Ольшевская летопись 3 страница

Красноярский список писан полууставом, местами четким и ясным"; местами неряшливым. Почерк Красноярского значительно крупнее почерков, какими писаны Тобольский и Ленинградский

Повесть о Подкове переведена на румынский язык (Revista arhivelor. Bukuresti, 1977, N 4, p. 440–446).

списки, и поэтому размер Красноярского значительно больше Тобольского (Красноярский состоит из двух частей того же формата, что и Тобольский). На титульном листе второй части записано, что книга, переписана «в Красноярску в 1750 году». На первых двух чистых листах обеих частей записи: «Ф. Буслаев, Москва, 1858, февраля 26». В первой части имеется и другая запись: «Сия книга, именуемая кроника, написана в Сибири в городе Красноярску». На следующем чистом листе почерком начала XIX в. дарственная запись: «Александру Васильевичу Чагину подарена Д. Баклановым». Подобная запись есть и во второй части, но там фамилии как дарителя, так и того, кому она подарена, тщательно замазаны теми же чернилами, какими сделана надпись. Разница между Тобольским и Красноярским списками (кроме порядковых букв на полях) заключается в том, что в Красноярском вместо «у» часто стоит «оу» («комоу» и др.).

Краковский писан скорописью XVII в. Начиная ел. 114 на боковых полях сделаны записи, которые при переплетении частично срезаны. Эти записи начинаются в том месте, где говорится о помазании литовского великого князя Миндовга на королевство в Новогрудке, и: заканчиваются на событиях, связанных с разделом земель после смерти великого) шязя Гедимина. Записи, которые можно прочесть (если они не срезаны), связаны с событиями, происходившими в Новогрудке, причем автор этих записей, очевидно, неясно представлял,. о каком Новгороде идет речь: о Великом или о том, который находится в Белоруссии и называется сейчас Новогрудок (где и происходила коронация Миндовга).

При переплетении в начале рукописи вклеены два чистых листа, на обороте первого из них сделана запись (дается в переводе с польского): «Автор этой книги, как видно из содержания рукописи, был очень начитанным и знал массу старых авторов, еврейских, греческих и римских... знал также много польских историков». На следующем листе запись на русском языке почерком конца XIX или начала XX в.: «Летописец си есть кроника».

Текст Краковского списка начинается с л. 391 и заканчивается на л. 635, Перед текстом имеется оглавление, причем оно начинается с того места, которое относится к л. 379. Значит, в свое время рукопись была разделена на части, но, судя по записям б начале, владелец ранее имел полный текст «Летописца», поскольку в записи сообщается дата создания рукописи и даются ссылки на источники, которые находились в начале рукописи. По сравнению с Тобольским и вообще всеми остальными в конце Краковского приписаны «Гадяцкие пакты», письмо киевского митрополита Исайя Копинского, адресованное князю Иеремию Вишневецкому, реестр князей черниговских и ряд мелких записей на польском и латинском языках.

В отличие от других списков Краковский имеет везде «твердое»-написание: после «ж», «ч», «ш» везде стоит «ъ»; за крайне редким исключением, твердо звучит и буква «р». Особенностью Краковского списка является частое употребление знака «ъ» в середине слова («въсех»)„ тогда как в других списках это явление очень редкое.

Ранее рукопись принадлежала известному польскому историку С. Крыжановскому и находилась в его имении Черповоды (Уманский у. Киевской губ.).

«Кройника» напечатана впервые в ПСРЛ, т, XXXII, с. 15–127.

Баркулабовская летопись

Хранится в Отделе рукописей Государственного Исторического музея в Москве (Синодальное собрание, Л"» 790) в составе рукописного сборника и занимает его конец (л. 137–174).--Те_кст, предшествующий летописи, весьма разнообразен, но в большинстве – это отрывки летописей „и л и. тексты, религиозного содержания. Значительная часть сборника писана на старобелорусском языке остальная на руском. Белорусский текст весь писан мелкой белорусской скорописью, которую разные исследователи определяли по-разному – от конца „XVI в. до конца ХШГ в.¹⁵⁸, но поскольку филиграни бумаги, на которой написан сборник, датируются 1651–1660 гг., то можно считать, что он переписан в 60–70-е годы XVII в. Сама же летопись создана не позднее 30-х годов XVII/p.

Летопись написана в селении Баркулабове (недалеко от г. Старого Быкова, сейчас Могилевская "обл"." БССРу. В ней содержится ряд сообщений общегосударственного характера о событиях, происходивших в Великом княжестве Литовском или.вообще в Речи Посполитой, есть значительное количество известий о церковно-религиозной жизни, в частности материалы, отражавшие подготовку к Брестской унии 1596 г. (составитель отражал точку зрения православного населения); есть ряд сообщений об обстановке в Русском государстве (весьма любопытны приведенные данные относительно Лжедимитрия II, который <будто бы был ранее учителем в Шклове и Могилеве). Главное же значение этой летописи заключается в разных известиях о событиях, происходивших в Баркулабове и местностях, близких к нему,', в частности в Могилеве, Полоцке, Витебске, Минске. Нередко в летописи упоминается и «Низ», т. е. Украина, куда бежало население во время Голода.

Большая часть летописи написана на разговорном (народном, белорусском языке, и при передаче «голошения» умирающей от голода женщины язык приобретает высокохудожественную выразительность. Летопись начинается с сообщения о сейме 1545 г., происходившем в Берестье, и заканчивается весьма кратким описанием движения вооруженных отрядов, направлявшихся из Речи Посполитой в 1608 г. в Россию. Последняя запись – о походе короля Владислава IV к Смоленску в 1635 г., но она сделана после перерыва в 27 лет_и,едва ли>,имелась в первоначальном тексте..,;'

Летопись впервые была издана П. А. Юулишем, но с большими купюрами (опущены такие не имеющие буквального летописного характера материалы, как «рокошовый универсал» и «ассекурация»

*Г⁸ ПСРЛ, т. XXXII, с. 10.

1606 г.}¹⁵⁹, затем М. В. Довнар-3апольским_в_1898 г. в «Университетских известиях» и в 1908 г. отдельной брошюрой,– который дал "Ттосле текста палеографическое описание рукописи и изложил свои соображения относительно значимости летописи как исторического источника и ее возможном составителе. В обоих случаях Довнар-За-полъский не включил в издание «рокошовый универсал» и «ассеку-рацию» ¹⁶⁰.

Белорусский этнограф, археолог и историк Е. Рдманов, в то время редактор неофициальной части «Могилевски'х губернских ведомостей», в 1899 г. напечатал текст летописи в десяти выпусках «Ведомостей», а в 1900 г.– в сборнике «Могилевская старина», причем называл летопись «Варкалабовская» ¹⁶¹. Романов следовал тексту Довнар-Запольского (в издании 1898 г.), указывая в подстрочных примечаниях разночтения с изданием Кулиша. Впоследствии текст летописи был издан Е. Р. Романовым еще дважды¹⁶².

В 1962 г. летопись напечатал А. Н. Мальцев ¹⁶³. В основу публикации Мальцев положил текст Довнар-Запольского 1808 г., но включил все пропущенные ранее места, т. е, поместил полностью весь текст, находящийся на л. 137–174 сборника, дав к тому же в виде Приложения «Описание собора в Берестье», помещенное на л. 14 об.–16 об. рукописи. Таким образом, публикация Мальцева была самой полной. В предисловии Мальцев изложил историю публикаций летописи, указал принципы, которых придерживались издатели, и передал точки зрения публикаторов на источниковедческую значимость этого памятника.

В 1975 г. летопись опубликована в ПСРЛ, т. XXXII, с. 174–192; там же дано палеографическое описание памятника и изложена история публикаций.

^{-----------------------------}

¹⁵⁹ Боркулабовская летопись (1563–1608).– В кн.: Кулиш П. А. Материалы для истории воссоединения Руси. М., 1877, т. 1, с. 45–89.

¹⁶⁰ Баркулабовская летопись. – Университетские известия, Киев, 1898, № 12, Прибавления, с. 1–38; Довнар-Запольский М. В. Баркулабовская летопись. Киев, 1908.

¹⁶¹ Могилевская старина; Сб. статей Могилевских губернских ведомостей. Могилев-губернский, 1900, вып. 1, с. 1–18. Романов назвал летопись иначе, чем это было принято, по тем соображениям, что имя «Баркулаб» по-русски звучит как «Варфоломей». По мнению Романора, изменение имени «Варфоломей» на «Баркулаб» явилось результатом передачи имени в польской транскрипции (Памятная книжка Вилевской губернии на 1910 г. Вильна, 1910, ч. III, с. 3). Неясно, почему в таком случае он назвал летопись не «Варфоломеевской», а «Варколабовской». Такая замена совершенно неправомочна, поскольку в тексте летописи есть только «Баркулаб»;

¹⁸² ВаркоЛабовская летопись.– В кн.: Памятная книжка Виленской губернии на 1910 г. Вильна, 1910, ч. III; вступительная статья – с. 3–7, текст летописи – с. 8–52, указатели – с. 53–58; Варколабовская летопись.– В кн.: Первоисточники для истории Могилевского края. Одесса, 1916, вып. 1; вступительная статья – с. I–IV, текст летописи – с. 3–33, примечания – с. 34–36, именной указатель – с. 37–41. Из изданий летописи, осуществленных Довнар-Запольским, Романов упоминает только помещенное в «Университетских известиях»,.опуская издание 1908 г.

¹⁶³ Мальцев А. Н. Баркулабовская летопись.– В кн.: Археографический ежегодник за 1960 год. М., 1962; предисловие – с. 291–294, текст летописи – с. 295– 320.

В 1975 г. летопись напечатана еще раз в Минске ¹⁶⁴. Издатель летописи А. Ф. Коршунов придерживался тех же правил издания, как и предыдущие, т. е. раскрыл титла, надстрочные буквы внес в строки» ряд букв старославянского алфавита заменил современными, но «ять» сохранил везде. Текст летописи сохранен полностью, и к нему дан обширный комментарий, а также составлены именной и географический указатели и словарь «малопонятных слов» (в основном это польские слова).

Последним является издание Н. Т. Вайтович¹⁶⁵. В нем совмещены как текст, так и исследование. Кратко сказано о предыдущих изданиях, а затем следует пространный очерк о селении Баркулабове - (оно существует и сейчас). Изучив произношение и лексику современных жителей Баркулабова, автор получил возможность сравнить- его с языком летописи. Вайтович дала наиболее подробное палеографическое описание рукописи, причем привела 15 рисунков филиграней и дала варианты написания всех букв во всей рукописи.

Среди остальных изданий публикация Вайтович выделяется тем, что летопись напечатана с максимальным приближением..к „оригиналу – в нём сохддвелы надстрочные буквы и титла, цифры, переданнные в оригинале буквами старославянского алфавита, не заменены арабскими. При указании года («року божого нароженя») сохранены буквы старославянского алфавита (в скобках даны и арабские). Не вынесены на поля и границы листов, но начало листа отмечено на поле буквой «л». Вайтович полностью сохранила пунктуацию рукописи, а также употребление строчных и прописных букв, в результате чего собственные имена и географические названия написаны обычно со строчных букв. Прописным полужирным шрифтом набраны тольк о- буквы, написанные в оригинале киноварью.

Как видно из сказанного, ни одна белорусско-литовская летопись не издавалась столько раз, сколько Баркулабовская. Причиной этого является как ее язык, так и конкретность изображения обстановки в одном очень небольшом районе.

^{--------------------------}

¹⁶⁴ Помнж! старзжытнай беларускай шсьменнасщ. Мшск, 1975, с. 111-

¹⁶5 ВайтовГч Н. Т. Баркулабауск! леташс. Мшск, 1977.

Глава третья

ЛЕТОПИСНЫЕ ИСТОЧНИКИ МАЦЕЯ СТРЫЙКОВСКОГО

Общий обзор использованных Стрыйковским летописей

В томах XXXII и XXXV «Полного собрания русских летописей» помещены тексты 17 белорусско-литовских летописей, составленных в разное время и написанных на разных языках, но это далеко не все летописи, имевшие хождение в свое время. Источниками, на основании которых можно в какой-то мере выяснить, какие летописи имелись ранее, являются польские хроники Яна Длугоша, Мацея Меховского, Мартина Бельского ¹, в особенности Мацея Стрыйковского. Из названных авторов только Бельский делал ссылки на русских или литовских летописцев, но цитат из этих источников у него нет, и вообще он использовал летописи мало. Совершенно по-иному относился к летописям Стрыйковский, основная работа которого вышла в свет в 1582 г.² При создании разделов («книг») своего труда, которые посвящены истории Великого княжества Литовского, Стрыйковский использовал, работы античных авторов, польских и немецких хронистов (Длугоша, Бельского, Кромера, Меховского, Ваповского, Дюсбурга) ³; некоторые

¹ По мнению И. А. Тихомирова, Длугош заимствовал из летописей только перечисление детей Гедимина, известия о свержении князя Явнута, описание борьбы Ягайла с Кейстутом и Витовтом, известие о смерти Кейстута и некоторые события до водворения Витовта в Литве (1392 г.) (Тихомиров И. А. О составе западнорусских, так называемых литовских летописей.– ЖМНП, 1901, № 5, с. 80). Ю. А. Лимонов считает, что Длугош использовал летописные известия при описании событий 1382–1430 гг., т. е. что летописных известий у Длугоша значительно больше, чем считал Тихомиров (Лимонов Ю. А. Польский хронист Ян Длугош о России.– В кн.: Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972, с. 264–266). Однако соображения Лимонова, что Длугош использовал данные летописей при изложении событий 1430 г., не представляются убедительными.

² Stryjkowski M. Kronika polska, litewska, Zmodzka i wszystkiej Rusi... w Krolewcu, 1582. «Кроника» делится на книги, книги– на разделы. Выше отмечалось, что этот труд у нас называется «Кроника». Однако еще раньше, чем была создана «Кроника», Стрыйковский написал работу, которая в дальнейшем называется «Начала». Она была издана только в 1978 г. (Stryjkowski М. О poczajkach, wywodach, dzielriosciach, sprawach rycerskich i domowych stawnego narodu litewskiego, zemoj-dzkiego, ruskiego, przedtym nigdy od zadnego ani kuszone ani opisane z natchnienia bozego a uprzejrnie pilnego doswiadczenia. Warszawa, 1978).

^:3 Dtugossis Joannes. Historiae Polonicae, libri XIII. Пользуемся переводом К- Me-хержинского: Dlugosza Jana. Dziejow Polski ksi^g dwatiascie / Przeklad K. Mecher-zynskiego. Warszawa, 1867–1870, T. 1–6; Btelski M. Kronika tho iest historya Swiata na szesc wiekow a czterzy monarchie. Krakow, 1551, 1554, 1564. Пользуемся изданием 1564 г.; Krotneri M. De origine et rebus gestis Polonorum, libri XXX..Basiliae, 1555, 1558, 1568; MiechovitaM. Chronika Polonorum. Cracowiae, 1519,

места написаны им по личным наблюдениям (Стрыйковский много лет прожил в Белоруссии и Литве), а больше всего – на основании летописей. А. И. Рогов, специально занимавшийся вопросом об ислользовании Стрыйковским белорусско-литовских летописей, высказал предположение, что у хрониста были не только летописи того типа, которые известны сейчас, но и другие, «которые включали в свой состав более подробные известия по истории западнорусских земель, летописи, ос-: нованные, вероятно, на каких-то записях, ведшихся в городах Запад- I ной Руси», а также, что у Стрыйковского, как видно, было несколько \ «летописцев» типа Быховца ⁴ (хронист никогда не употреблял терми-; нов «летопись» или «летописи», а всегда «летописец» или «летописцы»).. f Стрыйковский часто сравнивал данные летописей с известиями польских хронистов Длугоша, Кромера, Меховского, Бельского, Ва-j повского, иногда Дюсбурга, указывая при этом на разногласия между.= источниками и пытаясь установить, чьи сведения более достоверны. В ряде случаев (особенно для событий XVI в.), сравнивая Данные-1, нескольких источников, Стрыйковский старался определить наиболее 1 точную дату.

В тексте и на полях «Кроники» Стрыйковский поместил около 200 отметок об использовании им летописных данных. Сравнивая приводимые хронистом цитаты или пересказы летописных текстов с сохранившимися летописями, можно попытаться выяснить, какие источники использовал составитель, «Кроники», и таким образом установить, пользовался ли он теми же летописями, которые имеются сейчас. В свое время И. А. Тихомиров привел список страниц «Кроники» (издания 1846г.), на которых имеются отметки со ссылками на летописи ⁵ не сказав, однако, что в ряде случаев Стрыйковский сделал подобные отметки и на полях. Приводим такой список с учетом отметок на полях ⁶.

---------------------

1521; MiechovitaM. Tractatus des duabus Sarmatiis. Asiana et Europiana, Cr'acoviae, 1517. Рус. пер.: Меховский М, Трактат о двух Сарматиях. Л., 1936:.

⁴ Рогов А. И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения. М., 1966, с. 128, 129 и др.

⁵ Тихомиров И. А. Указ, соч.– ДМНП, 1901, №5, с. 116.

⁶ Отметки сделаны на следующих страницах: Кроника, ч. 1, с. 55, 56, 57, 60, 65, 67, 73, 79, 81 (два раза), 83, 84, 85, 86 (два раза), 87, 229, 234, 235, 236, 237 (три раза), 239, 242, 243 (четыре раза), 244, 245 (четыре раза), 246 (два раза); 249, 252-(три раза), 253, 287, 288, 297, 298, 299, 305, 306, 314, 316, 320, 321 (два раза), 322-(два раза), 324, 328, 329, 348, 349 (два раза), 353, 354, 356, 357, 358, 371 (два раза), 386; Кроника, ч. II, с. 3, 6, 8, 11 (два раза), 12, 14, 18. 19, 41, 43, 58, '66. 67, 68 (два раза), 69 (три раза), 73, 84, 85, 98, 103, 104, 105, 106, 108, ПО (два раза), 111 (два раза), 113, 118, 120, 140, 145, 151, 157, 159, 168, 169, 173, 178, 198, 206 (два раза), 207, 211, 226, 229, 232, 236, 243, 244 (пять раз), 245 (два раза), 246 (два раза), 248, 255, 256, 257, 261, 265, 272, 280, 283, 284, 285, 287, 288 (два раза), 291, 295, 299, 302 (два раза), 303, 304 (два раза), 305, 308, 309, 310 (два раза), 311, 313, 316, 317, 318, 321 (четыре раза), 322, 323, 325, 326, 328, 329, 331, 332. Отметки сделаны на полях на следующих страницах «Кроники»:

ч. I, с. 55 – собственные слова литовских летописцев, писанные по-русски;

ч. I, с. 56 – собственные слова летописцев о поселении беглецов, прибывших из? Италии, над рекой Дубиссой;

ч. I, с. 57 – об основании Венеции;

ч. I, с. 241–высказывание летописцев о постройке в Полоцке церквей;

Географо-политическая терминология Стрыйковского

В своей «Кронике» (в тех разделах, которые относятся к Литве, Жмуди, Руси) Стрыйковский, определяя место, где происходили события, или вообще говоря о стране, применял, кроме названия «Литва», «Жмудь», «Русь», еще «Литва Завилейская», «Литва Повилейская», «Белая Русь», «Черная Русь». Из этих названий только «Жмудь» (Жемайтия) понималась им всегда как территория вполне определенная, ни с чем не смешиваемая, все остальные такой определенностью не обладали.

В особенности неясным представляется, что понимал Стрыйковский под Белой и Черной Русью. Этой стране (Белой и Черной Руси) Стрыйковский посвятил раздел третий книги четвертой своего труда, Уже пространный заголовок раздела «О Белой и Черной Руси, восточных, северных и южных народах старожитных, и их князьях: велико-новгородских, изборских, псковских, белозерских, киевских, луцких,.владимирских, волынских, галицких, подгорских, подольских и т. д.» говорит, что в представлении Стрыйковского Белая и Черная Русь – земли (в современном понимании) русские и украинские, но не белорусские. Однако дальше упоминаются и литовские белорусы. Значит ли это, что под последними следует понимать население Волыни или

-----------------

ч. I, с. 242 – ошибочное сообщение летописцев о княжне Парасковии;

ч. I, с. 253 – собственные слова летописцев о кончине Рьшгольта;

ч. I, с. 286 – простые собственные слова летописца о намерении Миндовга перебить

своих племянников; 'Ч. I, с. 297 – сообщения летописцев о Войшелке и Миндовге;

ч. I, с. 298 – передача сообщения о кончине Миндовга;

ч. I, с. 354 – слова летописца о князе Витене;

ч. II, с. 11 –сообщение о походе Ольгерда на Москву есть только у литовских летописцев;

ч. II, с. 12 – о границе между Русским государством и Великим княжеством Литовским свидетельствуют «другие летописцы»;

ч. II, с. 14 – согласно данным русских летописцев, Гаштольд был подольским воеводой;

ч. II, с. 43 – слова летописцев о Бируте, жене Кейстута;

ч. II, с. 58 – сравнение данных летописей и польских хроник относительно сыновей Ольгерда;

ч. II, с. 73 – ошибка летописцев в имени и звании жениха Ядвиги; ч. II, с. 120– известия летописцев, Длугоша и Кромера о захвате Витовтом Смоленска;

ч. II, с. 229 – несогласие летописцев с польскими хронистами относительно захвата Подолии;

ч. II, с. 232 – свидетельство летописцев о намерении поляков перебить литовских

панов на Парчовском сейме; ч. II, с. 243 – летописцы о битве при Хойницах;

ч. II, с. 244 – неверное сообщение летописцев о том, что шляхтич Вол стрелял в

чехов, так как в действительности он стрелял в немцев; ч. II, с. 244 – о встрече короля Казимира со шляхтичем Рытвянским;

ч. II, с. 256 – собственные слова летописцев и поправка Стрыйковского, касающаяся просьбы короля Казимира к литовским панам о денежной помощи;

ч. II, с. 308 – слова летописцев о начале войны между Русским государством и Великим княжеством Литовским, в 1499 г.; "Ч. II, с. 325 – слова епископа Табора, обращенные к великому князю Александру.

Владимирщины или хотя бы частично современной Белоруссии? (ч. I, с. 111). Ясно лишь, что под литовскими белорусами Стрыйковский понимал православное население, а поскольку это писалось после Люблинской унии, когда Украина уже отошла к Польше, то можно предполагать, что «литовские белорусы» – предки современных белорусов. В другой раз Стрыйковский назвал Белой Русью более определенную территорию, часть которой составляла Белоруссия. Говоря о начале борьбы Свидригайла с Сигизмундом, Стрыйковский отмечает, что Свидригайло, посадив свои гарнизоны в Полоцке, Смоленске и Киеве, захватил в сущности всю Русь, на поле же против этого места отмечено, что Свидригайло завладел всей Белой Русью (ч. II, с. 196).

Стрыйковский, находя Белую и Черную Русь в самых различных районах, не был для своего времени исключением. Оба термина долгое время были «бродячими», пока первый из них не установился на определенном месте, а второй не исчез из употребления ⁷.

Вообще же, Стрыйковский Белой Русью чаще всего называл Русь Московскую и лишь изредка, и опять очень неопределенно, современную Белоруссию. Так, князь Иван Данилович (Калита) у него называется князем белорусским (ч. I, с. 126). Великие князья московские именуются владельцами Бело-Русской монархии (ч. II, с. 10). В Луцк на съезд крупнейших феодалов Восточной Европы в 1428г. приехали в числе прочих и «князья Белой Руси» – Одоевские (ч. II, с. 168). В настоящее время Одоев находится в Орловской обл. В то же время, по Стрыйковскому, Белая Русь должна находиться и где-то на юге. По его утверждению, князь Владимир (Святославич) захватил всю Северо-Восточную Русь и «лежащую на юге Белую и Черную» [Русь] (ч. I, с. 125).

Черной Русью называлась часть Белоруссии, которая расположена по среднему течению Немана (в настоящее время эта территория находится в основном в составе Гродненской обл. БССР).

Черная Русь, по одной версии Стрыйковского, должна была находиться к югу от Киева, а по другой – на западе; во всяком случае, Львов у него один раз назван «главой» Черной Руси (ч. II, с. 20), хотя на той же странице тот же Львов именуется главой всей Руси. Еще более запутывается этот вопрос, когда читаем, что «Василий, князь галицкий и владимирский... в то время был в Черной и Белой Руси ста-

^{-----------------------------}

⁷ О происхождении названия «Белая Русь» высказано немало предположений, однако считать, что этот вопрос решен, нет оснований (Ламанский В. «Белая Русь».– В кн.: Живая старина. СПб., 1891, вып. III, с, 245–250; Ильинский Г. К вопросу о происхождении названия Белая Русь. – Stavia, Praha, 1927, zes. 2/3, с. 388– 393; Kpaniвiн П. С. Паходжанне назвау «Русь», «Белая Русь», «Чорная Русь» i «Чырвоная Русь».– Весці Акадэміі навук БССР. Сер. грамадзюх навук, 1956, № 3, с. 53–67). Все названные работы имеют к указанному вопросу косвенное отношение. Сводка же сведений относительно территории, к которой применялось название «Белая Русь», дана А. В. Соловьевым (Соловьев А. В. Великая, Малая и Белая Русь.– В кн.: Сб. Русского археологического общества в Югославии. Белград, 1940, т. 4). В сокращенном виде работа Соловьева изложена им в статье, помещенной в журнале «Вопросы истории» (1947, № 7, с. 24–38). Однако в этой - статье о Белой Руси ничего не сказано. Наиболее полный обзор литературы о Белой Руси сделан Я. Юхо (Юхо Я. «Пра назву Беларусь».– Полымя, Минск, 1968, ЛЬ 1, с. 175–182.

рейшиы и богатейшим» (ч. I, с. 286). Здесь под Черной и Белой Русью понимаются Галиция и Волынь.

Если же обратиться к другим источникам XVI в., то при делении Великого княжества Литовского на исторически сложившиеся области выделялись Подляшье (в основном территория Белостокского воеводства в современной Польской Народной Республике), Жемайтия, или Жмудь, Русь (область к востоку от р. Березины, вернее вся современная восточная Белоруссия и области Украины, которые входили в состав Великого княжества) и Литва (пространство между реками. Невяжей и Березиной). Однако чаще всего Литвой называли всю территорию Великого княжества Литовского, Русского и Жомоитского или Литовского, Жомоитского и Русского (официальное название: этого государства). После 1569 г. Украина и Подляшье отошли к Польше, в связи с чем понятие «Русь» (когда дело шло о Великом княжестве Литовском) соответственно сократилось, а Подляшье вообще выпало из областей этого государства. Вместе с тем начиная с XIV в. б обиход все чаще стало входить выражение «Белая Русь» применительно вначале к Белорусскому Подвинью, затем и к Поднепровью, пока впоследствии это название не стало употребляться в отношении всех белорусских земель {окончательно такое понимание закрепилось только после Великой Октябрьской социалистической революции).

Стрыйковский если добавлял от себя, т. е. отступал от текста летописей, то обычно называл Великое княжество Литвой, если же придерживался терминологии источника, то постоянный (в отношении территориальном) смысл вкладывался им только в понятие «Жмудь» в показанном выше отношении, т. е. так называлась им область между Балтийским морем и рекой Невяжей. Что касается Руси и в особенности Литвы, то границы их на ранних этапах истории Великого княжества у Стрыйковского резко изменялись.

Вопрос о границах Литвы, Жмуди и Руси у Стрыйковского тесно связан с его представлением о начальных этапах существования Литвы и Жемайтии, близких между собой, но все же не идентичных. При всей противоречивости и запутанности его взглядов на этот вопрос получается, что жемайты (жмудины) были населением автохтонным, тогда как литовцы – элемент пришлый.

Однако и в вопросе о границе между Литвой и Русью у Стрыйковского не было полной определенности. Так, говоря о нападении татар в 1506 г., он отмечает, что те «зашли за Неман (в районе Новогрудка.– Я. У.) в Литовскую землю» (ч. II, с. 327). Следовательно, до Немана была земля не литовская, а русская, по терминологии того времени, по-современному же – белорусская. На той же странице у него сказано, что Махмет-Гирей, стоявший под Минском, «в земле Литовской и в Полоцке, и в Витебске, и в Друцке везде причинил много вреда и много пролил крови», а на следующей странице он сообщает, что после ухода татар распространилась эпидемия «в Минске и прочих литовских городах». Почти во всех этих случаях Стрыйковский передает терминологию летописей.

Для выяснения вопросов, какая первоначально территория была занята литовцами, как возник литовский народ, откуда взялось назва-

ние «Литва» и т. д., Стрыйковский обращался к античным и средневековым авторам, к польским и немецким хронистам, но больше всего к летописям. Весьма существенным в его рассуждениях является то, что все они касались исключительно литовцев, т. е. что подобные вопросы в отношении Жемайтии не ставились, поскольку жемайты числились населением автохтонным. Опять-таки, опираясь на данные летописей, Стрыйковский утверждал, что собственно литовская территория (между Невяжей и Вилией) была заселена смешанным жемайтийско-литовским населением (ч. I, с. 85–86). В дальнейшем, когда население осело прочно, получилось, что жемайты заселяли область от Балтийского моря до реки Невяжи, между Невяжей и Вилией расселились литовцы, к востоку от литовцев и к югу от реки Вилии была Русь (ч. I, с. 235, 236, 239 и др.). То, что первоначально литовцы занимали область только между Невяжей и Вилией, для Стрыйковского было положением безусловным, он повторял его много раз.

Следовательно, название «Литва» у Стрыйковского в одном случаеозначает небольшую территорию между Невяжей и Вилией (границей этой области на севере служила Западная Двина, на востоке – город Браславль), в другом – территорию от Невяжи до Вилии плюс Жемайтию, в третьем – Литву от Невяжи на западе до Немана на юго-востоке, но чаще всего (когда не излагалось содержание источника) Стрыйковский под Литвой понимал все Великое княжество Литовское.