Хроника Быховца 10 страница

На ненумерованном первом листе, на котором находится запись Михаила Трубницкого, как и на следующем чистом,– штемпель, изображающий круг с короной наверху и литерами ИБ внутри. То же на чистых листах 50 и 108.

Нумерация рукописи сложная. Сплошная нумерация листов сделана карандашом на нижнем поле; на нее и даются все ссылки. Кроме того, сохранилась часть более ранней нумерации чернилами. Она находится в правом верхнем углу, но так как верхняя часть многих листов истлела, то местами эта нумерация не сохранилась.

^-----------

^J6 LauciauieiusE. Poperius Lietuvoje XV–XVIII аmz. Vilnius, I967.

¹⁷ Клепиков С. А. Филиграни на бумаге русского производства XVIII–XIX вв. М., 1978.

¹⁸ Клепиков С. А. Филиграни и штемпеля на бумаге русского производства XVII– XX вв. М., 1959.

В ряде случаев как первоначальная, так и позднейшая нумерация.изменялась. Так, на нижнем поле л. 10 над «10» чернилами написано «206», на л. 16–«211», причем и эти цифры исправлены из «210»; в правом верхнем углу «20» исправлено на «22». Исправления часто сделаны не теми чернилами, какими написан текст, а более яркими черными, причем и здесь имеется путаница. Так, после «47» следует «46», цифрами «53» отмечены два листа, но за ними следует «57» и т. д. На л. 163, на котором заканчивается текст Ю. Трубницкого, первоначальная нумерация оканчивается.

Рукопись написана в основном двумя почерками, и лишь небольшая часть – третьим почерком, авторство которого не установлено.

На л. 1, обрамленном рамкой, Александром Трубницким сделана запись о принадлежности рукописи ему, а также о том, кто был составителем хроники. Надпись следующая: «Хроника, Эта книга его милости пана Александра Трубницкого, списана Юрием Трубницким, регентом (управляющим.– Я. У.) Могилевской городской канцелярии, в 1747 г. 30 июля из разных историков, а частично из своей памяти – чтобы сохранить в памяти, что происходило в городе Могилеве и в разных [других] городах, какие вторжения, войны и другие события [происходили]. Все это без обмана записано, как было в действительности, и грядущему столетию к сведению подано в 1747 году» ¹⁹.

То, что это собственноручная запись Александра Трубницкого, составителя части хроники, не вызывает сомнений. Тем же почерком сделаны записи (продолжение хроники) за 1748–1788 гг., переписана хроника Могилева от начала и до лета 1746 г., а затем пространные выписки из разных книг о событиях в Дании и Швеции. Таким образом, А. Трубницкий переписал текст хроники Т. Р. Сурты и Ю. Трубницкого, а также выписки из книг по истории Дании и Швеции на бумаге, изготовленной в Речи Посполитой, а собственные его записи сделаны на бумаге ярославского производства.

На ненумерованном первом листе в начале рукописи находится запись Михаила Трубницкого, сына Александра и внука Юрия: «Из книг Михаилы Трубницкого» – и ниже по-польски: «Хроника. Это книга его милости Александра Трубницкого написана Юрием Трубницким, регентом городской канцелярии» ²⁰.

Почерком М. Трубницкого написаны л. 3–18 хроники, сделаны ряд вставок вместо истлевших верхних частей листов, а также записи событий за 1812–1856 гг.

Лист с записью о принадлежности хроники А. Трубницкому исписан с одной стороны. Вероятнее всего, запись была сделана после

^{------------------}

¹⁹ Kroynlka. Та ksiеga j[ego] m[osci] pana Alexandra Trubnickiego, spisana przez Jerze-go Trubnickiego, reigta kancelariy mieskiey Mohilewskiey, w roku 1747 m[te]s[ie.]ca juia 30 dnia z roznych dzieiopiscow, cze,scio z swoiej pamieei w potomne czasy na parniee со dzialo w miescie Mohilewe у po roznych miastach, jakie jnkursiy, woyny i insze rzeczy. To wszystko nieklamliwie pisano, ale jak sama rzecz byte. To przysz-Jemu wiekowi do wiadomosci podano roku 1747.

²⁰ Kroynika. Та ksigga j[ego] m[osci] pana Alexandra] Trubnickiego spisana przez Jerzego Trubnickiego, reie.ta kancelarij mieskiey.

того, как хроника, составленная предшественниками, была А. Трубницким переписана. Видимо, данная запись должна была служить чем-то вроде титульного листа хроники. Этот лист, в значительной мере истлевший, наклеен на чистый с литерами ЯМЗ. На л. 2 и частично на л. 2 об. находится вступление, написанное Т. Р. Суртой, составителем начальной части (от времен легендарных до лета 1701 г.; л. 2 об.– 37). С лета 1701 г. до февраля 1746 г. (л. 37–91 об.) хронику продолжал Ю. Трубницкий (часть хроники, написанной им,– от марта 1709 г. и почти по конец 1744 г.– утеряна).

Записи за 1748, 1754, 1755, 1756, 1759–1761, 1763–1767, 1769, 1772, 1774, 1782, 1788 гг. (л. 92–94, 98 об.–102 об., 104 об.–105, верхние части л. 105 об., 106–108 об.) сделаны А. Трубницким. На л. 95– верхней части л. 98, 98 об., 103–104 находятся разрозненные заметки из истории Польши («История князей и королей польских», отрывочные записи событий XVII в., описание избрания на престол и коронации Августа II и т. д.).

События за 1778, 1780, 1781, 1796, 1801, 1810 гг. (л. 105 об., нижняя половина л. 109 и л. 109 об.) писаны очень четким почерком яркими черными чернилами. Составитель (или составители) этих записей неизвестен. В ряде мест теми же яркими черными чернилами обведены буквы и слова, которые, видимо, трудно было прочитать и в конце XVIII – первой половине XIX в.

Почерком М. Трубницкого сделаны записи за 1812, 1815–1818, 1820–1832, 1842, 1848, 1849, 1851, 1854–1856 гг. (л. 109 об.–122). Кроме того, М. Трубницкий полностью переписал л. 3–18, к тому времени, очевидно, пришедшие в такое состояние, что могли рассыпаться (старых листов, переписанных А. Трубницким, нет), а между л. 18–25 и 31–32 он вклеил переписанные верхние части тех листов, которые истлели лишь частично; Л1. Трубницкий реставрировал почти все, что написал Т. Р. Сурта. Заключительная карандашная запись И. М. Трубницкого датирована 1867 г. За текстом М. Трубницкого и до конца списка следуют выписки из работ по истории Дании и Швеции.

На отдельных листах (больше всего в начале рукописи) имеются карандашные заметки на полях и в тексте, сделанные И. М. Трубницким. Заметки на полях обычно отражают содержание текста, а заметки в тексте свидетельствуют о том, что данная часть написана прадедом И. М. Трубницкого «Григорием Трубницким» ²¹. На л. 53 И.М. Трубницкий указал стоимость тех денежных единиц, которые действовали в XVIII в. и которые в середине XIX в. были забыты. С самого начала и до 1841 г. хроника писана на польском языке, с 1841 г. и до конца на русском.

«Введение» к хронике, датированное «29 мая 1693 г. по старому календару» и подписанное «лавником и купецким старостой» Трофимом Романовичем Суртой, тем более что авторство Т. Р. Сурты под-

^------------

²¹ Иван Михайлович Трубницкий, как и И. И. Филиппович (см. ниже, сн. 25), называет составителя хроники Григорием, но так как сын и внук именовали его Юрием (Jerzy), то считаем, что правы они, а не правнук.

тверждал и Ю. Трубницкий (л. 37), не оставляет сомнений в том, кто начал писать хронику. Однако А. Трубницкий на своем «титульном листе» называет автором Ю. Трубницкого, то же сделал и М. Трубницкий. В XVIII в. к авторским правам относились весьма просто, в середине XIX в. положение изменилось. Однако, переписывая хронику, А. Трубницкий, если он хотел приписать всю работу своему отцу, должен был исключить «введение» Сурты, чего, однако, не сделал.

Возможно, говоря, что хроника написана его отцом, А. Ю. Трубницкий понимал это так, что Юрию Трубницкому принадлежала вся рукопись, часть которой написал Сурта.

Почерки и бумага, на которой помещены разделы, написанные Т. Р. Суртой и Ю. Трубницким, свидетельствуют, что текстов, написанных непосредственно ими, не сохранилось; имеется лишь то, что переписано А. и М. Трубницкими.

Сокращенный список хроники хранится в Рукописном отделе Библиотеки Академии наук Литовской ССР в Вильнюсе (F. 21.712), куда он поступил из собрания бывшего Белорусского музея им. Ивана Луцкевича. На титульном листе штамп: «Беларускі музэі им. Ивана Луцкевіча». Рукопись в лист, всех листов 71, Переписана, одной, рукой на одинаковой бумаге, очевидно, в 70-е годы XIX в., с многочисленными поправками другим почерком. Примерный подсчет букв приводит к утверждению, что сокращенный список составляет несколько более четверти полного, т. е. всей рукописи, включая и материалы, не имеющие отношения к Могилеву.

На языке оригинала хроника не издавалась, но в 1887 г. ее сокращенный вариант был напечатан в переводе на русский язык, сделанном Н. Г. Гортынским, причем из предисловия следует, что переводчик не знал о существовании полного списка, к тому же он ошибочно назвал составителями хроники Александра и Михаила Трубницких ^2а и утверждал, будто рукопись хроники (сокращенная) утеряна.

Наличие полного списка отметили В. С. Иконников ³³ и М. В. Довнар-Запольский ²⁴ но ни один из них не сообщил о существовании как перевода, так и сокращенного списка. Упоминание обоих авторов о том, что в Петербурге находится рукопись хроники, было как бы забыто исследователями, а утверждение Гортынского, что оригинал утерян, бытовало почти до наших дней.

Иконников сообщал, что в Библиотеке (тогда имп. Публичной) имеется рукописный «сборник, в котором заключается летопись лавника и купеческого старосты Трофима Сурты, выбранная из разных летописей и дополненная автором (оконч. 29 мая 1693 г., продолжен-

^------------

²² Хроника белорусского города Могилева. Собранная и писаная Александром Трубницким, регентом Могилевской магдебургии, во второй половине XVIII в., а в первой половине XIX продолженная его сыном губернским секретарем Михаилом Трубницким / Переведена с польского подлинника... Николаем Гортынским.– ЧОИДР, 1887, кн. 3, отд. I, с. 1–142. Есть и отдельный оттиск.

²³ Иконников В. С. Опыт русской историографии. Киев, 1891, ч. I, кн. 1, с. 798.

²⁴ Довнар-Запольский М. В. Баркулабовская летопись. Киев, 1908, Исследование, с. 11–12. В этом издании в начале помещен текст летописи, а затем с отдельной, нумерацией страниц – исследование о летописи..,..

ная другими лицами до 1832 г. по-польски, а с 1841–1864 гг, заметки писаны по-русски)». Из этой записи следует, что Иконников прочитал только первый лист рукописи, содержащий предисловие Сурты, датированное 29 мая 1693 г., остальную же рукопись исследователь лишь перелистал, оговорив смену почерков и языка, причем им были упущены как отметка Сурты за 1696 г., что письмо Петра московскому патриарху перевел он, Трофим Сурта, так и запись продолжателя дела Т. Р. Сурты – Юрия Трубницкого летом 1701 г., что до того места хронику писал Трофим Сурта. Довнар-Запольский указал лишь на существование рукописи, ничего не прибавив к этому. Возможно, что он вообще не видел ее, а упоминает о ней по работе Иконникова.

Небольшой очерк И. И. Филипповича ²⁵ местами противоречив, местами содержит неверные данные о рукописи. Автор очерка сообщает, что в 1968 г, он нашел хронику; это звучит так, будто ранее она не была никому известна. Такое утверждение означает, что исследования Иконникова и Довнар-Запольского Филипповичу неизвестны, а считать первооткрывателем хроники Филипповича нет оснований. Затем на с. 29 очерка сказано, что перевод хроники на русский язык сделан Н. Гортынским (как отмечено в печатном переводе на русский язык), но на с. 30 той же работы говорится, что Гортынский только «откорректировал» и немного дополнил его (очевидно, перевод.– Н. У.). В 1887 г. Гортынский был стар, и вполне возможно, что он действительно только отредактировал перевод, однако это Филипповичем не объяснено. На с. 29 сказано, что часть рукописи, которая относится к истории Дании и Швеции, является переводом книг, изданных в 1695 и 1701 гг. {т. е. так, как сказано в рукописи), но на той же с. 29 утверждается, что «автором рукописей по истории Датского государства» был Юрий Трубницкий. На с. 29 говорится, будто Филиппович установил, что составителями хроники до 1701 г. был Т. Р. Сурта, а с 1701 по 1746 г.– Юрий Трубницкий²⁶. Однако для такого утверждения никаких изысканий проводить не нужно, поскольку в хронике сказано, кто за эти годы писал ее. Утверждения Филипповича, что тексты Т. Р. Сурты и Ю. Трубницкого, а также помещенные в хронике выписки из книг по истории Скандинавии переписаны рукой Ю. Трубницкого, ошибочны: бумага, на которой находятся названные тексты, изготовлена после смерти Ю. Трубницкого.

Сам Сурта в приходо-расходной книге Могилева за 1679 г. засвидетельствовал, что он был лавником и купеческим старостой города. Лавниками назывались низшие члены магистрата ²⁷. Из числа лавни-ков обычно избирались «шафары» – сборщики податей. В 1693 г. (этим годом датировано его вступление) Сурта не был ни лавником, ни шафаром; лавником он числился в 1679 и 1686 гг. (Возможно, в то время существовал обычай, что если кого-либо избирали в магистрат, то он именовал себя этим чином до конца своих дней.) Приходо-рас-

^------------

²⁵ Філіпович I. I. Хроніка Маплева.– Помнікі гісторіі I культуры Беларуси Мінск, 1972, № 4, с. 29–30.

²⁶ Возможно, Филиппович хотел сказать, что Ю; Трубницкий изложил работы по истории Дании и Швеции.

²⁷ ИЮМ, т. I, с. 1

ходная книга Могилева за 1679 г. начинается записью Т. Р. Сурты звучащей так: «Реестр шафарьский места его королевской милости Могилева року 1679, месяца декабря 24 дня, списанный през нас, Трофима Романовича Суръту и Увара Мартиновича, шафарей сегорочных» ²⁸. Судя по записям в книгах магистрата, Сурта выполнял в том же году (да и впоследствии) ряд ответственных поручений.

В том же 1679 г. из Могилева были посланы в Оршу «для актыко-ванья справ до книг и выданья екстрактами и для иншых справ» пан Павел Ледвеевич и шафар Трофим Сурта ^2В. «Актыкованье» означало вписывание в гродские книги разных актов, которые только после этого считались вполне оформленными, а «екстракты» – выписки из тех. же гродских книг. Из записи следует, что Сурта был отправлен в Оршу с ответственным поручением и что его послали в качестве второго» лица.

Сурта в 1686 г. совмещал пост лавника с должностью «кабачного дозорцы», т. е. собирал и вносил в кассу магистрата «кабацкие» деньги ³⁰. В том же году «шляхетный пан могилевский лавник» Трофим Сурта отвозил в Оршу 4 тыс, «шележных» монет ^3I. Почти во всех. случаях фамилия Сурты упоминается при совершении каких-либо финансовых операций. Какой-то пост Сурта занимал и в 1688 г., так как: 3 октября этого года в приходо-расходной книге Могилева записано, что магистрат купил 10 свечей для ратуши «под бытность панов Гука, Сурты и Гапона» ³². В июне 1688 г. магистрат послал «райцу скарбового» в Оршу покупать там и продавать лошадей, с ним поехал и Сурта ³³. «Пан Сурта» упоминается в качестве официального лица в том же году еще несколько раз ³⁴. Эта фамилия встречается и в 1690 г.³⁵

Если не все, то большинство членов магистрата избиралось в зависимости от материальной обеспеченности, т. е. принадлежало к средней части или верхушке городского населения. То обстоятельство, что Сурта избирался только лавником, как будто должно указывать на его принадлежность к жителям среднего или ниже среднего достатка, хотя должность купеческого старосты противоречит этому.

Для своего времени Сурта был человеком образованным, начитанным. Он знал, кроме белорусского {на этом языке написан его реестр за 1679 г.), языки польский (на нем написана хроника), русский (перевод письма Петра I патриарху на польский показывает, что он хороню знал русский язык) ³⁶, латинский и, возможно, еще какой-то, Он был знаком с хрониками Гваньини (неясно, в оригинале или переводе), Стрыйковского (тоже неясно, в оригинале или переводе), читал летописи, в том числе украинские, Синопсис и другие источники.

^{--------------}

²⁸ Там же.

²⁹ Там же, с. 28.

³⁰ Там же, Витебск, 1873, т. IV, с. 7, 12, 14–15.

³¹ Там же, с. 17.

^за Там же. Витебск, 1874, т. V, с. 80.

³³ Там же, с. 61.

³⁴ Там же, с. 66, 75.

³⁵ Там же. Витебск, 1690, т. VII, с. 1.

³⁶ Письмо Петра I патриарху Адриану (Письма и бумаги Петра Великого. СПб., 1887, т. 1, с. 80–82).

Тем не менее Сурта был человеком, верившим в необычайные события. Так, в 1674 г. он записал, что «за морем» немец, выстреливший в небо, был превращен в собаку (с. 245)^36а; в 1699 г. он отметил, что опять-таки «за морем» и опять-таки немец был обращен в свинью (с. 251). Подобные чудеса происходили где-то далеко, и Сурта узнал о них от кого-то, но в 1688 г. в расположенном рядом Старом Быхове было сожжено одновременно 10 «чаровников», а несколько успело бежать «на Низ» (с. 246). Быхов был небольшим городом, а количество колдунов в нем необычайно большое. Однако у Сурты справедливость кары и, вообще, наличие такого числа «чаровников», кажется, не вызывали сомнения. Не вызвало сомнения и то обстоятельство, что в 1674 г. в Вильно родился мальчик с золотым зубом (из текста следует, что он именно родился с зубом) (с. 245). Достоверность этого подтверждается ссылкой, что аптекарь каким-то образом сделал анализ и подтвердил, что зуб действительно золотой. Через короткое время и мать и ее ребенок под воздействием «чаровницы» умерли. Пожалуй, еще большее впечатление произвел на хрониста слух, что в 1670 г. в разных местах Белоруссии (в том числе и в Могилеве) кто-то в церквах и костелах (надо полагать, на внутренних стенах) делал таинственные надписи, причем так высоко, что никто не мог их разобрать; в том же году происходили и другие чудеса (с. 245).

Сурта был православным, враждебно относившимся к униатам. Резко отрицательно отзывается Сурта об атеисте С. Лыщинском, сожженном по постановлению сейма в 1688 г. (с. 247). Умер он летом 1701 г. Несколько менее известно о Юрии Трубницком. Записи Александра и Михаила Трубницких краткие – они даже не дают возможности установить, с какого времени их отец и дед стал «регентом» и в каком возрасте умер. Из опубликованных материалов Могилевского магистрата видно, что Ю. Трубницкий в 1722 г. был среди «посполитых», причем при перечислении подобных ему Трубницкий назван последним ³⁷. В 1723 г. Ю. Трубницкий в числе других подписал жалобу Мо-тилевского братства киевскому митрополиту на архидиакона Калликста Оловяшку, при этом он назван подстаростой церкви св. Николая ³⁸. В 1724 г. Ю. Трубницкий упоминается в постановлении магистрата при сборе гиберны (подати на содержание войска) ³⁹. Очевидно, в то время он еще не был регентом, и только запись 1739 г. показывает, что Ю. Трубницкий в то время занимал этот пост ⁴⁰. Однако уже 4 сентября 1747 г. о нем пишут как о бывшем регенте, и далее сказано, что магистрату необходим другой работник, так как пан Ярошевский отказывается выполнять обязанности регента – за эту работу платят слишком мало ". Значит, Ю. Трубницкий в 1747 г. умер. В «Записках» игумена Ореста сказано, что в результате истребления могилевцами русского гарнизона в 1661 г. ряд мещан (очевидно, наиболее

^{--------------}

^336a Ссылки даны на страницы ПСРЛ, т. XXXV.

³⁷ ИЮМ. Витебск, 1881, т. XII, с. 361.

³⁸ Рукописный отдел Библиотеки Академии наук Литовской ССР, F. 19. 323, с. 136,

³⁹ ИЮМ, т. XII, с. 469.

⁴⁰ Там же, Витебск. 1882, т. XIV, С. 215.

⁴¹ Там же, Витебск, 1883, т. XV, с. 154.

видных участников этой акции) стали помещиками или получили дворянство (шляхетство.– Я. У.); среди них были Трубницкий и Гор-тынский ⁴². Возможно, это были предки составителя и переводчика хроники. Судя по возрасту, Сурта был (во всяком случае, мог быть) свидетелем или участником избиения, но отсутствие его среди «отличившихся» скорее всего свидетельствует о его неучастии.

Очевидно, раз Ю. Трубницкий занимал столь низко оплачиваемую должность, что ему не могли найти преемника, то он был малообеспеченным. Не вызывает сомнения, что он был человеком образованным, начитанным. Он знал, кроме белорусского и польского, языки латинский, русский, украинский (читал украинские летописи), а также, возможно, английский (или французский и английский). Выписки из книг о событиях в королевствах Датском и Шведском (они, вероятнее всего, сделаны Ю. Трубницким), в которых ярко выражена симпатия к правам населения на избрание королей по воле народа (надо полагать, не всего народа, а только шляхты) и осуждение светских и духовных чинов, предающих свободу своей страны, говорят о том, что это был человек демократических убеждений. Выписки настолько любопытны, что на них следует остановиться особо. Прежде всего они показывают, какие книги интересовали составителя хроники и какие из них он мог достать, живя в Могилеве в середине XVIII в.

Первая из книг, упомянутых в рукописи, называется {даем в переводе) «История о революции королевства Шведского и Датского, изложенная по-польски. Напечатана в 1701 г.» Она разделена на шесть частей. По определению сотрудника Отдела рукописей и редких книг Библиотеки Академии наук СССР Е. А. Савельевой, это должен быть перевод части шеститомной работы аббата Р. Верто, впервые изданной в Париже в 1696 г. Вторично она была издана в том же 1696 г. в Париже в И частях, а в 1722 г. еще раз в Амстердаме. В 1745–1746 гг. первые две части этой работы вышли в переводе на русский язык в. Петербурге под названием «История о переменах, происходивших в. Швеции в рассуждении веры и правления, сочиненная аббатом Вертотом». В оригинале она называется «Vertot Rene Albert. Histoire des Revolutions de Suede, ou Ton voit les changemens qui sont anivees dans ce Royaume, au sujet de la Religion et du Gouvernement. Par mr Г abbe Vertot» (Paris, 1696. T. 1–6). Заканчивается эта выписка словами: «Таков был конец шведской свободы, добытой кровью и отвагой старинных заботливых предков».

Вторая из упомянутых в рукописи книг называется «Etat du Royaume de Danemarg telquil estoit en 1692 a Amsterodam» (1695). Она начинается словами: «Древняя форма состояния правительственных органов в Датском королевстве была такой, какую установили готы и вандалы в европейских государствах». По определению Савельевой, это книга Р. Молесворта, опубликованная на английском языке в. Лондоне в 1694 г. Заканчивается она так: «А что двору следовало наградить деятелей этой революции, изменников Родины... простой же народ получил на вечные времена кандалы». В оригинале она назы-

^------------

⁴² Записки игумена Ореста.– АСД. Вильна, 1867, т. II, с. XIX.

дается «Moleswort Robert. An Account of Denmark as was in the year 1692» (London, 1694). Эта же книга несколько раз была издана во Франции в переводе на французский язык (тоже из письма Савельевой) ⁴³.

Высокая культура автора сочетается с суеверием. Трубницкий (так же как и Сурта) совершенно всерьез пишет, что в 1745 г. один пан, у которого пал скот, упрекнул за это бога и тут же был превращен в собаку (с. 281). Среди шведов, пришедших в 1708 г. в Могилев, по сообщению Ю. Трубницкого, имелось немало «характерников», т. е. колдунов, а все финны, находившиеся в шведской армии, были «характерниками» (с. 273). Незаурядным «характерником» был и Семен Палей, рекомендовавший Петру I наиболее удачный день для битвы под Полтавой и три раза объехавший перед битвой вокруг расположения русских войск, что способствовало победе (с. 277).

Надо полагать, что Ю. Трубницкий был весьма уважаемой личностью в городе. Во всяком случае, когда в Могилев в 1745 г. прибыл вновь назначенный православный епископ Иероним Волчанский, то эго от имени города приветствовал Ю. Трубницкий (с. 280).

Стоит отметить, что и Сурта и Трубницкий датировали события по «старому» или по «русскому» календарю, причем в тех случаях, когда стиль не отмечен, а указана только дата, следует считать, что она дана по «старому» календарю, так как если событие датировалось по «римскому» календарю, то это всегда отмечалось. Так, 11 августа 1694 г. над Могилевом пронеслась «неслыханно сильная» буря; событие помечено «по старому календарю» (с. 247). В то же время смерть короля Яна III помечена как по «римскому», так и по «русскому» календарю (с. 249). Прибытие же генерала Бевста с отрядом в Могилев указано только по «римскому» календарю; очевидно, потому, что и ордонанс по этому поводу датирован по тому же календарю (с. 281).

Гортынский называет А. Трубницкого регентом Могилевской маг-дебургии⁴⁴. Вероятно, здесь ошибка – перенесение чина отца на сына. Филиппович утверждает, что А. Трубницкий был купцом, имевшим в городе лавку ", не приводя никаких доказательств, но данная версия кажется вероятной.

Последний из Трубницких – Иван Михайлович – в 1864 г., имея чин губернского секретаря, занимал пост смотрителя сиротского дома ⁴⁶.

История создания хроники неясна. Что начальную часть ее написал Т. Р. Сурта, нет сомнений, но там имеются, по крайней мере, два места, в которые кто-то внес изменения. Так, описывая события 1595 г., Сурта отметил, что в его время «старые люди» часто вспоминали Наливайко, Лободу и Мазепу (с. 240). В том, что могилевцы и через сто лет помнили о Наливайко или Лободе, нет ничего удивительного, но упоминание о Мазепе! Если Сурта умер в 1701 г., то он, конечно, знал

^------------

⁴³ Приношу глубокую благодарность Е. А. Савельевой, а также И. П. Шаскольскому, помогшему установить контакт с Савельевой.

⁴⁴ См. заголовки хроники и перевода.

⁴³ Філіповіч I. I. Указ., соч., с. 29.

⁴⁸ Памятная книжка Могилевской губернии на 1864 г. Могилев, 1864, с. 26,

о Мазепе. Однако об этом деятеле в то время не нужно было собирать данные от «старых людей», поскольку Мазепа с 1687 г. был гетманом и о нем знали не только старые люди, а, пожалуй, все могилевды и уж, конечно, составитель хроники. Значит, сообщение о Мазепе (да еще в записи за 1595 г.) Сурта внести не мог; это сделал в его части хроники кто-то другой, когда помнившие Мазепу успели состариться. В записи за 1664 г. рассказывается о пожаре в Могилеве: загорелся дом Гаврилы Прекста, а далее написано, что дом Прекста стоял там, где сейчас дом Василевских, и что этот дом в 1740 г. разобрали на постройку Кармелитского костела (это известие дано в скобках; с. 244). Значит, здесь в запись Сурты кто-то внес дополнительное сообщение после 1740 г. Вероятно, это сделал Ю. Трубницкий.

Указанные примеры слишком бросались в глаза, чтобы на них не обратить внимания, но вполне возможно, что в тексте Сурты есть места менее заметные, которые нами пропущены. В целом, однако, можно думать, что текст Сурты дошел до нас в гораздо более исправном виде, чем текст Ю. Трубницкого, хотя бы потому, что в нем нет недостачи листов, тогда как у Ю. Трубницкого отсутствуют записи с марта 1709 г. и почти по конец 1744 г. Значит, текст, написанный Ю. Трубницким, сохранился примерно за 9 лет и утерян почти за 35. Конечно, значимость записей за отдельные годы очень неравномерна, и, очевидно, самое важное в части, написанной Ю. Трубницким, относится к 1701–1709 гг. Однако из записи за 1745 г. следует, что в хронике имелись данные о самом крупном крестьянско-мещанском восстании в Белоруссии в XVIII в.– в Кричевском старостве в 1740–-1744 гг. (описана кончина Ващило, одного из руководителей этого восстания; с. 280).

Когда Ю. Трубницкий начал продолжать труд своего предшественника, неясно, но, вероятнее всего, не сразу, а через несколько лет после смерти Сурты, возможно даже через десятилетия.

Раздел, написанный Ю. Трубницким, начинается как непосредственное продолжение текста Сурты (события 1701 г.), но вскоре Трубницкий переходит к описанию по литературным данным обстановки в Польше и лишь после этого опять возвращается к Могилеву. Едва ли можно было в период чрезвычайного напряжения в 1701 г. во время войны отдаться изучению литературы о Польше, игнорируя обстановку в родном городе.

В ряде случаев, в частности в 1705–1706 гг., записи следуют так часто, что в тревожной обстановке тех лет отметить все это было трудно или почти невозможно. Поэтому можно предположить, что составитель хроники делал тогда лишь краткие записи, которые использовал позже, в более спокойной обстановке, но еще более вероятно, что все написано спустя десятилетия. Его запись о Карле XII, в которой излагались события 1709г., сделана не по собственным наблюдениям, а по тому, «что слышал» (с. 277), т. е. позже.

Была ли тогда у Трубницкого рукопись Сурты? Судя по «дополнениям», внесенным в текст первого хрониста, была; однако сколько-нибудь значительных изменений Трубницкий не сделал. Такой вывод напрашивается хотя бы потому, что у Трубницкого часты латин-