грандиозными замыслами.

«В голове моей тучи безумных идей –

Нет на свете преград для талантов!

Я под брюхом привыкших теснить лошадей

Миновал верховых лейтенантов.

Разъярялась толпа, напрягалась толпа,

Нарывалась толпа на заслоны –

И тогда становилась толпа на попа,

Извергая проклятья и стоны.

Дома я раздражителен, резок и груб, –