Глава 13. Уэйд рассказал мне все, что знал

Уэйд рассказал мне все, что знал. Все это было полезно, но я не знала, хватит ли этого. Во‑первых, мне нужно попасть в Сент‑Луис… а это само по себе непросто. Я собралась с духом, чтобы сделать несколько звонков; надеюсь, у меня достаточно хитрости алхимика, чтобы добиться своего.

Но прежде, чем браться за эту задачу, я хотела просто добраться до своей тихой, уютной комнаты. Мы с Эдди вернулись в Амбервуд, обсудив по пути все подробности встречи. Эдди страстно желал сразу же узнавать все новости, и я обещала держать его в курсе.

Едва я подошла к двери своей комнаты, как зазвонил мобильник. Это была мисс Тервиллингер. Честное слово, иногда мне кажется, что она установила какой‑то сенсор рядом с моей комнатой, иначе как она угадывает, когда я прихожу?

– Мисс Мельбурн, – сказала она, – нам нужно встретиться.

У меня остановилось сердце.

– Неужели еще одна жертва? Вы же сказали, что у нас есть время!

– Есть, – подтвердила мисс Тервиллингер. – Именно поэтому нам нужно встретиться, и чем раньше, тем лучше. Читать заклинания – это одно, но вам нужна практика. Я не допущу, чтобы Вероника заполучила вас.

Эти слова вызвали у меня сложную смесь чувств. Естественно, первой последовало мое инстинктивное отвращение к практической магии. Но ее быстро заглушило понимание того факта, что мисс Тервиллингер заботится обо мне и хочет меня уберечь. Мое личное нежелание оказаться в коме тоже было сильным.

– Когда вы хотите встретиться, мэм? – спросила я.

– Завтра утром.

Я осознала, что завтра суббота. Как, уже? Когда же успела пройти целая неделя? Утром субботы я везу Адриана забирать его машину, но, надеюсь, это не займет много времени.

– Можем ли мы встретиться ближе к полудню? Мне нужно уладить одно дело.

– Думаю, да, – согласилась мисс Тервиллингер, хотя и с некоторой неохотой. – Встретимся у меня, потом отправимся в парк Лоун Рок.

Я готова была упасть на кровать и застыть.

– Но зачем нам ехать так далеко в пустыню?

Парк Лоун Рок располагался далеко, и там редко появлялись туристы. Я не забыла, каким пугающим был последний случай, когда мисс Тервиллингер потащила меня в глушь. Ну, по крайней мере, сейчас мы туда поедем при свете дня.

– Ну, практиковаться на территории школы как‑то неудобно, – заметила мисс Тервиллингер.

– Да, конечно…

– Прихватите свою книгу и компоненты, с которыми вы работали.

Закончив разговор, я отстучала смс Адриану: «Завтра придется быстро. В 12 встреча с мз. Т». Его ответ был вполне предсказуем: «Почему?» Адриан желал знать обо всем, что творится у меня. Я ответила, что мисс Тервиллингер хочет поотрабатывать магическую защиту. На этот раз он меня удивил. «Можно мне посмотреть? Хочу знать, как она защищает тебя».

Ух ты, Адриан даже спрашивает? Он имел обыкновение сам себя приглашать на прогулки. Я заколебалась; буйная сцена в женском обществе все еще продолжала смущать меня. Впрочем, Адриан никогда о ней не упоминал, и теперь его забота тронула меня. Я написала, что он может ехать с нами, и получила в ответ улыбающуюся рожицу.

Я толком не знала, что положено надевать на тренировку по магии, потому наутро оделась удобно, с таким расчетом, чтобы можно было утепляться или разоблачаться. Адриан усаживаясь в Латте, оглядел меня быстро, но внимательно.

– Хм, стиль кэжуал? Не видал его со времен Вольфе.

– Я не знаю, что у нее запланировано, – объяснила я, разворачивая машину в обратном направлении. – Решила, что так будет лучше всего.

– Ты могла бы надеть свою футболку АЯЭ.

– Не хотелось ее пачкать, – с ухмылкой отозвалась я.

Это отчасти было правдой. Я по‑прежнему считала, что нарисованное Адрианом огненное сердце очень изящно. Но каждый раз, когда я смотрела на футболку, на меня накатывало слишком много воспоминаний. О чем я думала? Этот вопрос я задавала себе сотню раз, и все ответы звучали неубедительно. Изо всех я предпочитала теорию о том, что меня застало врасплох то, как великолепно рисует Адриан, как он эмоционален и страстен. Ведь девушки любят художников не меньше, чем плохих парней, верно? Даже теперь, когда я вспомнила его вдохновенное лицо, что‑то шевельнулось у меня в груди. Мне нравилось, что он обладает чем‑то столь могущественным.

Но, как я постоянно себе повторяла, это был не повод забираться на него и позволять ему целовать меня – в шею! Я купила файл с книгой про плохих парней, но она оказалась абсолютно бесполезна. В конце концов я решила, что лучше всего – если и не разумнее всего – вести себя так, словно ничего не случилось. Это не означало, что я обо всем забыла. На самом деле, когда Адриан сидел рядом, на соседнем сиденье, мне трудно было отделаться от мыслей, каково бы это было – снова прижаться к нему. Или о том, как его пальцы запутались в моих волосах. Или как его губы…

Сидни! Прекрати! Думай о чем‑нибудь другом. Поспрягай латинские глаголы. Или повтори наизусть таблицу Менделеева.

Но все эти меры не помогли. К чести Адриана, он продолжал воздерживаться от каких‑либо комментариев по поводу того вечера. В конце концов я отвлеклась, рассказывая ему о поездке в Сан‑Бернардино. Рассказ о заговоре, группах мятежников и незаконных проникновениях надежно убил всякие романтические чувства. Адриану не понравилась ни идея о том, что алхимики сотрудничают с Воинами, ни о том, что татуировка контролирует меня. Но ему и не хотелось, чтобы я подвергала себя опасности. Я попыталась преуменьшить трудности проникновения в Сент‑Луисскую базу, но Адриан мне определенно не поверил.

Мисс Тервиллингер прислала мне две эсэмэски, чтобы я не опаздывала. Я следила за часами, но забота о «Мустанге» требовала серьезного подхода, и я потратила немало времени в мастерской, чтобы убедиться, что «Мустанг» в безупречном состоянии. Адриан хотел поставить обычные шины, но я заставила его взять улучшенные, убедив, что они того стоят, хоть и дороже. Теперь, осмотрев их, я поздравила себя с правильным выбором. Лишь убедившись, что машину нигде не поцарапали, я, наконец, позволила Адриану заплатить. Мы поехали на обеих машинах обратно в Виста Азул, и я с удовольствием убедилась, что идеально рассчитала время. Мы не опоздали, но мисс Тервиллингер уже ждала нас на крыльце.

Мы назначили Адриана нашим шофером.

– У вас еще что‑то назначено после этого занятия? – уточнила я, увидев, как поспешно мисс Тервиллингер нырнула в машину.

Мисс Тервиллингер натянуто улыбнулась, и я невольно обратила внимание на то, какая она бледная.

– Нет, но нам надо придерживаться расписания. Сегодня утром я применила масштабное заклинание, и его действие не будет длиться вечно. Обратный отсчет уже пошел.

Она ничего больше не сказала всю дорогу до парка, и это молчание нервировало меня. Оно давало возможность воображать самые разнообразные ужасные последствия. И хотя я доверяла мисс Тервиллингер, мне внезапно стало спокойнее оттого, что Адриан сопровождает меня.

Невзирая на всю его малолюдность, в Лоун Рок время от времени все же попадались туристы. Мисс Тервиллингер – она сама надела туристские ботинки – зашагала по каменистой почве в поисках подходящего уединенного местечка. Местность усеивали слоистые скальные образования, но я была не в том состоянии, чтобы оценить их красоту. В основном я думала о том, что мы находимся под открытым небом в период самого злого солнца. Хоть сейчас и не разгар лета, но все равно жарко.

Я на ходу посмотрела на Адриана и обнаружила, что он тоже смотрит на меня. Он извлек из кармана куртки флакон солнцезащитного крема.

– Я знал, что ты его попросишь. Я почти так же предусмотрителен, как ты.

– Почти, – согласилась я. Он снова предугадал мои мысли. На долю секунды я вообразила, будто мы просто пошли прогуляться удовольствия ради. Похоже, большую часть времени, проведенного вместе, мы посвящали каким‑то неотложным делам. Как здорово было бы просто гулять, а не нести на себе ответственность за судьбы мира! Но вскоре мисс Тервиллингер вернула нас к суровой реальности.

– Это место подойдет, – сказала она, обозревая окрестности. Ей удалось отыскать одну из самых пустынных частей парка. Я бы не удивилась, увидев кружащих над головой стервятников. – Ты принесла то, что я просила?

– Да, мэм. – Я присела и принялась копаться в сумке. Там лежала книга заклинаний и некоторые травяные и жидкие смеси, составленные по ее указаниям.

– Достань материал для огненного шара, – распорядилась мисс Тервиллингер.

Глаза Адриана округлились.

– Вы сказали «огненный шар»? Охренеть!

– Ты же постоянно видел огонь, – напомнила ему я. – У мороев, которые им владеют.

– Ну да, но я никогда не видал, чтобы такие вещи делали люди. И не видел, чтобы это делала ты.

Лучше бы он не выглядел таким потрясенным – это напомнило мне о серьезности того, чем мы собрались заняться. Мне было бы проще, если бы Адриан вел себя так, словно не видит в этом ничего особенного. Но это заклинание действительно было особенным.

Я однажды пустила в ход заклинание, для которого потребовалось бросить скрупулезно сделанный амулет и произнести слова, от которого тот вспыхнул. Но у него был значительный физический компонент. А это заклинание относилось к ментальным, и огонь вызывался буквально‑таки из воздуха.

Материал, о котором упомянула мисс Тервиллингер, представлял собой небольшой мешочек с кулиской, наполненный пеплом коры тиса. Она взяла у меня мешочек, изучила его содержимое и одобрительно пробормотала:

– Да‑да, очень хорошо. Отличная консистенция. Ты жгла его ровно нужное количество времени. – Она вернула мне мешочек. – В конечном итоге он тебе больше не понадобится. Именно поэтому это заклинание такое мощное. Его можно применить очень быстро, с минимальной подготовкой. Но тебе придется попрактиковаться, прежде чем ты это сумеешь.

Я кивнула и попыталась думать как ученик. Пока что все, что говорила мисс Тервиллингер, не отличалось от того, что было написано в книге. Если считать происходящее упражнениями на уроке, это устрашает куда меньше. Вовсе даже и не страшно.

Мисс Тервиллингер склонила голову набок и посмотрела за меня.

– Адриан! Вам, пожалуй, лучше отойти. И подальше.

Ну ладно, немного страшно.

Адриан повиновался и отошел. За себя мисс Тервиллингер, видимо, не волновалась, потому что осталась стоять в нескольких футах от меня.

– Приступим, – скомандовала она. – Используй пепел и подними руку.

Я запустила руку в мешочек и коснулась пепла большим и указательным пальцем. Потом я слегка потерла его между пальцами, так, что в результате ладонь покрылась мелким серым пеплом. Я положила мешочек и протянула руку вперед, ладонью вверх. Я знала, что дальше, но ждала указаний преподавательницы.

– Воспользуйся своей магией, чтобы вызвать огонь из пепла. Никаких магических формул – только твоя воля.

Магия хлынула сквозь меня. Призыв стихии из мира немного напомнил мне о том, что делали морои. Странное чувство. Поначалу в воздухе над моей ладонью возникло красноватое мерцание. Оно постепенно росло и достигло размера теннисного мячика. Магия во мне достигла пика. Я задержала дыхание, едва веря в то, что я только что сделала. Язычки пламени извивались и сплетались, и, хотя я чувствовала их жар, они не обжигали меня.

Мисс Тервиллингер проворчала со смесью удовольствия и удивления:

– Замечательно. Я иногда забываю, насколько ты одарена. Он всего лишь красный, но что‑то мне подсказывает, что пройдет немного времени, прежде чем ты сможешь вызывать голубое пламя без пепла. Призывать стихии из воздуха легче, чем пытаться превращать одну субстанцию в другую.

Я смотрела на огненный шар, как зачарованная, но вскоре поняла, что устала. Язычки огня затрепетали, съежились, а затем и погасли.

– Чем скорее ты избавляешься от него, тем лучше, – сказала мисс Тервиллингер. – Иначе ты будешь просто расходовать собственную энергию, пытаясь поддержать его. Лучше всего бросить шар в противника и быстро вызвать другой. Попробуй еще раз, и на этот раз брось его.

Я снова вызвала огонь и ощутила легкое удовлетворение, увидев, что теперь в пламени пробивается оранжевый оттенок. Я еще с первых уроков химии запомнила, что чем светлее пламя, тем оно жарче. Однако, похоже, до того, чтобы в любой момент вызвать голубое пламя, еще далеко.

Кстати, насчет – далеко… я швырнула огненный шар.

Ну, то есть попыталась. Но когда я попробовала бросить его в сторону проплешины на земле, я утратила над ним контроль. Шар рассыпался, огоньки исчезли в дыму, а дым унес ветер.

– Это трудно, – сказала я, хоть и понимала, как жалко это звучит. – Пытаться удержать его и при этом кинуть как обычный предмет. Надо это сделать, продолжая контролировать магию.

– Именно! – Мисс Тервиллингер явно осталась очень довольна. – Для этого мы и практикуемся.

К счастью, мне потребовалось не так много попыток, прежде чем я осознала, как все это работает. Когда я, наконец, успешно запустила шар и попала ровно в тот камень, в который целилась, Адриан радостно заулюлюкал. Я победно взглянула на мисс Тервиллингер и стала ждать указаний, к какому заклинанию мы перейдем теперь. К моему удивлению, бросок произвел на нее вовсе не такое сильное впечатление, как я ожидала.

– Еще раз, – велела она.

– Но у меня же получилось! – запротестовала я. – Давайте попробуем что‑нибудь другое! Я читала в другом разделе…

– Нечего тебе пока там делать, – проворчала мисс Тервиллингер. – Ты думаешь, это утомительно? От более сложных заклинаний ты свалишься в обморок. Ну же! – Она указала на каменистую почву. – Еще раз!

Мне хотелось сказать, что для меня это невозможно – не читать учебник наперед. Я делала так всегда, со всеми предметами. Но что‑то мне подсказывало, что здесь не самое лучшее место, чтобы поднимать этот вопрос.

Мисс Тервиллингер заставила меня повторять заклинание раз за разом. Когда она убедилась, что я контролирую шар, она велела мне наращивать температуру пламени. Наконец мне удалось добиться желтого пламени, но дальше этого дело не двинулось. Потом мне пришлось отрабатывать применение этого же заклинания без пепла. Когда я одолела эту веху, мы снова вернулись к броскам. Мисс Тервиллингер подбирала цели, а я с легкостью поражала их.

– Совсем как в скиболе, – пробормотала я. – Легко и скучно.

– Да, – согласилась мисс Тервиллингер. – Попадать в неодушевленные предметы легко. А в движущиеся мишени? В живые мишени? Хорошо, переходим к этому этапу.

Я была так потрясена, что утратила контроль, и огненный шар, который я держала, исчез.

– В каком смысле? – Если мисс Тервиллингер думает, что я стану кидаться огненными шарами в птиц или грызунов, ее ожидает жестокое разочарование. Я не собираюсь сжигать живые существа. – Во что я должна целиться?

Мисс Тервиллингер подвинула очки повыше и отошла на несколько шагов.

– В меня.

Я ждала объяснений, но их не последовало. Я оглянулась на Адриана в надежде, что, может, он прольет какой‑то свет на происходящее, но он был изумлен не меньше моего. Я повернулась обратно к обожженному пятачку, куда приземлялись прежние огненные шары.

– Мисс Тервиллингер, вы не можете требовать, чтобы я бросала в вас.

Ее губ коснулась легкая улыбка.

– Еще как могу, уверяю тебя. Давай же. Ты не причинишь мне вреда.

Я несколько секунд размышляла, как бы сформулировать следующую фразу.

– Я очень хорошо бросаю мячи, мэм. Я могу в вас попасть.

Ответом мне был смех.

– Попасть – да. Причинить вред – нет. Давай же, бросай. Время истекает.

Не знаю, сколько именно времени прошло, но солнце определенно спустилось пониже. Я посмотрела на Адриана, безмолвно прося помочь мне справиться с этим безумием. Он в ответ лишь пожал плечами.

– Ты свидетель, – сказала я ему. – Ты слышал, как она велела это сделать.

Адриан кивнул.

– Ты ни в чем не повинна.

Я вздохнула поглубже, и вызвала следующий огненный шар. Я так вымоталась, что он сперва получился красным, и мне пришлось потрудиться, чтобы разогреть его. Потом я посмотрела на мисс Тервиллингер и собралась с духом для броска. Это оказалось труднее, чем я ожидала, – и не только потому, что я боялась навредить ей. Чтобы бросать что‑то в землю, можно практически не думать. Целься, да и все. Но когда стоишь перед человеком, видишь его глаза, видишь, как поднимается и опускается грудь… да, мисс Тервиллингер была права. Это совсем не то, что целиться в неодушевленные предметы. Я не знала, смогу ли это сделать. Меня начала бить дрожь.

– Ты зря теряешь время, – предупредила меня мисс Тервиллингер. – И истощаешь энергию. Бросай!

Командный голос послужил толчком. Я бросила.

Шар вырвался из моей руки и полетел прямо в мисс Тервиллингер – но так и не соприкоснулся с ней. Я не поверила собственным глазам. Примерно в футе от преподавательницы он ударился о какую‑то незримую преграду и разбился на отдельные язычки, быстро развеявшиеся дымом. У меня отвисла челюсть.

– Что это?! – вырвалось у меня.

– Очень мощное защитное заклинание, – ответила мисс Тервиллингер, явно наслаждаясь моей реакцией. Она подняла кулон, висевший у нее под рубашкой. Он выглядел совершенно обыденно: просто кусочек неотполированного сердолика, оплетенный серебряной проволокой. – Чтобы создать его, требуются огромные усилия… и еще больше усилий требуется, чтобы поддерживать его. В результате возникает невидимый щит, как ты можешь видеть, непроницаемый для большинства физических и магических атак.

Адриан оказался рядом со мной в мгновение ока.

– Погодите‑ка! Существует заклинание, делающее тебя неуязвимым ни для чего, и вы только сейчас решили об этом упомянуть? Сидни в опасности, а вы все это время молчали? Почему вы просто не обучили ее этому заклинанию? Ведь тогда ваша сестра не сможет добраться до нее!

Хотя не похоже было, что Адриан может наброситься на мисс Тервиллингер, как он сделал это с Маркусом, но взволнован он был почти так же, как в тот раз. Он раскраснелся, взгляд его закаменел. Кулаки были стиснуты, и я думаю, он этого даже не заметил. В ход пошли инстинкты.

Мисс Тервиллингер и глазом не повела при этой вспышке.

– Если бы это было так просто, я бы именно так и сделала, можешь мне поверить. Увы, тут есть множество проблем. Одна из них заключается в том, что Сидни, при всем ее таланте, недостаточно сильна, чтобы воспользоваться этим заклинанием. Даже мне едва‑едва хватает на него сил. Вторая проблема в том, что оно действует очень недолгий промежуток времени – именно поэтому я так настаивала на соблюдении расписания. Его хватает всего на шесть часов, и оно требует столько сил, что невозможно просто применить его и постоянно поддерживать. Я уже измотана, и буду измотана еще сильнее к тому моменту, как его действие закончится. Я не смогу применить его – и, пожалуй, никакое другое заклинание – еще как минимум сутки. Потому мне и нужно, чтобы Сидни постоянно была начеку.

И я, и Адриан не сразу нашлись, что сказать. Я заметила, что мисс Тервиллингер выглядит усталой, еще когда она садилась в машину, но потом выбросила эту мысль из головы. Пока мы тренировались, я обращала внимание на пот на ее лице и усиливающуюся усталость, но приписывала это жаре. И лишь теперь я в полной мере оценила ее усилия.

– Но зачем вам тратить столько сил? – спросила я.

– Чтобы ты осталась в живых! – огрызнулась мисс Тервиллингер. – Все, хватит терять время! У нас остался всего час, а тебе нужно научиться швырять шар в человека не моргнув глазом. Ты слишком долго колеблешься.

Она была права. Даже теперь, когда я знала, что она неуязвима, мне трудно было атаковать ее. Насилие – не мой стиль. Мне пришлось жестко подавить внутреннее беспокойство и действовать так, словно это скибол. Целься, бросай. Целься, бросай. Не думай.

Вскоре мне удалось одолеть страхи и бросать без колебаний. Мисс Тервиллингер даже попробовала понемногу двигаться, чтобы мне легче было представить на ее месте настоящего врага, но это не сильно усложнило процесс. Мисс Тервиллингер просто слишком устала, чтобы бегать туда‑сюда или уворачиваться. Я начала всерьез беспокоиться за нее. У нее был такой вид, будто она вот‑вот потеряет сознание, и я почувствовала себя виноватой, прицеливаясь.

Раздался вскрик, и в тот самый миг, как я запустила шар, из пальцев мисс Тервиллингер брызнуло пламя. Шар ушел в сторону и рассыпался. Огонь, вырвавшийся у мисс Тервиллингер, пронесся в футе от меня. С усталой усмешкой она опустилась на колени и выдохнула.

– Конец урока, – сказала она.

– Что это было? – спросила я. – У меня же нет магического щита!

Мисс Тервиллингер не выказала ни малейшего беспокойства.

– Оно в тебя и не шло. Я об этом позаботилась. Это была просто иллюстрация к тому, что это вовсе не так «легко и скучно», когда на тебя нападают. Ну что ж. Адриан, будь так любезен, принеси мне мою сумку. У меня там немного сушеных фиников. Думаю, нам с Сидни они сейчас очень пригодятся.

Она была права. Я была настолько поглощена уроком, что не заметила, насколько вымоталась. Мисс Тервиллингер устала еще сильнее, но магия определенно взяла с меня дань. Я никогда еще не работала с такими ее количествами так долго, и теперь ослабела, словно от резко упавшего уровня сахара в крови. Я начала понимать, почему мисс Тервиллингер велела мне держаться подальше от действительно сложных заклинаний. Я буквально‑таки проглотила финики, и, хотя сахар помог, мне отчаянно хотелось еще. Адриан галантно помог нам добраться обратно до парковки, поддерживая нас обеих под руки.

– Плохо, что мы в такой глуши, – буркнула я, когда мы уселись в машину. – Ты бы поразился, как много я могу сейчас съесть. Я, наверное, потеряю сознание прежде, чем мы вернемся к цивилизации и к ресторанам.

– Возможно, тебе повезло, – отозвался Адриан. – Кажется, я видел по дороге какое‑то заведение неподалеку отсюда.

Я ничего не заметила, но я тогда была слишком занята – переживала из‑за надвигающегося урока. Через пять минут после того, как мы вернулись на автостраду, я увидела, что Адриан не ошибся насчет ресторана. Он свернул на небольшую боковую дорогу, и въехал на засыпанную гравием стоянку у небольшого, но свежевыкрашенного белого дома.

Я уставилась на вывеску, не веря собственным глазам.

– «Пироги и всячина»?

– Ты хотела сахар, – напомнил мне Адриан. Из‑под колес «Мустанга» брызнули щебень и пыль, и я скривилась от сочувствия к машине. – По крайней мере, не «Пироги и закусь» или еще что‑нибудь в этом духе.

– Ну да, но «всячина» как‑то не воодушевляет.

– Я думал, тебя беспокоят пироги.

Несмотря на мои опасения, «Пироги и всячина» оказались милым и чистеньким ресторанчиком. На окнах висели занавески в горошек, а прилавок был заполнен мыслимыми и немыслимыми пирожками, а также всячиной типа морковного или шоколадного пирога. Мы были единственными посетителями в зале на шестьдесят мест.

Мы заказали пироги и устроились в угловой кабинке. Я взяла себе с персиком, Адриан – «французский шелк», а мисс Тервиллингер – с пеканом. И, конечно, мы с ней немедленно послали официантку за кофе, поскольку магия требовала мучительного воздержания от этого напитка. Я глотнула кофе и сразу же почувствовала себя лучше.

Адриан ел свой пирог размеренно, как нормальный человек, а вот мы с мисс Тервиллингер вгрызлись в свои, как будто нас месяц не кормили. Беседа нас не интересовала. Только пироги. Адриан взирал на нас с восторгом и не пытался помешать, пока мы не вылизали тарелки дочиста – почти в буквальном смысле слова.

Он кивнул мне.

– Еще пирог?

– Я возьму еще кофе. – Я посмотрела на сверкающую тарелку и невольно отметила, что внутренний голос, постоянно упрекающий меня за лишние калории, притих в последнее время. На самом деле, я, похоже, вообще перестала его слышать. Я жутко тогда разозлилась на Адриана за то, что он попытался навязать мне свои пищевые привычки, но его слова в конечном итоге подействовали куда сильнее, чем я ожидала. Не то чтобы в этом было что‑то личное – отнюдь. Просто идея ослабить диетические ограничения была разумной. Только и всего. – Я уже хорошо себя чувствую.

– Я принесу тебе еще чашку, – заявил Адриан. Когда он вернулся, оказалось, что он несет кружку и для мисс Тервиллингер. – Я решил, что вы тоже захотите еще.

Мисс Тервиллингер благодарно улыбнулась.

– Спасибо. Ты очень проницателен.

Она принялась за кофе, а я невольно отметила, что моя преподавательница по‑прежнему выглядит усталой, несмотря на то, что мы только что пополнили запас сахара. Больше не похоже было, что она вот‑вот упадет в обморок, но было очевидно, что она приходит в себя не так быстро, как я.

– С вами точно все в порядке? – поинтересовалась я.

– Не волнуйся, ничего со мной не случится. – Мисс Тервиллингер глотнула еще кофе, и вид у нее сделался задумчивый. – Я уже много лет не применяла заклинание‑щит. И забыла, как много оно забирает сил.

Меня снова пронзила мысль о том, как мисс Тервиллингер заботится обо мне. И это невзирая на то, что с того самого момента, как она опознала во мне потенциального пользователя магии, я только и делала, что сопротивлялась ей и даже вела себя враждебно.

– Спасибо, – поблагодарила я мисс Тервиллингер. – За все. Жалко, что я не могу восполнить вам потерю сил.

Мисс Тервиллингер поставила чашку и помешала сахар.

– Я делаю это с радостью. Не нужно никакого вознаграждения. Хотя… когда все это закончится, я была бы очень рада, если бы ты встретилась с моим ковеном. Я не прошу тебя вступать в него, – поспешно добавила она. – Я зову просто поговорить. Мне кажется, «Стелле» покажется тебе очень интересным.

– «Стелле», – повторила я. Она никогда прежде не упоминала, как называется ее ковен. – «Звезды».

Мисс Тервиллингер кивнула.

– Да. У нас итальянские корни, хотя, как ты уже могла убедиться, наша магия берет начало во множестве культур.

Я не знала, что и сказать. Мисс Тервиллингер так заботится обо мне… ведь в этом нет ничего такого, чтобы просто поговорить с другими колдуньями, верно? Но если это пустяк, почему мне так страшно? Ответ пришел несколько секунд спустя. Разговор с другими, встреча с организацией переведет мою вовлеченность в магию на новый уровень. Мне потребовался немалый срок, чтобы примириться с той магией, которую я уже использую. Я преодолела некоторые из своих страхов, но в глубине души я рассматривала это как некую побочную деятельность. Хобби. Встреча с другими колдуньями изменит все. Мне придется внутренне принять, что я являюсь частью чего‑то большего, чем происходящие время от времени любительские занятия. Встреча с ковеном – это нечто официальное. И я не знала, готова ли я считаться колдуньей.

– Я подумаю, – сказала я наконец. Мне хотелось бы ответить определеннее, но инстинкт самосохранения не давал.

– Я буду довольствоваться тем, что могу получить, – с мимолетной улыбкой отозвалась мисс Тервиллингер. У нее зазвонил телефон, и она опустила взгляд. – Кстати о «Стелле». Мне нужно поговорить с одной из сестер. Я буду ждать вас у машины.

Она допила кофе и вышла.

Мы с Адрианом последовали за ней несколько минут спустя. Мысли про ковен все еще не давали мне покоя, и я поймала Адриана за рукав, чтобы он притормозил, и негромко произнесла:

– Адриан, как я до этого докатилась? До того, что пытаюсь разоблачать алхимиков и посреди пустыни занимаюсь магией?

Прошлым летом, когда мы вместе с Розой находились в России, для меня была невыносима мысль, что придется спать в одной комнате с вампиршей. В моем сознании крутилось слишком много наставлений алхимиков, предостерегающих меня о зле, исходящем от вампиров. И вот теперь я в союзе с вампирами и усомнилась в алхимиках. Между этими девушками – в России и в Палм‑Спрингсе – не было ничего общего.

Нет, в глубине души я все та же. Это так… потому что если это не так, то кто же я такая?

Адриан сочувственно улыбнулся мне.

– Я думаю, это кульминация. Дело в твоей любознательности. И в стремлении поступать правильно. Все это и привело тебя сюда. Я знаю, что алхимики учили тебя думать определенным образом, но в том, что ты делаешь сейчас, нет ничего дурного.

Я провела рукой по волосам.

– И все‑таки, несмотря ни на что, я не могу заставить себя поговорить с ковеном мисс Тервиллингер.

– У тебя есть свои границы. – Адриан осторожно пригладил одну из моих своенравных прядей. – В этом нет ничего плохого.

– Маркус сказал бы, что это меня удерживает татуировка.

Адриан отдернул руку.

– Маркус много чего говорит.

– Я не думаю, что Маркус пытается меня обмануть. Он верит в свое дело, и я действительно беспокоюсь насчет контроля разума… но, честно говоря, трудно поверить, что меня контролируют, когда я тут творю такие вещи. – Я взмахнула рукой в сторону улицы, где сейчас находилась мисс Тервиллингер. – Алхимики убеждены, что магия дурна и противоестественна.

Адриан снова заулыбался.

– Если тебе от этого легче, могу тебя заверить, что ты выглядела очень естественно – там, в парке.

– Когда? Когда я швыряла огненные шары? – Я покачала головой. – В этом нет ничего естественного.

– Ты бы так не думала, если бы… ладно. Ты была… потрясающей, когда швыряла пламя, словно какая‑то древняя богиня‑воительница.

Я в раздражении отвернулась.

– Хватит надо мной потешаться!

Адриан поймал меня за руку и привлек к себе.

– Я серьезно!

Я сглотнула, на мгновение потеряв дар речи. Я осознавала в этот миг лишь одно – как близко мы находимся друг от друга. Адриан держал меня так, что между нами было всего несколько дюймов.

– Я не богиня и не воительница, – наконец выдавила я из себя.

Адриан наклонился ко мне.

– А на мой взгляд, ты и то, и другое.

Я знала этот его взгляд. Знала, потому что видела его прежде. Я думала, что он меня поцелует, но вместо этого он провел пальцем вдоль моей шеи. – Это здесь, да? Знак отличия?

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что Адриан говорит о засосе. Он уже посветлел, но еще не сошел до конца. Я оттолкнула его.

– Ничего подобного! Это была ошибка! Ты перешел пределы, когда поступил со мной так!

У Адриана глаза полезли на лоб.

– Сейдж, я помню тот вечер во всех подробностях. Совершенно не похоже было, что тебя к чему‑то принудили. Ты буквально на меня уселась.

– Я не помню подробностей, – соврала я.

Адриан убрал руку с моей шеи и коснулся пальцем моих губ.

– Но я готов целовать тебя только сюда, если тебе так больше нравится. И никаких следов.

Он наклонился было ко мне, но я отскочила.

– Не смей! Это дурно!

– Что, целовать тебя или целовать тебя в «Пирогах и всячине»?

Я огляделась, внезапно осознав, что мы устроили реалити‑шоу для здешних работников, хотя они нас и не видят. Я попятилась.

– И то, и другое, – отозвалась я, чувствуя, как у меня горят щеки. – Если уж ты пытаешься делать нечто неуместное, что тебе сказали больше не делать, ты мог бы хотя бы получше выбирать место.

Адриан негромко рассмеялся, и выражение его глаз смутило меня еще больше.

– Ладно, – согласился он. – Обещаю, что в следующий раз я тебя поцелую в более романтической обстановке.

– Я… что?! Нет! Не смей больше этого делать! – Я двинулась к двери, но Адриан тут же нагнал меня. – Это называется – ты будешь любить меня издалека? Это называется – ты ничего такого не будешь делать?

Что‑то он не очень усердствует в выполнении своего обещания лишь наблюдать за мною издалека. А я еще хуже выполняю свое намерение сохранять бесстрастность.

Адриан первым успел к двери и перегородил мне выход.

– Я сказал, что не буду – если ты не захочешь. Но ты, так сказать, подаешь мне противоречивые сигналы, Сейдж.

– Вовсе нет! – отозвалась я. Надо же, я даже могу сказать это с честным видом. Хотя и сама в это не верю. – Ты дерзкий и самонадеянный, и вообще нахал, если считаешь, что я передумала!

– Вот в том‑то и дело. – Адриан снова приблизился ко мне вплотную. – Я думаю, тебе нравятся нахалы.

Я стряхнула наваждение и отстранилась.

– Мне нравятся люди.

Мне вспомнилось еще одно из наставлений алхимиков. «Они выглядят, как мы, но не обманывайся. Морои не выказывают ту же злобу, что стригои, но существам, пьющим кровь и противоестественно манипулирующим природой, нет места в нашем мире. Работай с ними, если требуется. Но не забывай, что мы разные. Держи максимально возможную дистанцию. Для блага своей души».

Судя по виду Адриана, он мне не поверил, но все же освободил проход и сам вышел. Я последовала за ним несколько секунд спустя, думая, что сегодня я играла с огнем во всех смыслах.