Киреевский И.В. Из статьи «В ответ А.С.Хомякову». (1839) // Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979

Три элемента легли основанием европейской образованности: римс­кое христианство, мир необразованных варваров, разрушивших Римскую империю, и классический мир древнего язычества. Этот классический мир древнего язычества, не доставшийся в наследие России, в сущности своей представляет торжество формального разума человека над всем, что внутри и вне его находится - чистого, голого разума, на самом себе основанно­го, выше себя и вне себя ничего не признающего...

Римская церковь в уклонении своем от восточной отличается тем же торжеством рационализма… над внутренним духовным разумом… Бытие Божие во всем христианстве доказывалось силлогизмом… инквизиция, иезу­итизм - одним словом, все особенности католицизма развивались силою того же формального процесса разума… Весь частный и общественный быт Запада основывается на понятии об индивидуальной, отдельной независимости, предполагающей индивидуальную изолированность. Отсюда святость внешних формальных отношений, святость собственности и условных по­становлений важнее личности...

Христианство восточное не знало ни этой борьбы против разума, ни этого торжества разума над верою. Поэтому и действия его на просвещение были не похожи на католические. Рассматривая общественное устройство прежней России, мы находим многие отличия от 3апада, и во-первых, образование общества в маленькие так называемые миры. Частная, личная самобытность, основа западного развития, была у нас также мало известна, как и самовластие общественное. Человек принадлежал миру, мир ему. Поземельная собственность, источник личных прав на Западе, была у нас принадлежностью общества…

Но это общество не было самовластное и не могло само себя устраи­вать, само изобретать для себя законы, потому что не было отделено от других подобных обществ, управляющихся однообразным обычаем. Бес­численное множество этих маленьких миров… было все покрыто сетью церквей, монастырей, жилищ уединенных отшельников, оттуда постоянно распространялись повсюду одинаковые понятия об отношениях об­щественных и частных. Понятия эти мало-помалу должны были переходить в общее убеждение, убеждение - в обычай, который заменял закон, уст­раивая по всему пространству земель… одну мысль, один взгляд, одно стремление, один порядок жизни…

Никакое частное разумение, никакое искусственное соглашение не могло основать нового порядка, выдумать новые права и преимущества. Даже самое слова «право» было у нас неизвестно в западном его смысле, но означало только справедливость, правду. Поэтому никакая власть никакому лицу, ни сословию не могла ни даровать, ни уступить никакого права, ибо правда и справедливость не могут ни продаваться, ни браться… На Западе, напротив того, все отношения основаны на условии или стремятся достигнуть этого искусственного основания.