Life Lessons: It does matter what other people think

Пару недель спустя нам с Джерардом предстояло дать интервью на радио. Я сильно нервничал, потому что ни разу не видел его после той ночи по окончании тура. С самого утра я занимался своей внешностью: уложил волосы в сексуальный хаос, натянул максимально облегающие задницу джинсы и сделал ещё кучу ненужных приготовлений.

Было смешно наблюдать себя в зеркало, ведь на радио-интервью никто, кроме Джерарда и ведущего, не сможет увидеть меня. Все равно, я обязан хорошо выглядеть перед ним.

Ещё я нервничал, потому что приходилось ждать Джерарда, обещавшего заехать и забрать меня на интервью.

Судя по часам, я ждал уже пятнадцать минут, а, казалось, вечность. Он опаздывал. Мои мысли скакали от одного предположения к другому. Прошло несколько секунд. Он, вообще, едет? Ещё минуту спустя. Неужели он забыл? Тиканье часов вывело из себя, так что пришлось вынуть батарейки через пять минут. Теперь я, то и дело, бросал нервные взгляды на сотовый.

В горле пересохло, а нога отбивала нервный ритм, повинуясь какой-то внутренней мелодии. Спустя ещё десять минут, я все-таки направился в кухню выпить стакан воды, но вдруг услышал, как хлопнула дверь машины, и чьи-то шаги направились к входу. Я облегченно выдохнул, осознавая, что не дышал, пока прислушивался к звукам на улице.

Вздрогнув от такого долгожданного стука в дверь, я всё же решил не открывать сразу. Не хочу показывать Джерарду, что ждал его у входа. Я открыл дверь через семь секунд.

Он виновато улыбнулся.

- Прости за опоздание. Пробки.

- Да, всё нормально, - я улыбнулся в ответ.

Он выглядел восхитительно. На коже не осталось и следа от пыльной гастрольной жизни. Волосы были чистыми, мягкими и аккуратно подстриженными. Лицо чисто выбрито, и никаких фиолетовых мешков под глазами.

- Тогда идем.

Я ничего не ответил, просто кивнул и последовал за ним к машине.

Дорога заняла больше обычного примерно на час. Мы решили, что заблаговременный выезд, учитывая проблемы с трафиком, был неплохой идеей.

В пути мы говорили о том, чем занимались последние две недели нашей разлуки. Джерард, в основном, рассказывал, а я, не возражая, слушал. В любом случае, у меня нет интересных новостей. Неважно, что именно Джерард говорил, мне просто хотелось вновь слышать его голос.

Я скучал по нему. Скучал безумно, но не был уверен, нужно ли говорить об этом Джерарду. В итоге, решил держать рот на замке.

Наконец мы добрались до радио. К счастью, вовремя.

Интервью началось с самых обычных вопросов: о прошедшем туре, о планах на будущее. Мы вели себя как обычно, много шутили на разные темы. Разговор протекал как в старые добрые времена, пока один вопрос не выбил нас из привычного настроения.

- Итак, Джерард, - начал ведущий.

- Да?

- Ходят слухи, что вы с Фрэнком «вместе», - то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес ведущий. Я открыл рот от удивления, не веря своим ушам.

Джерард отреагировал совершенно холоднокровно.

- Правда? Мы «вместе»? Первый раз об этом слышу, - Джерард саркастически усмехнулся.

- Но вы двое так близки между собой, - не унимался ведущий.

- Мы с Фрэнком просто друзья, - ответил Уэй. – Так было, есть и будет, несмотря ни на какие муссирующиеся в СМИ слухи. Все эти сплетни вызваны людьми, не желающими признавать, что двое мужчин могут развлекаться на сцене, не имея никаких романтических чувств друг к другу. Просто фантазии девочек-фанаток, не имеющие ничего общего с реальностью, - Джерард заканчивал фразу, почти смеясь.

- Но вы же целовали друг к друга…

- Хотели позлить гомофобов, - быстро ответил Джерард.

- Фрэнк, Вам есть, что добавить?

- Джерарду нравится сосаться со мной. Ничего страшного. Я сэкси. Кто может устоять передо мной? – сказал я, смеясь, и все остальные рассмеялись, и интервью подошло к концу. Мне было неловко. И Джерарду тоже.

Пока мы шли к машине, мне казалось, что это неловкое молчание между нами будет длиться вечно.

- Так… ты хочешь пообедать или что-то ещё? – спросил я, разрывая тишину, воцарившуюся между нами.

- Не думаю, что это хорошая идея.

- Почему?

- Я устал. Хочу вернуться домой и лечь спать.

- Да? Не впаривай мне дерьмо. Мы оба прекрасно знаем, что это не так. В чем дело, Джерард?

- Какое дело?

- Я со стопроцентной уверенностью могу сказать, когда ты устал. Сейчас не тот случай.

- Слушай, Фрэнк. Я не хочу, чтобы люди видели нас вместе и делали неверные выводы.

- И какие же, по-твоему, выводы они будут делать?

- Фрэнк… мы же просто друзья, правильно?

- Ну, да. Только я нравлюсь тебе, а ты мне. В чем проблема?

- Я не готов к отношениям, тем более к публичным, тем более с парнем. Это все слишком ново для меня.

- Хорошо. Я знаю это, и ты тоже. Что страшного? Я ничего от тебя не требую.

- Да, но другие люди не знают этого. Прости, но тот вопрос поймал меня врасплох.

- Тебе это настолько важно?

- Обычно, нет. Но у нас с тобой не нормальная ситуация.

Это было похоже на удар по лицу. Мне так много хотелось ему сказать в ответ, но слова застряли в горле, поэтому я промолчал.

- О чем ты думаешь? – спросил он.

- Я не знаю.

На обратном пути мы не проронили ни слова. Джерард высадил меня у дверей дома, мы быстро и неловко попрощались, и он уехал. Я вбежал в спальню, бросился на кровать и зарыл лицо в подушку.

Я был вне себя от злости. В чем, черт возьми, его проблема? Я понял. Мы просто друзья. Но это вовсе не значит, что он должен доказывать степень нашей дружбы остальному миру, отталкивая меня.

Я кричал в подушку.

Что, блядь, с ним не так? Что, блядь, не так со мной?

Не все ли равно, что думают другие?

Я могу справиться с его желанием быть просто друзьями в настоящий момент. Я осознаю, что он не готов, что все слишком ново для него. Я понимаю. На самом деле.

Но меня выводит из себя, когда он ведет себя так, будто мы не знакомы, чтобы какие-то люди не сделали неверных выводов.

Весь смысл в том, что я слишком устал. От себя. От него. От всех и вся.