БЕЛИНСКИЙ Виссарион Григорьевич [1811–1848«Философия. Справочник студента.». М2000г

— великий русский литературный критик 395

. Он был просветитель, он переоценивал силу разума, мысли и просвещения, но временами он ставил вопрос почти по-марксистски. был предшественником русской марксистской мысли. Его заслуги неизмеримы. Об этом писали Чернышевский, Добролюбов, 396

Плеханов говорил: «До сих пор каждый новый шаг вперед, делаемый нашей общественной мыслью, является новым вкладом для решения тех основных вопросов общественного развития, наличность которых открыл Белинский. чутьем гениального социолога, но которые не могли быть им решены вследствие крайней отсталости современной ему российской действительности». 400

Приблизив поэзию к жизни, критик неизбежно сблизил поэзию с наукой. «Искусство без мысли, что человек без души, — труп». Оно примиряет чувства и разум. Единство мысли и чувства Б.елинский ставит условием художественности. Он хочет поэзию «оземленить» и своим противникам возражает: «Нападать на поэзию за то, что она оземленяет идеи, — все равно, что нападать на математику за то, что она исчисляет и измеряет». Шекспира, Вальтер Скотта, Пушкина он уже оценивает не с абсолютной точки зрения, а диалектически, через призму общественных фактов, влияющих на писателя и обусловливающих его художественное творчество. Через ряд ложных суждений Б. сумел подойти и к Пушкину с точки зрения конкретного миросозерцания и понять его как поэта дворянской среды, как поэта, выросшего в определенных исторических условиях.

Начав с идеализма Шеллинга и примирения с действительностью, Б. кончил материализмом Фейербаха и отчаянной, страдальческой борьбой с действительностью. На помощь в этой борьбе он призвал искусство и художественную лит-ру. Это особенно ярко сказалось в «Письме к Гоголю». Письмо произвело потрясающее впечатление на современников; страх и ужас охватили охранников николаевского режима. Гоголь начал с протеста, кончил христианским смирением, мистицизмом. Б. начал с примирения, кончил революционным протестом, материализмом.

405

Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856 гг.) «Философия. Справочник студента.» М 2000г. -, гвардейский офицер в отставке. в 1829-1830 гг. написал (по-французски) восемь "Философических писем" на религиозно-исторические темы. Опубликование перевода первого "Философического письма" в журнале "Телескоп" стало вехой в истории русской общественно-политической мысли.
Чаадаев писал о пустоте русской истории, об отрыве России от других народов
Причиной отрыва России от величественной истории западных народов Чаадаев считал православие: "Ведомые злою судьбою, мы заимствовали первые семена нравственного и умственного просвещения у растленной, презираемой всеми народами Византии".
Чаадаев - религиозный философ, но его концепция истории пронизана социальными мотивами, поскольку цель христианства он видел в учреждении на земле совершенного порядка. Этой цели отвечает западное (католическое) христианство, которому свойственны "животворный принцип единства", организующее начало и социальность. Византийская православная церковь, наоборот, исповедует аскетизм, покорность, смирение, отрешение от мира.В странах Запада, подчеркивал философ, борьба за идеи привела к важным социальным последствиям: "Искали истину и нашли свободу и благосостояние". Чаадаев оговаривает, что на Западе есть не только добродетели, но и пороки. Однако народы Европы, в отличие от России, имеют богатую историю. Из-за православия, считал Чаадаев, вся история России шла не так, как история западных народов: "В самом начале у нас дикое варварство, потом грубое суеверие, затем жестокое, унизительное владычество завоевателей, (дух которого национальная власть впоследствии унаследовала), владычество, следы которого в нашем образе жизни не изгладились совсем и поныне".
Еще резче, чем самодержавие ("национальную власть"), Чаадаев порицал крепостничество.
Публикацию "Философического письма" Герцен назвал выстрелом, раздавшимся в темную ночь: "Письмо Чаадаева потрясло всю мыслящую Россию". Письмо стало стимулом к обсуждению исторических судеб страны. Главный упрек представителей власти Чаадаеву сводился к тому, что "Философическое письмо" противоречит патриотизму и официальному оптимизму. В доносах утверждалось, что опубликование "Философического письма" доказывает "существование политической секты в Москве; хорошо направленные поиски должны привести к полезным открытиям по этому поводу". Николай I, чтобы сильнее унизить автора, повелел считать его сумасшедшим.

П. Я. Чаадаев «Философические письма» (Письмо первое) «Освободительное движение и общественная мысль в России 19 века». Для семинарских и практических занятий. Под редакцией И. А. Федосова. М. 1991

В жизни есть обстоятельства, относящиеся не к физическому, а к духовному бытию; пренебрегать ими не следует; есть режим для души, как есть режим и для тела: надо уметь ему подчиниться. Я знаю, что это старая истина, но у нас она, кажется, имеет всю ценность новизны. Одна из самых прискорбных особенностей нашей своеобразной цивилизации состоит в том, что мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в других странах и дате у народов, гораздо более нас отсталых. Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось. Дивная связь человеческих идей в преемстве поколений и история человеческого духа, приведшие его во всем остальном мире к его современному состоянию, на нас не оказали никакого действия. Впрочем, то, что издавна составляет самую суть общества и жизни, для нас еще только теория и умозрение. свежего воздуха невозможно здоровое состояние физическое. Вы понимаете, дело пока еще не идет ни о нравственных принципах, ни о философских положениях, а просто о благоустроенной жизни, об этих привычках, об этих навыках сознания, которые придают уют уму и душе, непринужденность, размеренное движение.У всех народов есть период бурных волнений, страстного беспокойства, деятельности без обдуманных намерений. Люди в такое время скитаются по свету и дух их блуждает. Это пора великих побуждений, великих свершений, великих страстей у народов. Они тогда неистовствуют без ясного повода, но не без пользы для грядущих поколений. Все общества прошли через такие периоды, когда вырабатываются самые яркие воспоминания, свои чудеса, своя поэзия, свои самые сильные и плодотворные идеи. В этом и состоят необходимые общественные устои. Настоящее развитие человеческого существа в обществе еще не началось для народа, пока жизнь не стала в нем более упорядоченной, более легкой, более приятной, чем в неопределенности первой поры. Пока общества еще колеблются без убеждений и без правил даже и в повседневных делах и жизнь еще совершенно не упорядочена, как можно ожидать созревания в них зачатков добра? Пока это все еще хаотическое брожение предметов нравственного мира, подобное тем переворотам в истории земли, которые предшествовали современному состоянию нашей планеты в ее теперешнем видеМы до сих пор еще в таком положении.Первые наши годы, протекшие в неподвижной дикости, не оставили никакого следа в нашем уме и нет в нас ничего лично нам присущего, на что могла бы опереться наша мысль; выделенные по странной воле судьбы из всеобщего движения человечества, не восприняли мы и традиционных идей человеческого рода. А между тем именно на них основана жизнь народов; именно из этих идей вытекает их будущее и происходит их нравственное развитие. Если мы хотим подобно другим цивилизованным народам иметь свое лицо, необходимо как-то вновь повторить у себя все воспитание человеческого рода. Для этого мы имеем историю народов и перед нами итоги движения веков. Без сомнения, эта задача трудна и одному человеку, пожалуй, не исчерпать столь обширного предмета; однако, прежде всего надо понять в чем дело, в чем заключается это воспитание человеческого рода и каково занимаемое нами в общем строе место.

Народы живут только сильными впечатлениями, сохранившимися в их умах от прошедших времен, и общением с другими народами. Этим путем каждая отдельная личность ощущает свою связь со всем человечеством.

В чем заключается жизнь человека, говорит Цицерон если память о протекших временах не связывает настоящего с прошлым? Мы же, явившись на свет как незаконнорожденные дети, без наследства, без связи с людьми, предшественниками нашими на земле, не храним в сердцах ничего из поучений, оставленных еще до нашего появления. Необходимо, чтобы каждый из нас сам пытался связать порванную нить родства. То, что у других народов является просто привычкой, инстинктом, то нам приходится вбивать в свои головы ударом молотаНароды - существа нравственные, точно так, как и отдельные личности. Их воспитывают вена, как людей воспитывают годы. Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру. Конечно, не пройдет без следа и то наставление, которое нам суждено дать, но кто знает день, когда мы вновь обретем себя среди человечества и сколько бед испытаем мы до свершения наших судеб?Народы Европы имеют общее лицо, семейное сходство. Несмотря на их разделение на ветви латинскую и тевтонскую, на южан и северян, существует общая связь, соединяющая их всех в одно целое, явная для всякого, кто углубится в их общую историю. Вы знаете, что еще сравнительно недавно вся Европа носила название Христианского мира и слово это значилось в публичном праве. Помимо общего всем характера, каждый из народов этих имеет свой особый характер, но все это только история и традиция. Они составляют идейное наследие этих народов. А каждый отдельный человек обладает своей долей общего наследства, без труда, без напряжения подбирает в жизни рассеянные в обществе знания и пользуется ими. Проведите параллель с тем, что делается у нас, и судите сами, какие элементарные идеи мы можем почерпнуть в повседневном обиходе, чтобы ими так или иначе воспользоваться для руководства в жизни? И заметьте, что речь идет здесь не об учености, не о чтении, не о чем-то литературном или научном, а просто о соприкосновении сознаний, о мыслях, которые охватывают ребенка в колыбели, окружают его среди игр, которые нашептывает, лаская, его мать, о тех, которые в форме различных чувств проникают до мозга его костей вместе с воздухом, которым он дышит, и которые образуют его нравственную природу ранее выхода в свет и появления в обществе. Хотите знать, что это за мысли? Это мысли о долге, справедливости, праве, порядке. Они происходят от тех самых событий, которые создали там общество, они образуют составные элементы социального мира тех стран. Вот она, атмосфера Запада, это нечто большее, чем история или психология, это физиология европейского человека. А что вы видите у нас?Массы подчиняются известным силам, стоящим у вершин общества. Непосредственно они не размышляют. Среди них имеется известное число мыслителей, которые за них думают, которые дают толчок коллективному сознанию нации и приводят ее в движение. Незначительное меньшинство мыслит, остальная часть чувствует, в итоге же получается общее движениеА между тем, раскинувшись между двух великих делений мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, мы должны бы были сочетать в себе два великих начала духовной природы - воображение и разум, и объединить в нашей цивилизации историю всего земного шара. Не эту роль предоставило нам провидение. Напротив, оно как будто совсем не занималось нашей судьбой. Отказывая нам в своем благодетельном воздействии на человеческий разум, оно предоставило нас всецело самим себе, не пожелало ни в чем вмешиваться в наши дела, не пожелало ни чему нас научить. Опыт времен для нас не существует. Века и поколения протекли для нас бесплодно. Глядя на нас, можно сказать, что по отношению к нам всеобщий закон человечества сведен на нет. Одинокие в мире, мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли, мы ни в чем не содействовали движению вперед человеческого разума, а все, что досталось нам от этого движения, мы исказили. Начиная с самых первых мгновений нашего социального существования, от нас не вышло ничего пригодного для общего блага людей, ни одна полезная мысль не дала ростка на бесплодной почве нашей родины, ни одна великая истина не была выдвинута из нашей среды; мы не дали себе труда ничего создать в области воображения и из того, что создано воображением других, мы заимствовали одну лишь обманчивую внешность и бесполезную роскошь.я веков. Новый строй - царство Божье, который должен наступить благодаря искуплению, - не отличался бы от старого строя, - от царства зла, - который должен быть искуплением искоренен, и мы снова остались бы с этим воображаемым Христианство обладает двумя легко различимыми функциями. Во-первых, действием на индивидуальное, во-вторых, действием на общее сознание. действие, проявляющееся в данное время в жизни человека, от того действия, которое проявляется лишь в бесконечности., где идея откровения должна созреть и достигнуть всей своей полноты. Этот круг идей, эта нравственная сфера неизбежно обусловливают особый образ жизни и особую точку зрения, которые, хотя могут и не совпадать у разных народов, однако по отношению к нам, как и по отношению ко всем неевропейским народам, создают одну и ту же особенность и поведении, как следствие той огромной духовной работы в течение восемнадцати веков, в которой участвовали все страсти, все интересы, все страдания, все воображения, все усилия разума.Все народы Европы, подвигаясь из века в век, шли рука об руку. Что бы они сейчас ни делали, каждый по-своему, они все же постоянно сходятся на одном и том же пути.Вся история нового общества происходит на почве убеждений. Значит, это настоящее воспитание. Утвержденное с самого начала на этой основе, новое общество двигалось вперед лишь под влиянием мысли. Интересы в нем всегда следовали за идеями и никогда им не предшествовали. В этом обществе постоянно из убеждений создавались интересы, никогда интересы не вызывали убеждений. Все политические революции были там по сути революциями нравственными. Искали истину и нашли свободу и благоденствие. Только так объясняется исключительное явление нового общества и его цивилизации; иначе в нем ничего нельзя было бы понять.Действие христианства отнюдь не ограничивается его немедленным и прямым влиянием на душу людей. Сильнейшее воздействие, которое оно призвано оказать, осуществляется в множестве нравственных, умственных и социальных комбинаций, где полная свобода человеческого духа должна непременно найти неограниченный простор. окончательного водворения в будущем на земле.

"Несомненно, - писал я, - что пока не замечаешь влияния христианства везде, где человеческая мысль с ним как бы то ни было сталкивается, хотя бы только с целью борьбы, не имеешь о нем ясного представления. Всюду, где произнесено имя Христа, оно само по себе неотразимо увлекает людей, что бы они ни делали. Ничто не обнаруживает вернее божественного происхождения этой религии, чем свойственная ей черта абсолютной всеобщности, вследствие которой она внедряется в душах всевозможными способами, овладевает без их ведома умами, господствует над ними, подчиняет их даже и тогда, когда они как будто сильнее всего сопротивляются, внося при этом в сознание чуждые ему до сих пор истины, заставляя сердце переживать неиспытанные им ранее впечатления, внушая нам чувства, которые незаметно вынуждают нас занять место в общем строе. Этим она определяет действие всякой индивидуальности и все направляет к одной цели. без действия, что все находит в нем место и применение, самые деятельные дарования ума, равно как и горячие излияния чувства, героизм сильной души, как и преданность покорного духа. Доступная всякому сознательному созданию, сочетаясь со всяким движением сердца, из-за чего оно бы ни билось, мысль откровения захватывает все, растет и крепнет даже и вследствие препятствий на своем пути.

.

. Теория официальной народности. «Философия. Справочник студента.» М 2000г.   Задание 3. Проследите формирование теории официальной народности в Российском государстве на протяжении XIX - начале XX вв. Какие компоненты являлись ее составляющими? Как пропагандировалась эта теория? Cамодержавие при Николае I впервые в истории почувствовало необходимость идеологического обоснования своего существования. Появилась нужда в официальной светскойидеологии. Официальная идеология, в соответствии с законами жанра, должна прославлять прошлое, оправдывать настоящее и обещать замечательное будущее. Такая идеология времен николаевского правления получила с легкой руки Пыпина не очень точное, но давно утвердившееся в науке название "теория официальной народности". В общих чертах ее изложил министр народного просвещения граф С. С. Уваров во Всеподданнейшем докладе императору в связи с десятилетием своего пребывания на посту министра..,. Как видим, "официальная народность" графа С. С. Уварова отнюдь не сводилась к апологии правительственного курса. Уваров точно уловил необходимость единства духовного, политического и национального начал в жизни страны, которые и были выражены в триаде "Православие — Самодержавне - Народность". Не случайно эта условная триада и в наши дни является одним из самых распространенных девизов русских правых. Мало какой из политических формул во всемирной истории была суждена такая долгая жизнь. Вероятно, только лозунг "Свобода, Равенство, Братство" Великой французской революции, в противопоставлении которому и была создана ува-ровская триада, может похвастать большим долголетием. Но вряд ли в современной Франции каноническая формула вызывает столько новых толкований и разъяснений, как в современной России. Для многих современных правых характерно стремление вообще всю русскую духовную культуру свести к этим трем словам. Так, по словам известного скульптора В. Клыкова, "Русская идея - это Православие, Самодержавие, Народность". Недавно скончавшийся знаток русской и мировой философии А. Гулыга считал триаду формулой русской культуры. Впрочем, подробнее об этом и других символах веры правых будет рассказано далее. Что касается казенных правых николаевского времени, то нельзя отказать им в логичности, ясном понимании стоявших перед Россией проблем (что не мешало правым испытывать стpax при мысли, что решение этих проблем, например ликвидации крепостничества, не породит тут же новые, не менее значимые). В силу этого "теория официальной народности" при всех своих историософских озарениях мысли в глазах "просвещенного общества" так и не стала теорией, а осталась лишь своего рода набором фраз, которые произносят благонамеренно мыслящие обыватели. Впрочем, официальная, называемая сверху доктрина вряд ли могла иметь другую судьбу. Между тем по убеждению, а не по заказу в духе "теории официальной народности" творили литераторы И. В. Кукольник, М. Н. Загоскин, Ф. Т, Булга-рин, Н. И. Греч, О. В. Сенковский, историк М. П. Погодин, архитектор А. К. Тон, композитор М. И. Глинка и многие другие. Эпоха "николаевской реакции" была одной из самых ярких в истории русской культуры. И ведь большинство деятелей культуры того времени состояли на государственной службе. Впрочем, не служивший дворянин, "лишний человек" (социальный тип, совершенно неизвестный в предшествующие эпохи), только теперь становится заметным явлением, что находит отражение в классической русской литературе. Известный западный исследователь А. Л. Янов писал об "обожествлении государства" и культе "политического низкопоклонства", перед которым "лучшие из лучших русских умов того времени - Пушкин, Тютчев, Белинский, Гоголь, Вяземский, Жуковский, Надеждин — оказались неспособны ему сопротивляться"1. Разумеется, никакого низкопоклонства здесь не было, просто даже самые духовно свободные люди России понимали, что без сильной государственной власти в стране невозможны никакие преобразования и никакие политические свободы. И, что еще более существенно, все лучшие русские люди того времени, будучи всесторонне, по-европейски воспитанными, оставались искренними патриотами и имели много причин быть недовольными положением в России, сохраняя чувство независимости от власти, не выступали против символизирующей единство страны власти. Не случайно А. С. Пушкин в зрелые годы был, па мнению П. Вяземского, "свободным консерватором", а также, по мнению известного публициста русского зарубежья Г. П. Федотова, "певцом Империи и свободы". Итак, в период царствования Николая I русские казенные правые вырабатывают собственные оригинальные теоретические концепции, несмотря на двусмысленность своего положения как официальных пропагандистов крепостнического самодержавия, что ограничивало как их теоретическую свободу, так и восприятие их идей в обществе. В самом общем виде из основных положений идеологии правых второй четверти XIX в. можно выделить такие положения: противопоставление России и Запада (центральный вопрос русской философии истории), самодержавие - главное условие политического существования России. Народ (не столько в этническом, сколько в социальном значении этого слова) приобретает значение виднейшей политической силы, раз уж "народность" является одним из основных начал, которое "не менее важное, не менее сильное" (все это может считаться совершенно революционным в стране, где в 1833 г. крепостные составляли 44,9% всего населения!); признание естественного неравенства людей и вытекающей отсюда неизбежности сословной и классовой иерархии в обществе; просвещение и воспитание россиян на основе истинно русских начал будет способствовать мирному эволюционному развитию России, гораздо более эффективному и скорому, чем в потрясаемой социальными бурями Европе; распространение в "образованном обществе" безбожия и вольномыслия чревато для России катастрофой, поскольку все революционные теории подрывают коренной порядок русской жизни. Этим зловредным теориям, занесенным с Запада, необходимо противопоставить свое русское направление просвещения. Вообще от Запада следует отгородиться идейно, установив карантин против чуждых учений. Как видим, перед нами довольно целостная государственно-традиционалистская консервативная идеология, в общем объективно оценивающая положение в России. То, что многие лозунги, положения, теории, характерные черты практической политики составляют существенную часть политического идейного багажа современных русских правых, говорит о жизненности "теории официальной народности".   Шевырев С.П. Взгляд русского на современное состояние Европы. (1841) // История России: Учебное пособие / Под ред. Л.И.Семенниковой. М., 2003. Мы сохранили в себе чистыми три коренных чувства, в которых имя и залог нашему будущему развитию. Мы сохранили наше древнее чувство религиозное. Крест христианский положил свое знамение на всем первоначальном нашем образовании, на всей русской жизни… Второе чувство, которым крепка Россия и обеспечено ее будущее бла­годенствие, есть чувство ее государственного единства, вынесенное нами также из всей нашей истории… Конечно, нет страны в Европе, которая могла бы гордиться такою гармониею своего политического бытия, как наше отечество. На Западе почти всюду раздор признан законом жизни и в тяжкой борьбе совершается все существование народов. У нас только царь и народ составляют одно неразрывное целое, не терпящее никакой между ними преграды, эта связь утверждена на взаимном чувстве любви и веры и на бесконечной преданности народа царю своему. Вот сокровище, вынесенное нами из нашей древней жизни, на которое с особой завистью смотрит разделенный в себе Запад, видя в нем неиссякаемый источник государственного могущества… Третье коренное чувство наше есть осознание нашей народности и уве­ренности в том, что всякое образование может у нас только тогда пустить прочный корень, когда усвоится нашим народным чувством и скажется народною мыслью и словом. В этом чувстве таится причина нашей нере­шимости продолжать литературное развитие вместе с изнемогающим Западом; вэтом чувстве мощная преграда всем его искушениям, об это чувство разбиваются все частные бесплодные усилия наших соотечественников привить нам то, что нейдет к русскому уму и русскому сердцу…

ИЗ ДОКЛАДА МИНИСТРА НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ С. С. УВАРОВА НИКОЛАЮ I О ДЕСЯТИЛЕТНЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МИНИСТЕРСТВА НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ«Освободительное движение и общественная мысль в России 19 века». Для семинарских и практических занятий. Под редакцией И. А. Федосова. М. 1991

...Углубляясь в рассмотрение задачи, которую пред­лежало решить без отлагательства, задачи, тесно свя­занные с самою судьбою отечества, — независимо от внутренних и местных трудностей этого дела,—разум невольно почти предавался унынию и колебался в своих заключениях при виде общественной бури, в то время потрясавшей Европу, и которой отголосок, слабее или сильнее, достигал и до нас, угрожая опасностью. Посре­ди быстрого падения религиозных и гражданских уч­реждений в Европе, при повсеместном распростране­нии разрушительных понятий, в виду печальных явле­ний, окружавших нас со всех сторон, надлежало укре­пить отечество на твердых основаниях, на коих зиж­дется благоденствие, сила и жизнь народная; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие; собрать в одно целое священные останки ее народности и на них укре­пить якорь нашего спасения. К счастью, Россия сохра­нила теплую веру в спасительные начала, без коих она не может благоденствовать, усиливаться, жить. Искрен­но и глубоко привязанный в церкви отцов своих, рус­ский искони взирал на нее как на залог счастья общест­венного и семейного. Без любви к вере предков, народ как и частный человек, должен погибнуть. Русский, преданный отечеству, столь же мало согласится на ут­рату одного из догматов нашего православия, сколь и на похищение одного перла из венца мономахова. Само­державие составляет главное условие существования России. Русский колосс упирается на нем, как на крае­угольном камне своего величия. Эту истину чувствует неисчислимое большинство подданных вашего величе­ства: они чувствуют ее в полной мере, хотя и поставлены на разных степенях гражданской жизни и различест­вуют в просвещении и в отношении к правительству. Спасительное убеждение, что Россия живет и охраня­ется духом самодержавия сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно проникать народное воспитание и с ним развиваться. Наряду с этими сими двумя на­циональными началами, находится и третье, не менее важное, не менее сильное: народность. Вопрос о народ­ности не имеет того единства, как предыдущий; но тот и другой проистекают из одного источника и связуются на каждой странице истории русского царства. Относи­тельно к народности все затруднение заключалось в со­глашении древних и новых понятий; но народность не заставляет идти назад или останавливаться; она не тре­бует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид свой по мере возраста; черты изменяются с летами, но физиономия изменяться не должна. Неуместно было бы противиться этому периодическому ходу вещей; до­вольно, если мы сохраним неприкосновенным святили­ще наших народных понятий; если примем их за основ­ную мысль правительства, особенно в отношении к оте­чественному воспитанию.

Вот те главные начала, которые надлежало включить в систему общественного образования, чтобы она сое­диняла выгоды нашего времени с преданиями прошед­шего и с надеждами будущего, чтобы народное воспи­тание соответствовало нашему порядку вещей и было не чуждо европейского духа. Просвещение настоящего и будущего поколений, в соединенном духе трех начал, составляет несомненно одну из лучших надежд и глав­нейших потребностей времени и тот священный труд, который доверенность вашего величества возложила на мое усердие и рвение.