Сост. В. Аталиков. 25 страница

Пятое черкесское племя хаттукай сейчас состоит под Оттоманской Портой. Его поселения находятся в следующих местах.

1. На Кара-Кубани, которую черкесы называют Афипс и на берегах которой находятся де­ревни Беци, ниже деревни Падизе, принадлежащие дворянину с этим именем. Кара-Кубань значительная река, ее невозможно пересечь без лодки, особенно когда она поднимается тающим снегом и дождями...
2. На речке Убин, впадающей около Падизе в Кара-Кубань; на ее берегах стоит деревня
Пцукхакай.
3. На берегах Гилла, или Илла, где князь Шеретук владеет несколькими деревнями.
4. Около Афипса, на берегах которой стоят деревни Саубай - владения узденя Саубая.

Хатукаи населяют область, простирающуюся от подножия Черных гор до топей Кубани, по южной стороне которых течет Ямансу. Среди них также живет крымский султан по имени Бахти-Гирей, который оказывает большое влияние на их дела, хотя владеет только несколькими подданными.

Другая небольшая ветвь черкесов также должна быть упомянута: это шани, или сани, имеющие только 6 деревень; четыре из них расположены на реке Аттакум, а две ниже, на берегу небольшого озера. Прежде они жили на берегу Кубани выше Копила, но перешли на левый ее берег вместе с жителями Тамани при приближении к ним русских войск в 1778 году. Они управляются князем Мисостом Meликгирей Саной, могут выставить в поле 200 вооруженных, обрабатывают землю и пасут скот, но беднее других черкесских племен и известны как величайшие разбойники.

Наконец, мы не можем обойти молчанием и другое, хотя и незначительное черкесское племя шегаков, живущих около Анапы, на берегу реки Бугур и ее небольших притоках. Раньше они жили там, где сейчас стоит Анапа, но их численность была значительно уменьшена частью натухайцами, частью чумой, так что их осталось всего несколько человек. Ими управляет князь Маметгирей-Зане, который прежде занимался торговлей, имел собственные суда на Черном море и имел большое богатство. Оказывая большое влияние на живущих около Анапы, он пользуется уважением со стороны Оттоманской Порты. Мне сообщили, что во время взятия Анапы большая мраморная плита с греческой надписью была найдена в бане в деревне Чераке, расположенной в 6 верстах выше устья Бугура. Хотя один грек обещал мне сделать копию этой надписи, мне удалось получить только часть этой надписи на монументе, которая состоит в основном из греческих имен, записанных неизвестно по какому случаю.

Анапа это крепость, построенная турками 20 лет назад, когда Россия овладела Крымом вместе с Таманью; она оказывает покровительство беглым жителям Тамани и кочевым ногайцам, живущим на Кубани... Немного далее Анапы стоит форт Суджук-Кале.

Первыми жителями Тамани, которые ушли отсюда после завоевания Крыма русскими, были большей частью черкесы. Они мигрировали на левый берег Кубани и осели вдоль лимана, в деревнях, называемых и сейчас Адале. Крепость Анапа получила гарнизонный отряд из этих беглецов; затем многие из них были убиты, когда крепость взяли русские, другие убежали, и лишь немногие вернулись назад. Их главным занятием является рыболовство, затем земледелие и в незначительной степени садоводство. Они живут в основном в войлочных палатках или в жалких хижинах.

На берегах реки Шукупс находятся деревни Шукан владение Султана Батыргирея, происходя­щего от крымских ханов. Его сын Селимгирей получил образование в России и дослужился до бригадира, но, несмотря на продвижение по службе, он ушел из Георгиевска и живет сейчас в его окрестностях.

Следующий народ, который я намерен описать это ногайцы, или кубанские татары, живущие среди черкесов и по соседству с ними и ведущие в основном пастушескую жизнь. Они явля­ются остатком монгольских татар, первоначально могущественного народа, который после воцарения Чингиз-хана вторгся в Азию и покорил ее, так же как и Европу, но в последние столетия, уменьшенный количественно войной и собственным беспокойством, он вряд ли может называться нацией. Когда последнее их владение в Европе, а именно Астрахань, была завоевана Россией, жители улусов, составлявшие часть империи, переселились в пустыню между Кубанью и Азовским морем, где они некоторое время предавались обычным для них опустошительным занятиям. Но их новые правители крымские ханы решили переселить их поближе к Днепру, Бугу и Днестру, однако во время последней войны они подчинились России и были вынуждены вернуться в свои прежние поселения на берега Кубани, будучи недовольными крымским правительством. Наконец, в 1779 году, после того, как их числен­ность была значительно уменьшена разбоями и стычками с калмыками, черкесами и другими жителями Кавказской линии, против них были посланы войска под командованием генерала Суворова, который был уполномочен правительством перевести снова эти беспокойные орды к Днепру. Но не привыкшие к подчинению, многие из них бежали за Кубань и здесь, после многих сражений, они были окончательно рассеяны, и значительная часть этих беглецов стала жертвой горских народов...

В горах Кавказа живут несколько разобщенных ветвей ногайцев и татар; мы назовем тех, кто живет в восточной части этих гор:
1. Кумыки.
2. Терекермес, населяющие область между Персией и Грузией.
3. Карачаи, кapшагac, карачеркес, или карачоли ногайское племя, поселившееся в плодород­ной долине, лежащей у северного подножия Эльбруса вокруг истоков Кубани, на расстоянии 140 верст от Георгиевска. Их насчитывается всего около 200 фамилий, которые платят дань некоторым черкесским князьям. Они имеют прекрасные стада скота, но уделяют мало вни­мания обработке земли. Они живут вообще раздельно по фамилиям и граничат на западе с Урупом и Бешилбаем, на юге с сона, или сванетами, на востоке с кабардинцами и на севере с алтикесек-абазой. Их внутренние дела регулируются вождем или старейшиной, который получает от них овцу как знак их ему повиновения. Единственный путь ведет к жилищам этого народа, и он очень труден для путешествующих верхом; он лежит вдоль берегов Баксана и Кубани. Они выращивают небольшую, но выносливую и горячую породу лошадей, которые известны своими выдающимися качествами.
4. Чегемы, или балкары, иногда называемые малкарами, называются еще басианами по име­ни вождя, которого звали Басиан. Они утверждают, что, согласно преданию, их общими предками были потомки смешавшихся между собой булгадар и греков, к которым позже добавились кумыки, ногаи и калмыки.

По множеству обнаруживаемых здесь старых развалин можно судить о том, что эти чегемы были ранее более многочисленны, когда придерживались христианской религии. Действи­тельно, у них до сих пор есть церкви, из которых одна находится на берегу Чегема и весьма примечательна; она построена на скале, в которой они прорыли змеевидную тропинку, оградив ее с обеих сторон железными балясинами. В этой церкви до сих пор еще сохраня­ются фрагменты книг, несколько страниц которых я добыл, отправив одного человека в это опасное предприятие. Один из листов содержит часть Евангелия на древнегреческом языке; другие оказались разрозненными частями книг, используемых в греческой литургии.

Чегемы имеют несколько священных источников, в соседстве с которыми запрещено рубить лес. Их стада скота весьма многочисленны, но вместо лошадей они разводят и используют для различных работ разновидность мула, которая у них называется кадра. Пахотная земля, вследствие ее недостатка, является их величайшим национальным богатством, и они отдают все свои силы ее обработке. Просо и овес основные зерновые, которыми засевают свои поля эти племена; из овса они готовят напиток и также кормят им своих мулов. Их мед имеет вос­хитительный вкус, и их пчелы иногда также производят сорт опьяняющего меда, который упоминается Ксенофонтом.

Этот народ живет, в области около истоков Аргудана, но главным образом в верховьях Черека, высоко в горах. Для того, чтобы иметь возможность пасти свой скот в низовых до­линах, они вынуждены платить ренту черкесам, которые рассматривают их как данников. Однако совершенно очевидно, что чегемы стремятся к своей прежней свободе и добива­ются покровительства России; этот возможный союз никак не устраивает черкесов и они стараются помешать его заключению всеми силами, и поэтому не разрешают ни одному чегемцу добраться до Кавказской линии. В 1783 году несколько депутатов от басиан, посланные просить покровительства России, сумели укрыться от бдительности черкесов, пройдя кружным путем, и прибыли к подполковнику Штедеру, чтобы поступить на службу, но эти несчастные посланники были отпущены только с обещанием будущей помощи, которое так никогда и не было исполнено. Поскольку черкесы поставили всевозможные препятствия на путях торговых сношений, чегемы вынуждены посещать Радшу, расположенную на другой стороне гор, где они бывают на рынке Они, чаше всего для покупки каменной соли.
Чегемы, которые иногда называются гиги, или джиги, населяют область, простирающуюся до истоков реки Чегем, вдоль ее левого рукава, называемого Шаудан, и насчитывают 368 фамилий, которые проживают в следующих 11 деревнях: Улу-Ельт, Табениндшил, Бердеби, Мимала, Адше, Чегет, Кам, Арсундак, Булунгу, Шерлиге и Уштосырт. Их страна богата желе­зистой землей, из которой они выплавляют железо; у них есть также свинцовые рудники в Каргашине, или Свинцовой горе, где этот металл виден на самой поверхности и из которого они отливают пули. Они также изготовляют селитру в большом количестве, большую часть которой употребляют на изготовление ружейного пороха для продажи.

Некоторые писатели называют людей этого племени цехами и по сходству названий считают, что они являются выходцами из Богемии.

Балкары занимают область у истоков Аргудана, но в основном у истоков Черека; по их сло­вам, у них насчитывается 1236 фамилий, которые частично живут рассеянно, но в основном в следующих 9 деревнях: Улу-Малкар, Шаварда, Гобсарта, Адшалга, Ишканта, Хурдаира, Мохаула, Безинга, Холам. Согласно информации, полученной от кабардинцев, в последней (из названных) деревне свирепствовала чума в то время, когда мы находились по соседству с этими местностями. Под этим зловредным предлогом они закрыли узкий проход, ведущий в страну балкар и угрожали застрелить каждого, кто попытается пройти через Кабарду, имея целью прервать сообщение между балкарами и русскими войсками, которые стояли лагерем на берегу Баксана. Эти племена первоначально населяли места, которыми сейчас владеют кабардинцы, но затем они ушли в горы вследствие преследований и до настоящего времени остаются трибутариями этих беззаконных странствующих рыцарей.

Товары, которые балкары приносят на рынок Радши, состоят из кусков войлока, кольчуг, одежды из грубой ткани, шкур куниц, лисиц и других животных, которые они обменивают на каменную соль, хлопчатобумажную одежду и другие необходимые в их стране товары.

Их основной скот это овцы и козы. Они обрабатывают небольшие участки земли, которые засевают ячменем и просом, редко пшеницей.

Весьма любопытно, что эти наивные люди до сих пор называют себя христианами, потому что едят свинину, но их вожди или старейшины исповедуют магометанскую религию.

На Кавказе живет некий народ, который совершенно отличается от других кавказских на­родов по языку, облику и чертам лица; их самоназвание ламур, означающее жители гор; другие называют их галгаями, или ингушами. Их ближайшими родственниками по языку и крови являются чеченцы, которые сами себя называют начха. Я имел возможность видеть двоих представителей этой нации в русском лагере на Баксане. Представление об облике и вооружении этого полудикого народа дает таблица. Их произношение позволяет нам пред­положить, что во время разговора их рот набит камнями. Как нам говорили, это честнейшие
и храбрейшие люди, борющиеся за свою независимость, подчиняющиеся только своим ста­рейшинам или жрецам, совершающим религиозные жертвоприношения. Это единственный народ Кавказа, у которого сохранился щит как часть вооружения. Эти щиты изготовлены
из дерева, покрытого кожей, и охвачены железными обручами овальной формы. Короткая сучковатая пика, являющаяся частью их вооружения, служит не только для обороны, но и в качестве подпорки для ружья, которое кладут между рогатками этой пики, укрепляя ее конец в земле, что дает возможность более точно стрелять в цель. Ингуши замечательные земледельцы, но мало занимаются земледелием или скотоводством и пребывают в нищете. Они живут на истоках Кумбелея и Сунжи, до высоких гор на восточном берегу Терека, где они граничат с осетами. Карабулаки происходят именно от них; они граничат с ингушами на западе, с чеченцами на востоке. Три племени говорят почти на одном языке, причем он не имеет аналогий с каким-либо другим диалектом, кроме тушетского, первое сведение о котором мы поместили в «Универсальном словаре» императрицы Екатерины II. Рассудитель­ный Гюльденштедт относил это племя к мичкизам, или кистам, которых считал остатками реальных алан. В Морском журнале (Перипле), извлеченном в основном из сочинений Арриана и Скимна Хиосского, Тавридский город Феодосия называется по-алано-тавридски Ардауда, что на языке алан означает «Семь богов». Это имя с этим же значением до сих пор употребляется в языке нынешних кистов, у которых Уар означает Семь, а Дада отец или бог; интересно, что имя Таут среди огнепоклонников в районе Баку в наши дни означает имя Бога. Я не обнаружил ни в одном из языков народов Кавказа, чтобы слово Семь звучало аналогично Ар или Уар.

В земле ингушей есть очень мощный соляной источник; его вода, как говорят, столь насыщена солью, что два ведра воды из него дают ведро соли; этот источник небольшим ручейком впадает в Фортан.
Некий римский католический миссионер уверял меня, что эти люди имеют старую церковь, которая построена по модели гробницы Иисуса Христа. Хотя она носит все следы древности, тем не менее она столь прочна, что не требует почти никакого ремонта. На фасаде этой церкви имеется видимая до сих пор готическая надпись; таким же письмом написаны буквы в книгах, написанных золотыми, черными и голубыми знаками на латыни, которые хранятся здесь как священные реликвии. Само здание находится во владении ингушей, которые сей­час склоняются к магометанской вере. С историей этой церкви связано одно замечательное обстоятельство: она имеет постоянный доход, состоящий из голов животных; более того, она столь глубоко почитается, что никто не смеет войти в нее, и жители, увидев ее на не­котором расстоянии, падают перед ней в знак поклонения. Самая священная клятва дается именем этой церкви, и горе тому, кто попытается нарушить ее! Во время бедствий или других несчастных случаев церковь становится их главным убежищем. По соседству с ней построено около 30 небольших жилищ, возможно, из остатков прежних монастырей.
Ингуши неоднократно просили покровительства России, и даже в настоящее время крайне озабочены тем, чтобы проложить дорогу на равнину.

Хотя чеченцы говорят на одном языке с ингушами, по характеру они совершенно отличаются друг от друга. Они справедливо считаются наиболее беспокойными, враждебными и разбой­ничьими жителями гор, так что они вне всякого сомнения являются наихудшими соседями Кавказской линии.

Не проходит и года их истории, в который они не воровали бы людей или животных или чего-нибудь подобного, и постоянно грабят на дороге, ведущей от Кизляра в Моздок. Достойно сожаления, что они не могут быть легко захвачены и подвергнуты на­казанию за беззаконное поведение, поскольку они живут в лесистых и обрывистых горах, которые почти недоступны путешественникам. Это тот самый народ, который во время по­следней войны оказал наиболее активную помощь шейху Мансуру, претендовавшему на то, чтобы стать новым пророком, и до сих пор чеченцы не приведены к покорности.

* * *

Этот очерк был опубликован в переводе на русский язык в книге «Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете» (М., 1865. Кн. 1). Автором назван П.-С. Паллас. Издание, из которого извлечен очерк, не указано.

Черкесы, прежде распространявшийся далее народ, живут нынче в так называемой Большой и Малой Кабарде и по берегам множества рек, впадающих в Кубань с запада. Еще полстолетия назад считали их шайкой разбойников и дикарей, без веры и закона. Образ их действий в недав­нее время устранил это мнение и теперь, по крайней мере, многие расположены предоставить им ту же степень образованности, на которой находились франки при своих первых королях. Видим в них образчик феодальной средневековой знати и вместе героической аристократии Древней Греции; их политическое устройство чисто феодальная система; дух каст такой же оцепенелый, как был во Франции и Германии. Князья (пшеги), старинное дворянство (ворк), свободные вассалы и рабы составляют пять строго отделенных классов. Все князья между собою равны, также и дворяне, и свободные люди; каждый сам себе господин, слушается только самого себя, а поэтому самый влиятельный и даровитый ум едва ли успеет водворить единство, привести в исполнение общий оборонительный и наступательный военный план у этого народа, который распадается на множество независимых друг от друга племен, часто враждующих между собой, и нередко мог выставить для войны с Россией по крайней мере 100 тыс. человек. Каждый поход, для которого предводитель всегда выбирается на собран­ном нарочно для того сейме, ограничивается вторжением в неприятельский край, и притом главное старание обращено на то, чтобы вернуться с богатой добычей и множеством плен­ников. О занятии завоеванной земли не думают никогда: такое намерение предполагало бы многосложное государственное устройство, но его нет совсем, да оно и невозможно, пока не только племена, но даже и семейства разделены будут тысячью разнообразных побуждений и расчетов, а особливо странным законом кровомщения, плодящим взаимную ненависть на целые столетия. Всякая пролитая кровь требует неумолимого мщения, ближайший родствен­ник наследует обязанность рано или поздно уничтожить виновника обиды, нанесенной его семейству. Эта вражда переходит по наследству из рода в род и нередко становится делом всего племени: виноватый умирает, но это не потушает мести, она падает на ближайшего родственника умершего, и так продолжается до тех пор, пока кровавый долг не уплатится денежной суммой, назначенной посредниками, или не уладится полюбовно посредством брака между членами враждебных семейств.

Это гнусное правило мщения, соблюдение гостеприимства и уважение к старости три главные опоры, на которых держатся главные правомерные правила черкесов. Этот народ и до сих пор еще не знает письменных законов. Гостеприимство не нарушается ни в каком случае: хозяин защищает гостя, хотя бы должен был рисковать для этого жизнью своей и своих домашних; чужеземца, вбежавшего в дом и отдавшегося под защиту женщины, тотчас же защищают, как брата, хотя бы он был семейный враг или убийца их родственника. Так же строго требуется уважение к старости: оно даже доходит до того, что всякий должен вставать при входе старшего лица, хотя бы оно принадлежало к подчиненному ему званию. Этот неудобный обычай соблюдается не только в общественных местах, но и в семейном кругу, как между мужчин, так и женщин; снова садятся не прежде, пока лицо, перед которым встали, не даст на то позволения словом или знаком. Почти надобно думать, что этот обы­чай основан на религиозном мнении, но вера черкесов, которая кажется смесью старинных догматов языческих и с течением времени вошедших в нее христианских и магометанских, слишком мало известна, чтобы можно было сказать о ней что-нибудь положительно, впро­чем, известно наверное, что этот народ вообще чрезвычайно мало занимается исполнением религиозных обрядов и что у него нет никаких письменных правил, как надобно поступать в этом отношении, потому что они вообще не употребляют никаких письмен; язык их, должно быть, чрезвычайно труден иностранцу для изучения и разговора, и всего больше походит на финский. У них есть однако же свои поэты и барды кикоакао (джегуако. В. А.), которые в высоком уважении у всех партий, даже у разбойников; инструмент, под звуки которого они поют свои песни, гитара с двумя или тремя струнами; им стоит только показать ее, чтобы иметь беспрепятственный проход повсюду; песни без рифм, и обыкновенный предмет их старинные сказания и исторические воспоминания.
...Черкес довольно высокого роста, статного, красивого сложения и старается еще больше выказать его тем, что опоясывается кожаным поясом и сохраняет приятность и легкость в движениях и походке. У него продолговато-круглая голова, тонкий, однако же небольшой, довольно красивый нос, длинный заостренный подбородок, черные, впалые глаза; как и
все магометане, он бреет волосы, по большей части черные, но часто и русые, и отпускает их, не очень густые, на верхней губе и на подбородке. Он также хороший кавалерист, как и пехотинец, и при всяких предприятиях обнаруживает энергию и настойчивость. Его тепе­решняя одежда: все еще панталоны, которые сверху в складках, а снизу плотно прилегают к телу; плотно сидящий верхний кафтан (чекмень) древних германских племен; под кафтаном носит рубашку из цветного полотна, также и шелковую или бумажную, которую снимает не прежде, пока она не развалится в куски. Обувь состоит из носков коричневого сукна и кожаных башмаков, которые сшиты из одного куска и хорошо обрисовывают форму ноги. Черкес никогда не показывается без оружия, сбоку носит кривую саблю, обыкновенно с серебряной рукояткой, за поясом кинжал, а за плечами на ремне превосходное ружье, тща­тельно обернутое в кожаный футляр (бушман), и нередко стоящее многие сотни рублей. Потом на поясе висит огниво с отверткой, кожаный кисет с пулями, порохом, кремнями и трутом, табакерка, ножик в украшенных ножнах и, наконец, коробочка, превосходно сделанная из полированной меди, с жиром, чтобы опускать туда пули и делать их глаже. Для покрытия головы служит черкесу шапочка, называемая пагхо, обложенная широким меховым околышем, которого длинные волосы спускаются черкесу на лоб. К этой одежде в дороге прибавляют еще меховой плащ (дшако), который в употреблении и у других кав­казских и армянских племен.

Черкешенки, известные своей красотой по всему свету, имеют продолговатую голову, правильные и выразительные черты лица, красиво прорезанные, огневые, большей частью черные глаза, которые считают они самым сильным своим оружием, длинные ресницы и немного желто-бурый цвет лица. Девушки еще с 10-летнего возраста носят плотно сидящий на теле корсет, который до того крепко сдавливает тело, что нигде нельзя видеть таких стройных и тонких женских фигур. Для сохранения этой стройности, без которой для черкеса красота не полна, молодых девушек кормят очень плохо, и дают им только молоко, пироги и другие кушанья, приготовленные из проса.

Одежда их состоит в рубашке, подвязанной шнурком у шеи, и в широких шальварах, не закрываемых верхним платьем (антери), которое стягивается поясом; волосы девушек спу­скаются длинными косичками; замужние обвивают голову белым сукном; на лбу оно сидит гладко и подвязывается под подбородком.

Их описывают ленивыми и нерадивыми, зато они отличаются умом, живым воображением, восприимчивым к сильным страстям, любовью к славе и особенно гордятся военной извест­ностью своих мужей.

Черкес тоже ленив и занимается как можно меньше всякой сколько-нибудь трудной работой; он лучше рискнет жизнью в разбойническом набеге, нежели примется за дело, которое может прокормить его. Если он не принадлежит к высшим сословиям и в состоянии держать у себя рабов и служанок, он предоставляет жене заботы о домашнем хозяйстве, даже самое хлебо­пашество; у них, как и у всех народов, которые ищут славы в войне и разбоях, жена больше раба, нежели подруга. Всего меньше труда представляет ей приготовление кушаньев, потому что они очень просты и состоят обыкновенно из густой просяной каши и неквашеного теста, испеченного в виде пирога; при этом они пьют бузу (просяное пиво), мед и кислое молоко. В большие праздники они едят также и мясо, вареное или просто жареное. Обед не подается в положенные часы; едят, когда голодны, и где находятся в ту минуту. Когда же есть гость, церемоний соблюдается больше; угощение бывает сколько можно блестящее, но сами они есть при гостях считают постыдным делом и недостатком вежливости.

Черкесы больше всего соблюдают умеренность в дороге: на много дней для них довольно небольшого количества просяной муки, заквашенной и замешанной с медом, которую они убирают в кошель, привешенный к седлу. Места для сна причиняют им также немного за­боты, как и обед; у простого народа нет другой постели, кроме плаща (бурки), постланного на земле; зимой подвигают его поближе к огню. Места ближе всего к огню и средине жара самые почетные и предоставляются главе семейства и гостям, прочие защищаются от холода как только могут и сколько позволяет это плохой способ постройки домов; эти жилища выстроены очень легко из дерева или плетня, и обмазаны глиной; на них досчатая кровля, устланная соломой. Каждый строит себе такое жилье где ему угодно, а обыкновенно по­ближе к родным, лишь только решится обзавестись собственным очагом; потом ищет себе жену, которую покупает у ее родителей за значительные свадебные подарки, нередко свыше 1000 гульденов; девушке не позволено выбирать жениха самой: она беспрекословно должна слушаться отцовской воли. От этого обычая только шаг до другого продажи людей в чужие края, и черкесские берега с незапамятных времен торговый рынок, откуда миллионы туземцев вывезены в чужие края. Посредством смешения с красивой черкесской нацией провидение, может быть, хотело омолодить выродившиеся племена.

ЯН ПОТОЦКИЙ

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО АСТРАХАНСКИМ СТЕПЯМ И ПО КАВКАЗУ

Ян Потоцкий (1761–1815) - польский аристократ. В молодые годы участвовал в борьбе за независимость Польши, позднее увлекся путешествиями. Осенью 1797 года совершил путешествие по Северному Кавказу. Собранные материалы о народах региона опубликовал в двух книгах «Ранняя история народов Россиии» и «Путешествие по Астраханским степям и по Кавказу». В 1825 году Г.-Ю. Клапрот издал эти книги со своими комментариями и примечаниями.

Перевел с французского В. Аталиков
-------------------------------------------

Глава IX.
Пребывание в Кизляре

24 октября. Я сопровождал генерала Киселева в Арчук казачий пост на этом берегу Терека. Затем мы переправились через Терек, чтобы посмотреть конный завод, поставленный на другом берегу. Там я имел удовольствие познакомиться с князем Кайтуко, сопровождаемым многочисленной свитой, которую, однако, нельзя назвать почетной гвардией. Кайтуко яв­ляется самым старым князем ветви, правившей на Аксае.

Кайтуко человек хмурый и скрытный, и как все единодушно говорят, имеет особое при­страстие к грабежу. Я говорю «особое», так как все другие кавказские князья уступают ему в этом всю славу. Однако Кайтуко в некотором роде философ, который ставит ни во что обладание славой, если не овладеет сердцами подданных. Меня уверяли, что его «Лувр», как и бочка Диогена, не содержит внутри никакой мебели. Другая его особенность состоит в том, что этот князь до сих пор не женат.

Через некоторое время к нам прибыл другой князь, сын Муртаз-Али. Ему было не более 5 лет, однако он восседал на весьма крупной лошади. Его маленькие ножки не достигали конца седла, однако это седло имело спереди и сзади деревянные перекрестия, связанные одно с другим планками, перевязанными в верхних частях ремнями. Эти разновидности поручней проходят под подмышками ребенка, который, охваченный таким образом, не подвергается опасности упасть на землю. Кроме того, при нем был молодой ногаец, также на лошади, который не отходил от него ни на шаг. Этот ногаец был его воспитателем и жил при нем, поскольку юные кавказские князья никогда не воспитываются их родителями; зато нет ничего более священного, чем взаимная обязанность между родителями и ментором, ментором и воспитанником. Они определяют здесь весьма большую разумную часть морали, испорчен­ную, однако, склонностью к грабежу.

Меня уверяли, что первый навык, который извлекает юный Телемах из уроков своего Ментора это сбежать от него после приобретения краденого, что составляет апогей радости всей
фамилии. Если воспитатель переживает своего воспитанника, то он наследует движимое имущество и лошадей, но при этом он должен отрезать себе половину каждого уха; отре­заются также уши любимой лошади покойного и свободного человека; по этому поводу я хотел бы процитировать отрывок из Плутарха в его утешительном послании к Аполлонию: «Есть и другие варвары, которые отрезают часть своего тела, нос или уши, и рвут другие части своего тела, чтобы показать свою великую радость покойнику».

25 октября. Меня посетил князь Мохамед-Гирей Бекович, сообщивший мне о Кавказе детали, которые я не нашел бы в другом месте и которые я хотел бы поместить здесь письменно, чтобы не утерять их.

Балкары, жители высоких гор за Кабардой, говорят на турецком языке и являются язычниками.

Убыхи живут к востоку от балкаров; этот народ отличается от черкесов и абазов; они также язычники.

Чеченцы, ингуши и карабулаки это ветви одного и того же народа; они сами себя называют мисджегами; первые из них магометане, другие язычники. Об этом я знал уже раньше.

Князья кумыков все принадлежат к той же фамилии, что и шамхал, исключая Брагун, которые претендуют на происхождение от Чингиз-хана; это я также знал раньше.

26 октября. Прибыли чеченцы для обмена заложника; они сказали мне, что они понимают диалекты ингушей и карабулаков, но эти народы имеют отличную от их религию и они украшают скалы.

Павел Калустов рассказал мне, что во время его пребывания на водах в Эндери один ингуш похитил юную дочь его страны с целью продажи. Один еврей, бывший на водах, уговорился с ним о цене в 240 рублей в персидских тканях. Когда продавец и покупатель сошлись посмо­треть ткани, девушка сказала нескольким чеченцам, которые находились при этом: «Знайте, что я несчастная сирота, которую каждый может безнаказанно обидеть. Человек, который привел меня сюда, обещал жениться на мне, но вместо того, чтобы сдержать свое слово, он продает меня, чтобы получить одежду, которую он никогда не будет носить». Затем она пошла в сад и повесилась на дереве. Позднее я много раз убеждался, что нет ничего хуже рабства для ингуша, и многие предпочитают быть скорее убитыми, чем проданными.