Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Князья Древней Руси 5 страница



Во‑первых, он почему‑то остановился. Во‑вторых, часть дружины во главе с воеводой Свенельдом (черное имя в истории Руси, Свенельд много раз оказывался причастным к гибели русских князей) ушла в Киев самостоятельно на конях степью. Что в этом странного? Почему войско раскололось? Что мешало также уйти Святославу? Почему печенеги не предприняли никаких действий, чтобы хотя бы догнать Свенельда? Почему не нападали на Святослава до самой весны, а упорно сидели, выжидая, как и он сам? Мало того, всю зиму продавали голодавшему противнику конину! Почему добравшийся до Киева Свенельд не привел на помощь своему князю новые силы, даже не пытался их собрать?

Что‑то там не вяжется, и не вяжется довольно основательно, есть загадка в гибели князя Святослава, ведь весной все же состоялось сражение остатков его дружины с печенегами, в котором князь погиб. Из его черепа печенежский князь Куря сделал чашу для питья вина в знак высшего уважения к достоинству убитого противника. Святославу от такого уважения легче не стало.

Это было весной 972 года.

Есть версия, что князь Святослав был предан не византийским императором, сообщившим печенегам о его движении, а самими киевлянами, например, его старшим сыном Ярополком. Очень похоже на правду, может, потому и не пришла по весне помощь из Киева? Потому и сидел на Днепре князь, что возвращаться ему было просто некуда? Киев он уже отдал старшему сыну Ярополку, там Святослава не ждали, кроме того, князь был язычником, а сын и его окружение уже христианами.

Есть мнение, что Свенельд вместе с христианской частью дружины поспешил унести ноги от гнева своего князя, обвинявшего во всех напастях христиан (сам Свенельд был христианином). Может, Куря не просто поджидал Святослава у порогов, а пытался склонить его на свою сторону? Но для князя на первом месте была Русь, независимо от того, кто сидел на киевском престоле. Ему бы уйти в Новгород к Владимиру и начать собирать Русь заново, но судьба распорядилась иначе. Князь Святослав погиб весной 972 года, к власти в Киеве окончательно пришел его старший сын Ярополк.

О князе Ярополке неизвестно практически ничего, слишком незаметным было правление сына Святослава в отличие от его отца. Датой рождения Ярополка считается 958 год. Здесь все привычно: княгиня Ольга якобы привезла Святославу невесту – дочь угорского князя Такшоня Ильдико, которую назвали Преславой. Привезла, возвращаясь из того самого знаменитого визита в Константинополь. То есть не удалось сосватать младшего княжича, так оженим старшего. Поскольку плавать в Царьград Ольга могла в 957 году, то отсюда высчитали и год рождения первого сына Святослава – 958 год. Получается, что князь оставил Киев в 970 году практически мальчонке одиннадцати‑двенадцати лет? Причем безо всяких наставников вроде князя Олега при маленьком Игоре. Странновато как‑то.

Второй сын Святослава Олег родился, естественно, позже, то есть через год‑другой, и ему было в момент получения власти над беспокойными древлянами и того меньше – лет десять? Вспомните гибель князя Игоря в древлянской земле, вряд ли Ольга смогла выкорчевать свободолюбивый дух из беспокойных потомков Мала. Куда уж тут маленькому Олежеку! О третьем сыне Владимире разговор впереди.

Одно замечание: если исходить из другой даты знаменитого визита княгини Ольги с несостоявшимся сватовством, например 946 года, как предлагают некоторые историки, то и князь Ярополк мог оказаться на десять лет старше, года так с 947–948‑го.

После гибели отца князь Ярополк сидел довольно тихо до 975 года, когда произошел, как казалось, досадный и малозначимый для Руси случай. Как мы помним, Русью правили целых три князя. До поры жили мирно не только они, но и соседи русов тоже, видно, еще не забыли грозного князя Святослава, не могли прийти в себя после его походов, а вот сами славяне на Руси стали активно от Киева отделяться, все, кто был подальше от столицы, поспешили объявить о суверенитете либо просто сделали вид, что такого города не знают. А там разыгралась настоящая трагедия.

В один из дней в лес на ловы выехал отрок Ярополка Лют. По одной летописи он был сыном боярина Блуда, по другим – Лют Свенельдич, то есть сын воеводы Свенельда. Поистине Свенельд – черная фигура для древнерусской истории. Угораздило Люта Свенельдича в пылу охотничьей страсти оказаться в угодьях князя Олега, а еще со времен Ольги охота в княжеских угодьях строго каралась. На свою беду, Лют попался на глаза самому князю Олегу. Узнав, что перед ним Свенельдич, Олег приказал убить молодого человека. Конечно, Свенельд не простил князю гибели своего сына и стал советовать Ярополку уничтожить братьев и править Русью одному.

Князь Олег почувствовал грозящую ему опасность, поскольку спешно отправил своего сына в Чехию, подальше от Ярополка Киевского. Интересно, сколько же лет было в это время самому Олегу? Если верить летописи, то всего пятнадцать. И уже женат, уже имеет сына, которого торопится спрятать от гнева старшего брата. Ой ли?

Князь Олег Святославич опасался не зря, уже через два года вражда между братьями переросла в настоящий вооруженный конфликт, Ярополк пошел на древлянскую землю походом. Дружина Олега проиграла сражение, и воины кинулись спасать свою шкуру за крепостными стенами города Овруч. Князь не отставал от своих воев, но ему не повезло, в пылу бегства Олега просто спихнули с городского моста в ров, удирающим было не до князя. Позже его тело нашли среди других таких же бедолаг и похоронили с почестями.

Князь Владимир (будущий креститель Руси), сидевший в Новгороде, узнав о войне между братьями, не стал дожидаться своей очереди и скоренько удрал за море к варягам. Это спасло будущего великого крестителя, а заодно и Русь, не то осталась бы некрещеной!

Ярополк остался княжить один, как и предлагал Свенельд. Его правление было коротким и беспокойным. Помимо ведения братоубийственной войны, Ярополк Святославич успешно повоевал с печенегами, один из князей Илдей даже перешел к нему на службу, но больше особо ничего не успел, потому что из‑за моря‑окияна вернулся с варяжской подмогой Владимир. В 978 году его отряд появился в ладьях под стенами Новгорода. Киевский посадник из Новгорода был отправлен к Ярополку с сообщением, что на него идет биться Владимир. Узнаете почерк князя Святослава – предупреждать противника о своем приближении, чтоб у того коленки задрожали?

Из всех сыновей в отца удался, пожалуй, только Владимир, такой же неистовый и бесстрашный и одновременно умный. Это если верить летописям и былинам, а в них порядком напутано. Во всяком случае, скандинавам наш князюшка запомнился как довольно трусливый и безвольный, дома он особых побед не одержал, а напротив, отличился особой неразборчивостью в отношениях с прекрасным полом, совершил немало предательств и периодически менял не только друзей, но и веру. Что касается былин, то сейчас уже практически доказано, что Красным Солнышком в устном творчестве назван отнюдь не этот Владимир, а один из его внуков Владимир Всеславич, и Добрыня Никитич хотя и Добрыня, да не тот. Кстати, сам дядюшка, отличившийся особой жестокостью при крещении Новгорода, почему‑то пропал со страниц летописи. Совесть заела или просто прибили?

Владимир не пошел сразу на Киев, хотя и предупредил брата о своем приближении, сначала отправился на Старый Полоцк. Дело в том, что после гибели князя Святослава Русь начала довольно активно разваливаться, от нее сразу отделились несколько славянских племен, вошедших в состав государства последними именно благодаря Святославу, например вятичи. Слишком слаб был Ярополк, чтобы удержать Русь! В Полоцке сидел Рогволод, не признававший ни Киева, ни Новгорода. Подойдя к устью реки Полоты, Владимир сообщил Рогволоду, что намерен взять его дочь Рогнеду в жены, прекрасно зная, что та сосватана за Ярополка. Рогволод поинтересовался у дочери, не желает ли она выйти замуж за Владимира. Девушка гордо ответила, что не хочет разуть «робичича». «Робичичем» Владимира уничижительно звали и братья, подчеркивая, что он рожден рабыней – ключницей. По русскому обряду невеста после свадьбы должна была снять сапоги с ног мужа.

В ответ на такой подчеркнутый отказ князь Владимир сжег город, надругался над Рогнедой на глазах у ее родителей, взяв потом в жены, убил двух ее братьев и отправился дальше на Киев. Позже Рогнеда родила ему четверых сыновей, одним из которых был Ярослав (современники знали другое прозвище князя, оно звучало на латыни как Малесклодус, то есть Злой Хромец!).

Сразу версия о еще одной причине братоубийственной войны. Якобы Владимир посватался к Рогнеде, отлично зная, что та уже сосватана за Ярополка. Получив отказ и понимая, что старший брат такого нахальства не простит, будущий креститель Руси поскорее унес ноги к братьям‑варягам. Почему в таком случае первым пострадал Олег, непонятно, но Рогнеде и ее родственникам за свою обиду Владимир отомстил жестоко. Девушку изнасиловал у всех на виду, родителей и ее братьев убил. Вполне «геройское» поведение!

Кстати, норвежские саги нашего дорогого князя отнюдь не жалуют, хотя должны бы относиться доброжелательно, ведь именно он позже пригрел у себя будущего крестителя Норвегии Олафа Трюгвассона, а потом и второго знаменитого Олафа – Харальдсона (Святого Олафа). Если отбросить все дифирамбы самим себе, то по сагам получается, что был «героический» князь довольно труслив, злопамятен и легко предавал всех и вся. Если честно, то история его жизни подтверждает именно сказания наших северных соседей, а не осанны, поющиеся Владимиру со времен принятия христианства. Тот же дядя Добрыня, помогавший княжичу сначала просто выжить, а потом и крестить непокорный Новгород, судя по всему, был предательски убит, и есть версия, что не без помощи своего подопечного.

Имеет право на существование и несколько иная версия взаимоотношений Владимира, Рогнеды и Ярополка. Она, пожалуй, лучше других объясняет паническое бегство будущего князя к родственникам за море. Якобы Владимир не просто посватался к невесте старшего брата, а, получив отказ, захватил Полоцк, изнасиловал чужую невесту и убил ее родных и только потом бежал за море. Это уже не просто нахальство, а преступление, какого князю не простили бы и новгородцы. Поистине оставаться на Руси для Владимира было опасно. Пришлось удирать и сидеть тихо, выжидая, пока посадники Ярополка не надоедят новгородцам и не настанет время вернуться. Случай с Олегом оказался просто подарком для Добрыни и его подопечного, теперь будущий креститель Руси мог появиться в качестве «заступника» за обиженного брата. Напомним, что его самого братья попросту не признавали своим из‑за матери – Малуши.

Увидев паруса варяжских судов, Ярополк заперся в Киеве со своей дружиной и воеводой Блудом (Свенельда уже не было в живых, но он свое черное дело сделал). Князь Владимир встал лагерем у Киева «на Дорожиче, между Дорогожичем и Капичем» и окопался, окружив лагерь рвом. Начались переговоры между братьями, со стороны Ярополка их вел воевода Блуд. Летописец восклицает: «О злая лесть человеческая!» Было отчего, ведь Блуд тут же вступил в сговор с Владимиром. По совету князя он сумел внушить Ярополку, что киевляне ему неверны, могут предать в любой момент и нужно срочно уносить ноги.

Это было роковой ошибкой Ярополка, поскольку князь, бросивший город на произвол судьбы, становился вне закона, возврата ему не было. Ярополк бежал в город Родня, духовный центр языческой Руси, что несколько странно, потому как Ярополк был христианином. Зато младший брат был язычником, может, на это и рассчитывал старший, мол, не тронет в своей вотчине? Просчитался. Князь Владимир осадил город, и скоро в нем начался голод. И снова свой страшный совет подал Ярополку Блуд: творить мир с Владимиром. Один из дружинников князя отрок Варяжко предостерегал его, твердя о заговоре, но Ярополк не послушал. За что и жестоко поплатился – был убит, когда явился на переговоры. Датой гибели Ярополка считается 11июня 978 года. Поистине июнь – роковой месяц для русских князей, многие из них либо умерли, либо погибли именно в июне. А Варяжко бежал к печенегам и впоследствии много и успешно воевал с Владимиром.

Кстати, знаете, в связи с чем в русской истории еще раз всплывает имя Блуда? Княжичи с малых лет воспитывались в семьях дядек‑наставников, эта практика была, видимо, завезена от викингов. Так вот, таким наставником для будущего князя Ярослава, которого мы помним как Мудрого, а современники звали Злым Хромцом, и был предатель Блуд.

Но Блуд оказался не единственным предателем своего князя. Когда на реке Друче недалеко от Смоленска встретились войска Ярополка и Владимира (видимо, первый лично там не присутствовал), «Добрыня с Владимиром победили полки Ярополковы не силою, не храбростью, но предательством воевод Ярополковых». Кстати, накануне битвы князь Владимир струсил и едва не бежал обратно в Новгород. Именно тогда и отправился Добрыня «с дарами в полки Ярополковы, к воеводам».

От чтения таких свидетельств неприятный осадок – везде трусость, грязь и предательство! Совсем не победителем, а вороватым хорем пришел на киевский трон новый князь – робичич Владимир, поневоле начинаешь внимательней прислушиваться к свидетельствам норвежских саг, описывающих нашего князя не героем, а с точностью до наоборот. Сочувствую всем, кому пришелся по душе красочный мультик про синеглазого князя‑супермена. Не станем вспоминать, что там масса и исторических, и даже географических ляпов, но факты вещь упрямая, а они твердят, что не был Владимир суперменом (если только не считать подвигом изнасилование девушки на глазах у ее родителей).

Так закончился период многовластия и началось правление князя Владимира.

Помните рассуждения о годе рождения Владимира? Если нет, то напомню. Дата его смерти известна – июнь 1015 года, летописец утверждает, что умер князь, отягощенный летами, в 73 года. Если, как обычно, от 1015 отнять 73, то получится 942. То есть князь Владимир родился в 942 году. Но ведь это официальная дата рождения его отца князя Святослава?

В русских летописях невообразимая путаница в датах рождения князей. Если верить летописи, то в 970 году княжить в Киеве остался 11–12‑летний Ярополк, у древлян 10‑летний Олег, а в Новгород отправился совсем маленький Владимир, правда, под присмотром своего дяди Добрыни. Но Ярополк уже был женат, Святослав ему привез красавицу гречанку – расстригу греческого монастыря, и дважды сосватан – за Рогнеду полоцкую и дочь швабского графа Куно, внучку императора Оттона. На первых двух женился по наследству Владимир, а что с третьей, неизвестно.

Женат был и Олег (помните про сына, которого прятали у чехов?). Женат к началу боев между родственниками был и сам Владимир. В Новгороде нашли печати с именем его жены Алохии. Уж наверное, печать принадлежала не малолетней княгине, поскольку поставлена на связках со скорой (пушниной). Владимир прибрал к рукам всех жен и невест, оставшихся после брата, то есть женился на Рогнеде после взятия Полоцка, женился на гречанке, уже беременной от брата, да и еще много на ком… Гречанка родила сына Святополка, прозванного народом Окаянным, поскольку продолжил в свою очередь братоубийственную практику в Киеве после смерти князя Владимира (правда, твердят об этом только наши летописи, свидетельства соседей говорят об обратном, а имя самого князя пишется Охаянным, что несколько отличается по смыслу).

Но было это через много лет, а тогда, войдя в Киев, Владимир озаботился вопросом, куда девать нежеланных уже союзников – варягов. Те заявили князю, что Киев занят ими, и добровольно уходить не желали, требуя довольно крупный выкуп. Князь Владимир повел себя осторожно и лукаво, попросил подождать месяц, чтобы собрать требуемую сумму – по две гривны на человека. За этот месяц он успел встать на ноги и не дал практически ничего. Поняв, что ждать бесполезно, варяги попросили указать путь на Византию, надеясь поживиться там. И тут князь схитрил, путь‑то указал, но отправил в Константинополь сообщение о подходе части варяжской дружины с советом в город не пускать и тем паче не возвращать обратно.

Так и случилось, наиболее смышленая, храбрая и спокойная часть варягов осталась на службе у князя Владимира, а те, кто все‑таки добрался до Константинополя, не нашли себе службы и там и разбрелись по разным странам. Кстати, еще один пример предательского отношения Владимира к тем, кто ему помогал. В Константинополь новоявленный правитель Руси сообщил, что к нему идут варяги, которых нельзя держать в столице, иначе наделают такого зла, как и в Киеве (?). Удивительно, свалить все с больной головы на здоровую. Надо полагать, умудренные в подобных штучках византийцы по достоинству оценили умение нового князя выходить из щекотливых положений.

980 год был не последним, когда русский князь прибегал к помощи варяжской дружины, после него еще раз призовет варягов на Русь сын Владимира князь Ярослав Мудрый.

Итак, к власти на Руси пришел незаконнорожденный сын Святослава князь Владимир Святой, которого народ прозвал Красным Солнышком (хотя сейчас почти доказано, что это не его, а Владимира Всеславича из легендарного Киева на Дунае).

Вся жизнь князя Владимира – пример, как полезно оказываться в нужное время в нужном месте. Вовремя родиться, наделать нужных ошибок и вовремя их исправить, даже умереть вовремя – в тот день, когда сын Ярослав решил выступить против него походом. Князь запомнился потомкам гораздо больше других, вся жизнь его была необыкновенно бурной и противоречивой, но прозвище Красное Солнышко зря не дадут (вопрос только, ему ли такое прозвище дали?).

Само его рождение казалось русичам очень симпатичным, ведь матерью крестителя Руси была рабыня – ключница княгини Ольги Малуша, дочь Мала Любечанина. Конечно, появились заманчивые спекуляции о связи Малуши с древлянским князем Малом, но эта версия не выдерживает никакой критики. Просто имя Мал, видимо, было достаточно распространено на Руси. Конечно, Ольга не позволила Святославу жениться на своей ключнице, да у того наверняка был не один ребенок помимо законных Ярополка и Олега, но именно Владимир оказался очень похожим на саму княгиню Ольгу и не отправился с матерью, когда ту сослали подальше от киевского княжеского терема.

В литературе не счесть романтических измышлений о страстной любви князя Святослава и бедной Малуши. Но это только измышления, потому как князь и не вспоминал о своей горячей минутной привязанности, во всяком случае, когда пришло время отправлять посадника в Киев, не сразу сообразил, что у него есть еще и сын Владимир. Где воспитывался маленький Владимир, неизвестно, есть версия, что вместе с братьями Ярополком и Олегом, и те звали бедолагу «робичичем», всячески подчеркивая ущербность его происхождения. А может, его воспитывал тот самый Добрыня, брат Малуши. Согласно былинам именно Добрыня был ключником, «придверничком», «стольничком», а не его сестра. Может, народ лучше знал, кто служил у князей на такой должности?

Но как бы то ни было, когда из Новгорода прибыли представители боярства просить себе князя, угрожая, если не дадут, найти на стороне, князь Святослав, хорошо памятуя о «стороне», отправил к ним Владимира. Якобы он сначала спросил двух других сыновей, не желают ли возглавить далекий Новгород? Те ответили отказом (кому же это нужно, в городе вече, если что не так, и турнуть может!), тогда Добрыня, толкнув бояр в бок, подсказал просить Владимира. Интересно, что делал рядом с князем Добрыня, снова был ключником?

Вот с этим советчиком‑доброхотом и правил Владимир Новгородом до самой драки между братьями. Я уже писала о том, чем все закончилось.

Придя к власти в Киеве, Владимир начал с реформы религии. Но это было не крещение Руси, а… совсем наоборот. Князь решил ранжировать языческих богов. То ли наслушался рассказов про князя Олега, как тот свозил в Киев на капище идолов примученных племен и ставил в один ряд, чтобы показать, что уважает всех, то ли сам придумал, но действительно заново организовал капище, поставив во главе пантеона богов Перуна. Неудивительно, ведь Перун – бог, покровительствующий дружине.

Ниже у торга на Подоле стоял идол Велеса – бога казны, торговли, богатства (Велес – «скотий» бог, то есть бог скотницы – казны, а не скота, скотину тогда называли «моск»). Все верно: Перун – бог неба, а Велес (Волос) занимался больше землей. Летописец рассказывает нам о том, как выглядел идол Перуна: «Деревянный, с серебряной головой и золотыми усами». Там же стояли Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симаргл и Мокошь. Попытка провести реконструкцию пантеона богов ни к чему хорошему не привела, богов нельзя ранжировать по своему усмотрению, для кого‑то важнее Перун, а для кого‑то Мокошь. Про богов почитайте в соответствующей главе.

Князь Владимир сумел достойно продолжить дело своих предков, он не только не дал распасться Руси, но и значительно укрепил государство. Именно при нем практически появляется государственная граница, конечно, не в смысле таможни, полосатых столбов или заминированной полосы, но хотя бы понимать, что отсюда и досюда наше, русичи стали четко. Летописец вкладывает в уста князя Владимира следующие слова: «И рече Володимер: «Се не добро, еже мало город около Кыева». И нача ставити городы по Десне и по Въстри и по Трубешеви и по Суле и по Стугне. И нача нарубати («набирать») муже лучьшее от Словен и от Кривичь и от Чюди и от Вятичь и от сих насели грады. Бе бо рать от печенег и бе воюся с ними и одалая им».

Если вдуматься, совершенно замечательное свидетельство организации общегосударственной обороны Руси. Князь Владимир начал ставить новые города по южной границе страны для защиты от печенегов, населяя их «мужами» из самых разных мест, но ведь ни кривичи, ни чудь, ни словене, например, с печенегами не граничили и тех в глаза не видели. Владимир превратил дело защиты от набегов степняков в общегосударственное. Так родились настоящие границы Руси, на них встали новые города‑крепости, образовавшие оборонительные рубежи. Практически весь север, куда печенеги никогда не добирались, теперь защищал южные границы русских земель наравне с полянами, уличами, северянами… Из таких крепостиц можно было не только давать достойный отпор опасным соседям, но и самим нападать на противника.

Ставились новые города не просто по принципу «где получится», а по единому замыслу, образуя четыре укрепленные линии. Каждая их них имела свое стратегическое значение. Из пяти рек, на которых были рубежи, – Трубежа, Десны, Суллы, Стугны и Остра – четыре впадали в Днепр с востока. Кроме того, в левобережье степь доходила почти до самого Чернигова, и естественных заслонов для кочевников было мало. Первый рубеж князь Владимир поставил на реке Суле, это о ней говорится в «Слове о полку Игореве»: «Кони ржут за Сулою», то есть далеко за границей Земли Русской. Дальше по Суле стояли крепости на расстоянии 15–20 км друг от друга, это позволяло быстро отправить гонцов с вестью о нападении или сообщить об этом соседям дымом костра. Если печенеги преодолевали этот рубеж, они встречали другой – на реке Трубеж, здесь стоял город Переяславль‑Южный.

Дальше перед Черниговом лежали оборонительные линии по Десне и Осетру. Чтобы попасть с левого берега Днепра на правый и выйти на Киев, требовалось перейти брод под Витичевым. С высокой сигнальной башни Витичева немедленно сообщали дымовым сигналом о появлении врага на Витичевском броде. Этот огромный костер был виден в Киеве. Стугнинская линия обороны из городов‑крепостей Василева, Тумаша и Триполи и валов, их соединяющих, окаймляла «бор великий», бывший последним рубежом перед столицей. За этой оборонительной линией Владимир поставил еще город‑лагерь Белгород, куда в случае необходимости собиралось все киевское войско.

Такая продуманная система обороны с сигнальными вышками и крепостями, способными на время задержать превосходящие силы противника и сообщить дальше о нападении, не позволяла нападать внезапно и давала возможность самим переходить в наступление. Князь Владимир поставил рубежные крепости очень вовремя, потому как все страницы летописей о том времени пестрят сообщениями об отражении печенегов. Печенежскую орду удастся разбить только Ярославу Мудрому в середине XII века, но к тому времени ей на смену уже пришли другие кочевники – торки. Потом были половцы, а потом и войска монгольской орды. И всем следующим поколениям пригодились заслоны, построенные при князе Владимире. Не раз помянули князя добрым словом.

Дело Владимира продолжили его потомки. А тогда каждая победа над печенегами праздновалась как общегосударственная, знаменитые пиры Владимира, воспетые былинами, были своеобразным древнерусским пиаром по вовлечению в дружину новых богатырей. Князь набирал в дружину не только смердов (княжьих крестьян), но и всех желающих. Возможно, у него просто не было выхода, постоянно ополчение держать не станешь, людям землю пахать надо, а не только воевать, войско же нужно ежедневно и достаточно большое, здесь одними варяжскими наемниками не обойдешься. Своих отроков князь Владимир по примеру отца, князя Святослава, постоянно обучал ратному делу. Народ сложил о любимом князе немало былин, называя его Красным Солнышком. Считается, что Владимира прозвали так за ласковость в речах и внимание к людям.

На место прежних «светлых князей» во главе союзов племен князь Владимир посадил своих многочисленных сыновей:

Новгород – сначала Вышеслав, после его смерти Ярослав (будущий Мудрый);

Древлянская земля – Святослав;

Полоцк – Изяслав;

Туров – Святополк;

Ростов – Борис;

Муром – Глеб;

Волынь – Всеволод;

Тмутаракань – Мстислав.

От Киева к основным крупным городам прокладывались «дороги прямоезжие». Князь Владимир делал то, о чем когда‑то говорила своему мужу княгиня Ольга и чего не успела (или не сумела) сделать сама.

Из приведенного выше списка можно отметить две вещи: Тмутаракань уже стала русской, и главное – количество сыновей Владимира, которых нужно было обеспечить наделами. С этого времени начинается борьба русских князей между собой за первенство на Руси. Первым поделил землю между сыновьями Святослав. С тех пор и довольно надолго повелось, что князь‑наследник начинал княжить в Новгороде. Практически до последних лет жизни князя Владимира сыновья воевать не решались, но вот после его смерти началась страшная междоусобица, приведшая к гибели нескольких братьев и победе князя Ярослава. Но это было уже с 1015 года, а в конце 80‑х годов Х века князь Владимир совершил то, за что церковью причислен к лику святых – крестил Русь.

Реформа пантеона богов не принесла желаемых результатов, капище капищем, а каждое племя русичей молилось своему богу. С запада и юго‑запада соседние славянские народы один за другим принимали крещение от Византии либо от Рима. Назревала необходимость такового и на Руси. Но киевские князья медлили с принятием веры от Константинополя, потому что это означало бы зависимость Руси от Византии. Князь Владимир, как рассказывает летопись, провел своеобразную разведку, сначала пригласив к себе представителей разных религий, а потом отправив в загранкомандировки на места своих людей, изучил возможные варианты и выбрал православие. Здесь много надуманного.

Что и в какой религии не понравилось князю, тоже достаточно надуманная версия летописца. У магометан его якобы не устроил запрет пития вина. Но русичи вполне обходились без вин, пили свои меды, ничего общего с алкоголем и брагой не имевшие, хотя и очень хмельные. Иудеям попенял, что нет у них своей земли. Представителей из Рима погнал, припомнив, что еще при княгине Ольге тех не приняли (это про бедолагу Адальберта). А вот православие вроде всем подошло, понравился рассказ о красивом богослужении.

Думается, что дело не только, вернее, не столько в этом. Для князя именно византийский вариант христианства оказался просто находкой, и вот почему. Константинопольский патриарх благословлял всех византийских императоров, каким бы способом они ни пришли к власти и как бы себя, будучи у этой власти, ни вели. Всех!

И Михаила Пьяницу, шатавшегося с собутыльниками по улицам Константинополя и распевавшего похабные пародии на церковные богослужения. И Романа Лакапина, попросту отнявшего власть у своего зятя Константина. И Никифора Фоку, получившего трон при помощи развратной императрицы Феофано. И Иоанна Цимисхия, зарезавшего этого самого Никифора… Родословной императоров тоже не интересовались, Константинополь знал и крестьянина Василия Македонянина, пробившегося в конюхи к императору‑алкоголику Михаилу, а потом убившего своего работодателя ради воцарения на троне, и императора‑армянина, и патриарха‑хазарина, и многих других. Немаловажная черта для князя‑робичича, незаконнорожденного сына рабыни.

Такая церковь просто находка, ведь гораздо больше прав на Киев имел его пасынок Святополк, рожденный женой старшего брата Владимира, законного наследника после князя Святослава – Ярополка. Не потому ли самого Святополка церковь объявила Окаянным и приписала ему практически все убийства, совершенные наследниками Владимира? Но само слово «окаянный» приобрело ругательский смысл, видимо, много позже, по сути, оно происходит от древнерусского «каяти» – обвинять, клеветать! Получается Окаянный это Охаянный?! Может, недаром еще много лет русские князья называли своих сыновей Святополками, но среди них долго не было Владимиров. Память сильна…





Дата публикования: 2015-01-10; Прочитано: 165 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.015 с)...