История Бога-Будды

Принц Сиддхартха родился в культурной среде, где доминировали идеи шиваизма, джайнизма и брахманизма. Основным содержанием духовной культуры был брахманизм. Посредником между обычными людьми и Богами в нем выступала привилегированная каста браминов, не только контролировавшая отправление религиозных обрядов, но и владевшая накопленными знаниями во многих направлениях культуры (философии, мифологии, астрологии и др.). Носителями этой традиции, священными текстами которой считались Веды, были в основном арии (арьи, арийцы), светлокожая раса, вторгшаяся в Индию за тысячу лет до нашей эры.

Через несколько столетий после смерти реального Будды его биография превратилась в глобальную мифологему, состоящую из легенд, преданий, сказок, притч, мистических и религиозных мифов, которые всегда из вполне приличного человека делают сначала полубога с присущими ему сверхъестественными способностями, а затем и трансцендентного Бога. Эта трансформация – плод интеграции индусской традиции и жизнеописания Будды. Точнее, плод проекции индусской традиции на личность Будды.

С точки зрения этой интеграции, мифологическая биография Будды выглядит как манифестация сил онтологического и трансцендентного порядка.

В течение многих кальп (1 кальпа – период времени, равный 24 000 «божественных» лет или 8 640 000 000 лет человеческих) Будда перерождался на земле в виде разных живых существ – 83 раза святым, 58 раз царем, 24 раза монахом, 18 раз обезьяной, 13 раз купцом, 12 раз курицей, 8 раз гусем, 6 раз слоном, а также рыбой, крысой, плотником, кузнецом, лягушкой, свиньей, зайцем и т.д. Всего таких перерождений было 550.

Существует текст, приписываемый самому Будде, где этих рождений еще больше («Итивуттака», 22): «Не бойтесь добрых дел!» – так говорил Возвышенный, так говорил арахант, так сам я слышал. «Не бойтесь добрых дел, бхикку! Они суть лишь другое название для счастья, для желаемого, для любимого, для услаждающего», – таково это слово «добрые дела».

Я сам, бхикку, могу засвидетельствовать, что в течение долгих дней пожинал плоды добрых дел, получив желаемое, любимое, дорогое, услаждающее. В течение семи лет я практиковал добрые мысли и (в результате) не возвращался в этот мир в течение семи кальп расширения и свертывания мира, самватта виватта (т.е. инволюции и эволюции); когда кальпа раскрылась, о бхикку, я стал одним из Великолепных Дэвов; когда же она свернулась, о бхикку, я был рожден повторно в Высочайшей обители, брахмавимана. Там я был Брахмой, великим Брахмой, побеждающим, непобедимым, всевидящим повелителем.

Тридцать и шесть раз, о бхикку, я был Саккой, Владыкой Дэвов; бесчисленные сотни раз был я раджой, правителем мира, справедливым монархом, победоносным повелителем четырех сторон света; и управляемая мною область наслаждалась благословенной безопасностью: ибо я обладал семью сокровищами. Таким правителем был я, не говоря уже о всего лишь управлении провинцией.

И когда, бхикку, пришла мне на ум эта мысль: «Хотелось бы знать, каких дел плоды являют собой эти счастливые обстоятельства? Плод какого дела проявляется в том, что ныне я процветаю и обладаю столь могучей магической силой?»

Тогда, бхикку, пришла ко мне такая мысль: «Это – плод трех дел; он созрел и проявился в этом моем нынешнем процветании и обладании столь могучей магической силой; это – следствие дел милосердия, самообуздания и самоконтроля – дана, шила и бхавана».

Такова была суть слов Возвышенного. В них еще сказано:

«Кто так пожелает приобрести заслугу,

Приносящую долговременное блаженство,

Пусть раздает милостыню, будет спокойным

И взращивает благожелательность.

Благодаря практике этих трех качеств,

Приносящих блаженство,

Этот мудрый человек, свободный от печали,

Рождается в мире блаженства».

В соответствии с мифологическими представлениями, Будда Шакьямуни является возрождением многих предыдущих Будд. Эволюционировав в течение миллионов лет борьбы с силами зла, он воплотил в себе черты бесчисленных индивидуальностей.

Согласно этому учению, будды появлялись с незапамятных времен. Одни версии утверждают, что до Будды Шакьямуни на Земле жили шесть Будд. Поэтому в некоторых священных местах буддизма, например в Санчи и Бхархуте (Центральная Индия), были воздвигнуты семь ступ в честь семи Будд и посажены семь «священных» деревьев – баньянов. В других версиях сообщается о существовании 24 поколений Будд. Они гласят, что Будда – один из Будд, являвшихся в разное время на землю. После смерти каждого Будды его религия процветала в продолжение некоторого времени, а затем забывалась до прихода нового Будды, который снова начинал проповедовать ту же истину. Рассказ о двадцати четырех Буддах, предшествовавших Гаутаме, находится в Ятаке. В третьих источниках сообщается о тысяче поколений Будд. Существует мифологическая версия, согласно которой Будда Шакьямуни является земным воплощением Верховного Божества индуистского пантеона – Кришны. По позднейшему учению брахманов, Будда – это одно из воплощений Вишну (девятое).

Таким образом, Будда является не столько человеком во плоти, сколько проявлением внемирового начала.

Его проявление в различных формах (для человека обычного и всех других живых организмов невозможных) опирается на представление об изначальной «буддовости» его сущности.

Его воплощение в формы живого во многих различных сферах и временах возможно потому, что «он» (Оно, То, Тот) имеет в своем распоряжении три чудесных тела:

1) Нирманакая – тело, в котором он появляется в обычном мире (хотя это и не «реальное» тело, а магическое творение для целей сострадания);

2) Самбхогакая – в этом теле он является в небесных мирах, чтобы давать наставления бодхисаттвам и архатам (бодхисаттва – букв. «существо, стремящееся к просветлению»). В буддийской традиции бодхисаттва – человек или какое-либо другое существо, принявшее решение стать Буддой. Побуждением к такому решению считают стремление выйти из бесконечности перерождений и спасти все живые существа от страданий;

3) Дхармакая (санскр. «сущностное тело», «тело дхармы») – высшее из трех тел Будды, является абсолютным проявлением духовной сущности, постижимой только посредством высшего просветления. Дхармакая в буддийской космологии соответствует сфере без форм и непостижима с помощью чувств или ума.

Учение большой колесницы породило пышный пантеон небесных и космических будд и бодхисаттв, таких как Амитабха, Будда безграничного Света, обитающий в своем Западном Раю Сукхавати; Манджушри, Бодхисаттва Мудрости, чей алмазный меч отсекает ложные мнения и заблуждения, и пр.

Поскольку мир погрузился во мрак неведения, то необусловленный кармой Бог решил, что пора ему родиться в облике человека, достичь при жизни просветления, стать Буддой, начать проповедовать свое учение, указать человечеству путь к спасению.

И основным мотивом воплощения было Великое Сострадание (Махакаруна), которым наполнилось это божественное существо, увидев, в каком мраке неведения (авидья) и страдании (дукха) живут люди на земле.

Этот Будда из высших лок сам выбрал, где и от кого ему родиться. Он воплотился в человеческое тело в Северной Индии, в долине удивительной красоты Лумбини, в манговой роще у озера, где пышно цвели лотосы.

Он принял человеческое тело в арийском племени шакьев, от царя Шуддходаны (Судходаны) и царицы Майя (Махамайи, Майядеви). Царице приснился вещий сон, будто белый слон входит в ее лоно. По более одухотворенной версии – белый слон вошел через правое плечо и поместился в середине грудной клетки, в том месте, где расположено духовное сердце человека (анахата-чакра).

В соответствии с одним пророческим мифом, толкователи снов предсказали рождение великого сына с 32 необыкновенными телесными признаками (в их число входят золотистая кожа, ровные зубы, округленные руки и ноги, широкие пятки, длинные пальцы рук, длинные мочки ушей и т. д.),80 малыми отметинами, в том числе родинками, наделенными магическими свойствами.Согласно пророчеству, обладатель этих признаков и отметин мог стать либо Великим Правителем, либо Великим Учителем.

В соответствии с другим мифом, к месту в манговой роще, где родился младенец, подошел святой старец, и, осмотрев его и увидев все телесные признаки Великого Учителя, упал перед ним ниц и предсказал ему, что он сделается Буддой и поведет род человеческий к спасению.

В соответствии с третьим мифом, перед тем, как Майя родила ребенка, с Гималаев к царю клана шакьев Шуддходане спустился святой старец. Он предсказал Шуддходане, что у него родится сын, который станет либо «Императором Веселенной», великим правителем всех времен, либо Буддой, Великим учителем, если увидит болезнь, старость и смерть.

Родившись, он тот час же прошел три шага и громовым голосом подал весть о своем величии. В соответствии с некоторыми мифами, сделав три шага, он прочитал свою первую проповедь.

В знак этого события в Лумбини, в храме Майядеви, мы можем увидеть отпечаток ступни младенца – будущего просветленного. Он хранится как тиснение в камне, похожем на огромную ступню. Охранник храма, увидев мое нескрываемое любопытство, сказал, что это не просто камень. Это отпечаток ноги его шестиметрового энергетического тела, который начал светиться сразу, как только он ступил на землю. Тут я вспомнил, что благодаря непрерывной цепи перерождений тело Будды из клана шакьев приобрело необычные свойства, скрытые под внешней оболочкой человеческого существа.

Согласно поверьям, это «духовное тело» могли видеть только истинно верующие. «Великолепное тело» (тело энергии или пранамайякоша в индуизме веданты) Будды было около шести метров высотой, золотистого цвета, от него исходили лучи, освещая огромные пространства. Такое представление о «духовном теле» Будды является отражением древнеиндийских представлений о том, что тела великих людей излучают свет, а при медитации созерцающих интенсивность свечения увеличивается.

Как бы там ни было, он родился.

Назвали его Сиддхартхой, что в переводе с пали (языка, на котором разговаривал клан шакьев и на котором затем разговаривал Будда), переводится как «достигший цели».

Пятимесячным ребенком, он, лежа под деревом, так глубоко задумался, что впал в забытье. Пять мудрецов, проходивших мимо, были настолько поражены увиденным, что поклонились ему и спели ему гимн, предвещавший, что младенец этот будет проповедником учения, которое, как волна зальет всякое пламя и горе жизни, и как огонь очистит весь мир.

Существует не менее красивый миф о том, как он обучился медитации. Взрослые оставили его под деревом во время Фестиваля Пахоты, который шакья праздновали каждую весну, он прикрыл глаза и совершенно естественно вошел в обращенное вовнутрь состояние медитации.

Есть еще поразительное предание о детстве Сиддхартхи. Будучи пятилетним ребенком, он сидел под деревом и смотрел, как крестьянин пашет землю. На пашню прилетали птицы и склевывали земляных червей. Наблюдая эту обыденную для тех мест картину (он родился и вырос в районе Северной Индии, где жили за счет возделывания риса), Сиддхартха открыл важный закон существования на земле – закон взаимосвязи между действиями (карма) и их результатами (випака). Он пришел к идее детерминированности. Все в мире взаимосвязано. Ни одно действие, как праведное, так и злобное, не проходит бесследно и оплачивается результатом.

Сын Шуддходаны подрастал, и царь все чаще вспоминал о предостережении святого старца. Вне сомнения, ему было важно передать престол принцу: власть в его руках должна была расцвести новыми гранями совершенства и мудрости. Чтобы Сиддхартха не встречался с болезнью, старостью и смертью, Шуддходана построил для него дворец (или несколько дворцов), где он жил и воспитывался в идеальных условиях среди мудрецов, воинов, красоты, учености, музыки и танцев.

Девятнадцатилетним юношей он женился на своей двоюродной сестре Язодгаре и предался всей роскоши и неге восточной жизни. По южно-буддийскому преданию, его родственники открыто обратились с жалобой к его отцу, говоря, что сын его живет только в свое удовольствие, ровно ничему не учится, и они боятся, что он не сумеет управлять государством. Принц Сиддхартха, узнав об этом, просил назначить день для испытания и поразил всех своими познаниями. Это единственное предание об его юности.

В соответствии с мифологией, к 29 годам он был не только совершенным витязем, но и брахманом, знающим Веды, сложные жреческие ритуалы, современную философию и астрологию.

Язодгара была беременна, и Шуддходана уже подумывал о том, чтобы передать царствование наследному принцу и удалиться на покой воспитывать внука.

Но именно в 29 лет принцу пришлось задуматься о своем предназначении.

Хотя Шуддходана готовил сына к реализации в качестве царя царей, но не в его власти было изменить то, что выбрал Будда из высшей локи. Предначертание должно было быть исполнено.

Согласно мифу, Боги послали к принцу Чанну в качестве возничего. Он был не кем иным, как воплощением Арджуны, мифического героя.

И вот 4 встречи, выступившие как 4 знамения, меняют жизнь принца Сиддхартхи. Встречи с болезнью, старостью и смертью открывают ему неустойчивость мира сансары, т.е. мира, в котором живет человек. Встреча с монахом подсказывает ему путь, каким он должен пойти.

Когда принц решил стать отшельником и вышел из своего дворца, Мара, великий искуситель, появился в небесах и остановил Гаутаму, обещая ему владычество над всеми четырьмя материками через семь дней, если только он не пойдет далее и откажется от своего намерения. Слова эти не подействовали на Гаутаму, но искуситель утешился надеждой, что возьмет верх, когда грешная мысль западет в душу Гаутамы. «И с этой минуты» – говорится в Бирманской летописи, – «он как тень следовал за Гаутамой, стараясь постоянно ставить ему препятствия к осуществлению его мысли о том, чтобы стать Буддой».

Однако открытие истины пришло после долгих поисков. Сиддхартха пробует стать аскетом, но потом отвергает этот путь. Он садится под дерево Бо и погружается в состояние созерцания, решив не вставать с места, пока не постигнет истину, и, несмотря на искушения демона Мары, в первый же день достигает пробуждения – нирваны.

Согласно мифу, пробуждение Гаутамы и становление его Буддой было событием не просто личного или общечеловеческого значения, но и космического масштаба. Некоторые из более мифически обогащенных свидетельств описывают, как обитатели всех шести лок – Боги, Асуры и Апсары, Демоны, бодхисатвы, животные, преты и нараки – все обитатели небес и адов, наблюдавшие это впечатляющее событие, происходящее в центре мировой сцены, взорвались неистовыми рукоплесканиями. Ибо вновь была открыта Дхарма, путь к освобождению, утраченный целые эпохи тому назад. Гигантская темная эпоха пришла к концу. В мир вновь вошли свет и надежда. Будда из клана шакьев открыл дхарму и принял решение возвестить о ней миру.

После пробуждения Будда 49 дней просидел под деревом Бо и сам Брахма являлся к нему для беседы и наставлений.

В мифологических текстах, повествующих о жизни и деяниях Будды, постоянно упоминаются Боги, божества, демоны и духи, которые приходят к нему, сопровождают его и беседуют с ним.

Сам Будда поднимался в мир небожителей и читал там свои проповеди, а Боги, в свою очередь, неоднократно посещали его во время его медитаций на земле.

В ваджраяне существует представление о пяти Буддах (панча-татхагата (санскр.), в число которых входит белый Вайрочана, красный Амитабха, желтый Ратнасамбхава, синий Акшобхья и зеленый Амогхасиддхи. Эти пять будд, зачастую именовавшиеся в буддийской алмазной колеснице термином «дхьяни-будды», являются верховными в иерархии пантеона.

Каждый из них является владыкой одного из кланов будд и несет определенную важную функцию: Вайрочана – семьи татхагаты, трансформи­рующей неведение; Амитабха – семьи лотоса, трансформирующей сладострастие; Ратнасамбхава – семьи драгоценности, трансформирующей ревность; Акшобхья – семьи ваджры, трансформирующей гнев; Амогхасиддхи – семьи кармы, трансформирующей зависть.

Тысячи божественных будд ваджраяны могут рассматриваться как эманации «пяти татхагат». Располагаясь в соответствии со сторонами света (Вайрочана – центр, Амитабха – запад, Ратнасамбхава – юг, Акшобхья – восток, Амогхасиддхи – север), пять татхагат составляют центральный символ всех мандал ваджраяны.

На земле всегда жили и живут люди, которые могли и могут молиться только Богам со сверхвозможностями, сверхспособностями и сверхсилой. Они и сделали Будду Богом.

Мы можем обнаружить множество философских, культурологических, социальных, гносеологических и психологических моделей этого феномена, но Будда как Божество создан людьми, которые сами ощущали настоятельную потребность в нем как Боге. И были во все времена пастыри буддизма, которые понимали и понимают религиозные потребности сангхи и все еще строят храмы и возводят огромные статуи Будды.

Конечно, мы можем в соответствии с психологической и культурологической традицией создание Бога-Будды отнести к одной из форм мифологического сознания, которое обладает интенцией к формированию элементарных абстракций, превращению в самостоятельные фантастические представления, не только полностью оторванные от своей объективной основы, но и обладающие способностью влиять на человеческую деятельность. В этом смысле мы можем предположить, что представление о божественном происхождении и трансцендентной сущности принца Сиддхартхи возникло в среде, где господствовала шаманоязыческая, ведическая или тенгрианская система верований, и что вне мифологического контекста эти люди и не могли просто ни понять Будду, ни использовать в своей обыденной жизни его учение. Образ Будды как Бога является не столько оторванным от своей материальной основы представлением об идеальном человеке, а сколько проекцией на эту идеальную матрицу человека всех возможных (невозможных) чудесных качеств, способностей и возможностей.

Вне сомнения, буддизм является философией и психологией, умозрением о предельной индивидуальности, автономности, самостоятельности, независимости и свободе человека. Но люди в течение уже более чем 2,5 тысячелетий создают из Будды Шакьямуни Бога Богов.

Человеческое Эго, ограниченное во времени, в пространстве и осознании все время взаимодействует с бесконечным, вечным и бессознательным как с бездонной пропастью, которая притягивает и пугает одновременно, и которой человек приписывает качество и смысл божественного и трансцендентного. При этом человеку не хватает понимания того, что эта пропасть является его творением и пугающее бесконечное и вечное является его собственной бессознательной сущностью.

У человека во все времена неизбежно возникала неосознанная потребность в том, чтобы вытеснить эту бессознательную сущность, эту пугающую пустотность, опредметить ее, отделить от себя и часто не просто противопоставить себе, но поставить неизмеримо выше себя. Вне сомнения, приписывая Дао и Дхармакайи качество шуньяты, пустотности, Ничто, древние философы и духовные лидеры были правы. И в силу того что пустотность не понять, ни осознать, и даже внятно мыслить невозможно, то обозначение является спасительным ходом, в процессе которого Великое Ничто становится тем, что человек каким то образом представляет. Ибо обозначение чего-то является изысканным интеллектуальным ходом овладения феноменом, включая его «как бы» в событийный горизонт существования и осознания. В человеческом сознании множество таких ходов, которые создают иллюзию понимания и понятности. Что объясняют словосочетания типа «Она же женщина» или «Он же еврей» (русский, чукча, татарин… или питерский)? Так-то ровным счетом ничего не объясняют, но это определение дает нам иллюзию того, что мы каким-то образом объясняем явление.

Это опасная иллюзия, потому как слово не означает, что ты овладеваешь сущностью понятия, энергией явления. Истинное переживание находится за пределами обозначения и в этом глубокая эпистемологическая трудность. К сожалению, от заучивания сочетаний слов не приходит понимание. Истины буддизма, как и личность самого Будды, надо распаковывать очень долго и укореняться в них очень глубоко. За, казалось бы, простыми понятиями стоит огромное количество текстов, и для понимания их смыслов нужны дополнительные «костыли» рефлексии. Чтобы распаковать эти чрезвычайно емкие смыслы, надо иметь мощное, глубокое понимание и необычайно сильное сознание.

Именно само обозначение и тем более концептуализации типа «Бог это…», «Шуньята это…», «Дхармакайя это…» является способом рационализации своего страха перед «Великим и Ужасным (Прекрасным, Совершенным…)», ибо еще древнеримский поэт Публий Стаций сказал: «Страх создал богов». А страх, как известно любому философу и психологу и даже обывателю, носит достаточно универсальный характер и всегда современен.

Идея высшего, трансцендентного создается человеком как способ превозмочь себя, свою слабость, смертность, тварность, временность, пространственную и интеллектуальную ограниченность. Именно поэтому мифология наделяет Будду множеством паранормальных свойств и способностей.

Помимо обычного зрения Будда обладал глазом мудрости, расположенном во лбу, и способностью всевидения. Согласно традиции, всевидение Будды обеспечивалось глазом, видящим прошлое, настоящее и будущее; глазом, видящим восьмеричный (или срединный) путь; глазом, видящим намерения и поступки всех существ Вселенной; глазом, видящим все, что совершается в бесчисленных вселенных.

Как явствует из мифологических текстов, которые делают Будду Богом, он ощущал, чувствовал, видел, слышал все, что делается на земле и в других мирах. Будда обладал другими волшебными качествами: мог спускаться под землю, подниматься на небо, летать по воздуху, вызывать огненные мистерии, принимать любой облик…

И вне сомнения, те же люди проецировали на него (Будду) качества, которыми хотели обладать на пределе своих человеческих возможностей.

В мифологических текстах Будда награждается множеством эпитетов: повелитель Вселенной, Бог Богов, царь царей, вседержитель, исцелитель и т.д. Его называют татхагата (тот, кто так приходит и уходит), архат (уничтоживший привязанность к сансарическому бытию), сугата (добро созидающий), будда (пробужденное существо), джина (победитель), бхагават (торжествующий), маха шраман (великий отшельник), синханадин (львиноголосый), всего более 30 эпитетов, превозносящих величие Будды.

И, конечно, важными являются и социально-психологические корни возникновения буддизма в некотором смысле как боготворчества, то есть религии. Чувство «мы» как «другие, отличные от остальных», и «они» как «иные и враждебные, не понимающие», лежит в основе любого группового чувства и тем более нового духовного движения, каковым был буддизм в течение первых столетий своего развития. В этом аспекте буддизм был кардинально чужим и чуждым доминирующей религии (брахманизму, вишнуизму, шиваизму, многим другим ветвям индуизма веданты) и тем более кастовому социальному строю древней Индии.

«Они» реально были более сильными, более могущественными, чем буддисты, чем их маленькая сангха во главе Шакьямуни.

«Они» всегда вызывают тревогу и страх и, в конце концов, Будда должен был стать Богом Богов за пределами самого закона Кармы, чтобы интегрировать чувство опасности. С этой позиции для буддиста «они» – это наиболее простое объяснение всех непонятных неприятностей, которые возникали в их сангхе и с ними. Из понятия «они» с его характерной эмоциональной окраской легко возникает и Мара, и его манифестация в лице Дэвадатты и, как противоположность им, Великий Спаситель Татхагата.

Сангха, пока был жив Шакьямуни, наверное, не очень сильно нуждалась в интеграции на основе веры в Будду как в Бога. Достаточно было красоты, силы и убеждающей энергии Шакьямуни. Но чем дальше во времени и пространстве отдалялась личность Пробужденного, тем более настоятельно необходимой была для сангхи в социально-психологическом контексте интегрирующая функция веры в Будду как в Бога Богов, того, который за пределами и выше Шивы, Брахмы, Кали и Индры.

Мы думаем, что Тхеро (первые апостолы буддизма Ананда, Сарипутта, Махакашьяпа, Упали, Маудгальяяна и др.) не нуждались в самой категории Божества в буддизме. Для них был важен Гуру Будда. Но что касается множества буддистов второго и третьего поколения, которые вышли из недр веры Богов индуистического пантеона – вероятно, они и создали Бога Богов Будду как если не более мощную замену своим Богам, то уж, в крайнем случае, эквивалентную.

Психологической основой сплочения сангхи является «мы-сознание», стимулирующее ощущение единства, взаимосвязи людей, принадлежащих к буддистской вере. На всех этапах развития буддизма «мы-сознание» сангхи являлось мощной интегрирующей энергией людей, происходивших из разных каст, этнических и культурных общностей древней Индии, а во времена царя Ашоки – единства в рамках государственного объединения.

Можно еще долго обсуждать проблему того, как же родился в массовом сознании Будда Бог Богов. Но для нас более важно, что человек во плоти и в сомнениях, измученный поиском истины, сел под дерево бодхи и стал Буддой. Затем он открыл «путь будды» для других, создал монашескую общину, проповедовал свое учение и в возрасте 80 лет умер и погрузился в паринирвану.