It doesn't take Jesus to see that

Джерард и Элайза занимались сексом. По крайней мере, собирались. Не спрашивайте меня, с чего я это взял, потому что понятно ответить я не смогу. Это чувство похоже на то, когда в детстве родители неожиданно покупали тебе мороженое. Вот так, без причины. Ты радуешься, поглощаешь холодный десерт, но в глубине души ощущаешь что-то странное, есть что-то зловеще-пугающее во всей этой спонтанной щедрости. А потом родители говорят, что твоя собака умерла. И покупают еще больше мороженого, в надежде «подсластить» горе. Ты ребенок, но уже понимаешь, что сколько бы мороженого не съел, собаку это не вернет.

Да, что-то вроде того. Я могу быть самым преданным и нежным на свете, но Джерард все равно моим не будет.

Не знаю, зачем я это сделал. Я, правда, не хотел. Я никогда не хотел умереть таким образом, но пока последние граммы крови покидали мое тело, идея не казалась такой уж плохой. Точнее, мне было не важно, найдут меня вовремя или нет.

В этот момент тысячи мыслей роились в моей голове, но зацепиться за какую-нибудь одну, я был не в состоянии. Где-то в этой куче замаячила идея о загробной жизни. Вероятно, скоро я узнаю о Боге всю правду. Зато теперь я точно знаю, что на пороге смерти никому не избежать переоценки своих знаний. Мне когда-то сказали, для того, чтобы попасть в рай, нужно покаяться в своих грехах и принять Иисуса в сердце как Спасителя. Так просто? Я чувствую себя слишком грешным. Наверняка я превзошел все возможные пределы. Норма по грехам вообще существует? Сколько гадости можно сделать до того, как предстать перед Последним Судом? Почему Иисус умер во имя спасения этого гребанного мира? Мира, в котором большинство людей не хотят быть спасенными, чтобы не признавать, что они живут неправильно.

Никто не желает признавать, что делает что-то неправильно. Даже если в глубине души понимает это. От этого мира разит шлюхами и продажностью. Все настолько одержимы своим эгоизмом, что людям плевать на того, кого они ломают, чтобы достичь желаемого.

Иисусу лучше не смотреть на это.

Если бы я был Богом, то давно отвернулся бы от нашего мира.

Я не помню, что еще происходило в ту ночь. Видимо, я потерял сознание и тихонько лежал, ожидая конца. Я не был счастлив от того, что умираю, но и огорчиться не мог. Мне было все равно. И это хорошо.

**********************

Догадайтесь, какими были мои первые слова, когда я открыл глаза.

- Блядь. Я не сдох.

- Да, Фрэнк. Чуть-чуть не хватило, - слышу голос Джерарда. Я даже не стал на него смотреть.

Я хотел дотронуться до своего лица, но не смог этого сделать, потому что он крепко держал мою руку. Другой рукой Джерард аккуратно водил по бинтам поверх моих шрамов. Я все еще не смотрел на него. Судя по всему, я очень быстро оклемался, потому что до сих пор чувствую злость и обиду на Джерарда. В случившемся виноват он. Мы не говорили долгое время, несколько часов, наверное. Люди приходили и уходили. Вся группа собралась вместе, чтобы постоять в неловкой тишине с мрачными выражениями на лицах. Наконец мы с Джерардом остались одни, и я заговорил.

- Я в интенсивной терапии?

- Вообще-то в реанимации. Но тебя, скорее всего, переведут в психиатрию.

- Правда? – я спросил с раздражением.

- Фрэнк… ты понимаешь серьезность ситуации?

- Не совсем. Нет.

- Фрэнк… ты пытался себя убить.

- Не пытался. Я просто не знал, как остановиться. А еще я напился – это смягчающее обстоятельство. Не думаю, что это можно назвать самоубийством. Ты спал с Элайзой?

Он растеряно на меня покосился.

- Фрэнк… подожди. Какое это имеет отношение к случившемуся?

- Самое прямое. Я тебе все расскажу, только ответь на вопрос.

- Нет.

- «Нет» - ты не спал с ней, или «нет» - ты не ответишь на вопрос?

- Я не буду отвечать, потому что это смешно.

- А. Значит спал. Зато теперь я не буду чувствовать себя таким виноватым.

- Фрэнк, что за херню ты несешь? – Джерард начинал злиться.

- Ты трахался с Элайзой. Да или нет?

- Да… ну, и что ты будешь делать с этим ответом?

- Мы ходим вокруг да около. Хотя, теперь уже ничего не сделаешь.

- Что?

- Какой же ты тупой, Уэй, если до сих пор ничего не понял. Ладно, так и быть, я просвещу тебя… Я люблю тебя, Джи. Сильно. Уже несколько лет. Из-за того, что ты постоянно отшивал меня, я начал резать себя. Только твой брат знал об этом. Потом ты проявил интерес ко мне, и я размечтался. Но оказалось, что ты никогда ничего не чувствовал ко мне, тебе просто было одиноко и хотелось кого-нибудь поиметь. Потом ты переспал с Элайзой, а я оказался здесь.

Джерард ничего не ответил мне и долго молчал.

Я хуево чувствовал себя, но я и есть хуйня, значит все нормально.

Наконец Уэй заговорил.

- Фрэнк… сука… как ты мог подумать, что я ничего не чувствую к тебе? – он прошептал.

Я взглянул на Джерарда. Он стоял с закрытыми глазами, а по его щекам текли слезы.