Поучение на день святого Архистратига Михаила, месяца сентября, в 6 день в 1705 г. 1 страница

Созерцая изображенное на иконе чудо свя­того Архистратига Михаила, почитаю благочестным поклонением двух Ангелов, слуша­тели благочестивые! Двух, говорю, Ангелов: одного бесплотного — святого Архистратига Михаила, другого — во плоти — преподобно­го Архиппа.

Один из них Ангел по естеству, другой Ан­гел по чину ангельскому, то есть иноческому, и по благодати преподобнической. Один Ан­гел по действиям, другой по жизни. Один — воевода Сил Небесных, другой — воевода сил добродетельных, ибо собрал в жизни своей добрых делателей, как бы полки воинствен­ные. И оба вооружаются против одного неви­димого супостата: один сияет небесной сла­вой, другой также не лишен ее, по Писанию: «Праведники воссияют, как солнце, в царстве Отца их» (Мф. 13, 43). Один держит в руках копье, которым рассекает камень, другой же имеет в устах молитву, как бы копье, кото­рым поражает гонителей Церкви. Один по­гружает в камни поток реки, другой же исто­чает из очей слезные реки, в высоту небес­ную текущие.

Оба они чудотворцы, оба предстоят Богу, оба Ангелы, оба служители Господни, к обоим можно отнести слова Писания: «Ты творишь Ангелов Своих духами» (Пс. 103, 4). Духи, ибо один дух, как не имеющий плоти, другой ду­ховен во плоти.

Низко поклонившись обоим этим Анге­лам, и с любовью облобызав их честную ико­ну, я поразмыслил, о чем бы мне сказать про­поведь в день их празднества. И сказал в себе: об известной и всем явной вещи говорить не подобает. Кто не знает, как совершилось чудо святого Архистратига Михаила в Хонах, или какова была богоугодная жизнь преподобно­го Архиппа? Если же кто-либо и не знает их в совершенстве, может прочитать рассказ об этом в книге. Что же? О чем бы мне сказать свое слово?

Настоящее празднество совершается в обители духовных мужей, носящих на себе ангельский чин, а потому побеседуем о том, каким образом плотской человек может быть духовным, подобно бесплотному духу ангель­скому. И да будет слово сие на пользу нашу, «при Господнем содействии и подкреплении слова».

Каждый христианин, рожденный «водой и Духом» (Ин. 3, 5), должен быть духовным. Я говорю здесь не только о чине духовном, но и обо всех вообще мирских людях, ибо ко всем говорит апостол: «Оправдание закона исполни­лось в нас, живущих не по плоти, но по духу. Ибо живущие по плоти о плотском помышля­ют, а живущие по духу — о духовном. Помыш­ления плотские суть смерть, а помышления ду­ховные — жизнь и мир, потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут. Посему живущие по плоти Богу угодить не мо­гут. Но вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас» (Рим. 8, 4—9). Здесь апостол назвал плотскими еллинов, ибо в них не было ничего духовного: ни ведения Истинного Бога, ни надежды на спасение. Духовными же назвал христиан, которых и тела именует храмами Святого Духа: «Тела ва­ши суть храм живущего в вас Святаго Духа» (1 Кор. 6, 19). Итак, каждый христианин дол­жен быть духовным.

Человек называется духовным по духу, если имеет в себе Духа Божия, как говорит о себе апостол: «Думаю, и я имею Духа Божия» (1 Кор. 7, 40). Не имеющий в себе Духа Божия — плотской, а имеющий в себе Духа Божия духовен, хотя и во плоти, как говорит апос­тол: «Ходя во плоти, не по плоти воинствуем. Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом» (2 Кор. 10, 3—4). Не имеющий же в себе Духа Божия, хотя бы казалось, что он совершает духовные подвиги, все же плот­ской и как таковой угодить Богу не может. А потому надлежит каждому рассматривать са­мого себя, имеет ли он в себе Духа Божия.

Апостол указывает два духа, противные друг другу, говоря: «Мы приняли не духа мира се­го, а Духа от Бога» (1 Кор. 2, 12). Эти два духа: Дух Божий и дух мира столь различаются между собой, как восток и запад, как белое и черное, как свет и тьма, день и ночь, ибо каж­дый из них имеет свои действия, каждый жи­вет и действует в свойственных ему людях, так что богоугодные люди говорят: «Мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога», а небогоугод­ные, если не говорят словами, то показывают наделе, что они приняли не Духа Божия, а дух мира сего, и всегда имеют его в себе.

Поэтому святой Иоанн Богослов советует: «Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но ис­пытывайте духов, от Бога ли они» (1 Ин. 4, 1), ибо человеческое естество склонно более ко злу, чем к добру, как сказано в Писании: «По­мышление сердца человеческого — зло от юнос­ти его» (Быт. 8, 21). Греховный человек гораздо чаще следует своей похоти, чем воле Божией, и опечаливает в себе Духа Божия, прогоняя Его от себя. И потому мало в ком из людей ос­тается след Духа Святого, а в иных нет и ника­кого следа. Потому умножились в мире этом различные духи, не подобные Духу Святому, так что как бы о нас сказаны слова Господа нашего, изреченные о сынах Зеведеевых: «Не знаете, какого вы духа» (Лк. 9, 55).

Итак, надлежит рассматривать духи, от Бога ли они? Есть Дух Божий, и есть дух льсти — дух мира сего. Есть дух смирения, и есть дух гордыни. Есть дух терпения и крото­сти, и есть дух ярости и гнева. Есть дух цело­мудрия, и есть дух нечистоты. Есть дух нестя­жания, и есть дух сребролюбия. Есть дух правды, и есть дух неправды. Есть дух любви, и есть дух ненависти. Есть дух простоты сер­дечной, и есть дух коварства. И потому «не вся­кому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они».

Но кто же может узнать их? «Приступит че­ловек, и сердце глубоко» (Пс. 63, 7), а глубина сердечная неисследуема. «Кто из человеков знает», — говорит апостол, — «что в человеке, кро­ме духа человеческого, живущего в нем» (1 Кор. 2, 11)? Однако, познать это отчасти можно, как и Христос Господь говорит о некоторых: «По плодам их узнаете их». Дерево доброе узнает­ся по доброму плоду, а дерево злое — по зло­му плоду. Добрый же человек узнается по до­броте его, а злой по злобе его: «Добрый чело­век из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое» (Мф. 12, 35).

Дух Господень — это Дух правды, и «нет не­правды в Нем» (Ин. 7, 18). Не солгал Бог нико­му: «Верен Господь во всех словах Своих и свят во всех делах Своих» (Пс. 144, 17), не обманул ни­кого. Праведен и преподобен Господь, не обо­льстил Он никого: «Лести не было во устах Его» (Ис. 53, 9). Что Он сказал кому-либо словами, то исполнил и на деле. Обещал Аврааму ум­ножить племя его, как звезды небесные и как песок на берегу моря, — и оправдал это де­лом. Обещал устами пророков Своих прийти с неба на землю, воплотиться от Пречистой Девы и пострадать для спасения человеческо­го—и исполнил это наделе. Обещал воскрес­нуть на третий день после страданий и смер­ти, и оправдал слово Свое делом. Обещал ниспослать Духа Святого от Отца на Своих учеников, и исполнил это наделе. Обещал веч­но жить с людьми Своими, и держит Свое обе­щание, говоря: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 20). Обещал верным рабам Сво­им жизнь вечную — и мы ожидаем ее несо­мненно: «Чаем воскресения мертвых и жизни б уд у та го века». Итак, Дух Господень — это Дух правды, и всякий делающий, говорящий и помышляющий правду и удаляющийся от всякой лжи имеет почивающим на себе Духа Господня, Духа правды, направляющего его к вечной жизни.

Спросил некогда Давид Господа: «Господи! Кто обитает в жилище Твоем или кто посе­лится на святой горе Твоей?» И услышал он в ответ от Духа Святого, говорившего в сердце его: «Тот, кто ходит непорочно и делает правду, говорит истину от сердца своего; тот не льстил языком своим и не делал ближнему свое­му зла» и прочее, как пишется в псалме (Пс. 14, 13 и сл.). Отсюда ясно, кому открыт благо­получный вход в царствие небесное: тому, кто подобно кораблю, гонимому по морю попут­ным ветром к пристани, достигает неба, уп­равляемый Святым Духом; тому, кто делает и говорит правду, не льстит языком своим и не делает ближнему своему зла.

Дух мира сего — это дух лести, исполнен­ный неправды, коварства, лукавства, ибо мир сей только обольщает любящих его, а сам лжет и обманывает. «Лживы сыны человеческие», — го­ворит святой Давид (Пс. 61, 10). Обещает мир богатства, здоровье, долгоденствие: «Много до­бра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Но правда ли это? «В сию ночь ду­шу твою возьмут у тебя» (Лк. 12, 19—20). Вот конец лживого мирского обещания и надеж­ды: обещает честь и славу, а дает бесчестие.

Не обещал ли он Аману такую славу и честь, что он будет вторым после царя Артак­серкса? Но исполнил ли обещание? Нет! Со­лгал, повесив его на древе в пятьдесят локтей. Не обещал ли счастье славному Велизарию, полководцу и страшному для врагов воину при царе Юстиниане? И исполнил ли? Нет, солгал, лишив его всех имений и очей, и сде­лал нищим, просящим милостыню.

Всякий читавший историю знает о пер­вейшем боярине царя римского Тиверия, Сеяне. Сколь обнадеживал его мир, увлекая фортуной, говоря, что он будет вторым пове­лителем и управителем царства римского! И не обманул ли его мир суетный и льстивый? Воистину, обманул, ибо внезапно, в один час отнял у него честь, славу и имение, обезгла­вил его и три дня с поруганием влачил его труп по всему Риму, а затем бросил в реку Тибр.

Да и говорит ли кому-либо правду этот лживый мир? В словах его мед, а в делах желчь. Обещает много, а дает ничто. Питает надеждой, а велит есть камень. Подобен мир этот учителю и наставнику своему, князю тьмы, который есть «отец лжи» (Ин. 8, 44). Же­лая искусить постящегося в пустыне Господа своего, он показывает Ему все царства мира и затем камни, говоря: «Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф. 4, 3).

О окаянный дьявол! Если обещаешь от­дать все царства мира, зачем хочешь накор­мить алчущего камнями? Почему не сладки­ми яствами, не царской трапезой? Почему даже не простым, сухим хлебом? Разве во всех тех царствах, которые ты показываешь, не найдется единой крохи хлеба, чтобы утолить голод алчущего? Как можешь ты дать все цар­ства, сам не имея ни единого куска хлеба, а одни только голые и ненужные камни? О ни­щий и лживый! Но таков же и ученик сего ис­кусителя — мир сей. Он нищ, ибо все, что имеет, временно и тленно, и только кажется имеющим, на деле же ничего не имеет. Он лжив, ибо никогда, как сказано, не говорит правды.

Итак, делающий неправду, любящий ложь и коварно обольщающий друга своего имеет в себе не Духа Господня, а духа мира сего, духа лжи, духа льсти, и таковой льстит и лжет как Иуда: «Слова его мягче елея, но они суть стрелы» (Пс. 54, 22). В устах его слово, мягкое как елей, в сердце же его злоба, острая как стрела. Мягка, как елей, льстивая беседа, остро, как рожон коварство в уме. Мягка, как елей, ли­цемерная, внешняя дружба, остро как нож предательство внутри. На устах: «Радуйся!» — а на деле: «Это он, «возьмите его!»» (Мф. 26, 48). Иоав, полководец Давидов, завидуя Амессаю, «приступил к нему с лживым приветствием, го­воря: «Здоров ли ты, брат?» И взял Иоав правой рукой за бороду Амессая, чтобы поцеловать его, и ударил его мечом в живот его, и выпали внут­ренности его на землю, и он умер» (2 Цар. 20, 9-10). О льстивое целование! О коварное лоб­зание! О лживое братство! На устах — «Брат»: «Здоров ли ты, брат?» — а на деле горькая смерть: «и умер».

О дух мира сего, льстивый, лукавый, лжи­вый! Кому ты сделал какое-либо добро? Кто стремящийся к тебе не отвергнут? Кто стоя­щий за тебя не пал? Кто уповающий на тебя не погиб? Кто любящий тебя не обольщен? Кто услаждающийся тобой не вкусил горести безмерной?

За такие мои слова не прогневался ли на меня дух мира сего? И будет так, ибо не любит он правды, как любит ее Дух Господень. Дух Господень незлобив, «будучи злословим, Он не злословил взаимно» (1 Петр. 2, 23). И если бы кто-либо из имеющих Духа Господня был в чем-либо обличаем, он не только не прогне­вается, но еще более возлюбит, согласно Пи­санию: «Обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч. 9, 8). Не таков дух мира сего: правды ему не говори! Не любит: «Не обличай злых, чтобы они не возненавидели тебя» (Притч. 9, 8). Дух мира сего бежит от правды, чтобы не быть обличаемым ею.

Пример — Пилат, судья неправедный, осудивший без вины на смерть Господа наше­го. Истязуя Господа в претории и услышав из пречистых уст Его слова: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Ин. 18, 3738), — Пилат тотчас же спросил Господа ««Что есть истина?» И, ска­зав это, опять вышел к иудеям». Во-первых, ка­ким образом судья иерусалимский, постав­ленный кесарем для правосудия, не знает правды и спрашивает: «Что есть истина?» Во-вторых, почему, спросив о правде, об истине, не ждет ответа, но тотчас уходит вон: «Сказав это, вышел»?

Подожди немного, Пилат! Послушай Ис­тинного и Неложного Учителя Истины, Хри­ста Господа! Узнай, что есть Истина! Если не знаешь ее, научись, постой, чтобы узнать, как нужно творить суды по правде! Спрашиваешь и уходишь вон, ищешь истину и бежишь от нее! Бежит Пилат, не хочет услышать правду! Как только спросил Христа: «Что есть исти­на?» — тотчас же совесть начала обличать его в бесчисленных неправдах, в мздоимстве, гра­беже, хищениях и в самом том неправедном смертном суде над Христом. Испугавшись, чтобы не быть обличенным Христом во всех своих неправдах, вышел вон, не ожидая ответа на свой вопрос. Из этого примера видно, как правда бежит от неправды, как ложь не сов­мещается с истиной, а дух мира сего с Духом Господним.

Дух Господень подает блага всем, почему и разделяется в Исаином пророчестве на семь дарований. «Почиет на нем», — говорится там, —»Дух Божий, Дух премудрости и разума, Дух со­вета и крепости, Дух ведения и благочестия, Дух страха Божия» (Ис. 11, 2—3). Благодетельство Духа Святого изъяснено и в церковных песнях в неделю Пятидесятницы: «Дух прему­дрости, Дух разума, благий, правый, умный, обладали, очищаяй прегрешения; Бог и боготворяй, Огнь от Огня исходяй, глаголяй, деяй, разделяяй дарования» (Стихира на хвалитех 3-я).

Дух Господень не может не благодетельст­вовать не только достойным, но и недостой­ным, как Сокровище благих: «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5, 45). Поэтому и каждый человек, де­лающий добро ближним, имеет в себе Духа Господня, по словам псалма: «Праведный же щедро дает» (Пс. 36, 21). Дух же мира сего скуп, берет и не возвращает, и только кажется благодетельствующим, на деле же не таков. О властителях языческих народов Господь гово­рит в Евангелии: «Владеющие ими благодетелями называются» (Лк. 22, 25).

Заметим последнее слово: называются — и спросим, почему Господь не сказал: «Облада­ющие ими — благодетели», а только «называ­ются благодетелями»! Он сказал так для того, чтобы показать нам дух мира сего, который не может творить благодеяния и только по име­ни называется благодетельным.

«Владеющие ими благодетелями называют­ся» — только называются благодетелями, но на самом деле они не благодетели. Имеют на­звание благодетелей, а дело злодетельное. По-видимому, именно в этом смысле святой апостол Иаков говорит: «Не богатые ли при­тесняют вас, и не они ли влекут вас в суды? Не они ли бесславят доброе имя, которым вы назы­ваетесь?» (Иак. 2, 6—7). Не может дух мира се­го благодетельствовать кому-либо. Он может только оскорблять, грабить, похищать, не быть довольным и не насытить желания свое­го, как коровы, виденные во сне фараоном, «видом худые, но съели коров тучных и не насы­тились» (Быт. 41, 4), или как зверь, виденный пророком Даниилом, «пожирающий и сокруша­ющий, остатки же ногами попирающий» (Дан. 7, 7). Всякий, кто обижает и грабит чужое, име­ет не Духа Господня, а духа мира сего.

Но обратимся вновь к бесплотному духу — к святому Архистратигу Михаилу и к духовно­му, ангелоподобному мужу, имевшему на себе Духа Божия, к преподобному Архиппу. У лю­дей есть поговорка: подобный подобного себе любит. Любят святые Ангелы небесные зем­ных Ангелов, то есть тех, которые, будучи ис­полнены Духа Божия, уподобляются им в жизни своей. С любовью пришел на помощь преподобному Архиппу святой Архистратиг Михаил, ибо преподобный Архипп был подо­бен святому Ангелу, во плоти подражая бес­плотным.

Но не буду продолжать свое слово, ибо недостает мне времени исследовать и по­дробно исчислить различие духов, и потому напомню только одно апостольское слово: «Все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божий» (Рим. 8, 14) — и прибавлю к этому обратное: все, водимые духом мира сего, суть сыны ми­ра сего. Кто же они, водимые Духом Божиим? Те, которые слушают и повинуются Святому Духу. Кто же водится духом мира сего? Те, ко­торые слушают и повинуются миру сему.

Дух Божий говорит: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк. 12, 31), а дух ми­ра сего говорит: «Возненавидь его как врага». Дух Божий говорит: «Не гневайся напрасно на брата твоего» (Мф. 5, 22), а дух мира говорит: «Не только гневайся, но и оскорбляй, бей и убивай его». Дух Божий говорит: «Не пожелай имений ближнего твоего», а дух мира говорит: «Похищай, отнимай насильно». Дух Божий советует: «Очисти себя от всякой скверны плоти и духа», а дух мира предлагает грехов­ное сладострастие.

О сколь часто Дух Божий побуждает грешного человека к покаянию! А дух мира говорит: «Еще будет время! Успеешь покаять­ся! Кто следует и руководится советом Духа Святого, тот сын Божий и может сказать о се­бе: «Дух Господень на Мне» (Лк. 4, 18), — а кто слушает и повинуется духу мира сего, тот не сын Божий, а сын мира сего суетного, сын гнева, сын геенны, не обладаемый Духом Господним.

Итак, слушатели возлюбленные! Рассмот­рев отчасти различие духов, будем подражать добрым и отвращаться от злых, молясь Богу и говоря: «Господи! Духа Твоего Святого не отни­ми от» нас!(Пс. 50, 13). Аминь.

16. Поучение первое на Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня, месяца сентября, в 14 день («Кресту Твоему покланяемся, Владыко!»)

Достойно и праведно поклоняться Кресту Христову, слушатели возлюбленные! Ибо этим благословенным древом «смерть умертвися» и «живот даровася». Первым древом райским мы умертвились, древом же крест­ным получили жизнь. Первым изгнаны были из рая, вторым же, как по лествице некой, восходим на небо. Первым победил нас враг, этим же благословенным древом Креста Гос­подня мы побеждаем врагов наших. А потому древо это благословенное достойно почита­ния.

Если то оружие, которым некогда Давид победил и обезглавил Голиафа, было в великом почитании и с честью сохранялось за алтарем в храме Соломоновом, то тем более достойно почитания и поклонения оружие крестное, ко­торым Христос Господь победил не человека Голиафа, а Голиафа адского — дьявола со всем его воинством. Как Голиаф гордился и думал, что нет никого у израильтян, кто бы мог побе­дить его, и, однако, был побежден и обезглав­лен кротким и юным Давидом, чтобы понес­ти больший позор, так и прегордый дьявол гордился и думал, что его победить никто не может, ибо он побеждал всех людей от Адама и до самого пришествия Христова.

Как супостат, когда он побеждает наибо­лее сильных и храбрых воинов какого-либо царя земного, скорее побеждает и остальных его воинов: одних убивает, других преследует, иных берет в плен, — так и супостат рода че­ловеческого — дьявол, победив сначала в раю крепких, как созданных руками Божиими и потому не столь склонных и подверженных греху, прародителей наших Адама и Еву, ос­тальных людей побеждает легче: одних убивая грехами и беззакониями, других преследуя и порабощая, иных отводя в плен. Он внушил Каину убийство праведного Авеля, он же от­дал во власть греха и весь мир перед всемир­ным потопом. Он преследовал и побеждал святых пророков и патриархов, он пленял мертвых и заключал в темницах адских. Гово­ря кратко, никто из людей не мог противить­ся ему, пока Христос Господь не был распят на древе крестном и, как кроткий Давид, Своим распятием не победил его.

Читали ли вы в Божественном Писании, чтобы кто-либо из пророков или патриархов изгонял бесов из бесноватых? Только Давид, когда дьявол мучил Саула, игрой на гуслях на время удерживал его от этого мучительства, но и он не мог изгнать его. И дьявол до тех пор не мучил Саула, пока играл Давид, а ког­да же он переставал играть, дьявол тотчас же снова овладевал и мучил Саула. Как человек безоружный не может сопротивляться чело­веку вооруженному и идет туда, куда влечет его вооруженный, и делает то, что он прика­зывает, так и до пришествия Христова, пока люди не имели оружия крестного, безоруж­ными они не могли бороться с дьяволом и ед­ва ли не все шли вслед за ним. Ибо весь мир пребывал в идолопоклонстве, кроме избран­ного народа израильского: только он один знал Истинного Бога, и то не весь, так как и среди народа израильского многие впали в служение Ваалу и золотому тельцу и, по словам Псаломника: «принесли в жертву сыновей своих и дочерей своих бесам» (Пс. 105, 37), а не Богу.

Дьявол настолько ослепил род человечес­кий, что они не только поклонялись идолам и кумирам, сделанным по образу человеческо­му (я не говорю — по образу честных или не­честных людей, как идолы Венеры и Купидо­на), но даже сделанным по образу скотов, как, например, гадов и птиц, и иных бессло­весных нечистых животных, воздавали честь как Богу, а также почитали вместо Бога без­душных тварей: солнце, луну, огонь, воду, камни и деревья. Так ослепил дьявол род че­ловеческий, и чтобы люди не познали слепо­ту свою, бес вселился в идолов, прельщал их своими ответами, говорил с ними для прель­щения и на пагубу их, и вел их за собой свои­ми похотями.

Супостат, когда захватывает в плен воинов какоголибо царя, повелевает, чтобы пленни­ки почитали и повиновались ему, а не преж­нему царю, у которого они были свободными. Точно так же и дьявол сначала пленил людей, чтобы они преступали заповеди Божий и тво­рили беззакония, а затем повелел, чтобы пленники отступились от Бога, почитали ку­миров его и приносили им жертвы. Когда же Христос Господь был распят на Голгофе на древе крестном, тотчас же пали все идолы, вострепетали и побеждены были бесы, люди же обратились к Христовой вере.

Земля более уже не оскверняется жертва­ми идольскими, а воздух дымом скверным, исходящим из жертв бесовских. Ибо Христос Господь распростер руки Свои в воздухе и опустил Свои ноги к земле, чтобы освятить и воздух, и землю Своей Кровью. Не вопиют более громогласно жрецы Вааловы, как вопи­яли и терзали тела свои при Илии пророке. Не приносят более люди сынов и дочерей своих в жертву бесам, но приносят истинную жертву Истинному Богу, как подобает прино­сить Ему, единому Творцу и Создателю. Прав­да, в первенствующей Церкви христиане имели великую ревность и любовь к Богу, и на мученические страдания как бы на некое удо­вольствие шли не только мужи, но и жены, за­быв свою женскую немощь. Что же еще ска­зать? Какие труды, какие подвиги совершали апостолы, святители и преподобные ради единой любви Божией!

В нынешние же времена угасла любовь в сердцах человеческих, и вместо нее приумно­жились беззакония, согласно словам Христо­вым: «По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12). У многих пропал и страх Божий, ибо никто не ходит в Церковь, чтобы помолиться Богу со страхом и трепетом, по увещанию пророческому: «Слу­жите Господу со страхом и радуйтесь пред Ним с трепетом» (Пс. 2, 11). Ходят для разго­воров, для смеха, для различного бесчинства, вертятся по сторонам, заглядывают в лица стоящим, как в кабаке или в каком-либо бес­честном человеческом доме!

Что я говорю: в человеческом? И в челове­ческом доме честный человек стоит или сидит учтиво и скромно, и если заведет разговор или просит о чем-либо хозяина дома, то гово­рит чинно и учтиво. Если же придет слуга или подчиненный к господину своему, например, к князю или боярину, то с каким страхом, с каким трепетом стоит он пред ним или про­сит о чем-либо!

Нечего и говорить о том, как приходят к Царю! С трепетом. Разве дерзнут вертеться по сторонам или смеяться, или бесчинствовать, или разговаривать с кем-нибудь другим, ког­да говорят с Царем или о чем-либо просят его, или умоляют о прощении за преступления? И воистину так подобает делать. Но если бы кто-нибудь пред лицом царским соделал бес­чинства, тотчас бы ему и голова долой с плеч! Когда же приходят к Богу, Царю царствую­щих и Господу господствующих, то не имеют страха, становятся дерзкими. Над такими смеется пророк, говоря: «Там они трепетали от страха, где не было страха» (Пс. 52, 6). Боят­ся человека, могущего убить тело, и не боятся «Бога, Который может и душу, и тело ввергнуть в геенну» (Мф. 10, 28) огненную. Не боятся То­го, Кто в том же месте, где они бесчинствуют, может повелеть расступиться земле и пожрать их как Дафана и Авирона, или в одно мгнове­ние ока истребить их.

Может быть, они думают, что только чело­век может гневаться, когда кто-нибудь бес­чинствует в доме его, а Бог не должен гневать­ся? Но да знаем и ведаем все, что Христос ни на что так не гневался, как на бесчинство в храме. Никогда и никого в жизни Своей не бил Христос Господь, когда же увидел, что люди совершают в храме куплю и другие бес­чинства, тотчас взял бич и изгнал всех из хра­ма, сказав с великим гневом: «Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21, 13).

О Христе Спасителю! Если бы Ты и ныне вошел в церковь Твою и увидел, какие бес­чинства творят в ней люди, неужели не сделал бы то же, или большее? Я не знаю, пощадил бы Ты кого-нибудь? Ибо великое бесстрашие ныне в церкви! В вертеп разбойников, в дом бесчестный превращают дом Твой!

Где бы с кем-нибудь встретиться? В церк­ви.

Где бы поговорить? В церкви.

Где бы пошутить и посмеяться? В церкви.

Где приветствуют, поздравляют друг друга, спрашивают о здравии, о жене, о детях и про­чих? В церкви.

Как будто церковь для того и существует, чтобы люди сходились туда для политики и бесчинства, а не для молитвы Богу!

Святая Церковь поучает нас, с каким страхом мы должны стоять в храме. «В храме стояще, — говорит она, — на небеси стояти мним» (Тропарь на утрене), то есть каждый христианин должен стоять в церкви так, как будто бы он не ведает, где стоит: всецело в богодухновенном размышлении, чтобы телом он был в церкви, а умом казался стоящим на небе, и молиться так, как молятся на небе. Но как же молятся на небе? Спросим у того, кто был на небе.

Апостол Павел был «восхищен до третьего неба», но он не извещает нас об этом, так как сказать не может. «Не видел», — говорит он, — «того глаз, не слышало ухо» (1 Кор. 2, 9).

Спросим еще кого-нибудь, кто был там или кому были открыты тайны Божий. Святой Иоанн Богослов в откровении видел многие тайны Божий, спросим же его. Он говорит нам: «Сделалось безмолвие на небе» (Откр. 8, 1), то есть великая тишина: все молчат, все стоят со страхом пред Престолом Божиим. Что же еще видел ты, святой Иоанн Богослов? Видел, — говорит он, — «двадцать четыре старца пали пред Агнцем» (Откр. 5, 8), видел, что они толь­ко падают, поклоняются Престолу Божию.

Спросим и пророков, ибо «при двоих или трех свидетелях состоится всякое слово» (Втор.19,15). Пророки Исайя и Иезекииль видели, как и с каким страхом предстоят Богу Херувимы: двумя крылами закрывают лица свои, двумя закрывают ноги и двумя летают. Под этим закрытием лица и ног святые отцы понимают великое благоговение Херувимов пред Богом. Как малое лицо, приходя к вели­кому, например, к Царю земному, от стыда покрывается, чтобы Царь не увидел и наготы его, так и Херувимы делают то же пред лицом Божиим.

Творец Троичных канонов в Октоихе, в гласе 3, песни 9, по свидетельству святого Митрофана, говорит о них так: «Говеют зело пред неприступным светом и пение непре­станно вопиют: Свят, Свят, Свят Господь».

Так же надобно молиться и каждому чело­веку, имея пред очами своими пример Херу­вимов и Серафимов, как увещает и святой Златоуст: «Помышляй об этом, человек, вос­стань от земли и взойди на небо, ибо ты сто­ишь с Серафимами и поешь с Серафимами. Молишься ли Богу, славословишь ли Бога, — ты стоишь на небе среди Серафимов: «В храме стояще, на небеси стояти мним». С ними и ты распростри крылья, с ними и ты летай окрест Престола Царева» (Слово 6, «О непостижи­мом»). Под летанием на крыльях, по мнению святого Григория Назианзина, разумеется молитвенный подвиг, который мы совершаем телом, и богомыслие, совершаемое умом, чтобы славословие Божие не совершалось ни без телесного труда, ни без мысленного вни­мания.

Вот как должно молиться по указанию вы­шеупомянутых святых. Помыслим же, так ли мы молимся, или же более бесчинствуем? Там, где Серафимы со страхом восклицают: «Свят, Свят, Свят Господь!» — там мы разгова­риваем друг с другом: один о скотах, другой о торговле, иной о конях или псах, другой о иных скверных вещах. Там, где Херувимы трепещут, бренный человек стоит без всякого страха. Там, где святые падают на лица свои, мирской грешник проявляет дерзость, и даже сам чин священнический стоит около престо­ла Божия без страха и без боязни, чему я пре­много удивляюсь, особенно же долготерпению Божию.

Знаю, что в Ветхом законе всякий, кто бесчинствовал у Кивота Господня или даже только прикасался к нему, был казним вне­запной смертью. Знаю и то, что престол, на котором невидимо присутствует в таинствен­ных дарах Христос Господь, имеет большую честь и достоинство, ибо Кивот Господень был только образом и сению престола Господ­ня, ныне же на престоле поистине присутст­вует Сам Господь. Однако Он не казнит бес­чинствующих в алтаре внезапной смертью. Но молитва таких людей не молитва, а грех и беззаконие, по слову пророческому: «И молит­ва его да будет в грех» (Пс. 108, 7).

Лучше не ходить в церковь, чем оскорб­лять Бога и стоять пред Ним без страха, ибо такие только раздражают, а не умоляют Бога и мешают молиться другим. Иной богобояз­ненный человек и хотел бы помолиться и по­слушать слово Божие, но не может из-за сует­ных разговоров.