15 страница. Сообщество — не просто конгломерат индивидов в определенных границах: такое понимание упускает из вида его формальную кон­ститутивную черту — здравый смысл

Сообщество — не просто конгломерат индивидов в определенных границах: такое понимание упускает из вида его формальную кон­ститутивную черту — здравый смысл. Общий здравый смысл нуж­дается в общем поле опыта, а когда оно отсутствует, люди перестают общаться. Он нуждается в общем пути или в дополнительных путях понимания, а когда они отсутствуют, люди перестают понимать друг друга и доверять друг другу, становятся подозрительными, опасли­выми, склонными к насилию. Он нуждается в общем суждении, а когда оно отсутствует, люди живут в разных мирах. Он нуждается в общих ценностях, целях, позициях, а когда они отсутствуют, люди говорят на разных языках.

Здравый смысл конститутивен вдвойне. В каждом индивиде он конституирует индивида как члена сообщества. В группе индивидов он конституирует сообщество.

Генезис здравого смысла — это длящийся процесс коммуника­ции, причастности людей к одному и тому же когнитивному, кон­ститутивному и производящему смыслу. На элементарном уровне этот процесс описывается как процесс, возникающий между «я» и другим, когда на основе уже существующей интерсубъективности «я» совершает некий жест, другой дает на него интерпретативный от­вет, и «я» обнаруживает в ответе другого производящий смысл своего жеста². Так из интерсуъективности, через жест и его интерпретацию, рождается общее понимание. На этой спонтанной основе можно по­строить общий язык и осуществлять передачу приобретенного зна­ния и социальных паттернов — через образование, распространение информации и общую волю к общению, которая стремится заменить непонимание взаимопониманием, разно-гласие — не-согласием, а со временем и согласием³.

Если общий здравый смысл конституирует сообщество, то раз­нонаправленный смысл разделяет его. Такие разделения могут озна-

^г См. Gibson Winter, Elements for a Social Ethic, New York: Macmillan, 1966, pb. 1968, pp. 99 ff.

³ Cm. R.G. Collingwood, The New Leviathan, Oxford: Clarendon, 1942, 1966^s, p. 181 и passim о платоновской диалектике.

₃8₄

КОММУНИКАЦИИ

чать всего лишь различие культур или стратификацию индивидов на классы высшего или низшего уровня компетентности. Серьезное разделение — то, которое возникает из присутствия и отсутствия интеллектуального, морального или религиозного обращения. Ибо человек есть подлинное «я» лишь постольку, поскольку он само-трансцендирует. Обращение есть путь к самотрасцендированию. И наоборот, человек отчужден от своего истинного «я» постольку, поскольку отказывается от самотрансцендирования. Базовой фор­мой идеологии выступает самооправдание отчужденного человека.

Нет нужды говорить, что необращенные, и особенно те, кто обду­манно отказывается от обращения, хотели бы найти иные корни у идеологии и отчуждения. В самом деле, они хотели бы прямо или косвенно навести на мысль, что самотрансцендирование и есть от­чуждение, и что идеология в своей основе есть попытка оправдать самотрансцендирование. Стало быть, мы вновь сталкиваемся с ра­дикальной диалектической оппозицией, с которой уже имели дело в главе, посвященной четвертой функциональной специализации.

Теперь, однако, диалектика занимает нас не постольку, посколь­ку она затрагивает богословские мнения, а поскольку она затрагивает сообщество, действие, ситуацию. Она затрагивает сообщество, пото­му что, как общий здравый смысл конституирует сообщество, так ди­алектика разделяет сообщество на радикально противостоящие друг другу группы. Она затрагивает действие, потому что, как обращение ведет к умному, разумному, ответственному действию, так диалекти­ка порождает разобщенность, конфликт, угнетение. Она затрагивает ситуацию, потому что ситуации представляют собой кумулятивный продукт предшествовавших действий, а когда предшествовавшие действия направлялись светом и тьмой диалектики, возникшая си­туация лишена вразумительности, но представляет собой скорее на­бор неудачных, несуразных и бессвязных фрагментов⁴.

Наконец, разделение сообщества, его конфликтующие действия и невразумительная ситуация ведут к катастрофе. Ибо невразуми­тельная ситуация по-разному диагностируется в разделенном сооб­ществе, действие становится все более разобщенным, а ситуация —

Об этом см. Insight, pp. 191-206, 218-232, 619-633,687-730.

МЕТОД В ТЕОЛОГИИ

все более невразумительной. Это провоцирует все более глубокие разногласия в диагнозе и политике, все более радикальную критику действий противоположной стороны, все более глубокий кризис си­туации.

3. ОБЩЕСТВО, ГОСУДАРСТВО, ЦЕРКОВЬ

Общество изучают социологи и социальные историки, Церковь — экклезиологи и церковные историки, государство — политические теоретики и политические историки.

Предмет изучения историков — частное, конкретное, длящее­ся. Этот предмет отчасти конституирован смыслом и, следователь­но, меняется вместе с любым изменением конститутивного смысла. Кроме того, этот предмет подвержен искажениям и разъедающему воздействию отчуждения и идеологии, а также может подрываться и разрушаться глупостью и отторжением.

Согласно древней и традиционной точке зрения, общество мыс­лится как организованное сотрудничество индивидов ради дости­жения общей цели или целей. На основе этого весьма широкого определения различаются несколько видов общества, и среди них — Церковь и государство, именуемые «совершенными» обществами, поскольку каждое из них в своей собственной сфере обладает выс­шим авторитетом. Следует заметить, что, с этой точки зрения, Цер­ковь и государство — не части более крупного целого, а просто инди­видуальные случаи внутри более широкого класса.

Однако с позиций социолога или социального историка всё, что принадлежит к совместному бытию людей, рассматривается как со­циальное. Отсюда следует, что общество можно мыслить конкрет­но. И в самом деле, чем меньше остается групп людей, живущих в тотальной изоляции от остальных людей, тем отчетливее выражена тенденция к существованию единого и универсального человеческо­го общества.

Можно возразить, что это чисто материальный взгляд на обще­ство; но возражение легко может быть парировано, если сюда до­бавить формальный компонент — структуру человеческого блага, описанную в главе второй. Как, возможно, помнит читатель, эта

КОММУНИКАЦИИ

структура располагается на трех уровнях. На первом уровне рассма­триваются потребности и возможности индивидов, их операции, ко­торые внутри общества становятся кооперациями, и возникающие в результате повторяющиеся моменты частного блага. На втором уров­не рассматривается пластичность индивидов, их способность к со­вершенствованию, их готовность к принятию ролей и выполнению задач в рамках уже понятых и принятых способов и стилей коопера­ции, а также их актуальный образ действий, имеющий результатом хорошее или дурное функционирование благоустроения. На третьем уровне рассматриваются индивиды как свободные и ответственные существа, разбираются их базовые альтернативы — самотрансцен-дирования или отчуждения, исследуются их личные отношения с другими индивидами или группами в обществе и фиксируются те высшие смыслы, которые они несут в себе и к которым побуждают других.

Поскольку все человеческие существа имеют потребности, и по­скольку потребности гораздо лучше удовлетворяются путем коопе­рации, социальная структура блага есть универсальный феномен. Но реализуется она в бесчисленном многообразии стадий технологиче­ского, экономического, политического, культурного и религиозного развития. Сначала прогресс осуществляется в виде локальных про­рывов, затем он распространяется через границы. Наконец, по мере его генерализации, растет взаимозависимость. Интенсификация взаимозависимости побуждает мыслить общество как интернацио­нальное, тогда как более мелкие единицы — империя, нация, регион, мегаполис, город — начинают мыслиться как части общества.

Идеальным базисом для общества служит сообщество, а сообще­ство может опираться на моральный, религиозный или христианский принцип. Моральный принцип заключается в том, что все люди не­сут индивидуальную ответственность за то, чтб они делают из самих себя, и коллективную ответственность за мир, в котором живут. Та­ков базис универсального диалога. Религиозный принцип — это дар любви Божьей; он служит базисом для диалога между представителя­ми всех религий. Христианский принцип сопрягает внутренний дар любви Божьей с ее внешним проявлением в Иисусе Христе и в тех, кто следует за ним. Таков базис христианского экуменизма.

II

МЕТОД В ТЕОЛОГИИ

Если для общества идеальным базисом служит сообщество, если общество не выживает без значительной доли сообщества, то все же остается фактом, что сообщество несовершенно. В самом деле, чем обширнее и сложнее становится общество, тем более долгое и изо­щренное образование требуется для того, чтобы обеспечить возмож­ность вполне ответственной свободы. Невежество и некомпетент­ность усугубляются отчуждением и идеологией. Эгоисты находят в социальных институтах лазейки и пользуются ими, чтобы увеличить свою долю и уменьшить долю других в доступе к наличным элемен­там частного блага. Группы преувеличивают размеры и значение сво­его вклада в общество. Они создают спрос на идеологические фаса­ды, призванные оправдать их образ действий в глазах общественного мнения. Если этот обман им удается, социальный прогресс направ­ляется по ложному руслу. То, что является благом для той или иной группы, ошибочно принимается за благо страны или человечества, тогда как благо для страны или человечества отодвигается в сторону или ущемляется. Возникают более богатые и более бедные классы, причем более богатые классы становятся все богаче, а более бед­ные впадают в нищету и прозябание. Наконец, люди практические руководствуются здравым смыслом. Они погружаются в частное и конкретное, обращая мало внимания на широкие движения или на долговременные тенденции. Они менее кого бы то ни было готовы жертвовать немедленной выгодой ради несравненно большего обще­ственного блага, ожидаемого через два-три десятилетия.

Чтобы справиться с проблемой несовершенного сообщества, общество развивает, во-первых, процедуры и, во-вторых, установ­ления, которые имеют собственную историю. В современных плю-ралистских демократиях существуют многочисленные институции. Будучи в значительной мере основаны на самоуправлении, они ори­ентированы на достижение самых разных специализированных це­лей, проистекающих либо из спонтанности человеческой природы, либо из дифференциаций, произведенных развитием человека. Эти институции занимаются подготовкой персонала, распределением ролей и постановкой задач в рамках уже понятых и принятых стилей и способов кооперации, вносят свой вклад в благоустроение, благо­даря которому удовлетворяются возобновляющиеся потребности и в

КОММУНИКАЦИИ

котором рождаются высшие смыслы, и в свете этих длящихся резуль­татов пересматривают свои процедуры.

Однако все такие институции подчинены суверенным государ­ствам. Эти государства представляют собой территориальные чле­нения внутри человеческого общества. Они управляются правитель­ствами, которые выполняют законодательную, исполнительную, судебную и административную функции. При надлежащем управ­лении они способствуют благоустроению внутри общества и карают тех, кто на него посягает.

Но, как уже было отмечено, идеальным базисом для общества служит сообщество. Без достаточной меры сообщества человеческое общество и суверенное государство функционировать не могут. Без постоянного обновления сообщества уже наличная его мера быстро убывает. Поэтому существует потребность в индивидах и группах, а в современном мире также в организациях, которые пытаются убедить людей в необходимости интеллектуального, морального и религиоз­ного обращения и систематически работают над возмещением ущер­ба, нанесенного отчуждением и идеологией. Среди таких институций должна быть христианская Церковь. К ней, к ее современной ситуа­ции, мы теперь и обратимся.

4. ХРИСТИАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ И ЕЕ СОВРЕМЕННАЯ СИТУАЦИЯ

Христианская Церковь — это сообщество, возникающее из внеш­ней коммуникации христианского провозвестия и внутреннего дара любви Божьей. Так как благодать подает сам Бог, практическая тео­логия имеет дело с действенной коммуникацией христианского про­возвестия.

Провозвестие возвещает, во что христиане должны верить, чем они должны стать, что они должны делать. Следовательно, его смысл — когнитивный, конститутивный, производящий. Он когни­тивен, поскольку провозвестие говорит нам, во что надлежит верить. Он конститутивен, поскольку кристаллизует скрытый внутренний дар любви в явное христианское содружество. Он производящий, по­скольку направляет христианское служение на человеческое обще­ство ради созидания царства Божьего.

₃8₉

МЕТОД В ТЕОЛОГИИ

Сообщать христианское провозвестие означает вести другого к тому, чтобы он разделил твой когнитивный, конститутивный, произ­водящий смысл. Поэтому те, кто будет сообщать когнитивный смысл провозвестия, прежде всего должны его знать. К их услугам — семь предыдущих функциональных специализаций. Далее, те, кто будет сообщать конститутивный смысл христианского провозвестия, пре­жде всего должны жить им. Ибо если ты не живешь христианским провозвестием, то не обладаешь его конститутивным смыслом; но нельзя разделить с другими того, чем не обладаешь сам. Наконец, те, кто будет сообщать производящий смысл христианского провозве­стия, должны практиковать его. Ибо дела говорят громче слов, тогда как проповедь, не переходящая в дела, подобна меди звенящей или кимвалу звучащему [ср. 1 Кор 13, 1].

Христианское провозвестие должно сообщаться всем народам. Это сообщение предварительно требует от проповедников и учи­телей расширить свои горизонты, чтобы включить в них точное и глубокое понимание культуры и языка народа, к которому они обра­щаются. Они должны отдавать себе отчет в потенциальных ресурсах этой культуры и этого языка и творчески использовать эти потенци­альные ресурсы, чтобы христианское провозвестие стало не разру­шительным фактором для культуры, не чужеродной заплатой на ней, а линией развития внутри культуры.

Здесь пролегает базовое различие между проповедью Евангелия как таковой и проповедью Евангелия, как оно развивалось в твоей собственной культуре. В той мере, в какой Евангелие проповеду­ют, как оно развивалось в собственной культуре проповедника, он проповедует не только Евангелие, но и свою собственную культуру. В той мере, в какой он проповедует свою собственную культуру, он требует от других не только принять Евангелие, но и отречься от сво­ей культуры, чтобы принять его собственную культуру.

Классицист посчитал бы для себя вполне законным навязывать свою культуру другим: ведь он понимает культуру нормативно, а за норму принимает свою собственную культуру. Соответственно, для него проповедовать Евангелие вместе со своей культурой означает сообщать двойное благо: истинную религию и истинную культуру. Плюралист, напротив, признаёт множественность культурных тра-

КОММУНИКАЦИИ

диций. В любой традиции он усматривает возможность расходящих­ся дифференциаций сознания. Но он не считает своей задачей ни способствовать дифференциации сознания, ни требовать от людей отречения от их собственной культуры. Он предпочел бы продви­гаться внутри их культуры в поисках путей и средств, которые сдела­ли бы ее орудием сообщения христианского провозвестия.

Через коммуникацию учреждается сообщество, и наоборот: сооб­щество учреждает и совершенствует себя через коммуникацию. Соот­ветственно, христианская Церковь есть процесс самоконституирова-ния, Selbstvollzug. Хотя слово «общество» в ней все еще употребляется в средневековом смысле, так что Церковь может быть названа обще­ством, однако современный смысл этого термина, порожденный эм­пирическими социальными исследованиями, побуждает говорить о Церкви как о процессе самоконституирования, которое совершается в универсальном человеческом обществе. Существо этого процесса составляет христианское провозвестие в соединении с внутренним даром любви Божьей, порождающее, как свои следствия, христиан­ское свидетельство, христианское содружество и христианское слу­жение человечеству.

Далее, Церковь есть структурированный процесс. Как человече­ское общество, она готовит персонал, распределяет роли и назначает задачи. Она развивает уже понятые и принятые способы кооперации. Она способствует благоустроению, в котором регулярно, достаточно и действенно удовлетворяются нужды христиан. Она содействует ду­ховному и культурному развитию своих членов, побуждает их к пре­ображению их личных и групповых отношений христианской любо­вью. Она сосредоточивает в себе высшие смыслы, проистекающие из их жизней.

Церковь есть длящийся процесс. Она существует не для себя, но для человечества. Ее цель — осуществить царство Божье не только в своей собственной организации, но во всецелом человеческом обще­стве, и не только в посмертной, но и в земной жизни.

Церковь есть искупительный процесс. Христианское провозве­стие, воплощенное в бичуемом и распятом, умершем и воскресшем Христе, говорит не только о любви Бога, но и о грехе человека. Грех — это отчуждение от подлинного бытия человека, то есть от самотранс -

НИШшв»

МЕТОД В ТЕОЛОГИИ

цендирования, причем грех оправдывает себя посредством идеоло­гии. Если отчуждение и идеология разрушительны для сообщества, то жертвенная любовь, то есть христианское милосердие, примиряет отчужденного человека с его истинным бытием и возмещает ущерб, нанесенный отчуждением и усугубленный идеологией.

Этот искупительный процесс должен осуществляться в Церкви и во всем человеческом обществе. Он затрагивает Церковь как це­лое и, равным образом, каждую из ее частей. В каждом случае нужно отбирать цели и определять приоритеты. Нужно анализировать ре­сурсы, и, если их недостаточно, планировать их увеличение. Нужно исследовать условия, которые позволяют задействовать ресурсы для достижения целей. Нужно планировать оптимальное использование ресурсов при наличных условиях, чтобы достигнуть целей. Наконец, нужно координировать между собой различные планы в различных областях и в Церкви в целом.

Благодаря всему этому христианская Церковь способна стать не просто процессом самоконституирования, но вполне сознатель­ным процессом самоконституирования. Однако для этого ей нужно признать, что теология не является в полном смысле человеческой наукой, что она освещает лишь определенные аспекты человеческой реальности, что Церковь может стать вполне сознательным процес­сом самоконституирования лишь при условии, что теология объе­динится со всеми другими релевантными отраслями исследований человека.

Возможность такой интеграции предоставляет метод, параллель­ный методу в теологии. В самом деле, функциональные специали­зации разыскания, интерпретации и истории могут прилагаться к данным в любой сфере ученых гуманитарных исследований. Точно так же эти три специализации, будучи помыслены не как специали­зации, а просто как опыт, понимание и суждение, могут прилагать­ся к данным в любой сфере человеческой жизни с целью получить классические принципы и законы или статистические тенденции в рамках естественнонаучных исследований человека.

Но как в теологии, так и в исторических или эмпирических ис­следованиях эрудиты и ученые не всегда согласны друг с другом. Следовательно, здесь опять-таки находится место диалектике, кото-

КОММУНИКАЦИИ

рая собирает различия, классифицирует их, доходит до их корней и до последних следствий в развертывании представленных позиций и в опровержении контрпозиций. Теоретическое фундирование, ко­торое объективирует имплицитно присутствующий в религиозном, моральном и интеллектуальном обращении горизонт, может теперь побудить к принятию решения относительно того, чтб является дей­ствительно позицией, а что — контрпозицией. Так отфильтровыва­ется любое вторжение идеологии в ученые или научные исследова­ния человека.

Но понятие диалектики способно играть еще одну роль. Оно спо­собно служить инструментом анализа социального процесса и соци­альной ситуации. Социальный историк будет выискивать примеры того, как работает идеология. Ученый-социолог будет прослеживать ее влияние на социальную ситуацию. Политический деятель будет вырабатывать процедуры как для ликвидации ее дурных влияний, так и для преодоления отчуждения, из которого они проистекают.

Преимущество этого второго применения диалектики заключает­ся в том, что работа историка и ученого непосредственно сопряжена с политикой. Отчуждение и идеология разрушительны для сообще­ства; сообщество служит подлинным базисом общества; следователь­но, чтобы устранить отчуждение и идеологию, нужно содействовать общественному благу.

Однако необходимы, как представляется, оба применения диа­лектики. Первое применение позволяет историкам и ученым полу­чить из первых рук знание об отчуждении и об идеологии: диалекти­ка прилагается к их собственной работе. Как психиатр в ходе сеансов узнает о своих собственных неврозах, так социальный историк или ученый становятся более чуткими к отчуждению и идеологии в из­учаемых ими процессах, если сходные явления были подвергнуты критике в их собственной работе.

Соответствуя доктринам, систематике и коммуникации в бого­словском методе, интегрированные исследования могли бы прове­сти различение между политической деятельностью, планированием и выполнением планов. Политика имеет дело с позициями и целя­ми. Планирование намечает оптимальное использование наличных ресурсов для достижения целей при данных условиях. Выполнение

МЕТОД В ТЕОЛОГИИ

создает обратную связь: оно снабжает эрудитов и ученых данными для изучения эффективности политики и действенности планирова­ния. Результатом такого внимания к обратной связи может стать пре­вращение политической деятельности и планирования в длящиеся процессы, непрестанно пересматриваемые в свете их последствий.

Мы обрисовали метод, параллельный методу в теологии: метод, способный интегрировать теологию с учеными и научными гумани­тарными исследованиями. Цель такой интеграции заключается в том, чтобы создать хорошо выстроенную и непрестанно пересматривае­мую политику и планы для содействия благу и обезвреживания зла — как в Церкви, так и в человеческом обществе в целом. Нет нужды говорить, что подобные интегрированные исследования нужно будет проводить на разных уровнях: локальном, региональном, националь­ном, интернациональном. Принцип делегирования власти требует, чтобы проблемы определялись и, по мере возможного, решения вы­рабатывались на локальном уровне. Более высокие уровни будут ра­ботать на обеспечение информационных центров, где накопленная информация станет доступной по запросу и таким образом позволит избежать бесполезного дублирования исследований. На этих уров­нях также будет проводиться работа над более масштабными и более сложными проблемами, не имеющими решения на низших уровнях, и низшие уровни будут организовываться для сотрудничества в при­ложении решений ко всем случаям, когда это будет сочтено необхо­димым. Наконец, есть общая задача координации, детальной разра­ботки вопроса о том, какого рода проблемы преобладают, на каком уровне их лучше всего изучать, как нужно организовать для совмест­ной эффективной работы всех, кто связан с каждым определенным типом проблемы.

Я говорил преимущественно об искупительном действии Церк­ви в современном мире. Но не менее важно ее конструктивное дей­ствие. Ибо эти два действия неотделимы друг от друга: ни одно из них не может обезвредить зло, не принося блага. Но думать исклю­чительно о формировании политики, о планировании операций и об их реализации означало бы весьма поверхностно и абсолютно бес­плодно понимать конститутивную сторону христианского действия. Существует гораздо более трудная задача: (1) продвигаться в научном

КОММУНИКАЦИИ

познании; (2) убедить выдающихся и влиятельных людей в необхо­димости тщательного и непредвзятого анализа этого продвижения; (3) после этого убедить политиков и людей, занятых планированием, в том, что продвижение существует, и что оно подразумевает такие-то и такие-то пересмотры текущей политики, планирование таких-то и таких-то последствий.

В завершение позвольте мне сказать, что такие интегрированные исследования отвечают глубокой потребности, существующей в ны­нешней ситуации. Ибо наше время — это время возрастающих из­менений, вызванных возрастающим расширением познания. Чтобы работать на уровне сегодняшнего дня, нужно прилагать наилучшее доступное знание к наиболее эффективным техникам, координируя групповые действия. Но попытки соответствовать этому современ­ному требованию одновременно вовлекут Церковь в движение не­престанного обновления. Оно устранит широко распространенное впечатление удобного безразличия и пустоты ее действий, заставит теологов вступить в тесный контакт с экспертами в самых разных об­ластях. Оно заставит их вступить в контакт с политиками, с разработ­чиками планов, а через них — с церковными и светскими работника­ми, дело которых — прилагать решения к проблемам и находить пути к удовлетворению нужд христиан и всего человечества.

5. ЦЕРКОВЬ И ЦЕРКВИ

Я все время говорю расплывчато: христианская Церковь. Факти­чески Церковь разделена. Существуют разные вероисповедания; за­щищаются разные понимания Церкви; разные группы сотрудничают по-разному.

Несмотря на эти различия, существует как реальное, так и иде­альное единство. Реальное единство — это ответственность перед единым Господом в едином Духе. Идеальное единство — это плод молитвы Христовой: «Да будут все едино...» (Ин 17, 21). В настоящее время таким плодом является экуменизм.

В той мере, в какой экуменизм представляет собой диалог между теологами, наши главы о диалектике и доктринах предлагают не­которые методологические идеи. Но экуменизм — это также диалог

Htliiiilriff

Гадамер, Х.Г. 184, 188, 319, 344 Гайзельман, И. Р. 347 Галилей, Г. 113,284 Гегель, Г.В.Ф. 66,113, 233, 289 Гейзенберг, В. 342 Гейл 229, 252 Гераклит 108,115 Геродот 108 Гесиод 107 Гильдебранд, Д. 44 Гомер 104, 107, 286 Гуссерль, Э. 97, 114, 235, 289, 290 Гюнтер, А. 351 д Даниелу, Ж. 326 Дарвин, Ч. 341 Декамп, А. 191 Декарт, Р. 247, 286, 287, 343 Денцингер, Г. 189, 297, 322, 358 Джэнов, А. 84 Дильтей, В. 232, 234, 235, 289, 344 Дройзен, И.Г. 219, 220, 221, 232, 344 Дуне Скот 362

Зенон 108 Зиммель, Г. 159 И Игнатий Лойола 123 Иоанн Дамаскин 322

МЕТОД В ТЕОЛОГИИ

между церквами, а он в значительной мере ведется в рамках Всемир­ного совета церквей и согласно директивам отдельных церквей. При­мером такой директивы может служить декрет об экуменизме, при­нятый Вторым Ватиканским собором.

Если наличие разделения и трудности в восстановлении един­ства глубоко плачевны, то все же нельзя забывать, что разделение затронуло преимущественно когнитивный смысл христианского провозвестия. Его конститутивный и производящий смыслы — это те аспекты, относительно которых между христианами наблюдается весьма широкое согласие. Но это согласие нуждается в выражении. В ожидании общего когнитивного согласия возможным выражением может стать сотрудничество в осуществлении искупительной и кон­структивной ролей христианской Церкви в человеческом обществе.

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ

Абеляр 305, 323

Августин 54, 152, 265, 286, 287,

336, 363 Адлер, А. 83 Ансельм Кентерберийский 305,

335, 363 Аристотель 17, 56, 90, 98, 99, 112,

195, 284, 286, 301, 307, 308,

323, 337, 343, 355, 362 Арон, Р. 228,230

Б

Баньес,Д. 307

Барт, К. 345

Беккер, К. 216, 225, 226, 244, 245,

246, 255, 256, 270 Бергсон, А. 289 Беркли, Дж. 289 Бернхайм, Э. 221, 244 Блондель, Ш. 113,289,343 Бодуэн, Ш. 83 Бор, Н. 273 Брентано, Ф. 114 Бультман, Р. 189, 205, 216, 345 Буркхард, Я. 275

В

Вебер, М. 228, 250, 254, 274 Вергилий 116 Вергот, А. 83 Вико,Дж. 88,227,252 Винсент Леринский 348 Витгенштейн, Л. 279

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ