Каково место XVIII в. в истории Западной Европы и Северной Америки? 1 страница

Несмотря на споры о периодизации всемирной истории и разные оценки отдельных исторических эпох, большин­ство ученых все же сходятся в том, что XVIII в. занимает в истории западной цивилизации особое место. Это связано с тем, что XVIII в. замыкает своеобразный переходный пе­риод, растянувшийся на три столетия, в рамках которого осуществлялась смена общественного строя и политичес­ких структур. На него пришелся общий хозяйственный подъем в Европе, связанный с быстрым развитием рыноч­ных, капиталистических элементов в экономике, которые теснили старые феодальные отношения и создавали пред­посылки для промышленного переворота, приведшего во II половине XIX в. к формированию индустриального об­щества современного типа.

В XVIII в. мануфактурное производство достигло верши­ны своего развития. При сохранении и дальнейшем распро­странении рассеянных мануфактур в Европе резко возрас­тает удельный вес централизованных мануфактур. Крупное производство начинает преобладать над средневековым ре­меслом, способствует разделению труда и его специализа­ции. Множество новых узких специальностей, которых не

Раздел 4. Возникновение имперской России...

было раньше, подготовило в конце концов возможность заменить на многих операциях живого человека машиной. Мануфактуры обусловили быстрый экономический рост Англии, Голландии, Франции, некоторых районов Запад­ной Германии, Северной Италии, Южных Нидерландов, Швеции, Чехии, Каталонии.

XVIII столетие было веком торговли, поскольку ее развитие обгоняло даже развитие мануфактур. В сравни^ тельно небольшие сроки ощутимо увеличилось количество местных и областных рынков, оказавшихся прочно связан­ными между собой. Концентрация капитала в торговле, как правило, обгоняла его концентрацию в промышленности. Сложился международный рынок, на который все большее влияние оказывало мануфактурное производство.

Рождение и формирование западного индустриального общества оказалось неотделимо от рождения и формирова­ния колониальной системы. Если Древний Рим косвенно влиял на положение огромного числа окружающих его пле­мен и народов, то новая Европа во много раз превзошла его в своем воздействии на судьбы народов мира. К концу XVIII в. значительная часть земного шара была так или иначе порабощена. Это не всегда выражалось в прямом за­хвате других стран; значительный эффект обеспечивали торговые фактории, неравноправные договоры. Высокие темпы роста внешней торговли в значительной мере стали возможны благодаря ввозу колониальных продуктов в стра-ны-метрополп и и их последующему реэкспорту в другие го­сударства.

Иногда захваченные земли становились, как это произо­шло в североамериканских колониях Англии, ареалом переселения туда значительного количества европейцев, захватывавших у коренного населения земли, недра и дру­гие природные богатства. Можно говорить о том, что к на­чалу XVIII столетия там сложился очаг европейской циви­лизации. В дальнейшем англичанам удалось превратить владения в Америке в обширный, быстро расширяющийся рынок для мануфактурных товаров. Тем не менее ко второй половице XVIII в. у местных предпринимателей и торгов­цев появились свои интересы. Рост экономической само­стоятельности колоний, налаживание внутренних связей, создание национального рынка, языковые и культурные особенности, связанные со взаимодействием в Северной

История России в вопросах и ответах

Америке разных народов, вызвали к жизни процессы фор­мирования североамериканской нации. Эти факторы пос­ле провозглашения США в 1776 г. обусловили развитие се­вероамериканской ветви западной цивилизации.

В политической сфере европейского общества в XVIII в. продолжал господствовать абсолютизм, что объясняется возможностью сосуществования старых и новых экономи­ческих отношений. Реорганизация управления европейски­ми монархиями, отвечавшая интересам феодального дво­рянства, вместе с тем позволяла удовлетворять пожелания верхушки непривилегированных сословий. В свою очередь абсолютизм мог выполнять свои задачи, лишь опираясь на материальные ресурсы капиталистического сектора эконо­мики. В то же время у абсолютизма появилась альтернати­ва в виде английской конституционной монархии и респуб­ликанской формы правления по типу Голландии или США.

Развитие мануфактур привело к существенным изме­нениям в социальной структуре европейского и северо­американского общества. Рядом с финансистами и торгов­цами, представлявшими новые социальные силы, прочно обосновался достаточно многочисленный класс мануфак­туристов. Умножились и ряды мануфактурного пролетари­ата. Новые промышленные центры были районами концен­трации большой массы мануфактурных рабочих.

Идеологическим выражением интересов новых классов, совпадавших с направлением общественного прогресса в целом, стало Просвещение. Идейные устои феодального строя были подорваны, что оказало соответствующее воз­действие и на сдвиги в сфере социальной психологии.

Таким образом, XVIII столетие явилось одним из переломных периодов западной истории, когда ее течение совершало крутой поворот от изживших себя феодальных порядков старого режима к новому общественному строю.

И. М. Узнародое

203 Раздел 4. Возникновение имперской России..,

9 4.2. Почему XVIII в. называют
— «веком Просвещения»?

Могучее и влиятельное интеллектуальное течение, изве­стное как Просвещение, охватило большинство европей­ских стран и до сих пор будоражит умы и вызывает неодно­значные оценки. Одни восхищаются глубиной и силой воздействия идей просветителей, другие предпочитают под­черкивать «ограниченность просветительства», ссылаясь на его пресловутую «рассудочность», которая сдерживала твор­ческие порывы и отрицательно сказалась на искусстве. Тре­тьи не могут простить эпохе Просвещения иллюзии, свя­занные с линейной схемой исторического прогресса, наивность в отношении европейских самодержцев, решив­ших выступить под флагом «просвещенного абсолютизма». Не будет преувеличением сказать, что вопрос о Просвеще­нии и просветительстве остается пробным камнем для вся­кого направления общественной мысли, для всякого куль­турно-исторического движения, художественного течения* Под эпохой Просвещения принято понимать период в истории Европы, хронологически заключенный между буржуазными революциями в Англии (середина XVII в.) и Франции (конец XVIII в.), характеризующийся становлени­ем, расцветом и кризисом целого комплекса идей, обще­ственных настроений, форм исторического поведения и эстетических пристрастий. Это сложное явление было ан­тифеодальным по социальной направленности и антиабсо­лютистским по политической программе, отражая более или менее осознанные идеалы всего третьего сословия (по­следнее включало финансистов, торговцев, предпринима­телей, ремесленников, крестьян, людей свободных профес­сий). При всех различиях между ними, просветители исходят из того, что все несчастья и несправедливости про­исходят от невежества, и только просвещение народа и его правителей может привести к созданию справедливого об­щества. Именно поэтому так ценились знания и разум. Именно поэтому особое внимание уделялось вопросам пе­дагогики и борьбе против мракобесия, суеверий и диктата церкви. Отмеченные особенности в конечном итоге обу­словили и само название эпохи.

История России в вопросах и ответах

Наибольшее развитие идеи Просвещения получили во Франции в 20—80-х гг. XVIII в. Выдающиеся философы, писатели, публицисты, ученые образовали здесь блестящую плеяду просветителей, не знавшую равных в Европе. Их идеи популяризировали многочисленные авторы «второго плана», благодаря чему новая система ценностей получила широкое распространение. Этому способствовало и то, что просветительское движение во Франции развивалось в ус­ловиях нараставшего кризиса «старого порядка», вызывало радикальные изменения в умонастроениях, духовно готови­ло великую революцию конца века. Именно в XVIII в. наи­более отчетливо проявилось сознание необходимости соци­альных и политических преобразований, зазвучала мысль о том, что общество, как и природа, должно строиться на ес­тественных законах, были сформулированы конкретные политические требования.

Мыслителей, ученых XVIII в. отличало стремление систематизировать и углубить знание о природе, перейти от констатации зависимости между явлениями природы к установлению количественных соотношений между ними. Экспериментальные исследования стали приобретать все большее значение, чему способствовали технические и тех­нологические достижения. В XVIII в. в ведущих европей­ских странах уже имелись академии наук, выходили специ­альные научные издания, организовывались научные экспедиции. В 1751 г. начала выходить знаменитая «Энцик­лопедия наук, искусств и ремесел» Дидро и Д'Аламбера, ярко выразившая тенденцию к подведению общих итогов в области науки и техники, желание создать строгую, закон­ченную картину мира.

Открытия в области астрономии, механики, физики, хи­мии, геологии, биологии позволили заменить теологичес­кие представления о мире научными, хотя и не выходящи­ми за пределы метафизического материализма. Новые идеи неизбежно затронули и общество в его прошлом и настоя­щем.

Вольтер, Монтескье, Дидро, Гольбах, Гельвеции и другие предприняли попытку разобраться в происхождении и при­роде государства, найти секрет счастливой жизни людей. Их формула «свобода, гражданское равенство, собственность» до сих пор не потеряла своей актуальности, так же как и идея народного суверенитета, народного представительства

I

Раздел 4. Возникновение имперской России...

и прямого народоправства. Появилось понятие историчес­кой закономерности, капитала, производительного и непроизводительного труда, объективных экономических законов.

Во второй половине XVIII в. наметились серьезные сдвиги в общественном отношении к религии. Получил распространение деизм. Многие просветители разоблачали нелепости и противоречия Библии, жульничество и «чуде­са», стяжательство и жестокости священнослужителей, критиковали папство, иезуитов и католическую церковь и целом, призывали к веротерпимости.

Результатом развития естественных и гуманитарных наук, появления критических сочинений просветителей стал рост антиклерикальных настроений и религиозного свободомыслия, сопровождавшийся секуляризацией обще­ственно-политической и культурной жизни в передовых странах Европы. Начинает формироваться новое понима­ние нравственности, согласно которому добродетель своди­лась не к использованию церковных предписаний ради «спасения души», а заключалась в стремлении к «общему благу» и прогрессу человечества, все чаще понимавшемуся как «царство разума». В ряде стран ограничили деятель­ность церковных судов и инквизиции, церковную структу­ру заменили государственной, сократили число монасты­рей, приступили к регулированию деятельности церкви с помощью законов. Распространились светские школы, в которых церковь уже не доминировала, а содержание обра­зования определялось состоянием науки. Вслед за ними появились и светские вузы.

Отмеченные особенности и привели к тому, что XVIII в. вошел в историю как век Просвещения.

Я. М. Узнародов

4.3. Можно ли реформы Петра 1

считать модернизацией России?

В исторической литературе существуют разноречивые оценки деятельности Петра I. Однако большинство иссле­дователей считают, что его реформы имели выдающееся значение в истории России. Споры идут о том, являлась ли

История России в вопросах и ответах

Раздел 4. Возникновение имперской России...

модернизация России насильственной вестернизацией страны или была подготовлена всем ходом предшествозав-шего развития России. Разные суждения высказываются по поводу того, носила ли деятельность Петра целенаправлен­ный характер или была импульсивной реакцией на вне­шний вызов со стороны передовых европейских государств. Со времен Ключевского утвердилось мнение о том, что все преобразования России в эпоху Петра были вызваны Север­ной войной.

Преобразования Петра I были ярким примером радикаль­ных реформ, проведенных государством без поддержки и даже при сопротивлении широких слоев общества. Они во многом были подготовлены его предшественниками. Веко­вые традиции и длительное пребывание в состоянии вой­ны сформировали основной метод их проведения — деспо­тическое насилие. Личное знакомство с Европой в период пребывания Петра в составе Великого посольства в конце XVII в. определили цель и направление преобразований.

Идеалом государственного устройства для Петра I было «регулярное государство», модель, подобная кораблю, где капитан — царь, его подданные — офицеры и матросы, действующие по Морскому уставу. Только такое государ­ство, по мысли Петра, могло стать инструментом решитель­ных преобразований, цель которых — превратить Россию в великую европейскую державу. Этой цели Петр достиг и потому вошел в историю как великий реформатор. Но ка­кой ценой были достигнуты эти результаты? Многократное увеличение налогов привело к обнищанию и закабалению основной массы населения. Прикрепление каждого росси­янина к месту жительства и месту службы сократили про­странство свободы, расширившееся в это время в Европе. Все были вмонтированы в систему, как винтики в часовой механизм. Проводя реформу государственного управления, Петр I руководствовался принципами камерализма, т. е. введением бюрократического начала. В России сложился культ учреждения, а погоня за чинами и должностями ста­ла национальным бедствием. Особенностью админи­стративной реформы было создание системы государствен­ного контроля за деятельностью аппарата управления. Это привело к своеобразной «бюрократической революции», последствием которой стала зависимость всех от госаппа­рата. Так европейская идея рационализации, «наложив-

шись» на российскую деспотическую традицию, закрыва­ла путь превращению подданных государя в граждан Оте­чества.

Поглощению личности крепостническим государством способствовала церковная реформа, превратившая и цер­ковь в часть государственного аппарата. Это означало для россиян потерю духовной альтернативы государственной идеологии. В то время как в Европе церковь, отделяясь от государства, сближалась с верующими, в России она отда­лялась от них, переставала быть защитницей «униженных и оскорбленных», становилась послушным орудием влас­ти, что противоречило русским традициям, духовным цен­ностям, всему вековому укладу жизни. Закономерно, что Петра I многие современники называли царем-антихристом.

Своеобразные результаты дало желание Петра I догнать Европу в экономическом развитии. Эту цель он пытался реализовать с помощью форсированной «мануфактурной индустриализации», т. е. созданием государственных и ча­стных мануфактур за счет мобилизации государственных средств и использования труда крепостных. Главной осо­бенностью развития мануфактур было выполнение государ­ственных, прежде всего военных, заказов, что избавляло их от конкуренции, но и лишало свободной экономической

инициативы..

Поскольку потенциат крепостнической системы не был еще исчерпан, эти меры позволили России сделать рывок в развитии промышленности и торговли. Однако такая экономическая политика расширяла и консервировала фе­одально-крепостнические отношения. Беря в качестве при­мера развития Англию и Голландию, Петр не понял, что их могущество определялось не столько количеством ману­фактур, сколько наличием условий для свободного выбора образа жизни и Деятельности их граждан. Модернизация традиционного общества, проходившая в это время в Евро­пе, проявлялась в высокой социальной мобильности насе­ления, появлении новых социальных групп — наемных ра­бочих и мануфактуристов. Основной чертой производства становилась его высокая рациональность, подчинявшая экономическую жизнь требованиям эффективности и при­быльности. В духовной "ЖИЗНИ побеждала хозяйственная этика протестантизма, утверждавшая, что богатство — не грех, а признак избранности Богом, при условии, что богат-

История России в вопросах и ответах

Раздел 4. Возникновение имперской России...

ство идет не на роскошь, а на дальнейшие успехи вразви-тии производства. Центром новых общественных отноше­ний, формирующихся в Европе, становился свободный че­ловек.

Результатом же петровских реформ стало создание в Рос­сии основ государственно-монополистической промышлен­ности, крепостнической и милитаризованной. Вместо формирующегося в Европе гражданского общества с ры­ночной экономикой Россия к концу царствования Петра представляла собой военно-полицейское государство с ого­сударствленной монополизированной крепостнической экономикой. Города и села были обескровлены из-за пере­напряжения народных сил. Произошло торможение в раз­витии свободного предпринимательства. Пространство сво­боды сузилось, так как каждый человек был ограничен в своей деятельности рамками государственных интересов, простиравшихся на все сферы российского бытия.

Таким образом, петровские преобразования, направлен­ные на европеизацию России, не достигли своей цели. Революционность Петра оказалась ложной, так как осуще­ствлялась при сохранении основных принципов деспоти­ческого режима, всеобщего закрепощения. Единственным инициатором движения в созданной системе было государ­ство, от главы которого зависели темпы, направления, спо­собы развития.

Ю. А. Болдырев

4.4. Каким новым содержанием наполнилась национально-государственная идея в эпоху Петра I?

Кризис государственной власти в России в конце XVII в. сделал, во-первых, настоятельно необходимой разработку новой национально-государственной идеи; во-вторых, — обусловил кардинальное изменение целей и задач внут­ренней и внешней политики; в-третьих, — привел к трансформации нормативно-ценностного пространства российского общества и прежде всего мептальности «без­молвствующего» большинства. В XVIII в. в России по мере

формирования имперской субцивилизаций, стала склады­ваться новая система ценностных ориентации. На смену ре­лигиозной, преимущественно традиционалистской менталь-ности, основу которой составляло «служение государю», пришли новые светские принципы, и главный среди них — «служение Отечеству» как основа национально-культурной идентификации. Идея добровольного и инициативного «служения Отечеству» легла в основу национально-государ­ственной идеологии петровского и послепетровского вре­мени и в различных модификациях просуществовала почти до конца XX в. Национальным символом, предметом сак­рализации, лежащим в основе всей системы ценностных ориентации россиян, стало государство. Российская госу­дарственность превратилась в предмет нового культа, замет­но потеснив при этом христианство, поставив религиозные ценности на службу государственным интересам. Для того чтобы «быть русским», теперь уже было недостаточным одного православного вероисповедания, надлежало еще проявить себя «слугой Отечества». Государство в свою оче­редь стало активно пропагандировать и распространять идеи государственного патернализма, взяв на себя функции опеки и попечительства по отношению к народу. Принцип «служения Отечеству» во имя «общего блага» составил ос­нову национально-государственной идеи петровской эпо­хи, способствовавшей утверждению светского мировоззре­ния и активно-деятельностного образа жизни. В русле этой идеи внимание акцентировалось не на божественном, а на естественном происхождении верховной власти. При этом предпринималась попытка, с одной стороны, обосновать русский абсолютизм с его идеей регулярного государства, используя западноевропейскую концепцию общественно­го договора, с другой, — четко прослеживалось традицион­ное намерение верховной власти расширить свои права и уменьшить права подданных. Первоначально всячески под­черкивалась мысль, что государь не отождествляется с го­сударством, что он сам, как «сын Отечества», является его слугой. Однако постепенно взгляды Петра I на службу пре­терпевали серьезную эволюцию: из «сына Отечества» царь превращается в «отца Отечества», приняв в 1721 г, этот ти­тул, бывший в свое время почетным званием римских им­ператоров. Соответственно изменилось отношение «отца Отечества» к своим подданным — «детям»: «Наш народ яко

История России в вопросах и ответах

Раздел 4. Возникновение имперской России...

дети, неучения ради, которые никогда за азоуку не примут­ся, когда от мастера не приневолени бывают...». Важную роль в «самооправдании» абсолютизма в России играла иде­ология регулярного государства, включавшая две идеи: а) идею «политичного» государства — урегулированного, пра­вильно организованного, отвечающего европейскому уров­ню, и б) идею «политичного» человека — светского, дея­тельного. «Политичность» становится своего рода новым светским «чином» и этикетом, определяющим деятельность государственной власти и «слуг Отечества». Однако по срав­нению со средневековым чином, сковывавшим инициати­ву и лишавшим человека возможности самовыражения в обществе, новый этикет требовал от человека развития и проявления своих личных качеств, талантов и знаний. Боль­шую роль в укреплении абсолютизма в России сыграла «Та­бель о рангах», которая давала возможность широкому кру­гу подданных, благодаря личным заслугам перед государством, «выйти в люди» и войти в состав «благородно­го», служилого сословия. Петровская ломка, преобразовав­шая национально-государственную идею, создала и новое государство — «полицейское», бюрократически заботливое ко всем сторонам не только общественной, но и частной жизни людей. Полицеизм — это замысел построить и «ре­гулярно сочинить» всю жизнь народа и страны, а также жизнь каждого отдельного обывателя ради его собственной и ради «общей пользы» и «общего блага». «Полицейский» пафос есть пафос учредительный и попечительный. Наря­ду с переходом от «военно-национального» государства к «пол и цейс ко-бюрократическому» в эпоху Петра I прочно утвердилась вера в возможность достижения прогресса пу­тем насилия, сохранившая свое значение вплоть до конца XX века. Полицеизм и основанный на нем государственный патернализм стали стержнем всей последующей внутренней политики государственной власти в России, делая ее в ко­нечном счете социально неэффективной. Это связано с тем, что «заботливые правители ослабляют и парализуют само­стоятельную энергию частных лиц, приучают общество к пассивному выжиданию и восприятию внешних мер, вно­сят однообразие в проявление общественной и умственной деятельности и этим подрывают для будущего жизненные силы нации и государства» (В. Гумбольдт). Кроме того, по­лицейское государство в конечном счете всегда приводит к

анархии, «поскольку ни правопорядок, ни государственный строй не могут быть долговечными, если они не находят себе опоры в общественном правосознании» (Б. Кистяков-ский). Разорвать порочный круг «полицеизма» не удалось ни просвещенному абсолютизму Екатерины II, ни социаль­но-политическому реформизму Александра II. Полицей­ское государство сохраняло свои очертания и при Николае «Кровавом», а в советскую эпоху стало основой установле­ния тоталитарного режима. Вместе с тем надо отметить, что полицеизм в России — не сколько внешняя, сколько внут­ренняя реальность, не столько строй, сколько стиль жиз­ни; это — не только политическая теория, разработанная государством, но и социально-психологическая установка населения. Встречные потоки административно-норматив­ной регуляции «всепоглощающего государства» и социо­культурного «подданнического оппортунизма» создали уни­кальную социально-политическую ситуацию, где «отец Отечества», деспот, вынужден заботиться о своих «неразум­ных детях», жертвах, а последние хотя и не могут терпеть своего «родителя-тирана», но и прожить без него не в си­лах. Такая ситуация не может быть создана только с помо­щью насилия со стороны государственной власти, нужна определенная духовная солидарность человека и государ­ственности, в возникновении которой большую роль игра­ют как национально-государственная идея, так и культурные архетипы. В начале XVIII в. были преодолены ксенофобия и самоизоляция, произошел «большой» поворот к Западу. Россия устремилась навстречу европейской цивилизации и в свою очередь стала проявлять повышенную активность в распространении благ «просвещенного европеизма» на все соседние народы, очень гордясь ролью «европейца» по от­ношению к странам Востока. Петр I пытался реализовать грандиозный проект выхода России на просторы мировых океанов. Для этого Россия, по мнению великого реформа­тора, «революционера на троне», должна была выйти из изоляции и, овладев культурным богатством не только За­пада, но и Востока, войти в «шестерку» тогдашних великих европейских держав (Испания, Великобритания, Франция, монархия Габсбургов, Нидерланды, Османская империя). Реформы Петра I в определенной мере можно рассматри­вать как попытку «вестернизации» России, в результате которой произошел наиболее радикальный разрыв государ-

История России я вопросах и ответах

Раздел 4. Возникновение имперской России...

ства со своим прошлым. Это привело к тому, что государ­ственная власть в России стала проводить такую политику, ориентируясь на европейские институты и ценности, кото­рая, однако, под влиянием социокультурной среды превра­щалась в нечто иное, непредсказуемое и в дальнейшей пер­спективе часто роковое для судеб самой государственности. Культурный архетип этой среды был настолько сильным и устойчивым, что попытка включить «русско-азиатское свое­образие» в Европу закончилось тем, что петровская «вестер-низация» по целям и форме стала глубочайшей «антивес-тернизацией» по сути, а «революционер» и «западник» Петр I оказался охранителем и традиционалистом. Петр I поста­вил задачу: повести авторитарно-православную Россию по пути либерально-христианского Запада, но традиционно внес в это дело «дикую» волю, деспотизм и произвол, и только смерть его спасла страну от полного опустошения. Более того, такие сущностные новации европейской циви­лизации, как, например, договорно-правовой тип обще­ственного устройства (сословно-классовый компромисс), права человека и парламентаризм, остались вообще невостребованными российской государственностью. Предметом «европеизации» России были по преимуществу социально-престижные формы политике-административ­ной, судебной, военной, образовательной и особенно худо­жественной культуры и новейшие технологии промышлен­ного производства, в первую очередь военного. Во всем остальном «европеизация» страны на всем протяжении XVIII в. проходила под знаком имитационного, игрового, подражательного начала, а не воспроизводства сущностных институтов Запада. Поэтому российское «европеизирован­ное» общество во всех своих социально-престижных про­явлениях было весьма театрализованным: люди постоянно чувствовали себя на сцене «театра Истории». В элитарном слое сложилась своеобразная культура «театрального жес­та», связанная с маскарадностью, эффективностью, импер­ским лицедейством. Легкость, с которой в XVIII в. со­вершались многочисленные дворцовые перевороты, в ходе которых впервые на русском престоле оказались женщины, малолетние дети, появились многочисленные самозванцы, только подчеркивала «маскарадность» этого имперского «лицедейства», лишенного глубокой легитимной укоренен­ности в сознании даже наиболее европеизированной части

аристократии. Лишь позже, в середине XIX в., в ходе поле­мики между «западниками» и «славянофилами» у незначи­тельного слоя русской интеллигенции стала формировать­ся система либеральных взглядов, что и предопределило его драматическую судьбу. Российская интеллигенция, «евро­пеизированная» по своим социально-ценностным ориента-циям, была окружена чуждым Западу культурным миром, в котором преобладали «слободские» (маргинальные) и «ве­чевые» (охлократические) установки массовой ментально-сти. В связи с этим надо отметить, что одним из важнейших последствий петровских преобразований, основанных преж­де всего на насилии, было возникновение дихотомии двух субкультур, дивергентной («почвеннической») и конверген­тной («западнической»). Носителем первой субкультуры было в основном «безмолвствующее!» большинство. Носите­лями другой — европеизированные верхи страны. Причем народ, в отличие от верхов, быстро переориентировавших­ся в XVIII в. на новоевропейский тип культуры, долго хра­нил культурные традиции допетровской старины.