13 страница. Иными в том, что не допустят ошибки, и для этого используют

что люди стараются избежать унижения. Они хотят быть увере-

иными в том, что не допустят ошибки, и для этого используют

предварительные заметки, конспекты и другие вспомогатель-

ные материалы, гарантирующие им успех. Мы не хотим идти на

риск, боясь потерпеть неудачу на глазах у всех, и потому не до-

веряем Божьему водительству в передаче Его слова. Конечно,

мы должны готовиться, но в самом процессе проповедования

мы должны предоставить место Богу Если мы ограничиваем

Бога своей собственной религиозной, человеческой и профес-

сиональной подготовкой, то это говорит о том, что мы избегаем

действия Креста и юродства проповеди о нем. Мы уходим от

страданий и унижения, а значит и от силы Креста.

Позор Креста

Проповедование или провозглашение, несущее спасе-

ние, — это нечто большее, чем передача информации или

знания о Евангелии. Это — не просто рассказ о том, что

такое спасение и как его достичь, и не описание Евангель­ских фактов как таковых, но, скорее, — сверхъестественное событие, рождающее у слушателей веру через действие Бо­жьей силы. Проповедь Евангелия — это демонстрация Божьей силы, потому что именно Евангелие Бог избрал в качестве окончательного и завершенного способа открыть Себя.

Крест стал поворотным пунктом в истории человечества, и через него Бог открыл Себя не таким как мы ожидали Его увидеть, но таким, Какой Он есть на самом деле. Христос на кресте — это символ позора. Сам Бог висел обнаженный, будучи не в состоянии прикрыть Свою наготу, потому что Его руки были прибиты, и в это время Он был вынужден вы­слушивать насмешки и издевательства Своего народа: «Сой­ди со креста и мы уверуем в Тебя». Это — невообразимая сцена предельной деградации и унижения, и Бог перенес это. Иисус сказал: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и сми­рен сердцем». Это — откровение Бога о том, Какой Он есть, и вместо того, чтобы ответить ругательством на ругательство тем, кто издевался над Ним, Он сказал: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают».

Тот проповедник, который умышленно отказывается от своей мудрости и выходит на сцену с упованием на то, что ему будет дано слово от Бога, переживает страдания, которые сродни страданиям распятого Христа. Он умирает для своих собственных способностей и становится «юродивым», перено­ся унижения, подобные унижениям Спасителя, — вплоть до смерти. Это — основа любой истинной проповеди, и тот, кто не полагается на свои собственные способности является смиренным получателем того, что дает Бог. В проповедо­вании есть страдание, унижение и смерть, которые высво­бождают такую же силу, которая была высвобождена на Голгофском кресте. И это высвобождение будет повто­ряться каждый раз, когда мы соглашаемся быть сораспя-ты Христу. Бог желает, чтобы вера людей основывалась не на красноречии, но на силе Божьей, которая высвобождает­ся через тех, кто готов пережить ужасное унижение.

Наделенное силой проповедование приходит тогда, когда человек отказывается от себя и не опирается на свой опыт

или свои способности. Подобное «отключение» — это смерть. Этого никто не хотел бы переживать, но вам прихо­дится умирать снова и снова. И каждый раз это настолько же ужасно и унизительно, как впервые. Каждая проповедь — это новое переживание смерти, и перенести его сможет только тот, кто мертв для себя. Есть ли кто-нибудь, кто был бы готов испробовать такую «смерть»? Кто из нас готов от­казаться от своих способностей, придающих уверенность, уповая на то, что та же сила, которая воскресила Иисуса из мертвых, воскресит проповедующего и его послание?

Короче говоря, то же самое покорное согласие со смерт­ными страданиями, которое разорвало завесу в храме, снова через послушание проповедника прорвется через «завесу», закрывающую разум слушателя. Это не только высветит то, что в других случаях кажется человеку явно глупым и непри­ятным, но и родит благодать покаяния и веры в сердцах ве­рующих. Через распятие Иисуса была разорвана завеса, и она опять разрывается каждый раз, когда высвобождается Божья сила через то же унижение, которое пережил Иисус. На этот раз — это уже не завеса в храме, но «завеса», закры­вающая сердце от принятия и понимания Божьего Слова.

Созидающее слово

Правильно процитированный отрывок из Библии — это еще не слово от Бога. Слово от Бога — это слово, данное Бо­гом, и оно не обязательно должно быть фрагментом Писа­ния. Это может быть высмеивающим, оскорбительным, противоборствующим или странным словом юродства, но оно должно быть дано Богом, потому что только тогда оно будет сопровождаться Его силой. Тот, кто произносит слово от Бога, уже в достаточной мере умер для себя, чтобы быть наделенным силой и жизнью Божьей без опасения, что сла­ва Бога будет затронута или незаконно присвоена. Человеку, приносящему Божьи слова, можно доверять, однако то, что

он говорит, может быть неприятным не только для слуша­ющих, но и для него самого.

В отсутствие глубокого обращения к Богу, которое долж­но было бы произвести проповедование в нашем поколе­нии, не удивительно, что у нас нет достаточно глубокого понимания значения слова «посланный». Мы наивно предполагаем, что Бог благословляет и почитает любую пропаганду Евангелия. Также нам, возможно, следует по­размышлять над тем, является ли любая проповедь, даже ес­ли она корректна, несомненным словом от Бога, особенно если она составлена по человеческому плану, чтобы избе­жать того унижения, о котором я говорил ранее. Если «проповедь о Христе» — это не просто рассказ о Нем, но открытие Его Самого, то Бог, посылающий на эту пропо­ведь, очевидно, ожидает подходящих кандидатов на то, чтобы быть посланными. Центральный вопрос Евангелия — это Крест, и вполне справедливо будет предположить, что проповедовать об этом с полной убежденностью может только тот, кто знает Крест на собственном опыте, снова и снова будучи готовым пережить унижение юродства пропо­веди. Если в нашей проповеди нет юродства, то она не яв­ляется истинной. Она может порадовать людей, она может даже воодушевить и вдохновить их, но она никогда не ста­нет событием, изменяющим жизнь.

Наше поколение, как и те коринфяне, которым писал Павел, имеют большое тяготение к изысканности и самолю­бованию, в отличие от Бога, Который уничижил Себя Само­го. Честно говоря, из-за тех требований, которые предъявля­ются к истинному проповедованию, мы часто будем думать о себе как о никудышных проповедниках и сильно презирать са­мих себя и свои способности. Проповедь — это вопрос не ма­стерства или заученных методик, но Божественного таинства. Даже само слово «проповедь» (по английски — «preaching») происходит от латинского слова «praedikare», что означает «сделать известным» (по-русски: про-ПОВЕДовать). Каждый раз, когда унижение Христа излагается в юродстве проповеди, Он опять открывается как Спаситель. Бог дает благодать на смирение, и Он же, полный благодати и истины, имеет возможность пересекать время и

вечность, небеса и землю в момент проявления истинной кро­тости, когда проповедник отказывается от себя.

Известную иллюстрацию такой жизни Креста можно най­ти в 1-м послании к Коринфянам, где Павел восклицает:

«И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1 Коринфянам 2:1-2).

Учитывая всю эрудированность и религиозное познание Павла, для добровольного возложения на себя такого огра­ничения ему пришлось принять болезненное решение. Вся проблема состоит в том, что мы очень много знаем, и так много хотим выразить из того, что знаем. Поэтому, от нас требуется во время проповеди принять решение отложить в сторону то, что настолько удобно и доступно.

Истинное проповедование или слово, произносимое со властью, — это слово, производящее изменения и открыва­ющее реальность того, что до этого не было явно. В Церкви должно быть возрождено должное уважение и почтение к проповедуемому Божьему Слову. Бог сказал, что Он возвы­сил Свое Слово превыше имени Своего. В начале было Сло­во, Дух Божий носился над бесформенной бездной и Бог проговорил: «Да будет свет». Мы должны все больше и боль­ше жаждать такого апостольского провозглашения. Нам нужны те, кто принесет нам слово не просто для того, чтобы усилить наше понимание, но для того, чтобы действительно утвердить наши основания.

Слово, действующее в нас

Павел пишет в 1-м послании к Фессалоникийцам: «Потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец де­тей своих, мы просили и убеждали и умоляли поступать достой­но Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу. Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное

слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как сло­во Божие, — каково оно есть по истине, — которое и действу­ет в вас, верующих» (1 Фессалоникийцам 2:11-13).

Они не просто уверовали как-то абстрактно, но поверили, что слово, пришедшее к ним через человека, — не человечес­кое. Они восприняли его таким, каким оно было на самом деле: Словом Божьим. И благодаря их вере, оно совершило работу в них. Именно так Бог преображает нас от славы в сла­ву: посредством слова, действующего в нас.

Это слово не имело ничего общего с выбором Павла. От него требовалось только одного: быть послушным, чтобы говорить слово, данное ему Богом, единственно способное совершить работу в тех, кто слушает и верит. Если вы при­нимаете решение не верить ему, то оно станет для вас про­сто еще одним словом, которое может вам нравиться, а может и не нравиться, которое может быть интересным, а мо­жет быть и не интересным, и таким образом вы теряете всю его ценность, и оно не может произвести в вас свою работу.

Слишком часто мы приходим на собрание церкви в со­стоянии капитуляции и усталости, думая: «Это — всего лишь еще одно служение», — но в ранней Церкви так не было. Христиане приходили в ожидании «созидающего события», совершаемого проповедуемым Словом Божьим, и благода­ря току, что они постоянно слышали такие проповеди, они переходили из славы в славу. А как иначе мы можем перей­ти из своего нынешнего состояния к тому, к которому Бог призывает нас прийти — апостольству, — если не посред­ством посланного Богом и произнесенного слова. Это воз­лагает огромную ответственность на тех, кто проповедует Слово. У такого человека должно быть-лстинное единство с Господом, в противном случае те, кто его слушают, получат просто очередное воскресное поучение.

Мы должны прийти к радикальному улучшению качест­ва нашей веры и начать ревновать о том, чтобы не произно­сить что-либо другое, кроме слова, данного Богом. У нас обязательно должна быть мотивация, которая выше нашей репутации проповедников или страха перед людьми, которых мы боимся обидеть или разочаровать. Возможно, ничего не

будет для церкви более целебным, чем привести ее в состоя­ние тишины и объявить на удивление ей, что у того, кто сегодня проповедует, нет слова от Господа, и что он не соби­рается заполнять тишину какими-то просто «хорошими» словами. Вот к какой ревности мы должны вернуться, если собираемся иметь то, о чем Павел говорит в 1-м послании к Фессалоникийцам.

Место общения

Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез те­бя сынам Израилевым

Исход 25:22.

Я рад, что Господь использует слово «заповедовать», а не слово «предлагать». Мы находимся в таком младенчес­ком состоянии потому, что от нас не требуется ничего, кроме как привести свои тела на воскресное богослуже­ние, положить пару долларов в корзину для пожертвований и спеть пару куплетов. Нам не предъявляется никакого требования и не предлагается никакого слова со властью. Проповедь становится всего лишь представлением и час­тью требования «церковного часа». Это — всего лишь настав­ление, а не событие, и за это мы сурово расплачиваемся. Дело в том, что мы не просто не получаем созидающего слова, способного совершать изменения, но происходит нечто негативное: наш дух угасает, мы теряем духовную чувствительность и различение, в наших собраниях созда­ется сонливая атмосфера. Сегодня как в проповедниках, так и в прихожанах слишком много «профессионализма». Слово, данное Богом, имеет духовный «вес», и мы сразу же ощущаем это, когда слышим его. Оно предъявляет оп­ределенные требования к нашему вниманию и, кроме того,

требует от нас послушания. Слово такого рода может прийти только после встречи с Богом.

Тот же самый принцип должен применяться относительно любых, произносимых нами слов, даже во время разговора или ежедневного увещевания друг друга, когда мы говорим истину в любви. Что мы выражаем: обыкновенное человеческое мне­ние или Слово Божье? Мы должны объявить мораторий на всякое «обычное» говорение и умолять Бога обновить наше почтение к слову, произносимому не только с кафедр у мик­рофона, но и во время наших ежедневных бесед и даже в разговорах с мирскими людьми. Я видел, как на основании произносимых мною слов в церквах свершался Божий суд. Я не говорил в такой манере: «Так говорит Господь: с тобой произойдет то или иное, если не сделаешь то или другое», — я просто говорит им слово от Бога, но они принимали реше­ние не принимать его как Божье Слово. Они считали его лишь человеческим мнением, но теперь этих церквей больше не существует.

Требование слова

Приход Бога в Его Слове имеет последствия. Иисус сказал: «Если бы Яне пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем» (Иоанн 15:22).

Другими словами, Он сказал: «Мое появление и то, что Я говорю, лишает вас права на любые претензии. В Моем ли­це пришла истина, и теперь вы несете ответственность. До того, как Я пришел, вы имели извинение за свою поверхно­стность и религиозную ревность к тому, что на ваш взгляд является правильным, но теперь, когда Я пришел и сказал Вам истину, вам нет извинения. Вы преступили Божествен­ный стандарт. Вам было показана Божья реальность и от­кровение о Его намерениях, и теперь вы ответственны за то, как вы отреагируете на них. Больше вы не сможете посту­пать так, как поступали раньше».

Я все чаще и чаще набираюсь смелости для того, чтобы сказать собранию: «Вы пожалеете, что пригласили меня, по­тому что после того, как вы услышите то, что я скажу, вы ста­нете ответственны, и эта ответственность будет вечной. Если вы решите отвергнуть это слово, то тогда можете не сомне­ваться, что больше не сможете поступать так, как поступа­ли раньше. Вы либо опуститесь на более низкий уровень, чем тот, на котором были раньше, либо подниметесь на качественно новую ступень». Апостольское слово разо­блачает поступки церквей и отдельных людей. Оно прихо­дит от тех, кто послан Богом, кто приносит Его слово, и кому «не мерою» дан Дух.

Когда говорит Бог, то от чего-то приходится отказы­ваться. Если мы не захотим ни от чего отказаться, то воз­никнет напряжение, обусловленное сопротивлением и отвержением слова. Если люди не смогут найти возможно­сти воспротивиться самому слову, то они начнут противо­действовать тому человеку, который это слово принес. И похоже, что Бог всегда дает им что-то, за что они могли бы ухватиться. Если человек захочет оправдать свое нежела­ние принять послание и требование Божьего Слова, то он всегда найдет какой-либо способ сделать это. В то же время, тот человек, который принес слово, не должен извиняться, если в нем был найдет какой-то недостаток и говорить: «Ну, это — то, что использует Бог». Он должен печалиться отно­сительно того факта, что в нем существует какой-то изъян, и найти любой возможный способ для того, чтобы исправить­ся и все привести в порядок, так как мы должны быть непо­рочны и непреткновенны перед Богом и людьми. Но, тем не менее, как бы Божий посланник ни старался, люди все рав­но будут находить в нем недостатки. Они находили их в Ии­сусе, и они найдут их и в нас, однако, как сказал Иисус: «Блажен, кто не соблазнится о Мне» (Лука 7:23б). Другими словами: «Блажен тот, кто не преткнется о того, кого Я по­слал, и кто является отображением Меня».

Истинная проповедь ожидает истинного посланничества

Все основано на том, что проповедник должен быть «по­сланным». Поэтому, община, пославшая этого человека, должна иметь с ним одинаковый характер, такой же образ мышления и сосредоточенность на Кресте. Бог не сказал бы: «Отделите Мне...», — если бы этот человек уже не был отделен и посвящен. После этого он может быть послан че­рез возложение рук тех, кто един с ним в мыслях, в сердце и в духе. Бог посылает человека вместо Христа, и те, кто слу­шают его, слышат точно то же самое, что они слышали бы, если бы к ним пришел Сам Христос. Быть посланным — это намного больше, чем просто получить задание. Скорее, это означает быть посланным вместо кого-то другого, и этим другим является Сам Христос. Именно через нас люди слы­шат голос и проповедь Христа.

Но что говорит Писание? «"Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем ", — то есть слово веры, которое пропове­дуем. Ибо если устами твоими будешь исповедыватъ Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мер­твых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению. Ибо Писание говорит: "Вся­кий, верующий в Него, не постыдится". Здесь нет различия меж­ду Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его. Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Но как призывать Того, в Кого не уверовали? как веро­вать в Того, о Ком не слыхали?как слышать без проповедующего? И как проповедывать, если не будут посланы? Как написано: "Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!" Но не все послушались благовествования. Ибо Исайя говорит: "Господи! Кто поверил слышанному от нас?"Итак вера от слы­шания, а слышание от слова Божия» (Римлянам 10:8-17).

Эти принципы исповедания могут быть сокращены до какой-то формулы, если их представить на рассмотрение слушателей как что-то, что они могут просто механически

повторять, не задумываясь о содержании. К сожалению, именно такая методика характеризует большинство совре­менных евангельских учений, оставляя многих людей за пределами Божьего Царства. Они цитируют некоторые мес­та Писания, которые, как им сказали, нужно постоянно по­вторять, но при этом не замечают их глубинного значения. Существует определенный вид слышания, который требует определенного вида веры, а значит — и определенного вида проповедования и особого слова.

Павел, фактически, использовал отрывок из книги про­рока Исайи, где сказано:

Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, го­ворящего Сиону: "Воцарился Бог твой!"(Исайя 52:7).

Однако этому стиху предшествует нечто замечательное в 6-м стихе:

Поэтому народ Мой узнает имя Мое; поэтому узнает в тот день, что Я тот же, Который сказал: «Вот Я!»

Позволю себе сказать, что слово «возвещать» означает «объявлять» или «провозглашать». Это — не простое возве­щение о чем-то, но слово, производящее нечто в тех, кто его слышит. Слово «возвещение» не в достаточной степени ха­рактеризует истинное проповедование. Слово — это не просто переносчик информации или что-то дающее вдох­новение, но созидающее Божье откровение «рема», которое становится «событием» для слышащих его. Вера созидается там, где ее раньше не было.

Бог не сказал ни слова о том, что мы должны представ­лять веру другим людям в каком-то систематизированном виде, удовлетворяя тем самым их логическое мышление. Мы не можем завоевывать людей при помощи набора неоп­ровержимых логических утверждений. Вместо этого, Бог сказал, что ключом к тому, чтобы люди поверили и начали призывать имя Господне, является слышание особенного слова от Бога. Это — не просто слово о Христе, хотя этот во­прос тоже должен рассматриваться, но слово от Самого Христа. Ноги благовествующих благое названы «прекрас­ными» и «блаженными», потому что Бог говорит: «Я тот

же, Который сказал: "Вот Я"». Тот, Кто говорит через лю­дей, благовествующих благое, — уже не земной «сосуд», но Тот, Кто создал жизнь. Он говорит через Свое творение, и это, фактически, — слово Самого Христа. Люди слышат Бо­жий голос, и Его слово является таким же созидающим, как и при сотворении мира: Он сказал — и явилось.

Благовестники сопоставлены с «ногами» — наинизшими частями нашего тела, однако их голос, их проповедь и то со­зидающее слово, которое они несут, и которое зарождает ве­ру в тех, кто раньше был враждебным противником, — это, фактически, голос Бога и Его проповедь и слово. Мы можем поверить в то, что говорят такие гиганты веры, как Павел, но можем ли мы поверить в слово, приносимое другими? Можем ли мы поверить, что наша жизнь, как сыновей и дочерей воскресения, настолько посвящена Богу, что мы можем сказать с абсолютной уверенностью: «Это говорим не мы, но Господь»? Завершение этого века зависит от восстановления остатка народа Израиля, который непре­клонно противился Евангелию в процессе истории, и противится Ему и по сей день. Как они смогут поверить в то, что так долго отвергали? Бог сказал через Павла, что они услышат слово особого рода.

До тех пор, пока они не услышат Самого Христа, Его про­поведь и голос, они не поверят истине о Его смерти и воскре­сении. Если вы верите в сердце в то, что Иисус — Господь, и Бог воскресил Его из мертвых, то вы спасетесь. Но как евреи смогут поверить в Иисуса, если не поверят в то, что Он вос­крес из мертвых? Как они смогут поверить, что Он воскрес из мертвых, если нет очевидности этого воскресения в сло­вах, манере поведения, голосе, характере и складе ума того человека, который стоит перед ними? Слушатель не сможет поверить во Христа до тех пор, пока мы, как дети воскресе­ния, не продемонстрируем ему истинность воскресения, и не скажем слова воскресения, наделенные созидающей силой. Это — вопрос спасения неверующих в последние дни, осо­бенно евреев. Вопрос их спасения — это вопрос нас самих, и того, что мы можем им представить.

Жизнь воскресения

Вопрос воскресения — это вопрос истинности Господ­ства Иисуса.

...сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным далее до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, да­бы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, зем­ных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Филиппийцам 2:76-11).

Воскресение Иисуса — это возвеличивание Того, Кто пе­режил крайнее унижение и смерть. Его Господство выражает­ся в том, что Его имя было превознесено превыше всякого имени. Это — то, что Он получил через воскресение в награду за послушание, проявленное вплоть до смерти, и смерти кре­стной. Вот почему всякий, кто поверит в то, что Иисус — Гос­подь, и что Бог воскресил Его из мертвых, спасется. Это — две принципиально важных доктрины, которые тесно перепле­таются друг с другом. Если бы не было воскресения, то не было бы и Господства.

Потому, когда неверующий видит воскресшего Христа и слышит Его голос через проповедника, то он, будучи не гото­вым к такой встрече, сталкивается с тем фактом, что его гос­подству над своей жизнью наступает конец. Это — конец его банковского счета, его поглощенности бизнесом и того, чем он собирался заниматься, — все это заканчивается. Весь этот хлам теряет свою значимость, когда Иисус становится Гос­подом и говорит: «Теперь ты будешь выполнять Мои рас­поряжения». Причина, по которой люди противятся Богу заключается в том, что им не нравится та часть отношений с Ним, которая называется «Господство». Господство стает по­перек горла людям, особенно евреев^ потому что они хо­тят сами быть господами своей жизни. Для того чтобы признать, что Иисус — Господь, требуется сила, воскре­сившая Его из мертвых.

Поэтому, когда мы слушаем проповедника, говорящего Бо­жье Слово, мы должны получать свидетельство о воскресшем

Христе. Если проповедник сам не является сыном воскресе­ния, то он не является истинным проповедником или, го­воря иначе, еще не стал подлинно Божьим. Та община, из которой он пришел, должна быть собранием воскресших людей, которые живут в силе и реальности воскресения, в противном случае посланничество не будет истинным. Все заключается в истине воскресения, которую на своем опыте познают люди, живущие на земле. Если эта истина не будет познана, то и евреи, и язычники останутся замкнутыми в сво­ем неверии, и ничего другое не сможет освободить их.

Верить в воскресение — это значит верить в то, что Иисус есть Господь. Верить в то, что Иисус есть Господь — это значит верить в воскресение. Вообще, вера — это чудо, которое рожда­ется под Божьим руководством через приносящую радостную весть проповедь Его посланника. В результате, тот кто слышит это слово, имеет возможность уверовать и призвать имя Господне. Это — нечто большее, чем просто отдать Ему не­много почтительного признания, это — полное подчинение независимой жизни Божьей власти раз и навсегда. Именно это и является истинным спасением, и все, что меньше это­го стандарта или отличается от него, является ложным.

Почему Бог благословляет ноги тех, кто приносит Благую Весть, тех, чье слово по-настоящему дает мир и производит спасения, тех, кто говорит Сиону: «Твой Бог царствует»? Да потому, что тот, кто говорит подобные слова, является тем, в ком действительно царствует Бог. Несмотря на то, что слу­шатели такого проповедника не знают конкретных обстоя­тельств, в его жизни очевидна истина Господства Иисуса. Есть Бог, Который царствует, и истина об этом Царствова­нии проявляется в осанке, голосе, лице, манере поведения и характере того, кто приносит радостную весть. И потому, от проповедника зависит все.

Бог уделяет большое значение голосу Своих представите­лей, потому что голос несет осознание безотлагательности и серьезности Божьих намерений. Если сменить интонацию и перейти просто к формальному проповедованию, то сила по­слания будет потеряна. Вот почему Иисус мог сказать, что тот, кто принимает вас, принимает Его, а тот, кто принимает

Его, принимает пославшего Его. Мы — жизненно важное зве­но между людьми и живым Богом, и мы призваны к тому, что бы быть чем-то большим, чем благонамеренными «евангелистами» или харизматическими «мыльными пузырями». Мы призваны быть частью самого воскресения.

Бог никому не отдаст Своей славы и не разделит ее с плотью. Она принадлежит исключительно Ему, и именно поэтому мы не видим эту славу. Очень немногие из нас готовы жить на этой тонкой грани. Мы озабочены не столько Божьей славой, сколь­ко попытками избежать неудач, и именно этим мы занимаемся каждое воскресенье, стоя за кафедрой. По этой же причине мы видим так мало воскрешающего действия в наших проповедях. Именно этим апостольская проповедь отличается от обычной. Обычная проповедь никогда не станет «событием» в Боге — она не воскрешает мертвых. Кто-то однажды сказал, и я верю в это на основании собственного опыта, что каждая истинная пропо­ведь — это еще одно воскрешение из мертвых. У нас должно усилиться ожидание того, что несет с собой Божье «событие» в слове, проповедуемом с силой воскресения. Эта сила никогда не будет проистекать через наши уста, если будет хоть малейшая попытка защитить свою репутацию. Находясь в страхе, мы раз­мышляем: «А что, если проповедь потерпит неудачу? Что, если я абсолютно доверюсь Богу, не полагаясь на собственные сред­ства, а Он не произведет прорыва? Что, если мы окажемся в глу­пом положении, и вместо мощного слова воскресения, из на­ших уст будет исходить только жалкое заикание, которое будет с глухим стуком отскакивать от пола? Что тогда?» — и именно по­этому мы не видим Божью славу.

Проповедовать слово воскресения готов только тот, кто хотел бы убежать в другую сторону, как Иона. Однако тот че­ловек, который любит говорить на публике и наслаждается, когда его видят и слышат, пусть не надеется на то, что из его уст когда-либо выйдет слово, воскрешающее мертвых. Наиболее вероятно, что истинная проповедь выйдет из уст того человека, который вздыхает и жалуется, когда Бог призывает его сказать Его слово, и который не хочет это делать, чувствуя себя ужасно дискомфортно, потому что знает, что это слово не будет принято.