Теоретическое обоснование правового воздействия на личность

1. Методологической доминантой решения проблемы воздействия права на общественную жизнь в целом и на индивидуальные формы общественного бытия является соотношение объективного и субъективного в процессе социального действия права. Это обусловлено не только эвристическими потребностями развития теории правово­го воздействия, но и практической необходимостью поз­нания и использования закономерностей возрастания в развитом социалистическом обществе роли субъективного фактора, качественным изменением его значения и, сле­довательно, соотношения с объективными условиями общественного развития.

Гносеологически и онтологически объективное и субъ­ективное одновременно относительны (зависимы от соци­альных связей, в которых они исследуются) и достаточно определенны для того, чтобы быть методологической основой решения научно-практических проблем. В этом смысл ленинской идеи о том, что «различие субъектив­ного от объективного есть, но и оно имеет свои грани­цы» Ч За пределами «...абсолютной необходимости и аб­солютной истинности этого относительного противопо­ставления...,— пишет В. И. Ленин применительно к соот­ношению материи и сознания, первичного и вторично­го,—...оперировать с противоположностью материи и ду­ха, физического и психического, как с абсолютной про­тивоположностью, было бы громадной ошибкой»².

Поэтому обоснованным является вывод советских фи­лософов о подвижности граней между объективным и субъективным. При этом определенность объективного требует всегда, во-первых, представления о нем как не зависящем от воли и сознания действующего субъекта,

¹ Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 90. Там же, т. 18, с. 259.

во-вторых, признания существования «абсолютно объек­тивного» (материальных условий жизни общества) в том смысле, что это объективное может на определенных сту­пенях теоретического абстрагирования не приниматься в расчет, но никогда не может рассматриваться в качест­ве субъективного. Это, однако, не дает основания огра­ничивать «объективно реальное» материальным произ­водством и производственными отношениями '.

Объективное шире материального производства, со­циально-экономических отношений. Его определяющим признаком является независимость от действующего субъ­екта в данной социальной общности. Одновременно субъективное не может быть сведено к идеологическим явлениям (взглядам, идеям, представлениям). Субъектив­ное включает сознание, волю, основанную на них дея­тельность и результаты этой деятельности. Поэтому субъ­ективный фактор, обычно рассматриваемый как интел­лектуальная, морально-психологическая, политическая деятельность, по содержанию совпадает с субъективным (субъективной стороной), так как субъективный фак­тор — это не всякая активность, а связанная с сознанием человека деятельность. С другой стороны, как верно от­мечает Б. А. Чагин, субъективный фактор — «не просто сознание, цель, но это и действие, связанное с деятель­ностью сознания... Без соединения идей с действием, без реализации их в практической деятельности людей нет субъективного фактора» ².

Исходя из этих соображений, можно представить субъективный фактор как субъективное в динамическом состоянии, субъективное как воздействующая на объек­тивное сила (factor — делающий, производящий, движу­щая сила процесса), т. е. в системе «объективное — субъ­ективное» субъективный фактор — средство воздействия на объективное (явление, процесс).

Социалистическое право, рассматриваемое пре­дельно широко, обще как «юридическое»,— это свойство,

¹ См.: Полянская Г. А., СапирР. Д. Соотношение объек­тивного и субъективного в праве.— «Советское государство и право», 1969, № 6, с. 24. Ср.: Яковлев В. Ф. Объективное и субъективное в методе правового регулирования.— «Правоведение», 1970, № 6, с. 56. Чагин Б. А, Субъективный фактор. М., «Мысль», 1968, с. 33—34.

выражающее качественную определенность правового фрагмента общественной жизни, в макросоциальной си­стеме общества является субъективной стороной, а с уче­том его активной социальной роли — субъективным фак­тором. Объективным феноменом право в этих связях выступает только гносеологически: как явление, суще­ствующее вне и независимо от сознания познающего субъекта, в качестве «социальной реальности» (С. Ф. Ке-чекьян, Б. В. Шейндлин), «юридического бытия» (И. Е. Фарбер), «объективной реальности» (А. А. Тилле, Д. А. Керимов), «специфической объективной реально­сти» (С. С. Алексеев). Этим исчерпывается объектив­ность права. Предложенный С. С. Алексеевым и под­держанный И. Е. Фарбером второй аспект объективного в праве — «то, что в его содержании обусловлено эконо­мическим базисом, общественным бытием, потребностя­ми общественного развития» ' вызывает сомнение.

Действительно, правовые явления «коренятся в материальных жизненных отношениях», являются их «юридическим выражением»². Но это не означает, что содержание права «дано материальными отношениями» (С. С. Алексеев). Скорее можно сказать, что это содер­жание задано материальными отношениями. Между пра­вом и этими отношениями нет, как известно, «жесткой» детерминации, зеркального отражения, они связаны соз­нательно-волевой деятельностью людей — правотворчест­вом ³. В зависимости от уровня сознания, осознания пот­ребностей общественного развития законодатель более или менее точно отражает эти потребности, осуществляет заданную материальными отношениями программу.

Определение опорных точек, пределов, в которых действуют внутренние закономерности развития право­вой материи, важно методологически (для выделения предмета и объекта правоведения) и практически (для выявления потенциальных возможностей воздействия права на определенные области общественной жизни). Такими крайними точками являются, с одной стороны, правотворческий процесс, на «входах» которого стоит

Алексеев С. С. Объективное в праве.— «Правоведение», 1971, № 1, с. 113; Фарбер И. Е. К вопросу об объективном в пра­ве.— «Правоведение», 1971, № 5, с. 102.

²Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 6.

³ Ср.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч, т. 37, с. 418.

социальный процесс формирования права, с другой сто­роны— правовая деятельность субъектов права, на «вы­ходах» которой находятся социальные последствия дей­ствия права.

Закономерности «входных» и «выходных» явлений, процессов (общесоциальные, неюридические закономер­ности), не управляя непосредственно правом, органиче­ски включаются во внутренние закономерности развития и функционирования права в виде юридической модифи­кации общих социальных закономерностей. Преодоление пределов юридического, выход правоведения за опорные точки анализа юридических явлений неизбежно ведет к изменению плоскости, уровня исследования и к «распро­странению» действия определенных закономерностей на явления другого уровня. В результате возникает опас­ность абсолютизации значения общесоциологического анализа в государственно-правовой сфере (юридической действительности) или юридизации неправовых по своей природе областей общественной жизни (фактическая действительность).

Думается, что такая опасность реальна, если усмат­ривать объективность права в его обусловленности со­держанием экономического базиса (С. С. Алексеев), в отражении правовой системой общественных отношений, а социальную ценность права, его социальное назначение видеть «в предоставлении социальных благ» (И. Е. Фар­бер). В этом случае право рассматривается онтологиче­ски и аксиологически вне пределов «чисто» правовой сферы, в общей социальной системе. И здесь право вы­ступает только как субъективное, как субъективный фак­тор, форма общественных отношений. Право, используя термин И. Е. Фарбера, в этих связях играет «роль толь­ко формы фактических отношений».

Такой вывод не принижает роль права в социалисти­ческом обществе, не влечет «несколько пренебрежитель­ное отношение к правоведению», встречающееся в дру­гих общественных науках'. Подобное отношение объяс­няется не ограничением функций и роли права в обще­стве субъективным, а, во-первых, стремлением применить критерии точности, социальной полезности, эффек­тивности, существующие в естественных, технических,

'Алексеев С. С. Объективное в праве, с. 117.

экономических и других науках, к правоведению. Во-вто­рых, это может быть объяснено распространенным отно­шением к формально-нормативной стороне права как к недостатку правовых реалий, отождествлением субъ­ективности с субъективизмом, волюнтаризмом, а фор­мальности права — с формализмом.

В действительности же определение значения и роли юридического свойствами и функциями субъективного не только не принижает, но повышает авторитет права и, соответственно, юридической науки в социалистическом обществе. Условия развитого социализма, зрелые соци­ально-экономические отношения, характеризующие объ­ективное на современном этапе социалистического развития, закономерно выдвигают на передний план субъективный фактор, придают ему практически решаю­щее значение. В. И. Приписной верно включает в механизм действия общественных законов субъективное, отмечая его роль в осуществлении потенциальных возможностей социализма: «субъективный фактор — это и есть та сила, которая возможное превращает в действительное» '.

Субъективное, включая юридическое, ценно, следо­вательно, не только способностью отражать объективное. В определенных условиях (созревания объективного) главная социальная ценность субъективного состоит в ор­ганизующем, упорядочивающем его воздействии на объек-тивное, в осуществлении его структурными элементами функций субъективного фактора.

2. Социалистическое право активно воздействует на все стороны жизни общества, включая самые глубинные базисные отношения. В этом смысле «экономика почти никогда не торжествует сама собою, о ней никогда нель­зя сказать: fara da se. Нет, никогда, не da se, а всегда только через посредство надстройки, всегда только через посредство известных политических учреждений» ². Право не только отражает сложившийся порядок обществен­ных отношений, не только оказывает воздействие на от­ношения, складывающиеся в сфере надстройки. Регу­лируя поведение людей, оно «воздействует на их волю и тем самым оказывает воздействие на производственные

'Приписнов В. И. Проблема субъективного фактора в ис­торическом материализме. Душанбе, 1966, с. 69.

Плеханов Г. В. Избранные философские произведения, т. 2. М., Госполитиздат, 1956, с. 216.

отношения». «Право является формой выражения эко­номических отношений»,—-пишет С. Н. Братусь. В,нем «закрепляется то поведение, которое является необходи­мым моментом существования и развития господствую­щих в данном обществе производственных отношений»'. Это не означает, что в современных условиях сами эти отношения являются не только объективными, но «всег­да вместе с тем и волевыми» ². Производственные отно­шения — область «абсолютно объективного», но их мно­гомерность, структурная сложность допускают вычлене­ние отдельных сторон, «слоев», в которых присутствует волевой момент. Следовательно, относительно самостоя­тельный потенциал права во взаимодействии с обществом всегда предполагает возможность правового воздействия на жизнь социалистического общества, общественные от­ношения посредством регулирования поведенческих ак­тов людей, из которых складываются общественные отно­шения.

Право закрепляет и юридически оформляет сложив­шиеся общественные отношения, способствует развитию новых отношений, обеспечивает правовыми средствами осуществление требований объективных закономерностей коммунистического строительства, «...движение общества по заданному курсу»³. В современных условиях возра­стания роли субъективного фактора и средств социаль­ного управления социалистического общества право «становится орудием и инструментом полных и всеоб­щих изменений»⁴. Оно практически способно функциони­ровать как действенное средство государственной поли­тики, направленной на качественное изменение социаль­но-политических и экономических характеристик обще­ства и его личностной структуры.

¹ Братусь С. Н. Имущественные и организационные отноше­ния и их правовое регулирование в СССР.— В сб.: Вопросы общей теории советского права. М., Госюриздат, 1960, с. 71, 79. См. также: Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалисти­ческом государстве. М., «Юридическая литература», 1966, с. 55; Я в и ч Л. С. Право и общественные отношения. М., «Юридическая литепатура», 1971, с. 17.

²Миколенко Я. Ф. Право и формы его проявления.— «Со­ветское государство и право», 1965, № 7, с. 50.

³Брежнев Л. И. Ленинским курсом, т. 3. М.. Политиздат 1972, с. 48.

⁴ Подгурецкий А. Очерк социологии права. М., «Прогресс», 1974, с. 64.

3. Индивидуальные формы общественного бытия, лич­ности, в деятельности которых наиболее непосредствен­но реализуется содержание права, находятся в центре всех процессов правового воздействия. Применительно к личности прежде всего должны решаться вопросы пре­дельных возможностей воздействия права, форм и мето­дов правового воздействия.

Формирование, развитие, совершенствование и функ­ционирование человека происходит в процессе взаимо­действия личности, социальных общностей людей с об­щественными и природными условиями их существования (производство, социальные отношения, идеология, си­стема воспитания и образования, государственно-право­вые институты, природа и т. д.). Являясь органической частью социального цельного, личность испытывает воз­действие различных объективных и субъективных факто­ров. Вычленение субъективного в этом процесе и опреде­ление роли права в системе субъективных факторов воз­действия на личность обосновано известным марксист­ским положением о том, что «социальный, политический, духовный процессы жизни вообще» обусловлены эконо­мическим строем общества и одновременно оказывают влияние друг на друга и на экономические отношения¹. Действительно, определенная историческая ступень развития производства, обмена, потребления обуславли­вает соответствующий общественный строй и его офи­циальное выражение — политическую и правовую орга­низацию общества. Материальные отношения людей, свя­занные с производством, обменом, потреблением, обра­зуют основу всех иных отношений, являясь исторически необходимыми формами, в которых осуществляется чело­веческая деятельность. Эта закономерность, диалектика социальных связей универсальна в общесоциологическом, историческом смысле (развития человечества, его исто­рии, общественно-экономических формаций, эпох) и при­менительно к онтогенезу и филогенезу личности, так как «история» не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История — не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека» ².

Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7. Там же, т. 2, с. 102.

Поэтому сущность личности — не «внутренняя, немая всеобщность», а историческая и конкретно-социальная «совокупность всех общественных отношений»¹. Это объясняется тем, что личность — не только продукт оп­ределенных общественных отношений, но и их функция, эти отношения складываются в процессе деятельности личности, возникают, изменяются, прекращаются в ре­зультате этой деятельности. «...Исследуя действительные общественные отношения и их действительное разви­тие,— писал В. И. Ленин,— я исследую именно продукт деятельности живых личностей» ².

Личность таким образом выступает как объект и. субъект в системе общественных отношений. С одной сто­роны, она присваивает свою социальную сущность ³, по­лучая общественно и личностно ценностную информацию-из естественной и социальной среды, с другой — это прис­воение осуществляется на основе активного участия в. деятельности социалистического общества, своего класса,, своей микросреды (семья, школа, трудовой коллектив и, т. п.). В этом суть самодвижения, саморазвития лич­ности, которое выступает как ее внутреннее качество по-отношению к внешним воздействиям на нее.

Субъектная, деятельная сторона личности обусловле­на ее биосоциальной природой, предполагающей возмож­ность действия внешних причинно-следственных связей (воздействия) через внутренние условия индивида. Это один из основных методологических выводов марк­систской социальной психологии, сформулированный С. Л. Рубинштейном: воздействие одного явления на дру­гое зависит не только от характера самого воздействия, но и от природы объекта воздействия, «эффект воздействия-одного явления на другое опосредствуется природой пос­леднего» ⁴. К этим внутренним условиям обычно отно­сят в общем смысле состояние субъекта, «строй мыслей и чувств», а более конкретно — особенности высшей нерв­ной деятельности, ее специфические закономерности,

'Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 3. ² Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 427.

См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений М., Госполитиздат, 1956, с. 591.

Рубинштейн С. Л. Принцип детерминизма и психологиче­ская теория мышления.—В кн.: Психологическая наука в СССР. Под ред. Б. Г. Ананьева и др., т. 1. М., Изд-во АПН РСФСР, 1959, с. 315.

потребности и установки человека, чувства и способности, навыки, привычки, знания, отражающие индивидуальный опыт и усвоенный человеком опыт человечества.

Под влиянием этих условий формируется восприимчи­вость личности к внешним воздействиям, сознательная (или подсознательная) избирательность по отношению к ним и выбору варианта реагирования на эти воздействия. Поэтому «человека нельзя «сделать», «произвести», «вы­лепить», как вещь, как продукт, как пассивный результат воздействия извне,— но можно только обусловить его включение в деятельность, вызвать его собственную ак­тивность и исключительно через механизм этой его соб­ственной — совместимой с другими людьми — деятель­ности он сформируется»'.

Возможности этой «собственной» активности, деятель­ности, избирательного отношения к внешним воздействи­ям заключены в психике человека, отражающей объек­тивные условия через систему психических состояний, свойств, оценок. Психическое отражение действитель­ности, реакция на воздействующие факторы при этом не являются однозначными, а зависят от мировоззрения личности, ее социального опыта и других социальных и биологических качеств. Качественная характеристика структуры личности определяет степень точности отра-жения объективной действительности в сознании чело­века, действительность различно проецируется в созна- нии, в мыслительном процессе (И. М. Сеченов называл его «встречей» человека с действительностью), а лич­ность может воспринимать действительность не только адекватно, но и неточно, неполно, ошибочно.

Гарантией верного отражения действительности, пре- ломления общественных условий жизни в состояниях, свойствах индивида является эффективное на него воз-действие путем различных средств, в том числе правовых XXV съезд КПСС, отметив постоянную заботу партии о] воспитании коммунистической сознательности, подчерк-нул, что с отклонениями в сознании и поведении людей от

¹ Батищев Г. С. Деятельная сущность человека как философ-ский принцип. — В сб.: Человек в социалистическом и буржуазном обществе. Материалы симпозиума. Вып. 1. М., Изд-во Ин-та фило­софии АН СССР, 1966, с. 254, Ср.: К а р п е ц И. И., Р а т и н о в А. Р. Правосознание и причины преступности.— «Советское государство и право», 1968, № 12, с. 48.

социальных норм социализма следует бороться всеми средствами, включая «силу закона» '.

4. В связи с этим обращают внимание встречающиеся в литературе недостаточно четкие представления о ме­ханизмах воздействия на личность, роли объективных факторов, субъективного воздействия, внутренних усло­вий восприятия содержания воздействия личностью. С одной стороны, это — преувеличение автономности лич­ности, ее саморазвития, самовоспитания, и, следователь­но, определенное принижение значения формирующего воздействия на личность факторов, имеющих субъектив­ную природу.

Естественно, личность, являясь самоуправляемой (функциональной) системой, содержит в себе внутренний источник самодвижения, инициативное начало, воз­можность свободного выбора формируемых личностных качеств и вариантов деятельности. Эта «независимость» от других взаимодействующих систем имеет тенденцию к росту, к автономности функционирования, определяемо­го (в отличие от физических, нефункциональных систем) внутренними законами развития личности. Но эта незави­симость, автономность относительны уже в силу того, что внутренние законы личности в конечном счете детер­минируются процессами адаптации к среде и одновремен­но происходящим адаптированием среды, преобразо­ванием внешнего мира и самих себя в соответствии с объективными закономерностями, потребностями общест­венного и личностного развития. Личность не только замкнутая, самоуправляемая система, но и открытая внешнему воздействию, способная воспринимать и перера­батывать в сознании содержание этого воздействия.

Другой крайностью является представление о лично­сти, жестко детерминированной общественными усло­виями ее жизнедеятельности. «С самого детства,— пишет П. Гаскар,— мы обязаны изучать код, к которому после присоединятся другие коды, излагающие правила жизни. Мы оказываемся всегда «закодированными». Все наши слова и жесты предопределены. Никаких импровизаций, никакой свободы. Человек находится в рабстве условно­стей»². П. П. Маслов, признавая гиперболичность этих

₂ См.: Материалы XXV съезда КПСС, с. 78.

Цит. по кн.: Маслов П. П. Статистика в социологии. М., «Статистика», 1971, с. 175.

высказываний, все же считает, что суть подмечена пра­вильно. Вряд ли можно с этим согласиться, так как при­веденные рассуждения П. Гаскара отражают механисти­ческую, вульгарно-материалистическую позицию.

Нельзя принять даже «условно» (как оговаривается автор) также и мнение А. М. Яковлева о том, что «лич­ность начинается там и тогда, когда структура социаль­ной среды усвоена индивидуумом, стала структурной частью его личности. Чем более четка, ясна и последова­тельна такая структура, тем «цельнее» личность, тем яснее и определенней ее поведение, тем более оно «пред­сказуемо» '. Действительно, с позиции «удобства» инди­видуального прогнозирования поведения такой условный допуск заманчив, но теоретически он не обоснован, ведет к крайней формализации самого понятия личности, прак­тически нереален. Если личность «начинается» с усвоения среды, ее интериоризации, то до и вне этого условия лич­ности нет. Т. М. Даутов вообще признает личностью толь­ко того человека, «в котором наиболее полно представ­лено общественно-целое» ². При таком подходе правона­рушитель, преступник, вообще человек с низким уровнем сознательности, неадекватно представляющий социаль­ную среду и соответственно искаженно преломляющий ее в механизмах детерминации поведения, личностью не может быть признан. Вряд ли авторы приведенных рас­суждений имели в виду подобные выводы.

Личность относится к системным феноменам такого рода, специфика которых определяется «прежде всего внутренней природой образующих ее компонентов, харак­тером их внутреннего взаимодействия. Без этого система не была бы тем, чем она является. Внешние воздейст­вия всегда преломляются через внутренние свойства си­стемы, через присущие ей внутренние противоречия» ³.

В социально-правовом аспекте это означает прежде всего то, что неперсонифицированный, «обезличенный» характер правотворчества как результат процесса со­циального формирования права и социально-правовой

'Яковлев А. М. Преступность и социальная психология. М., «Юридическая литература», 1971, с. 37.

² Даутов Т. М. Личность как социологическая проблема. Алма-Ата, 1970, с. 118.

'Афанасьев В. Г. О системном подходе в социальном познании, с. 109.

программы функционирования и развития личности не дает оснований для отрицания, преуменьшения ее роли в этом процессе. «Следы» участия отдельных людей в правообразовании в конечном счете стираются. Но в процессе формирования права человек занимает цент­ральное место. Анализ правоформирующих факторов, пи­сала А. Нашиц, «должен идти от макросоциальных струк­тур и процессов к структурам и процессам микросоциаль­ным вплоть до человеческого фактора... должен охваты­вать все многообразие и динамизм свойств и качеств человека...»'. Демократизм социалистического право­творчества позволяет на определенных этапах исследова­ния абстрагироваться от наиболее фундаментальных, пер­вичных причин правообразования, от объема властных полномочий субъекта правотворчества и социальной роли, выполняемой личностью в процессе правообразования. При этих условиях процесс формирования права всегда детерминируется деятельностью людей, и степень точно­сти отражения в индивидуальном сознании общественной необходимости предопределяет степень и эффективность участия человека в этом процессе. Правотворчество, вер­но отмечает Д. А. Керимов, десубъективизируется в ре­зультатах правотворческой, субъективной по характеру, деятельности — в правовых нормах. Но оно вновь субъ-ективизируется в процессе реализации права ².

Правовое предписание, усвоенное личностью, полу­чает относительно самостоятельную, «новую» жизнь в духовном мире личности, которая преломляет это предпи­сание сквозь призму своих знаний, эмоций, навыков. В этом смысле право выступает не только средством воз­действия, регулирования и внешнего контроля, но и дей­ственным средством саморегуляции, зависящей от «внут­ренних свойств системы» (личности), стимулом ее само­развития.

Таким образом, преувеличение роли и значения раз­личных сторон механизмов воздействия на личность, аб­солютизация общественной среды, направленного воз­действия в жизнедеятельности личности, признание ее, выражаясь языком Дж. Локка, tabula rasa (чистой до­ской), на которой можно писать все, что угодно, или

'Нашиц А. Правотворчество. М., «Прогресс», 1974, с. 55. См.: Право, правосознание, мировоззрение.— «Вопросы фило­софии», 1975, № 12. с. 148.

абсолютизация несоциальных характеристик человека, его деятельной сущности, саморазвития его субъектив­ности противоречат диалектико-материалистическому принципу детерминизма.

5. В действительности формирование и функциониро­вание личности происходит под воздействием (1) генети­ческой программы, обусловленной филогенезом (видовым развитием) человечества (наследственность), (2) соци­альной программы, синтезирующей -социальный опыт человечества (результат «социального наследования», по выражению Н. П. Дубинина), (3) социального опыта личности, складывающегося в процессе жизнедеятель­ности человека (его онтогенеза), (4) среды (социальная и природная обстановка жизни человека, его макро- и мик­роокружение), включающей случайности исторического и индивидуального характера, которые создают «шумы» неопределенности, затрудняют познание закономерного, (5) системы средств направленного воздействия. Эти де­терминанты личностных проявлений в теоретическом от­ношении представляют единую систему, каждое звено которой влияет прямо или опосредовано не только на последующее, но и на предыдущее, в определенных нап­равлениях детерминирующее другие звенья. Практи­чески, несмотря на разнопорядковость всех этих влияю­щих на личность факторов, они действуют на нее систем­но, суммарно, в определенном смысле субординировано и потому личность, в конечном счете, представляется общей мерой полученного генотипа, присвоенного обще­человеческого и индивидуального социального опыта, субъективированной среды и содержания сознательных, субъективных, направленных средств воздействия.

Внешние объективные обстоятельства существования человека в этом взаимодействии предстают перед ним в обобщенном, «опредмеченном» виде — в материальной и духовной культуре человечества. Все это воспринимается, перерабатывается, избирательно присваивается челове­ком, субъективизируется. И в этом смысле внешние объ­ективные обстоятельства существования человека оказы­вают на него ненаправленное воздействие. Одновремен­но действуют внешние субъективные (сознательные) фак­торы, канализирующие объективные обстоятельства жизни человека, преобразующие их в определенные идео­логические формы путем специальных средств направ-

ленного воздействия. Эти средства способны не только изменить, преформировать содержание внешних объек­тивных реалий, но и определить способ включения чело­века в общественную жизнь, характер его взаимодейст­вия с природой, обществом, микросредой его жизнедея­тельности.

Марксизм, как идеология и идеологическая основа направленного воздействия на личность, оставаясь клас­совым пролетарско-социалистическим отображением дей­ствительности, в отличие от иных идеологических систем не извращает и не игнорирует историческую действитель­ность. Идеологические «изменения» действительности обуславливаются необходимостью выявления в процессе отражения закономерного, прогрессивного и перспектив­ного в развитии общества и человека.

В условиях социализма направленное (идеологическое по природе) воздействие впервые в истории осуществля­ется всеми социально-политическими институтами с еди­ной целью и характеризуется широким, по существу всеобъемлющим охватом населения и интенсивностью влияния на все стороны жизни человека. Используемые при этом средства направленно воздействуют на личность с целью формирования ее определенных качеств, нейтра­лизации или вытеснения некоторых ее свойств, управле­ния деятельностью личности в соответствии с программой субъекта воздействия. Проблема заключается в опреде­лении роли, значения каждого из средств направленного воздействия, выявления потенций влияния при помощи этих средств на личность (отдельные ее свойства), содер­жания видов и механизмов направленного воздействия.

Социалистическое право—важнейшее средство реа­лизации воли государства', «организованное средство воздействия со стороны государства»², а правовое воз­действие — вид направленного воздействия. В рассмат­риваемом (личностном) аспекте право соотносится с пра­вовым воздействием и личностью, как содержание со средством и целью. Право заключает в себе социально-правовую программу поведения, деятельности личности, выраженную в нормативных суждениях о должном, воз-

¹ См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 32, с. 340; т. 43, с. 62,
т. 45, с. 308—309.

² С т у ч к а П. И. За единый фронт.— «Советское государство
и революция права», 1931, № 1, с. 49.

можном, запретном. Специфика этих суждений, норма­тивной композиции закона дает возможность выяснить не только содержание программы, но и средства осуще­ствления, систему, механизм правового воздействия. "

Правовое воздействие преобразует форму выраже­ния правовой программы (обеспечивает конкретизацию и осуществление нормативных предписаний), но пол­ностью сохраняет ее содержание, используя его, во-пер­вых, как социальную информацию об обобщенном в праве опыте человеческой деятельности, приспособлен­ную для передачи (коммуникации) от субъекта воздей­ствия к объекту (личности), во-вторых, как типовой образец, норму поведения, в пределах которой на осно­ве собственной ценностной ориентации личность выби­рает вариант поведения.

При этом общая социологическая закономерность коммунистической формации, заключающаяся в после­довательном повышении значения субъективного фак­тора, полностью действует в юридической области. Роль права в качестве средства управляющего воздействия на личность в условиях развитого социализма возра­стает, преобладающее значение получают организующе-нормативные элементы (в сравнении с охранительно-карательными). Наряду с расширением прав и свобод человека на более высокий уровень поднимаются про цессы сочетания правообеспечивающих мер с матери­альными гарантиями прав и свобод личности. Ярким примером в этом отношении является Конституция СССР, в которой, наряду с установлением полноты прав и свобод личности, закрепляется необходимость их последовательного расширения (ст. 39). В результа­те каждый советский человек получает «...возможность выбрать жизненный путь соответственно своему призва­нию и способностям, быть полезным Отчизне, своему народу»¹.