КЛИДЕМ. Аттида

(Фрагменты «Аттиды» Клидема, кроме случаев, специально оговоренных в примечаниях, цитируются в нашем переводе, сделанном по изданию: Müller C. Fragmenta historicorum graecorum. T. 1. P., 1870)

Фр. 5. По-своему, ни с кем не схоже, повествует об этих событиях[367] Клидем, начинающий весьма издалека. По его словам, среди греков существовало общее мнение, что ни одна триера не должна выходить в море, имея на борту сверх пяти человек[368]. Лишь Ясон, начальник «Арго», плавал, очищая море от пиратов. Когда Дедал на небольшом корабле бежал в Афины[369], Минос, вопреки обычаю, пустился в погоню на больших судах, но бурею был занесен в Сицилию и там окончил свои дни. Его сын Девкалион[370], настроенный к афинянам враждебно, потребовал выдать ему Дедала, в противном же случае грозился умертвить заложников, взятых Миносом. Тесей отвечал мягко и сдержанно, оправдывая свой отказ тем, что Дедал – его двоюродный брат и кровный родственник через свою мать Меропу, дочь Эрехтея, а между тем принялся строить корабли как в самой Аттике, но далеко от большой дороги, в Тиметадах, так и в Трезене, с помощью Питфея: он желал сохранить свои планы в тайне. Когда суда были готовы, он двинулся в путь[371]; проводниками ему служили Дедал и критские изгнанники. Ни о чем не подозревавшие критяне решили, что к их берегу подходят дружественные суда, а Тесей, заняв гавань и высадившись, ни минуты не медля устремился к Кноссу, завязал сражение у ворот Лабиринта и убил Девкалиона вместе с его телохранителями[372]. Власть перешла к Ариадне, и Тесей, заключив с нею мир, получил обратно подростков-заложников; так возник дружеский союз между афинянами и критянами, которые поклялись никогда более не начинать войну[373].

Фр. 6. Клидем, стараясь быть точным во всем, сообщает, что левое крыло амазонок[374] растянулось до нынешнего Амазония, правым же они надвигались на Пникс вдоль Хрисы. С правым крылом афиняне и завязали бой, спустившись с Мусея, и могилы убитых находятся на улице, ведущей к воротам подле святилища героя Халкодонта, которые ныне зовут Пирейскими. В этой схватке афиняне отступили перед женщинами и были уже у храма Эвменид, когда другой их отряд, подоспевший от Палладия, Ардетта и Ликея, отбросил амазонок до самого лагеря, нанеся им большие потери. На четвертом месяце войны противники заключили перемирие благодаря посредничеству Ипполиты (Клидем называет подругу Тесея не Антиопой, а Ипполитой)[375].

Фр. 8. Прежде были такие названия: навкрария и навкрар. Навкрария[376] – нечто вроде симмории[377] и дема, а навкрар – нечто вроде демарха. Эти названия дал Солон, как сообщает и Аристотель… Впоследствии же Клисфеном были учреждены демы и демархи… Фил же было четыре, как и раньше, и четыре филобасилея[378]; каждая фила делилась на три триттии и на двенадцать навкрарий. Клидем в 3-й книге говорит: «Когда Клисфен создал десять фил вместо прежних четырех, получилось, что государство стало делиться на пятьдесят частей, и называли их навкрариями, подобно тому, как ныне оно делится на сто частей, называемых симмориями».

Фр. 12. Клитодем рассказывает о том, что когда Агамемнон с палладием[379] прибыл в Афины, Демофонт[380] похитил палладий и убил многих из преследовавших его. Агамемнон негодовал, и у них с Демофонтом был суд. Судьями были 50 афинян и 50 аргивян. Этих судей назвали эфетами, потому что они были предоставлены[381] для процесса обеими тяжущимися сторонами.

Фр. 13. Клидем и это[382] приписывает хитрости Фемистокла. Именно, когда афиняне спускались в Пирей, рассказывает он, голова Горгоны со статуи богини пропала; осматривая все под предлогом поисков, Фемистокл находил огромное количество денег, спрятанных в поклаже. Эти деньги были обращены в общее пользование, и садившиеся на корабли получили все нужное для пути в изобилии[383].

Фр. 15. Клитодем, древнейший из тех, кто описывал жизнь и обычаи афинян, в своей истории Аттики говорит, что, когда афиняне готовились идти походом на Сицилию[384], слетелось в Дельфы бесконечное количество ворон, которые стали клевать золото на этой статуе[385] и сдирали его своими клювами. Он говорит, что эти вороны сломали ее копье, испортили изображения сов и все те финики, которые искусно были сделаны на пальме в подражание созревшим для сбора плодам. Клитодем указывает на много других предзнаменований, предупредивших афинян не отправлять флота в Сицилию[386].