9 страница. И вообще, не только ученики Горы на нас навыки совершенствуют

И вообще, не только ученики Горы на нас навыки совершенствуют. Мы на них тоже. Я бы не удивился, если б выяснилось, что Ритцу рассматривает происходящее, как какую-нибудь тренировку для тебя. Ну, чтоб ты рос в боевом мастерстве и тому подобное. Я с тех пор, как узнал про его идею кнутом выдержку воспитывать, верю, что он и не на такие выверты способен.

- Я обещаю, сегодняшнее никогда не повторится, - заговариваешь ты, когда мы устраиваемся друг напротив друга за столом. Смотришь в свою тарелку, упорно не поднимая глаз, и я почти физически чувствую, каким усилием даётся тебе каждая фраза. – Рицка, я не хочу и не буду больше убивать. Я поклялся тебе и сдержу клятву, ты знаешь, я верен своему слову. Но если я буду знать, что ты поддержишь меня, как сегодня… не дашь сорваться… Мне будет легче.

Ты молчишь, переводя дыхание, и спрашиваешь совсем беззвучно:

- Ты мог бы дать слово, что не откажешься?

Что, об этом в комнате думал?

Ты вскидываешь на меня пронизывающий взгляд. Я отвечаю на него и медленно наклоняю голову, исподлобья глядя на тебя:

- Даю слово, Соби.

4.

Мобильный вибрирует в кармане настолько внезапно, что я передёргиваюсь и первым делом спрашиваю:

«Соби, ты звонишь?»

«Нет, - отзываешься ты мгновенно, - я на уроке».

«Я тоже», - я хмыкаю, поднимаю руку и прошу у Шинономе-сэнсей разрешения выйти. Она позволяет, привычно глядя куда-то поверх моей головы, и я торопливо выскакиваю в коридор.

«Если что-то важное, скажи мне».

«Останься и послушай», - так проще. Удобно, что мы теперь по мыслеречи не только друг друга слышим, но и того, с кем в этот момент диалог ведётся. Если б ты еще не предлагал так настойчиво научить меня закрываться… Сам же не станешь!

«Хорошо».

Я выдёргиваю из джинсов телефон, и по спине проходит знакомый холодок. Открываю крышку и нажимаю на клавишу «принять»:

- Алло, Нацуо.

- Привет, Рицка, - его отлично слышно, будто рядом стоим. – Как дела в школе, восьмиклассник? Наверняка у тебя там скучища!

Я сжимаю зубы.

- Да вроде того. Ноябрь, а домашних заданий, как в конце триместра. Чего тебе от меня надо?

Он неожиданно понижает голос:

- Давай пересечемся, где в первый раз сидели, во столько же, тогда же. Я с Йо приду, хочешь, бери Соби.

- То есть и день тот же? – уточняю я это «тогда же». Если тот же – то сегодня.

- Ну да. Договорились, отбой?

- Ага.

В трубке мгновенно раздается короткий гудок и наступает тишина.

Я отхожу к коридорному окну и смотрю во двор. Взгляд автоматически устремляется к школьным воротам: привык всегда тебя высматривать, даже когда знаю, что рано еще.

«Соби?»

«Я слышал, - откликаешься ты сосредоточенно. – Видимо, в Горе сочли, что мы достаточно восстановились».

«Но вроде он не о бое предупредить звонил», - я пытаюсь сообразить, зачем Зеро понадобилось со мной встречаться. Явно со мной, раз тебя он предложил позвать, «если захочу». Вообще-то я хочу, но…

«Ты сегодня во сколько закончишь?»

«В четыре тридцать, - ты беспокойно вздыхаешь. – Ты пойдешь на встречу, не дожидаясь меня?»

«Я им доверяю».

Ты выразительно молчишь.

«Соби, они нам уже несколько раз помогли. Если никому доверять не будем, свихнемся!»

«Ты прав, - отзываешься ты медленно. – Разреши мне одиночную телепортацию, Рицка».

«Чтоб приказ не обходить?» – я хмуро фыркаю.

Ты же всё равно поступишь, как сочтёшь нужным. Найдёшь в моих словах лазейку – и сам себя обманешь, что подчинился. Боль будет преодолимая, ты однажды признался, что давно открыл: всё, что не запрещено, разрешено. Как я на тебя ругался…

«И не тратить лишнее время», - подтверждаешь ты спокойно.

«Вот-вот. Ладно, разрешаю. Кафешку помнишь?»

«Помню».

«Если Нацуо сказал «во столько же», значит, в три. Освободишься – появляйся».

«Слушаюсь».

«Всё, я обратно на урок».

«Что у тебя сейчас?» - спрашиваешь ты с внезапным любопытством.

«Искусство. Рисование».

Ты смеёшься:

«Не с таким унынием, пожалуйста».

«Если б ты видел, что у нас получается, у тебя еще похуже уныние было бы», - я открываю дверь класса и бочком проскальзываю на своё место.

«Я бы с удовольствием взглянул, но ты отказываешься показывать мне свои рисунки».

«И правильно делаю. Позориться не буду… Так, всё, пока!»

«Гм».

«Соби, я говорю, пока!»

«Пока».

Не нравится мне эта твоя задумчивость в последней реплике. Она подозрительная.

Я с тоской разглядываю лист бумаги, на котором изобразил нечто, громко называющееся деревом, и возвращаюсь к попыткам придать ему хоть какую-то выпуклость. Почему у тебя тени ложатся, как живые, и со стороны кажется, что ты ничего особенного не делаешь? Не стану я тебе показывать. Художник – ты. А я… У меня особых талантов не наблюдается.

- Аояги-кун, - останавливает меня после урока Шинономе-сэнсей. Я машу рукой Яёи и Юйко, чтоб не ждали – объяснить, что всё равно сейчас в разные стороны пойдем, не успел, - и подхожу к ней:

- Да, сэнсей?

- В эту субботу состоится очередной родительский день, - она изучает отметки в школьном журнале. – Я… я хотела сказать: у тебя прекрасная успеваемость и более чем удовлетворительные показатели по всем предметам. Твое поведение тоже не вызывает нареканий, поэтому Агацуме-сану незачем… В смысле, если он не захочет прийти, то это необязательно.

- Да, сэнсей, - я смотрю, как она подрагивающими пальцами перелистывает журнальные страницы. – Я передам Соби. Мне можно идти?

- Иди, Аояги-кун, - сэнсей так и не подняла голову. Голос у неё тихий и… не знаю, безжизненный, что ли. – Да, вот еще что. Агацума-сан регулярно бывает у меня, когда ты по каким-либо причинам сбегаешь с уроков. Если бы речь шла о ком-то другом… О Хаватари Юйко или о Мацумото Хидеки, например… я бы запрашивала объяснительные. Но ты отлично учишься и прекрасно себя ведёшь.

- Да, сэнсей? – я что-то не улавливаю, куда клонится беседа.

- Поэтому я считаю, что причины твоих уходов уважительны, Рицка-кун, - заканчивает она, часто моргая. Глаза за стеклами очков большие и невеселые. – Агацуме-сану нет необходимости бывать у меня всякий раз… Едва ли ему приятны эти встречи.

Определенно неприятны. Соби, я не пойму – мне что, только что сказали, что я могу прогуливать и причин не объяснять, потому что ей тяжело тебя видеть? Вот это да. А в прошлом году мне за отказ посещать кружки и дзюку баллы по успеваемости снижали.

- Спасибо, сэнсей, - говорю я абсолютно искренне. – Я передам Соби ваши слова.

- Нет-нет, передавать не надо, - вскидывается она. – Я объясняю… тебе, ты мой ученик. Не нужно беспокоить Агацуму-сана по пустякам. Я уверена, у тебя есть основания для подобного поведения.

Я молча смотрю на неё. Сэнсей отворачивается:

- Можешь идти, Аояги-кун.

Я поправляю на плече ремень сумки:

- Спасибо, сэнсей. До свидания.

Выхожу из класса, прикрывая за собой дверь, и даже не сразу замечаю, что друзья не ушли и по-прежнему меня ждут.

- Рицка-кун, - подбегает ко мне Юйко, - что случилось?

- Ты какой-то злой, - добавляет Яёи.

Поводов быть добрым маловато. Я заставляю себя улыбнуться:

- Ничего не случилось. Всё в порядке.

- А зачем сэнсей тебя звала? – Юйко участливо наклоняется ко мне. – У тебя правда всё нормально?

- Ага. Пошли, что ли.

Мы идём по опустевшему коридору, а я тщетно пытаюсь перестать злиться.

Она же тебя не знает. Не представляет совершенно. Что она в тебя вцепилась, Соби? Я тебе перескажу этот разговор. Ты обязательно обрадуешься, что бывать в школе реже придется. Я-то в курсе, какой ты отсюда мрачный каждый раз возвращаешься.

- Пойдемте куда-нибудь гулять? – предлагает Юйко на улице. – Рицка, ты сегодня свободен?

Я бросаю взгляд на наручные часы:

- Нет. Извини, у меня встреча через двадцать минут. Важная.

- А-а, - она привыкла и почти не огорчается. – Жаль, мы в последнее время совсем не гуляем все вместе! Давайте куда-нибудь выберемся в выходные? В Окаяму или еще куда-нибудь, ну, в пределах острова?

- Я за, - тут же вызывается Яёи. Я смотрю им в лица:

- Ладно. Если погода будет хорошая, договоримся.

- Угу, - радостно соглашается Юйко и поворачивается к Яёи:

- Ну, тогда до встречи! Яёи-сан, Рицка-кун, пока!

- Юйко-сан, - торопливо окликает Яёи, - может быть… Может, погуляем вдвоем? Только ты и я?

- Нет, извини, - она разводит руками, - у меня много домашних дел.

Я успеваю сдержаться и не говорю, что минуту назад дел не было. Киваю им обоим:

- Всё, я побежал. До завтра!

- До завтра, - откликаются Яёи и Юйко вразнобой.

Я поспешно иду к выходу с школьной территории. Плеер не включаю – тут пути минут пять, не больше. Интересно, кто явится раньше – я или Зеро?

…Зеро – понимаю, толкая тяжелую дверь. Сферу поражения Нацуо я уже выучился не только чувствовать, но и отличать. Мне она на слух не давит, а вот тебе мешает. Правда, ему твоя мешает еще больше, и вы обычно, когда встречаетесь, стараетесь как-то друг от друга заблокироваться – иначе головная боль гарантирована всем четверым.

- Рицка, - раздается откуда-то справа. Я поворачиваюсь и нахожу их взглядом: Нули призывно машут мне руками.

- Привет, - я подхожу к ним. Они устроились за угловым столиком, сидят, задевая друг друга плечами, и изучают меня с привычными насмешливыми улыбками.

- Садись, - предлагает Йоджи, указывая на торец стола. Я падаю на маленький кожаный диван и спрашиваю, не тратя времени на церемонии:

- Что случилось?

Нацуо морщит короткий вздёрнутый нос:

- Рицка как всегда прямолинеен до неприличия.

- Знаю, в курсе, - я опираюсь на столик локтями, сцепляю в замок ладони. – Но ты мне в школу позвонил!

- Причина была, - в тягучем голосе Йоджи, как всегда, поровну иронии и скуки. – А чего ты без Соби?

- Он на работе еще, - я нетерпеливо дёргаю хвостом. – Ну так?

- Агацума работает? – Йоджи поднимает на меня холодные сиреневые глаза. – Это что-то новое.

- Сейчас Рицка скажет, что тебя это не касается, - предсказывает Нацуо, наблюдая за моей реакцией.

Вообще именно это и собирался сделать, ну да ладно.

- Работает. Уроки живописи в мастерской при университете даёт.

У Нулей даже лица глупеют от услышанного, и следующий вопрос они задают уже хором:

- Зачем?!

- Чтоб набрать преподавательский опыт, - я тяжело вздыхаю. – Слушайте, у вас какая-то информация была, или мне показалось?

- Хм, - Зеро переглядываются, пропуская мою реплику мимо ушей, - представляешь, если он Агацумой-сэнсеем станет!

- Выпускник Горы – художник и учитель, - хмыкает Йоджи. – Вообрази, как Минами-сан радуется.

- Он еженедельно радуется, - неожиданно едко откликается Нацуо. – Я на него смотреть не могу.

Йоджи угрюмо кивает и уставляется на свой бокал с каким-то соком:

- Это точно. Короче, Рицка. Особого форс-мажора не предвидится, мы так – сплетнями поделиться.

- А сразу сказать, что ничего экстренного нет, вы не могли? – я не таясь выдыхаю. Нацуо чуть растерянно пристукивает себя пальцами по щеке:

- Фак. Извини.

- Ладно, погодите минуту.

«Соби», - зову, обхватив ладонями виски. Надо тебя успокоить.

«Да?»

Точно, надо.

«У них нет ничего срочного. Вроде просто встреча».

Ты в точности как я выдыхаешь и уточняешь:

«Вроде или наверняка?»

«По крайней мере, о бое речь не зашла».

«Хорошо. Я позвоню, когда освобожусь».

«Ага. Или я тебе. А то, может, мы полтора часа и не просидим».

«Договорились».

Прерываю мыслеречь и смотрю на Нулей. А они – на меня. И лица у них совершенно одинаковые.

- Неуч, - с сияющей улыбкой произносит Нацуо.

- И бездарность, - вторит ему смехом Йоджи.

- Зато вы гении, - я пожимаю плечами.

- Мы – да! – смеется Нацуо. – Сейчас мы тебе изложим достойную нашей гениальности байку!

- Ну?

- Вас, Рицка, в Горе переименовали, - сообщает Йоджи значительно, словно речь идет как минимум о смене названия Фудзи. – И такое Имя дали, что когда учитель Соби его случайно услышал, его едва удар не хватил.

- Что-что? – я безотчетно прижимаю ладонь к внутренней стороне левого предплечья. Нули прослеживают мой жест и синхронно мотают головами:

- Рицка, что ты в Имя вцепился! Кто его у тебя отнимет!

- У какого дебила смелости полезть хватит, - уточняет последнюю фразу Йоджи. Нацуо снова фыркает:

- Не знаю. Я бы не связался.

- Так кто нас переименовал? – напоминаю я о сути.

- Последних противников помнишь?

- Непреклонные, - я передёргиваю плечами. – Они семнадцатого являлись.

А сегодня двадцать восьмое. Сдаётся мне, в предположении, что в Горе на нас планируют спустить новую пару, ты окажешься прав.

- Ну вот, - Нацуо прижмуривает единственный глаз и смотрит на меня так довольно, что мне делается почти смешно.

- Что?

- Не знаю уж, что вы с ними провернули, а только Сагаяки Акико была невменяема два дня кряду. А потом вместе со своей Жертвой пошла к Нагисе-сэнсей, и они там друг на друга как кошки размяукались.

- Вся субординация побоку, - согласно хмыкает Йоджи. – Акико у нее в любимицах до прошлых выходных ходила.

- Теперь разжалована, - Нацуо сладко улыбается. – Мы их беседу подслушали, Рицка. Так поняли, что в первом бою Сагаяки какое-то заклинание по наводке Нагисы-сан кинула, от которого Соби плохо сделалось, а во вторую встречу он из управления вышел и их обоих чуть не… гм. Ну, короче, если б не Жертва Нелюбимых, Аояги Рицка – это ты, кстати! – выставлять зачет было бы некому.

Без комментариев.

Я не стану думать. Не хочу вспоминать. Ты сказал, что это было в последний раз.

- Эх, расстроилась Нагиса-сан, - перехватывает рассказ Йоджи, глядя на меня сквозь ресницы. – Непреклонных выгнала без оценки, а на вас ругалась три часа, сперва в своем кабинете, потом у Ритцу… В смысле, у Ритцу-сэнсея. И опять завела песню, что у вас Имя неправильное. Только теперь – что Безжалостным ты должен был родиться.

- Я?

Зеро переглядываются и хором отвечают:

- Ты.

Вот это логика у Нагисы. И ведь не забыла она тот бой, после которого кличку придумала. Правда, тогда она тебя так обозвала. А теперь, значит, и на меня распространила, и даже Именем сделать хочет. Ну-ну.

- Она обосновала, - стремясь не упустить ни малейшей реакции, объясняет мне Нацуо. – Ты сделал из Соби чудовище. Он же был послушным. А теперь действует сам, да еще… так.

Я глотаю рвущиеся с языка слова. Нацуо с некоторым сожалением вздыхает, не дождавшись ответа, и продолжает:

- Ты теперь единственный, кто с Соби справляется. Он при тебе вроде… не знаю, ручного дракона. И ты этим на противников ужас и панику наводишь.

- Вот и перестали бы к нам подсылать! – еще немного, и я расхохочусь. Мне этот смех заранее слышать не хочется.

- Не-ет, - протяжно роняет Йоджи. – Слишком удобный тренажер. К тому же абсолютно бесплатный.

- Ну да. Ни на медблок для вас не тратиться, ни на похороны, если что, - Нацуо со злостью ударяет кулаком по столу и залпом выпивает полстакана своей колы.

- Не гони, Нацуо, - возражает Йоджи так же сумрачно. – Не станут их убивать. Их зачем-то очень в школе видеть хотят. Только я последним буду, кто им посоветует опять туда соваться.

- Мы уж посоветовали пару раз, - кивает его Боец. – Теперь поумнели.

Он смотрит на меня в упор, без привычной улыбки:

- Рицка, ни при каких обстоятельствах не соглашайтесь туда явиться. Я невеликий спец в психологии, но Ритцу-сэнсей тебя ненавидит люто. У него страшное лицо делается, когда о тебе упоминают.

Я отвечаю на его взгляд:

- Спасибо. Учту. Вы не выяснили, что от нас надо?

- Нет, - они как по команде опускают кошачьи уши. – Но, кажется, вы не как пара нужны. По отдельности зачем-то.

Я снова переплетаю пальцы, вдавливаю ногти в суставы:

- Перебьются.

Зеро переглядываются и вздыхают. Потом Нацуо откашливается и говорит другим голосом:

- Слушай, ты хоть кофе себе возьми, а? Ну чтоб видимость перекуса создать. Мы-то после обеда.

- Я тоже, - отказываюсь я хмуро, глядя в столешницу. – Ладно… Значит, кто к нам следующий пожалует, неизвестно?

- Нет, - Йоджи слегка виновато мотает головой. – Понимаешь, нам пока не слишком доверяют, а вы тема скандальная. При нас она чаще всего сворачивается.

- Так что разведываем и вынюхиваем, - Нацуо игриво толкает его плечом. – Ничего, Йо, будет и у нас кредит доверия!

- Лет через…

- Не, побыстрее. Кстати, Рицка, Непреклонные уже неделю твердят всем, кто готов слушать, что вы нормальные, если вас не доводить, и что поединки по правилам – это, мол, дело чести. Вы что с ними сотворили, а?

- Ну, естественно, говорят они это, когда сэнсеев поблизости нет, - вклинивается Йоджи. – Иначе им такое устроят, что мало не покажется.

- Йоджи, - решаюсь я. К Нацуо с этим вопросом обращаться бессмысленно, хоть мы с ним вроде и ближе. – Неужели вам там нравится? Вы же всю систему не уважаете!

Они долго молчат – а потом вдруг, не скрываясь, берутся за руки. Наверное, переговорили о чем-то не вслух. И отвечает мне Нацуо:

- Мы не такие сильные, как вы, Рицка. Боюсь, нас с Йо на вечное противостояние не хватит. У вас с Соби то ли упрямство, то ли еще что… Мы бы не выдержали. А отступников ищут, всегда.

- И всегда находят, - добавляет Йоджи глухо. – Я пожить еще хочу. И чтоб Нацуо цел был.

Я тоже очень хочу, чтобы ты был целым и невредимым. Поэтому мы и отбиваемся от всё новых и новых… учащихся вместо того, чтоб на поклон к Ритцу явиться. Неужели Нули думают, что нас эта война радует?

- Мы приживёмся, - обещает Нацуо не то своей Жертве, не то самому себе. Вид у него отсутствующий, а губы после каждой фразы крепко сжимаются. – Станем там своими.

- Тогда прекращать общение пора, - продлеваю я его мысль. По-моему, вполне логично: если в Горе про встречи с нами, да еще с передачей сведений, узнают, то уж точно не одобрят.

Нацуо встряхивается и смотрит на меня чуть ли не гневно:

- Вот еще, Рицка! Вы наши друзья!

Йоджи молча кивает, присоединяясь к его словам. Я выдерживаю их взгляды:

- Вы нам в Гору дважды предлагали съездить, сами пять минут назад вспоминали. Я ведь вас не послал с этими советами?

Они одновременно хмыкают и вроде бы немного расслабляются:

- Уел. Но нет, Рицка. Дружить не перестанем.

- И инфу сливать продолжим, - обещает Нацуо. – Шпионы мы или нет! Кстати, вы в выходные что делаете? Если неожиданностей не будет – может, смотаемся куда-нибудь все вместе?

- А вас не отследят? – это не ответ, но ответить я пока не готов.

- Оставим телефоны, телепортируемся не из школы, а отойдя на несколько километров… Не боись, мы всякий раз все меры предосторожности предпринимаем, - успокаивает меня Йоджи. – Так как?

Кажется, Юйко с Яёи недавно спрашивали о том же самом.

Я представляю себе выходные – полтора дня, когда мы с тобой не разлучаемся. В принципе, можно куда-нибудь выбраться… и, пожалуй, компания Зеро меня радует больше.

- Сегодня четверг, - говорю я вслух. – Давайте завтра вечером спишемся в смс.

Я всё-таки надеюсь, что в наших мобильных нет следилок. Иначе мы правда от паранойи сдвинемся. Коллективно. Акаме мог только звонок перехватить, с его способностями, а у Ритцу возможностей больше, у него полно всякой аппаратуры… Нули наши с тобой мобильные даже не записывают никуда, наизусть помнят. И мои входящие потом стирают всегда, но если всерьез копнуть – всё же вскроется!

Ты говорил, для спецслужб мы слишком мелкие фигуры. Хоть бы ты был прав, Соби.

- Замётано, - итожит Нацуо. – А, вот ещё что. Гордись, тебя теперь с Сэймэем, не к вечеру он будь помянут, в открытую сравнивают.

Было бы чем гордиться.

У меня это соображение, должно быть, на лице читается, потому что Нацуо широко ухмыляется:

- Ну нет, Рицка, так не пойдет! За спинами сэнсеев только и разговоров, что вы с Соби сильнейшую пару за последние шесть лет превзошли! Ну, в смысле, пару, которую он с твоим братом составлял.

- Я так думаю, сэнсеи тоже тему перетирают, только без лишних ушей, - замечает Йоджи, допивая свой сок. – Иначе это же означает удар по репутации признать. Они Возлюбленного растили, учили, а ты на одном потенциале вперед вырвался.

- Не на одном, - получается тихо. Нули хмурятся, не разобрав, и я повторяю разборчивее: - Не на одном. Меня Соби учит.

- Со-оби? – изумленно присвистывает Нацуо. – Ни хрена себе… Как?!

Понимаю причину его удивления – и вновь поражаюсь. Как они могли добровольно вернуться в клетку, где за лишним словом следует болевой шок и удушье? Кажется, этого я не приму ни с какими объяснениями. И доверять им до конца никогда не стану. А ты не будешь вообще…

- Понемногу.

- Грандиозно, - роняет Нацуо без тени иронии. – Герой.

Так твой любимый фильм назывался. Мы его после первой зимы больше не пересматривали.

- Ладно, - разбивает повисшую тишину Йоджи и поднимается, потирая руки: - Я дозрел до идеи чего-нибудь съесть. Кто со мной к стеллажу?

Я в открытую сверяюсь с часами: без пяти четыре. Если не перезвоню и не велю тебе домой ехать, ты тут появишься через сорок минут. А если перезвоню – в лучшем случае через два часа встретимся, потому что пока от Уэно на общественном транспорте доберешься… Не буду звонить.

Я встаю и выбираюсь из-за столика, присоединяясь к Йоджи:

- Пойдем, посмотрим, чем тут кормят. С вами поговоришь – всегда есть хочется!

*

После ужина ты пару раз бросаешь на меня незаметный взгляд. Не иначе считая, что я его не ощущаю. Я домываю посуду, закрываю воду и разворачиваюсь к тебе, стряхивая с рук капли:

- Говори.

- М? – ты утомленно поднимаешь голову. – Что именно?

- Мысли озвучивай. Я сейчас чесаться от твоего наблюдения начну!

- Извини, - ты встаешь со стула без ножек и подходишь ко мне, чтобы обнять. Мои ладони сразу примагничиваются к твоей спине:

- Ну так, Соби?

- Я размышлял о нашем дневном разговоре. По-моему, ты искренне считаешь, что если у меня художественное образование, то твои рисунки я забракую, даже не взглянув.

Я невольно хмурюсь:

- Не ты, а я. Тут и думать не о чем.

- Почему?

Я отстраняюсь, снизу вверх глядя тебе в лицо. Хорошо хоть до плеча уже достаю, всё-таки легче стало.

- Потому что они ужасны, разве неясно?

Ты качаешь головой:

- Нет. Меня учили рисовать, не забывай, сколько времени я провел и провожу в университете. Не учитывать разницу в профильном образовании…

- Ты с детства рисовал, - прерываю я. – Сам же говорил, что в шесть лет кисточку взял!

Ты вдруг смеешься:

- Ну и что? Рицка, если б ты видел то, что выходило из-под этой кисточки!

- Всё равно. У тебя… у тебя дар, - заканчиваю я куда тише, чем собирался. – А у меня нет.

Я не завидую, мне наблюдать, как ты рисуешь, всегда интересно. Только сравнивать глупо.

- Рицка, - предлагаешь ты, помолчав, - хочешь, я тебя научу?

- Чему?!

- Рисованию, - твои пальцы зарываются в пряди около моих кошачьих ушей и начинают почесывать. По затылку тут же расходится тёплый озноб, я прижимаюсь ближе:

- Ты, по-моему, переработал сегодня.

- Почему? – ты мягко поддеваешь второй ладонью мой подбородок, заглядываешь в лицо.

- Потому… ну, потому что чушь всякую несешь, - сейчас собьюсь с мысли. Не смотри на меня так, я же соображать перестаю.

- Не хочешь? – переспрашиваешь ты чуть разочарованно. Я кладу ладони тебе на плечи:

- Не-а.

Ты притягиваешь меня снова – одной рукой, вторую от ушей убрать и не подумал. Трогаешь краешки, обводишь по линии роста шерсти… Я всё-таки прикрываю глаза.

- Я тебя люблю, - сообщаешь ты горячим шёпотом мне в шею.

Очень стараюсь перевести дыхание. С трудом, но удаётся:

- Знаю.

Упираюсь в тебя лбом, обнимаю изо всех сил. «Безжалостные»… Когда Нагиса с Ритцу в последний раз в зеркало смотрелись? Хотя Ритцу себя теперь не увидит, даже если попробует.

- Кстати, - заговариваю, когда сердцебиение немного унимается, - ты закончил тот рисунок, который две недели назад начал?

Ты киваешь – я чувствую по напряжению мышц:

- Еще вчера, когда ты заснул. Жаль было бросить работу почти в финале, я предпочел украсть час у собственного сна.

- То-то ты сегодня такой замученный.

Ты не споришь с определением, слабо улыбаешься и предлагаешь:

- Хочешь взглянуть?

Я отстраняюсь, но не выхожу из-под твоих рук:

- Естественно.

Войдя в комнату, я рассеянно кошусь на мольберт. Точно: утром, когда в школу собирался, не обратил внимания, что подрамник уже пустой. Ты вынимаешь из ближайшей папки, стоящей у стены, матово-белый плотный лист, окидываешь критическим взглядом и знакомо-недовольно сдвигаешь брови:

- Всё-таки ты перехваливаешь меня, Рицка. Я всегда вижу недочёты, когда смотрю на наши портреты.

- А вот я – не вижу! – подхожу к тебе, останавливаюсь напротив. – Дай уже сюда!

Кажется, мой требовательный тон тебя радует:

- Держи.

Абрисно намеченная линия сплошных крыш на горизонте, ближе – таким же единым росчерком обозначенные деревья. Их ты раскрасил – больше цвета нет нигде, а вот листва переливается всеми оттенками меди. Осень.

Мы стоим, как обычно, когда что-нибудь вместе разглядываем: твоя правая рука обнимает меня за талию, пальцы всунуты в шлёвку на поясе джинсов. А я так же обхватываю тебя левой. У меня на плече ремень школьной сумки, у тебя университетской. Я вроде бы улыбаюсь – улыбка не нарисована, но все равно угадывается. А ты щуришься поверх очков и смотришь – с портрета – прямо на меня. Но это не весь рисунок, тут еще кое-что есть. Разглядываю и чувствую, как невольно вздрагивают губы. Надо, наверное, что-то сказать. Только я как обычно не знаю, что.

На заднем плане, за нами, такими же условными линиями, как город и деревья, намечен парковый столик: массивная столешница и две низких скамьи. На них бледно-рыжие пятна опавших дубовых листьев.

- Здорово, - говорю я наконец. Ты, не скрываясь, облегченно выдыхаешь и улыбаешься. Я лишь теперь понимаю, что всё время, пока я в лист вглядывался, ты напряженно ждал моего вердикта.

Смотрю тебе в глаза на рисунке – и, не удержавшись, провожу указательным пальцем по линии скул. А потом поднимаю взгляд и смотрю на тебя снова, уже наяву.

Ты чуть смущённо отводишь взгляд:

- Спасибо. Мне приятно, что тебе нравится, Рицка.

Вот что тут можно вразумительного ответить?! Хотя…

- Знаешь, Соби, - я прикусываю губу и решаюсь. Удачнее случая, пожалуй, не представится, а озвучить нужно: нелегко, но настроение определенно соответствующее. – Я тут несколько дней назад подумал… В общем… Я устал читать книги по психологии личности. И по философской антропологии, и по медицине. Никогда их больше добровольно не открою.

Ты подаёшься ко мне, берёшь ладонями за локти:

- Продолжай.

Я еще раз всматриваюсь в рисунок – он почему-то придаёт решимости – и опять поднимаю взгляд:

- Да в общем всё. Понимаешь, мне страшно надоело копаться в себе. Раз я тебя как есть устраиваю… Ты прав насчет визитов к Кацуко-сан. Хочу просто жить.

*

На перемене между вторым и третьим уроком Юйко тянет себя за висящий на шее ключ и сообщает, глядя куда-то мне за спину:

- Рицка-кун, по-моему, к тебе идёт Миоки-тян.

Я застываю на месте:

- Точно ко мне?

Она проверяет и подтверждает:

- Теперь уже точно.

Чёрт. Но не сбегать же, в конце концов! И сказать мне Миоки нечего, она ведь не лезет напрямую. Правда, надеяться, что ей действительно помощь с какими-нибудь домашними заданиями нужна, уже даже я перестал.

Юйко весело хихикает, глядя на мое стоическое выражение лица:

- Рицка-кун, можно подумать, ты боишься Миоки-тян. Ну… хочешь, я попробую её отвлечь?

- Пробовала уже, - я вздыхаю. Миоки мне ледокол напоминает. Нашла тоже, кого целью выбрать!

- Это верно, - Юйко слегка грустнеет и собирается еще что-то добавить, но не успевает.

- Привет, Аояги-кун!