Импрессионизм прозы, своеобразие психологизма в романе вульф миссис деллоуэй и т.д

Слово “впечатление”, взятое в его французском варианте — impression, сначала было применено для определения нового направления в живописи — импрессионизма, а затем и стилистики всего современного искусства. «Чистое наблюдение», провозглашенное импрессионистами, подразумевало отказ от идеи в искусстве, от обобщения, от законченности. Традиционное изображение требовало абстрагирования от конкретного объекта и впечатлений от него, их суммирования и выделения некой средней идеи, при этом нужно было отсечь случайное, запечатлев общее, главное. Импрессионизм же был против общего, утверждал частное, импрессионисты изображали каждое мгновение. Это означало: никакого сюжета, никакой истории. Мысль заменялась восприятием, рассудок – инстинктом. Для Вулф искусство - это мир эмоций, воображения, бесконечных ассоциаций, это умение передать мгновенное впечатление, бег времени, разнообразие ощущений; передать реальность - значит раскрыть мир чувств, заставить читателя проникнуться настроениями героев, автора, увидеть, как и они, игру света, услышать симфонию звуков, ощутить дуновение ветра. Каждое произведение Вулф - художественный эксперимент. В «текучей прозе» она передает движение времени, чувств, восприятие жизни в детстве, в юности, в старости; намечает контуры параллельно развивающихся судеб людей, в какой-то момент переплетающихся, а потом вновь расходящихся. Запечатлеть в одном мгновении суть бытия - вот что особенно важно для Вулф. Психологизм ее прозы изящен и тонок, его рисунок прихотлив. Вулф интересует не развитие событий, а движение сознания, эмоций и чувств. Фиксация динамики их виртуозна, увлекательна в своем многообразии. «Она грезит, делает предположения, вызывает видения, но она не создает фабулу и сюжет, и может ли она создавать характеры?» - спрашивает современник и почитатель таланта Вулф писатель Э. М. Форстер. В своей лекции о Вулф он отмечал: «Она любила вбирать в себя краски, звуки, запахи, пропускала их через свое сознание, где они переплетались с ее мыслями и воспоминаниями, а затем снова извлекала их на свет, водя пером по бумаге... Так самозабвенно, как она, умели или хотя бы стремились писать немногие... Она полностью владела своим сложным мастерством». Вулф умела писать серьезно и шутливо, она погружалась в творимую ею иллюзию, не выпуская ее структуру из-под своего контроля. Импрессионистический роман, каким является «Миссис Дэллоуэй», занят сиюминутностью переживаний, ценит точность беглых впечатлений, не может отделаться от воспоминаний, но, погружённый в поток сознания, этот роман улавливает гул жизненного потока, который так стремительно сносит человека к неизбежному пределу бытия. Мысль о вечности острее позволяет пережить мгновенность жизненных впечатлений.

Действие «Миссис Дэллоуэй» четко укладывается в рамки одного июньского дня, охватывая семнадцать часов. Кларисса Дэллоуэй — уже немолодая леди

из высшего общества, жена британского парламентария, готовится к приему гостей. Остальные персонажи так или иначе соотнесены с ее хлопотами, будучи приглашены на этот раут. Исключение составляет Септимус Уоррен-Смит, ветеран Первой мировой войны. Вместе с ним в роман о «ничегонеделаньи» входят темы насилия, безумия, смерти. Линии Клариссы и Септимуса развиваются параллельно, практически не пересекаясь. При этом писательница охотно пользуется «джойсовскими» приемами, чтобы

подчеркнуть симультанность ряда отдельных сцен. Так, роль кортежа вице-короля из 10-го эпизода «Улисса» («Блуждающие скалы») в романе Вулф играет аэроплан, летающий над Лондоном в рекламных целях, — его одновременно видят персонажи, речь окоторых идет в разных фрагментах текста. Повествование в «Миссис Дэллоуэй», как и в «Улиссе», распадается на отдельные эпизоды. Каждый их них вполне самостоятелен и в то же время является частью сложного полифонического целого. Переклички между

эпизодами устанавливаются на сюжетном (микросюжетном) уровне, а также посредством ассоциаций и лейтмотивов. Используется Вулф и такая повествовательная техника, как «поток сознания» персонажей. Вулф создает такой текст, который должен преобразить поток мира в образец — выявить эстетическое измерение материала,придать ему ценность. В определенном смысле Вулф ближе раний Джойс с его теорией «епифаний» — писательница так же стремится преодолеть текучесть, бессмысленность, косность бытия, воссоздав творческим усилием его истинный, не подвластный ходу времени образ.

Внешнее действие и интроспективные сцены в «Миссис Дэллоуэй» сочетаются в примерно равных пропорциях. Вулф тщательно выстраивает композицию романа, снабжая читателя указаниями, в каком именно временном «измерении» он в данный момент находится. Ориентируясь на бой Биг Бена, легко определить с точностью до четверти часа, когда происходит то или иное событие с каждым из персонажей. Их «потоки сознания» не выходят за рамки несобственно-прямой речи, контролируемой повествователем. Его постоянное присутствие на заднем плане в каждом из эпизодов вносит в текст «Миссис Дэллоуэй» порядок, которого столь не хватает порой читателю «Улисса».

Самый сложный образ в романе — сама Кларисса Дэллоуэй. Она наделена тонкостью мировосприятия, жизнерадостным характером. Вместе с тем она далека от самоуспокоенности и ощушает, что в ее жизни, внешне, казалось бы, совершенно беззаботной и регламентированной, имеется дисгармония. Символом тайного страдания Клариссы становится комната на чердаке, где онапо ночам остается одна, подобно «монахине». Снова и снова миссис Дэллоуэй перебирает в памяти прошлое, пытаядь понять, как случилось, что она живет с людьми, с которыми у нее нет подлинной близости.

Оказывается, в прошлом ей были знакомы сильные чувства — к Питеру Уолшу, к Салли Сеттон. Питер сделал ей предложение, Салли была готова к «романтическим отношениям» с Клариссой,но она предпочла им обоим Ричарда Дэллоуэя, образцового британского джентльмена.

Внутреннее одиночество и скрытые от посторонних глаз страдания Клариссы неслучайны. Они, подчеркивает Вулф, неотъемлемая часть мира ее персонажей. Среди них практически нет счастливых людей, в лучшем случае есть личности самодовольные,наподобие доктора Уильяма Брэдшоу, знаменитого психиатра, наприем к которому приходит Септимус. Роль Септимуса в романе — служить своеобразным двойником Клариссы, примером того, что может сделать с человеком агрессивный современный Кларисса отличается от Септимуса тем, что способна не только к тонкости чувств, но и к контролю над ними. Причина, по которой Кларисса так боролась и продолжает бороться за неприкосновенность своего индивидуального мира, заключается именно в том, что она знает цену эмоциям, возвышенным до чувства порядка. Ее «подлинная» жизнь, собственно, и сводится к поиску таких ситуаций, когда безжалостный ход времени расцвечивается «стоп-кадрами» — приметами этого мира, как бы вставленными в рамки тонкой ювелирной работы. Таковы ясное лондонское утро, цветы в руках, неожиданная встреча, обрывок случайной фразы (потя-

нувшей за собой цепочку воспоминаний). Героиня Вулф не только наивный созерцатель, но и постановщик тех сцен, которые заслуживают созерцания. Поэтому светский прием (этой сценой заканчивается роман) является для нее не пустой формальностью, а произведением искусства. Недаром Питер, с молодых лет вкладывая эти слова иронический смысл, называет ее «безупречной хозяйкой дома». Эта ирония больше говорит о самом Питере — он не способен до конца понять женщину, в которую влюблен. Лишь в самом финале романа в присутствии Клариссы Питера вдруг осеняет странное чувство, похожее на «епифанию»: «Но отчего этот страх? И блаженство? — думал он. Что меня повергает в такое смятение? Это Кларисса, решил он про себя. И он увидел ее». Насчет последней фразы – перевод недословный, по идее роман кончается словами «и это была она». То есть эта фраза так или иначе намекает нам, что предыдущие 300 страниц впечатлений, красок, музыки и красоты и есть Кларисса Д., вот это и надо говорить, только красивыми словами, которых нет в интернете.

Источники:

1. Учебник Толмачева

2. Чудесный украинский реферат и литературные сайты