Рекогносцировка

Главный лагерь экспедиции 1866г был организован 13-ого июля с особой осторожностью, и к большому раздражению погонщиков, поскольку полковник перестраивал загон три раза, пока он не стал достаточно компактным и аккуратным, и удовлетворил его.

В час дня он с небольшой группой выехал из лагеря, чтобы посетить окрестные горы, и проехал семь миль на запад, выбирая наиболее приемлемый участок для поста. Красивое плато раскинулось как раз перед приостановившейся командой, которое казалось особенно привлекательным. Но поскольку майор Бриджер и Бреннан убедили его сначала посетить долины Гусиного ручья и реки Тонг, решение пока не было принято.

14-ого июля в 5 часов утра полковник Каррингтон, адъютант Фистерер, квартирмейстер Браун, капитан Тен Эйк, проводник Бреннан и Джек Стид, переводчик, с конным эскортом отправились на разведку области, которая имела репутацию самой богатой, самой прекрасной и самой великой земли Абсарака, то есть, долины реки Тонг.

Капитан Адэйр был дежурным офицером, и в лагере все было необычно тихо почти до 9 часов, когда обнаружилось, что некоторые мужчины отсутствовали, отправившись искать золотые рудники Монтаны. Отделение было послано в преследование. Они возвратились до полудня с новостями, что были остановлены отрядом индейцев, запретившим им продолжать движение, и предупредившим их немедленно возвратиться к белому вождю с сообщением, что он должен увести своих солдат из страны.

Этот отряд встретил Луиса Газзона, и его молодой работник, который был уволен лейтенантом Брауном из форта Рено, был отправлен индейцами, чтобы проследить, что их сообщение доставили, и принести ответ.

Этот парень принес властное распоряжение белым людям, если они хотят мира, то сразу должны возвратиться к реке Паудер. Они обещали не беспокоить старый пост, но объявили, что не позволят солдатам проходить по дороге, которую они никогда не позволяли прокладывать белым, и при этом они не позволят им оставаться и строить форты. Эти индейцы, как сообщали, были оглала сиу Красного Облака, который был их основным лидером. В течение нескольких дней они вели переговоры с некоторыми общинами шайеннов, с которыми торговал Луис Газзон, призывая их присоединиться к войне и перекрыть дорогу и все передвижения по ней. Француз Пете скупил у них много шкур, и готовился посетить лагерь военных.

Отсутствие полковника побудило Адэйра задержать посыльного в палатке под охраной. Индейцы также требовали, что белый вождь, в компании с Джеком Стидом, которого они знали в Ларами, и жена которого была шайеннская скво, должен посетить их деревню и уладить вопрос мира или войны.

Вскоре после 6 часов вечера, и после отсутствия тринадцати часов, прибыл отряд полковника, обнаружив два шалаша (вигвамы или палатки), где были признаки недавнего пребывания индейцев; но поскольку отряд пересек холм и горные хребты ближе к горам по рекомендации майора Бриджера, что новая и более короткая дорога должна быть открыта к долине реки Тонг, они не встретили ни шайеннов, ни сиу.

Выслушав посыльного, его послали назад в компании с Джеком, чтобы пригласить основного вождя и его храбрецов в лагерь, когда солнце будет наверху, после двух снов (в полдень понедельника 17-ого июля), пообещав, что их любезно встретят и позволят возвратиться в безопасности.

Джек возвратился следующей ночью и сообщил, что индейцы, встревоженные длительным отсутствием своего посыльного, отъехали к реке Тонг, почти на тридцать миль, предчувствуя нападение, но он последовал за ними, передал сообщение, и возвратился с согласием на их визит.

Рекогносцировка установила местоположение форта. Долина реки Тонг была не только слишком отдаленна от сосновой древесины, и слишком далека от реки Паудер, и занимала менее выгодную позицию, но этот выбор не позволит индейцам контролировать тропу, и откроет ворота в долину реки Тонг. Изобилие травы, чистой воды, древесины и диких злаков в непосредственной близости избранного участка не оставит никакой потребности в этих элементах, которые разыскиваются в другом месте.

Соответственно, ранним утром 15-ого июля, хотя это было воскресенье, лагерь, который был временно в низине, где подлесок ручья и густые заросли тополей могли предоставить убежище врагу, был оставлен, и занят участок на плато.

Ещё раньше, полковник и капитан Тен Эйк, с отрядом пионеров, отметил место будущего поста, согласно планам и рисункам, полученным в старом форте Керни весной. Чтобы получить красивый и постоянный плац, длинный караван фургонов неоднократно провели по установленному прямоугольнику, четыреста квадратных футов, а офицерам, водителям и солдатам было запрещено пересекать его, кроме как по определённым направлениям, в то время как косилки срезали траву, дав начало красивой лужайке - Форт Фил Керни Плаза.

Палатки были установлены улицами, в соответствии с расположением казарм для офицеров и солдат, оркестра, складов, магазина маркитанта и гауптвахты.

К 12 часам незнакомец мог предположить, что лагерь строился в течение многих недель.

При перемещении произошёл один эпизод: Черный Джордж бежал, в большой поспешности, сказав госпоже, что скоро пойдёт снег; хотя мы знали, что трава в Сосновой долине была зажжена индейцами, и дым уже шёл на нас. Все это привело к нашествию кузнечиков размером с саранчу, и какое-то время казалось, что тенты фургонов и палатки будут съедены примерно через пять минут. Напрасно были выпущены индюки и куры: весь лагерь жужжал и шелестел крыльями. Днём подул ветер с гор, и они исчезли так же внезапно, как и появились.

Вечером в пятницу скауты определили доступные места для приобретения готового строительного леса, пока инженер Дж. Б. Грегори пытался запустить лесопилку при помощи лошадиной силы. Весь гарнизон был занят перевозкой, рубкой и другой работой, готовясь к приближающейся зиме.

Не было ни одного легкого дня, поскольку штаб района сразу должен стать частичным складом.

Последующие события подтвердили мудрость этой немедленной и непрерывной работы; когда наступила холодная погода, не было ни одного свободного помещения, а возможность постоянных военных действий не менее демонстрирует ценность защиты.

Таким образом, утро понедельника было столь же деятельно, как и воскресенье.

Считалось также мудрым обеспечить себе надежную позицию перед ожидаемой встречей с индейцами, чтобы дать им понять, насколько решительно было наше намерение остаться.

Поскольку диаграмма и предоставленная карта иллюстрируют план и среду форта Филип Керни, законченного 1-ого января 1867г, не требуется никаких дальнейших комментариев.

Факт, что золотой оттенок в ручье был замечен в самый первый день, возможно, объединился с сомнением относительно безопасности покидать лагерь, не подвергая себя тяжёлым испытаниям и встречей с враждебными племенами, и стимулировал усердную работу. При этом мужчины некогда ещё не показывали более усердного повиновения и самопожертвования, чтобы выполнить планы, требующие их взаимодействия и старания.

Безусловно, потребовался небольшой пинок, или шлепок, чтобы добиться дисциплины, и солдат, подобно рогатому скоту, приходилось подгонять кнутом и криком; такие случаи публично порицались, но, никакая утомительная работа, никакие длительные лишения, никакие срочные приказы не могли вызвать желательного и энергичного ответа. Повиновение было несомненным; все прекрасно понимали, что полковник ненавидел популярную теорию присяг, и, тем не менее, был уверен в осуществлении закона. Форт Филип Керни будет памятником духа и навыка рот A, C, H, и E, 2-ого Батальона 18-ого Пехотного полка, (теперь 27-ой Полк).