Исторический факультет 3 страница

Замедление в 1930-е гг. практической археографии, характерное не только для Беларуси, но и для СССР в целом, не могло не оказать влияния на развитие археографической мысли и историографии археографии. И хотя именно в это время увидели свет работы научно-методического и даже теоретического характера в области археографии Н.Ф.Бельчикова, А.А.Сергеева, А.Л.Попова, А.А.Шилова,, были изданы “Основные правила публикации документов Государственного архивного фонда Союза ССР” (М., 1945), они в большинстве своем не касались тех или иных аспектов белорусской археографии. (Хотя, справедливости ради, отметим, что и “Руководство по публикации документов Х1Х в. и начала ХХ в.”, и “Основные правила публикации документов Государственного архивного фонда Союза ССР” сыграли в дальнейшем весьма позитивную роль как в деле развития практической археографии в республике, так и в деле совершенствования методики публикации документов как исторических источников).

Одной из первых, появившихся после войны работ, в которой присутствовали разделы об организации и некоторых итогах археографической деятельности в Беларуси, стала монография “Советская археография”, изданная в 1948 г и принадлежавшая перу выдающегося российского историка С.Н.Валка, по праву считающегося “патриархом российской археографии”. Как отмечают современные исследователи, и сейчас среди обязательной для изучения литературы по курсу археографии неизменно присутствует эта монография, равно как и его основные труды по археографии, публиковавшиеся в 1920-70-х гг. в различных изданиях, а после смерти ученого изданные в форме отдельной книги его учениками и сподвижниками.

“Советская археография” представляла собой не только аналитический обзор “обильнейшего итога трудов наших историков в деле издания документов”. В ней рассмотрена организация археографической работы как в дореволюционной России, так и в СССР, проанализирована действовавшая ранее и на время подготовки книги основная нормативно-методическая литература, регламентировавшая публикацию документов как исторических источников, обстоятельно исследованы вопросы археографической практики.

В отличие от современных историков археографии С.Н.Валк построил свой обзор не по так наз. учрежденческому принципу (т.е. с учетом принадлежности публикации к учреждению-издателю), а по принципу отношения опубликованных источников к тем или иным историческим эпохам (в соответствии с существовавшей на то время периодизацией российской истории). Так, в главе об издании документов, созданных до середины Х1Х в. (так наз. период феодализма) ученый обратил внимание на два тома серийной публикации “Гісторыя Беларусі ў дакументах і матэрыялах”, отметив, что “это издание представляет большой интерес, оно включает в свой состав также впервые публикуемые материалы. Здесь же он указал на значение “Беларускага архіва” как источника по изучению истории белорусского крестьянства и белорусского города (возможно, при этом Валк воспользовался собственной рецензией на 1-й том этого сборника, помещенной в 3-м вып. журнала “Архивное дело” за 1928 год), упомянул о двухтомном сборнике “Матэрыялы да гісторыі мануфактуры на Беларусі ў часы распада феадалізма”. Из публикаций документов советского периода Валком названы “Крах немецкой оккупации в Белоруссии в 1918 году”, документальная подборка “для освещения того же вопроса в “Красном архиве” (1938. т.91) и сборник “Белоруссия в борьбе против польских захватчиков”, в последнем разделе которого дан “подбор документов для характеристики хозяйничанья белополяков и для борьбы большевиков и белорусского народа против них”.

Особого внимания заслуживают главы “Литература советской археографии” и “Вопросы советской археографической практики”. В первой автор показывает развитие и состояние археографической мысли в России, СССР, Украине с начала ХХ в. и до 1945 г., во второй—анализирует методику публикации исторических источников, акцентируя при этом внимание на ее наиболее сложных составляющих: выбор, передача, эмендация текста, подготовка примечаний, заголовков, легенд и т.п. При этом на “трудные вопросы” археографической теории, методики и практики С.Н.Валк отвечает чрезвычайно простым, без излишней наукообразности языком, приводя при этом многочисленные примеры из собственной археографической практики. И остается лишь сожалеть, что белорусские архивисты и археографы—современники издания “Советской археографии”, не смогли по достоинству оценить эту работу, считая, что в ней “отдельные вопросы подняты в порядке полемики и обсуждения и не смогут быть руководящими указаниями”. Но дело в том, что монография С.Н.Валка и не претендовала на роль руководящего пособия”: содержавшиеся в ней оригинальные суждения и наблюдения ученого должны были будировать археографическую мысль, а не загонять ее в жесткие рамки универсальных “Правил издания исторических документов”, чего фактически желали белорусские практики-археографы.

В “Избранные труды по археографии” С.Н.Валка вошли исследования, публиковавшиеся в форме статей, рецензий, обзоров в журналах “Борьба классов”, “Былое”, “Архивное дело” (1920-30 гг.), а также в “Исторических записках”, “Археографическом ежегоднике” (1950-70 гг.) и др. изданиях. По существу, это—продолжение книги “Советская археография”, переработанное издание которой ученый готовил в последние годы жизни, предполагая включить в нее статьи об археографической легенде, регестах, судьбах археографии и др., публиковавшиеся в “Археографическом ежегоднике”. “Избранные труды по археографии” таким образом представляют собой и своеобразный свод основных правил публикации исторических источников различных видов и периодов, и изложение основополагающих проблем теории и истории археографии. Применение в археографической практике содержащихся в книге Валка выводов и наблюдений имеет важное позитивное значение для всех сфер археографии.

С конституированием археографии в учебную дисциплину, что инициировала созданная в 1957 г. кафедра археографии Московского историко-архивного института, появляется ряд учебных и методических пособий, хрестоматий, призванных содействовать овладению будущими историками-архивистами основами археографии, включая познание ее истории, теории, методики. Одной из первых работ историко-археографического характера стал краткий очерк доцента кафедры, в прошлом автора –составителя “Основных правил публикации документов Государственного архивного фонда Союза ССР” П.Г.Софинова “Из истории русской дореволюционной археографии”, увидевший свет в 1957 г. По мнению автора он представлял “лишь первую попытку показать в системтическом изложении основные этапы развития русской археографии в ХУ111-ХХ вв.”. Не считая возможным дать подробный обзор опубликованных до революции источников, “так как это являлось бы вторжением в иную область исторической науки—источниковедение”, П.Г.Софинов сосредоточил основное внимание на организации археографической работы, анализе зарождения и развития археографической мысли и в меньшей мере затронул вопросы методики публикации исторических источников. Он дал высокую оценку “Белорусскому архиву древних грамот” И.И.Григоровича, отметив наличие в нем четких усовершенствованных легенд, чего не было даже в серийном фундаментальном издании “Собрание государственных грамот и договоров”, в рамках подготовки которого, как известно, шла работа над “Белорусским архивом”. “Это небольшое издание,-- указывал автор,-- можно признать вполне образцовым для первой половины Х1Х в.”. Говоря об “Актах Виленской археографической комиссии”, П.Г.Софинов подчеркивал их страховую функцию. Он, в частности, отмечал, что “значение этого издания повышается тем более, что в период временной оккупации прибалтийских республик и Белоруссии фашистские варвары уничтожили многие первоисточники, хранившиеся в архивах”.

Достаточно высоко оценивая в целом уровень развития практической археографии в дореволюционной России, П.Г.Софинов вместе с тем справедливо указывал на неразработанность теоретических вопросов применительно к публикации документов как исторических источников, отсутствие единых научных норм даже в отношении издания однообразных документов. Отсюда—разнобой с способах и приемах передачи текстов публикуемых документов, отсутствие унификации при составлении научно-справочного аппарата, проявление субъективизма составителей как на этапе отбора документов для издания, так и особенно при их комментировании и т.п.

В первом учебном пособии по археографии (Корнева И.И., Тальман Е.М., Эпштейн Д.М. История археографии в дореволюционной России М., 1969), изданном через 12 лет после очерка П.Г.Софинова, авторы смогли уделить большее внимание не только организационным, но и методическим аспектам деятельности архивно-археографических учреждений, возникших в числе прочих на территории белорусских и литовских губерний во второй половине Х1Х в. Авторы пособия вслед за Р.Меницким подвергли критическому анализу работу Виленской археографической комиссии. Они отметили малоэффективность ее деятельности особенно в начальный период, обратили внимание на недостатки в передаче текстов публикуемых документов, нечеткость появившихся с 6-го тома “Актов” указателей и в заключение сделали вывод о сугубо региональном значении документальной продукции комиссии: “ Методика научной подготовки документов к печати, применявшаяся комиссией, не поднималась выше уровня археографических приемов, применяемых другими учреждениями. Общее значение публикаторской деятельности комиссии при всех ее недостатках состояло в том, что опубликованные новые документы давали историкам значительный материал для изучения местной истории”.

В отличие от “Актов Виленской археографической комиссии” авторы учебного пособия дали высочайшую оценку подготовленному М.В.Довнар-Запольским и изданному в 1897 г. сборнику материалов Литовской метрики—“Документы Московского архива Министерства юстиции”. Они отметили тщательность составителя в передаче текстов публикуемых документов, четкое изложение им в археографической части предисловия приемов издания, добротность указателей и т.п.

К сожалению, в пособии совершенно отсутствуют сведения о камеральной и эдиционной деятельности Виленского и Витебского центральных архивов древних актовых книг; нет также упоминаний и о документальных изданиях Витебской ученой архивной комиссии и других учреждений (например, губернских статистических, церковных историко-археологических комитетов и др.) и частных лиц (А.П.Сапунова, Е.Р.Романова, Н.Я.Никифоровского и др.), занимавшихся публикацией документов в Беларуси в Х1Х—нач. ХХ вв.

В 1966-67 гг. увидело свет подготовленное кафедрой же археографии учебное пособие “История советской археографии” в 6-ти выпусках.. Группировка материалов в выпусках отражала периодизацию истории археографии, разработанную авторами пособия. Основное внимание в последнем обращалось на публикацию документов Коммунистической партии, трудов классиков марксизма-ленинизма; в числе белорусских документальных изданий авторы сочли возможным упомянуть лишь два тома “Гісторыі Беларусі ў дакументах і матэрыялах” и крайне неудачный (как по объекту публикации, так и по уровню археографической подготовки) сборник документов “на злобу дня”-- “За победу коммунистического труда”.

Краткий обзор важнейших публикаций документов по истории Беларуси до середины Х1Х в. содержится в небольшой по объему работе профессора Белгосуниверситета А.П.Игнатенко “Введение в историю БССР: Периодизация, источники, историография” (Мн., 1965), задумывавшейся автором, вероятно, не без влияния аналогичной работы В.И.Пичеты, изданной в 1923 г. (о ней шла речь выше). Вполне понятно, что в четырехстраничном “археографическом” параграфе работы А.П.Игнатенко не смог уделить внимания методике публикации документов (да это вряд ли и входило в его задачу), ограничившись лишь самым общим замечанием о тематике документальных изданий: “документы освещали главным образом структуру государственнной власти, развитие учреждений и политических отношений в Беларуси и менее всего ее экономику, классовую борьбу и народные движения”

Пик развития практической археографии в Беларуси, пришедшийся на 1960-70-е гг., обусловил появление именно в этот период в республике и за ее пределами работ, затрагивающих проблемы теории, методики, истории белорусской археографии. В их числе—материалы республиканских научных конференций по вопросам архивоведения и источниковедения, археографии, а также статьи Е.Ф.Шорохова, З.Ю.Копысского, Э.Л.Козловской, Л.Н.Яшенко, В.Н.Жигалова и др. по различным аспектам белорусской археографии, публиковавшиеся в московских архивно-археографических периодических и повременных изданиях и трудах научных конференций и др.

Определенный интерес в “архивно-источниковедческом” сборнике представляют статьи Е.Ф.Шорохова “Использование документальных материалов в идеологической работе” и Л.В.Аржаевой “Публикация истрических источников в БССР. Автор первой статьи затронул проблему отбора документов для использования, включая и публикацию, попытавшись ее решить, с одной стороны, опираясь на принципы объективности, историзма, а с другой, с позиций господствовавшей тогда официальной идеологии. “В использовании документальных материалов—подчеркивал он,-- недопустимы коньюнктурщина, подтасовка фактов в угоду так называемой необходимости и целесообразности, перенесение на прошлое оценок сегодняшнего дня. В то же время нельзя под маркой “правды-матки”, под маркой “объективности” тащить на свет каждый факт из прошлого нашего государства, который мог бы очернить его историю”.

Второе, заслуживающее внимание, положение статьи состоит, на наш взгляд, в том, что автор ее пытается вывести использование документальных материалов, включая и их публикацию, из “узких”, по его мнению, рамок исторической науки. “Поскольку использование документальных материалов в идеологической работе направлено прежде всего на воспитание человека,--пишет он,--то, естественно, что и теория и методика его должны развиваться на стыке тех наук, которые занимаются обучением и воспитанием человека (марксистско-ленинская теория познания, партийная пропаганда, педагогика, психология, логика, ораторское искусство)”. Впоследствии это положение будет неоднократно высказываться автором и в других его работах, о которых скажем ниже.

Статья Л.В.Аржаевой носила преимущественно обзорный характер. В ней автор обратила внимание на смену археографических парадигм в послеоктябрьский период (“впервые в государственном масштабе стали предприниматься шаги по обнародованию важнейших документов, отражающих историю жизни и борьбы трудящихся масс, революционного крестьянского и рабочего движения, историю классовой борьбы и пролетарских революций”), расширение тематики и повышение научного уровня документальных публикаций в послевоенные годы, отметила возникновение новых форм организации археографической деятельности, появление “коллективных документальных изданий” и т.д. В то же время Аржаева подчеркивала, что существующих форм координации работы по публикации источников в виде согласования издательских планов заинтересованных учреждений явно недостаточно. Она в очередной раз высказалась за создание в республике единого научного центра (Археографической комиссии, Научного совета по координации публикации документов), который бы обеспечивал научное и методическое руководство всей археографической работой, которая велась в республике.

Анализ содержания статьи, особенно ее первого раздела, показывает, что автор не дифференцирует археографические и неархеографические публикации и ставит знак равенства между декретами, указами, распоряжениями и др. документами оперативного характера, публиковавшимися в “Собрании узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства Белорусской ССР”, других официальных изданиях и издававшимися в форме отдельных сборников документов, серийных изданий и пр историческими источниками, предназначавшимися для познания исторического прошлого.

В “археографическом” сборнике, составившемся из докладов и выступлений, прозвучавших на проходившей 12—13 октября 1976 г. в Минске Научной конференции “по проблемам издания исторических источников и развития археографии в БССР”, публиковались наряду со статьями белорусских историков и архивистов и материалы их российских и литовских коллег. Центральное место в сборнике занимает статья заместителя руководителя Главархива республики В.Н.Жигалова о состоянии и задачах публикации документов в Беларуси. Помимо обзора изданных в республике за годы Советской власти документальных сборников в ней содержатся и некоторые замечания организационного характера, в частности, о недостаточно активном участии региональных госархивов республики в работе по подготовке документальных изданий, об отсутствии единого научно-координационного центра в области археографии и т.д.

Представляются соответствующими действительности выводы автора статьи об отставании теории и методики белорусской археографии от общего уровня их развития в целом по СССР. К числу существенных недостатков, оказывающих негативное воздействие на развитие практической археографии, В.Н.Жигалов относил отсутствие “правил передачи текста документов на белорусском языке”

В публиковавшейся здесь же статье Е.Ф.Шорохова, о которой уже упоминалось в начале настоящего историографического обзора, помимо довольно удачной попытки систематизировать литературу об археографии Беларуси, содержался и ее обстоятельный анализ, что дало возможность автору, вслед за В.Н.Жигаловым сделать вывод о том, что “археографическая деятельность научных учреждений БССР наиболее активно освещалась в общесоюзной литературе”. Шорохов обратил также внимание на недостаточность разработки в республике теоретико-методических проблем применительно к археографии, следствием чего является преобладание обзорно-информационного характера в тех незначительных исследованиях по истории, теории и методике археографии, которые появляются в Беларуси и которые “слабо опираются на документальные источники и содержат, как правило, выводы и обобщения на полуэмпирической основе”.

Из помещенных во втором разделе данного сборника статей выделяется своей обстоятельностью исследование Е.Л.Бравер о публикации документов по истории социально-политической борьбы в городах Беларуси в ХУ1-ХУ11 вв., существенно дополняющее работу В.Н.Жигалова в этом же сборнике. К числу достоинств статьи следует, на наш взгляд, отнести и отсутствие в ней нигилистических оценок археографической деятельности архивно-археографических учреждений в белорусских и литовских губерниях в дореволюционный период, как это имело место в обзоре документальных изданий, подготовленном М.Ф.Залога. Вместе с тем автор совершенно справедливо указывала на недостатки в методике публикации документов, характерные для Виленской археографической комиссии, Виленского и Витебского центральных архивов древних актов и др. учреждений и частных лиц, занимавшихся в Х1Х—нач. ХХ вв. публикацией документов социально-политической истории ХУ1-ХУ11 вв..

Р.С.Васильева Т.А.Воробьева, Л.Н.Исаченко, Э.Л.Козловская и др., анализировавшие методику подготовки белорусских археографических изданий, привели ряд примеров нарушения археографами принципов передачи текстов, включая имевшие место случаи контаминации, редактирования и т.д.

Анализ содержания данного сборника свидетельствует о возросшем научном уровне белорусских археографов, о их стремлении не только к расширению сферы практической археографии и совершенствованию ее организации в республике, но и к решению вопросов теоретического и методического характера в области археографии.

Заметную роль в последнем сыграли работы Е.Ф.Шорохова, возглавлявшего в 1960—70-е гг. научно-издательский отдел Архивного управления республики и в значительной мере определявшего “археографическую политику” в Беларуси. Его статья “Об актуальных вопросах развития археографии в БССР”, опубликованная в “Советских архивах” и носившая дискуссионный характер (на это указывало предпосылаемое ей редакционное предисловие), несмотря на название, поднимала ряд существенных вопросов, касавшихся не только узко регионального характера.. Основное внимание в ней автор уделил методике публикации документов “на языке оригинала”, отметив возникающие у белорусских археографов сложности с передачей текста документов, созданных до постановления СНК БССР “Об изменениях и упрощениях белорусского правописания” от 26 августа 1933 г. (Заметим, что проблемы, о которых говорил Шорохов, до сих пор остаются нерешенными в методическом плане и вызывают затруднения у публикаторов при подготовке издания, включающего подобные документы, а у пользователей, работающих с таким изданием—необходимость обращения к оригиналам опубликованных в нем документов).

В статье этого же автора, помещенной в “Помніках гісторыі і культуры Беларусі” (1975.№2) и не носившей строго научного характера, заметна попытка Шорохова вывести археографию за рамки научной сферы, связать решаемые ею задачи с потребностями идеологии. “Идейная направленность” документальной публикации для автора выступает в качестве высшего приоритете и в угоду ей публикации “прощался” недостаточно высокий научный уровень. “Вядома,--подчеркивал автор,-- можна мець сурьезныя прэтэнзыі да методыкі адбору і археаграфічнай апрацоўкі матэрыялаў ва ўсіх названых выданнях, аднак бяспрэчна, што ўсе яны адыгралі значную ролю у ідэйным [ подч. мною—М.Ш.] і навуковым жыцці рэспублікі”.

Наиболее значительной работой научного характера, подготовленной Е.Ф.Шороховым в рамках дискуссии о предмете, методах и задачах археографии (дискуссия возникла в связи с изданием учебного пособия профессора МГИАИ М.С.Селезнева “Теория и методика советской археографии” “. М., 1974), стала его статья “О некоторых вопросах теории советской археографии”, опубликованная в журнале “Советские архивы” (1976. № 4). Справедливо полагая, что задачи археографии значительно шире, нежели обслуживание исторической науки, автор затем слишком большое внимание уделил изданию документов в политических и идеологических целях, ссылаясь при этом на примеры публикации большевиками дипломатических документов царского и Временного правительств, издание документальных сборников пропагандистского характера в годы Великой Отечественной войны и т.п. Исходя далее из принадлежности к археографическим трех типов изданий (научных, предназначенных для решения научных задач, а также научно-популярных и учебных, призванных популяризировать знания и способствовать подготовке специалистов), Шорохов вполне обоснованно с точки зрения формальной логики ставил вопрос “Почему археография...не опирается в своих исследованиях на теорию и методику партийной пропаганды, педагогику, психологию, логику, библиографию, а только на исторические и смежные с ними научные дисциплины?”.

Вслед за М.С.Селезневым Е.Ф.Шорохов склонен был рассматривать “археографию” лишь как научную дисциплину, занимавшуюся разработкой теории, методики и истории подготовки документальных изданий и не подразумевал под ней практическую работу по публикации исторических источников. “Такое определение термина археографии,--по его мнению, -- исключит возможность употребления его в значении археографической практики, поможет четко разграничить методологию и методы подготовки документальных изданий и методологию и методы научной дисциплины, историю издания документов и истории археографии”. В дальнейшем эта его позиция, несмотря на критику, которой она подверглась в ходе дискуссии, осталась неизменной. На это, в частности, указывают содержавшиеся в его историографической статье фразеологизмы типа “литература о публикации документов и археографии”, хотя здесь же автор, явно противореча себе, употребляет выражения “археографическая практика”.

В статье “Археографические издания по истории Белоруссии” Е.Ф.Шорохов предложил свою периодизацию истории практической археографии в республике, выделив три этапа, для каждого из которых был характерен тот или иной тип документальных изданий. На первом этапе, продолжавшемся с середины 1920-х до середины 1930-х гг., превалировали, по его мнению, издания научного типа; на втором (середина 1930—середина 1950-х гг.)—научно-популярные. Наиболее значительное развитие публикация документов получает на третьем этапе, начавшемся, по мнению автора, после ХХ съезда КПСС. “Характерная особенность третьего этапа—улучшение организации координации и планирования работы по изданию документов, расширение тематики и хронологических рамок, увеличение количества изданий документов оветского периода, усиление роли архивных учреждений в публикационной работе, внимание к обобщению опыта и методическому обеспечению археографической деятельности, и наконец, повышение результативности и качества публикации документов в республике”.

Наиболее распространенным видом издания на этом этапе Шорохов считал тематические сборники, ориентированные по своему целевому назначению как на исследователей, так и на широкие круги читателей. “И если по археографической подготовке сборники относятся к научно-популярным, то по тематике, составу документов, объему и тиражу многие из них можно отнести к изданиям научного типа”, заключал далее автор. Сомнительность предлагавшихся здесь Шороховым критериев отнесения изданий к научному типу очевидна, однако сам автор считал, что они правильно отражают основные тенденции в публикации документов.

И чтобы завершить разговор о Е.Ф.Шорохове—историографе белорусской археографии, укажем еще на одну работу, в подготовке которой он принимал участие. Мы имеем в виду очерк археографической деятельности архивных учреждений союзных республик в 1918—1975 гг., опубликованный в т. 10 Трудов ВНИИДАД (М., 1979). Целью его являлось изучение как общих закономерностей, так и особенностей развития археографии в союзных республиках. Структура очерка, построенная с учетом существовавшей тогда периодизацией истории советского общества, включала три раздела: 1) организация публикационной работы; 2) тематика документальных изданий; 3) развитие теории и методики археографии.

Анализ содержания “белорусских разделов”, готовившихся Шороховым, показывает, что он, ввиду существующих реалий был вынужден сосредоточить преимущественное внимание на первых двух разделах. Что же касается анализа развития теории и методики археографии, то он почти не присутствовал в очерке вследствие индифферентного отношения белорусских исследователей к проблемам теоретико-методического характера.

Белорусский историк-архивист обратил внимание на использование в республике опыта архивистов России и Украины по изданию “разоблачительных” документов (попытка Могилевского ревкома издать обнаруженную в городе в 1918 г. переписку Николая 11), подчеркнул исключительную значимость методического раздела доклада Д.И.Довгялло об археографии в Беларуси, который ученый сделал на Первой всебелорусской конференции архивных работников (май 1924 г.), указал на нереализованность ряда задумок архивистов республики в 1920-30-е гг.в сфере практической археографии.

Представляются заслуживающими внимания соображения Шорохова относительно методики публикации документов на национальном языке. Они свидетельствовали о понимании автором статьи важности учета особенностей белорусского языка, изменения его грамматических норм, орфографии, графической системы и т.д. 105.

Написанные Шороховым разделы очерка получили высокую оценку со стороны историков, архивистов, археографов. Они были названы “наиболее удачными” в статье руководителя сектора археографии Всесоюзного НИИ документоведения и архивного дела (Козлов О.Ф. Очерк археографической деятельности архивных учреждений союзных республик (из опыта подготовки) // Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 167).

Попытку дать классификацию белорусских документальных изданий, появившихся в течение 1921—1971 гг., предпринял З.Ю.Копысский в статье, опубликованной в “Археографическом ежегоднике за 1974 год” (М., 1975). В отличие от своих предшественников (например, Л.В.Аржаевой) автор достаточно четко разграничил археографические и неархеографические издания, исключив из объекта своего исследования “издания правительственных учреждений, ведомств, а также сборники воспоминаний, статистических материалов”. Они, по его мнению, требовали специального рассмотрения.

Копысский сгруппировал основные археографические издания с учетом принципа происхождения включенных в них документов: по истории феодализма, истории капитализма, истории Советской Белоруссии (в последнем разделе он выделил подраздел по истории Великой Отечественной войны). Внутри каждого раздела исследователь систематизировал публикации по типам и видам, ввел в составленные им таблицы дополнительные данные о количестве и хронологических рамках публикуемых в каждом сборнике документов, выделив при этом оригинальные. Автор отошел от присущего историографии археографии Беларуси обзорно-информационного характера, попытавшись показать тенденции развития документальных изданий, уделив значительное место анализу методики публикации, обратив внимание на имеющие место недостатки в археографическом оформлении сборников, на “документальные лакуны”, существующие по тем или иным периодам истории Беларуси.

Подводя итоги, З.Ю.Копысский отметил преобладание среди изданий научного типа по периоду феодализма документов экономического характера, по периоду капитализма—документов об истории революционного движения; для изданий послеоктябрьского периода—материалов о политической истории первых лет развития советского государства и общества.

Констатировав преобладание тематического вида изданий среди публикаций научного типа, автор статьи совершенно справедливо высказался за целесообразность расширения пофондовых публикаций, а также изданий учебного типа.

Несмотря на наличие в работе З.Ю.Копысского ряда неточностей фактического и методического характера, которые были отмечены Е.Ф.Шороховым, она, тем не менее, сыграла определенную позитивную роль прежде всего своим новаторским характером. Статья инициировала белорусских историков, архивистов, археографов обратить внимание на существующие в археографии проблемы теоретического и методического характера и попытаться решить их.