ВВЕДЕНИЕ 10 страница

.. - ходила ежегодно в течение почти двух недель со вторни-

ммиапуне Вознесения до кануна Троицына дня. Исключени­ем пи «возы, направляющиеся на Русь (Яш1а) и из Руси», ко- 111-1«, по уплате обычной проездной пошлины в 16 денариев при чмдо моста через реку Энс, «не могли быть задерживаемы» О Мок. IV. Р. 13). Спустя несколько месяцев, в июле II'., новым штирийским и австрийским герцогом Леополь- ц 1»»ыл издан другой документ — торговые и таможенные чип/ нггии регенсбургским купцам на территории герцогства. инк торгующие с Русью купцы, названные в грамоте Яит^атИ | ч(»:>том термине в гл. 1.5), хотя и выделены в особую руб-

1 33), но в отношении въездных таможенных пошлин ирпниены к прочим торгующим привозным товаром — напри- I купцам из Кёльна: «Я^аги, когда бы ни ехали, платят 2 та-

(ч I и (т.е. два фунта серебра. — Авт.), а по возвращении из Ру- иолталанта; пусть заплатят 12 денариев, если пожелают ку- • шоудь зайти [для торговли]» (Б!р1. Ьеор. V. Р. 118). Это ус- ниипшше характеризует Выгати как купцов, по премуществу («ни шгных: заворачивать для торговли своим товаром в местеч- 1 мм территории Австрийского герцогства они могли, но это рас- <|| читалось как исключение и облагалось обычной в таких слу- и пошлиной (здесь привилегии кончались). Куда же так 1»>мил.исьиз Руси эти транзитные ВиитдтИ? Источник не остав- отношении никаких сомнений — в Регенсбург. Соб- М1Ч1Ж), и грамота Оттокара IV была издана «по прошению жи- господствующая роль которых в торговле на выражалась еще и в том, что в осмотре товаров и сбо- пошлин там принимал участие уполномоченный регенсбург- |'||Ц> купечества — «регенсбургский граф».

К двум свидетельствам теперь можно прибавить данные I одного памятника, полностью опубликованного только 1 V г., — торгового устава австрийского и штирийского гер- <1 Леопольда VI; в нем упорядочиваются таможенные сборы герцогства, но в первую очередь он имеет в виду ■■••лей Нойштадта (в настоящее время — часть Вены) и рынок псе. Грамота дошла в копии XV в., в которой датировка не

сохранилась, поэтому приходится ограничиться «первая треть XIII в.», т.е. временем правления Леопольда V (1198—1230 гг.), хотя по косвенным данным документ был м; дан, скорее всего, ближе к концу этого периода. Среди возов, щ нующих рынок в Энее, как и в грамоте Оттокара IV, упомини ются возы «из Венгрии или Руси»^[30], которые, если их владел)»- цы хотят избежать обязанности участвовать в здешней облагаются проездной пошлиной в три фунта серебра (DM Leop. VI. P. 350). Обозначенная сумма многократно выше ан» логичной пошлины на «возы из Руси» времен Оттокара III и токара IV. В документе Леопольда VI (в котором пока еще мало непроясненного — например, не вполне понятны термины обозначающие различные типы повозок, в зависимости от рых и рассчитывается пошлина) для нас интересно также и что возы из Руси объединены в одну группу с возами из Венг рии. Это, конечно, не случайно и, вероятно, отражает один я маршрутов их движения, что отчасти подтверждается и ским источником — таможенными тарифами венгерского кш роля Имре (1196—1204 гг.) монастырю в Эстергоме (лат. | nium, на Дунае, несколько выше современного Будапеште г., в которых упоминаются торговцы из Руси, привозящим свой товар на возах и на вьючных лошадях, а также драгоценными мехами; они платят полмарки пошлины Strig. P. 143).

Перечисленные юридические памятники группируются на ру® беже XII—ХШ вв., но это, конечно, отнюдь не означает, чтя именно тогда начинается (или возобновляется) торговля с Причина тому совсем иная — принципиальные изменения в с< циальном составе купеческого сословия. Если раньше торгов велась от имени и по поручению феодального сеньора го или церковного) юридически зависимыми от него лицами ключением являлись только еврейские купцы, которые в источ никах, например — в «Раффельштеттенском уставе», назьн ся поэтому «законными торговцами», «mercatores legitimi», т.е торговцами в собственном смысле слова), то во второй полови^ не XII в. происходит сложение корпораций профессиональног городского купечества, которые постепенно забирают в свои 1>ибыльную международную торговлю. Эти перемены требо-

■ m правового закрепления, что и вызвало появление доку­пит типа названных торгово-таможенных уставов. Что каса- ♦ и<-амой торговли с Русью, то она фиксируется и более ран­ ли текстами, хотя, в силу их иной жанровой природы, не столь

" ill MbHO.

Так, во вкладной книге (liber traditionum) монастыря св. Эм- 1>има в Регенсбурге под 1179г. обнаруживается запись о том, «Хартвик..., проживающий в стране Руси (Ruscia), в го­нт • под названием Киев (Chiebe)», передает монастырю причи- ишћиеся ему от его регенсбургских должников 18 фунтов се- -■iipn (Trad. s. Emraer. P. 459). Это свидетельство чрезвычайно ■питательно в нескольких отношениях. Во-первых, оно хорошо И... острирует только что сказанное о социальном составе ран­" il международной торговли: Хартвик назван в записи «челя- нищ» (familiaris) монастыря св. Эммерама. Таким образом, он I пил лично свободным, а принадлежал к «familia» св. Эмме-,.(1мп — лично зависимым от монастыря людям, которые зани- разными доходными для него промыслами, в том числе И дальней торговлей. В то же время мы видим, что эта зависи-.... "1ъ носит уже довольно зыбкий характер — хотя Хартвик, воз­можно, и был фактором, представлявшим в Киеве монастырь св.»ммерама, но при том располагал достаточно большими собст- И1Ч1 иыми денежными средствами. Аккумуляция таких средств и позволяла Хартвику и ему подобным со временем выкупать се­йм из личной зависимости от сеньора (в данном случае — мона- ■ тыря) и вливаться в состав городских купеческих корпораций.

снова оказывается, что к торговле с Русью причаст­ии именно регенсбургское купечество. В-третьих, немаловажно, Хартвик не просто наезжал в Киев по делам торговли, а по- ininHHO жил там.

Возможно, что именно с таким лично несвободным статусом раннесред- невекового купечества как-то связано и несколько странное сообщение из­вестного энциклопедиста первой трети XIII в. Гервазия Тильберийского, ан­гличанина по происхождению, но приближенного германского короля От- тона IV (1198—1212/15 гг.), которому и было посвящено сочинение Герва­зия «Императорские досуги» (Gervasii Tilberiensis Otia imperialia). В гео­графическом разделе этой пространной энциклопедии (до сих пор не име­ющей научного издания), в главе о Паннонии читаем: «Польша с одной из сторон соседит с Русью (Russia), она же Рутения (Ruthenia)... (следует ци­тата из римского поэта I в. н.э. Лукана, в которой упоминается античное племя рутенов в Южной Галлии. — Авт.). В ней народ русский, коснею­щий в праздности, со страстью предающийся охоте и неумеренному чре- воугодию, почти никогда не преступает границ своей страны. Если же I го-либо посетит желание путешествовать, то для исполнения его он 1 лает своих рабов, которых у них множество, а по завершении путеше за труды им в награду даруется свобода. Вот почему те ходят, выпра вая помощь у чужеземцев, нагие и нищие, презираемые всеми, как тианами, так и язычниками, не находя ни врага, ни грабителя, как это о них написано: "Неимущий путник поет песни даже завидев разб ника" (цитата из римского поэта Ювенала. — Авт.)» (few. Tпlb. Otia. P. 7в Никакого удовлетворительного объяснения этому колоритному pacrtf зу о любознательных, но ленивых русских, насколько нам известно, пин дано не было.

Наличие в древнерусских городах домонгольского времен» постоянно действовавших факторий западного купечества шн сомнений, но достаточно внятные конкретные сведения о ни есть, в сущности, только применительно к Новгороду, где (m роятно, с 1190-х годов — опять тот же хронологический pyцwuti существовало немецкое купеческое подворье с церковью св. Iii' тра, а с еще более раннего времени — подворье готландского я печества («Готский двор») с церковью св. Олава (см.: часть 1 гл. 6.3). Есть данные о немецкой купеческой церкви (а, сташ быть, и подворье) в Смоленске в 20-х годах XIII в. Как видим не был исключением и Киев. По-видимому, латинских церкт п (а они, повторяем, были именно купеческими и при них pacim лагались торговые склады и гостиницы) в Киеве было ко. Об этом можно догадываться по сообщению Новгородски I летописи под 1203 г. о разграблении Киева войсками кнлм Рюрика Ростиславичаи его половецкими союзниками; когда «rot ти (т.е. купцы. — Авт.), иноземци всякого языка, затворшпл ся в церквах, и вдаша им живот (оставили жизнь. — (НПЛ. С. 45). «Гости-иноземцы» «затворились», разумеется в своих, латинских, храмах; отсюда, кстати говоря, следует, >тп эти последние были укрепленными, т.е. представляли собЯ огороженные подворья.

Такая связь латинских храмов в древнерусских города* с присутствием в них западноевропейского или купечества заставляет ближе присмотреться к тем сведениям о ним которые сами по себе никак не выдают торгового аспекта. одним из приложений к «Великой хронике» англичанина Мат вея Парижского середины ХШ в. является сопроводительно! послание аббата бенедиктинского «монастыря святой Марии.. в Венгрии», данное им двум монахам-ирландцам «из монасты ря святой Марии на Руси (Ruscia)», которые бежали от татар и ко торых он отправлял на родину, в Ирландию (Matth. Paris. T. VI

Ж) Точное местонахождение монастыря на Руси не указано, м н<> датировке послания январем 1242 г. можно предпола-, что он располагался в Киеве, разгромленном татарами I ' 10 г. Очевидно, это тот же монастырь пресв. Богородицы в Ки- t. который в первой половине 1220-х годов возглавил польский мнишсанец Гиацинт (Иакинф) (по-польски — Яцек), как о том»||»|цж!тсяв его житии — «Житии св. Гиацинта» («Vita s. Ну- Hiu), памятнике XIV в.: «св. Яцек... в Киеве... принял [под руку] монастырь (conventum) братьев-проповедников (т.е. п шканцев. — Авт.) в честь Преславной Девы» (Vita s. Ну- К5 7). Упоминается он и в польской хронике Яна Длуго- " <инзи с изгнанием доминиканцев из Киева киевским кня- Инадимиром Рюриковичем (1223—1235 гг.) в 1233 г. (хроно- ■ 11 Длугоша не всегда надежна): «...церковьсв. Марии в Ки­. при которой у них (доминиканцев. — Авт.) был свой мо­. м|н.» (Dlug., а. 1233. [Т. 3]. Р.266). Как видно из текста «Жи- II. Гиацинта», церковь св. Марии существовала в Киеве и до и'иии там доминиканцев, т.е. по своему происхождению бы­, 'и-иидно, купеческой. В этом убеждает и булла папы Гри- ' IX (1227—1241 гг.) от 1234 г. о том, что после изгнания шканцев духовное окормление проживавших в Киеве ла- Ii передается в руки сандомирского (Сандомир, польск. San-»i •/ — город на Верхней Висле в относительной близости от ■ о польского пограничья) духовенства (Dipl. Greg. IX Sand.). булла, которой папа в то же время брал под защи-

... католиков, адресованная некоему Ульриху, упоми-

нг только духовных «братьев» последнего, но и его «латин­» сограждан в Киеве (Kiow)» с «семействами и имуществом» I Greg. IX Ulr.), то ясно, что именно купечество составля- чинную паству конвента св. Марии. Отметим здесь, кстати, иные связи Сандомира с Русью, засвидетельствованные гра­нича польского князя Казимира Справедливого от 1176 г. I Казимир владел уделом на Сандомирщине), в кото-

упоминаются возы с солью, прибывающие в Сандомир из Ру- ii»ipl. Kasim. И. Р. 12) — вероятно, из Галицкой земли, где, велась добыча

Интересно, что в документах, аналогичных упомянутым ус- imiim конца XII—первой трети XIII в., но изданных уже II <• годы XIII столетия (например, таможенном и рыноч- чппаве австрийского герцога Фридриха Воинственного Ной- ^]ту, пригороду Вены, от 1244 г.), сведений о Руси уже нет.

Это говорит, очевидно, о (временном) прекращении родной торговли Киева после разгрома его татарами в 124С и может служить одним из аргументов в продолжающемся < ре о степени экономического и политического упадка ropfl в это время.

Однако из наиболее ранних западноевропейских извест о торговле с Русью (помимо «Раффельштеттенского устава») i носится к рубежу XI-XII вв. и снова уводит нас в Оно содержится в «Житии св. Мариана Ирландца» («Vita s. iani Scoti»), написанном в 1180-е годы. Св. Мариан был осно| телем монастыря св. Иакова в Регенсбурге, ставшего корнем, целой сети дочерних монастырей в Центральной Европе, при лежавших ирландской монашеской конгрегации (это заста ет вспомнить о киевских монахах-ирландцах из послания 1242 в хронике Матвея Парижского). Ко времени строительства носится и рассказанная житием история:

«Один из братий этой обители... по имени Маврикий, в сопрово только мальчика, по бездорожью мира ведомый милосердием Святого, ха, прибыл к королю Руси (rex Russiae), получил от этого короля и от ] мож богатейшего города Киева (Chios) на сто марок (ок. 20—25 кг серебра.¹ Авт.) драгоценных мехов и, погрузив их на повозки, благополучно добр ся с купцами до Регенсбурга. На эти деньги были закончены постройки 1 настыря и крыша собора» (Vita s. Маг. Scoti. Cap. 4 [17]. P. 369 С).

Исследователи по-разному датируют поездку Маврикия на ' от 1089 г. до 1110-х годов; последняя датировка выглядит: почтительнее, но для нашей темы важнее подчеркнуть, что возки Маврикия двигались обратно в Регенсбург вместе с к> ческим караваном.

Отдельного разговора заслуживала бы дальняя средневековых еврейских купцов, несомненно, достигавш! и Руси, но сведения о ней имеются главным образом в евре| ских же текстах (см. часть III, гл. 5). В западноевропейских: мятниках о международной торговле еврейских купцов речь многократно, хотя ее восточноевропейский аспект только ка угадывается. В качестве примера можно привести два минания (под 1180/81 и 1181/82 гг.) в отчетах английского начейства об «иудее Исааке из Руси (de Russia)», котор! вместе с двумя другими еврейскими негоциантами внес в ка ну 10 марок, а через год еще 77 шиллингов и 9 пенсов «в стве налога, ибо о них известно, что они менялы» (это облагалось высокой пошлиной как очень доходное) (Rotul. Hen II. Vol. 30. P. 134; Vol. 31. P. 143).

6.2. РУСЬ И БАЛТИЙСКАЯ ТОРГОВЛЯ

Минные археологии убеждают, что так или иначе земли бу- Северной Руси принимала участие в международных тор- И1.1 | связях по Балтике с очень ранних пор — уже с конца VIII в. I < колько-нибудь определенные сведения о таком участии I письменных источниках появляются значительно позднее.

памятниках это связано с началом сложе- ihm ио второй половине XII в. торгово-политического объедине- городов, впоследствии получившего название Ган- i,i (нем. Hansa или Hanse). Более ранние свидетельства отрывоч- и недостаточно определенны. Так, точный хронометраж мор- к маршрутов от датского порта Шлезвига, торгового города iMirnna в устье Одры или шведской Бирки до «Острогарда Ру- I» (Ostrogard Ruzziae) в «Хронике» Адама Бременского (Adam tmu. II, 22; IV, II; IV, 20, schol. 126. P. 80, 240, 249) (см. о ней ч 11||<!дении, 2.5, а также в гл. 4.1.1) заставляет думать о «на- этих путей (в своей основе, конечно же, торговых) < ' • родине XI в., хотя само слово «торговля» Адамом прямо и не произнесено.

В загадочном «Острогарде» историки часто видят Новгород, но, ско­рое всего, это пункт неопределенной локализации, Русь вообще. О том же говорит и схолия 120 в самой хронике (правда принадлежащая не Адаму I>ременскому, а его редактору рубежа XI—XII вв.): «Русь варварами-дат- ■ишами зовется Острогардом, потому что, расположенная на востоке, она, подобно орошенному саду, изобилует всеми благами» (Adam Brem. IV, И, ■ ichol. 120. P. 24). Немецкий автор схолии почти правильно уловил эти­мологию названия (ost — «восток» + gard — «сад»): оно происходит от ус­тоявшегося и превратившегося в своеобразный географический термин обо­рота в скандинавских языках: austr i Gзrфum «на востоке в Гардах» (т.е. на Руси: «Гарды», «Гардарики» — скандинавские наименования Руси) (ср.: часть V, гл. 1).

для консолидации немецких городов, участвовав- ник в балтийской торговле, была создана в 1158 г. в результате»ми называемого второго основания города Любека (ныне на за- балтийского побережья Германии) по повелению саксонско- (I) герцога Генриха Льва (1142-1180 гг.), одного из известнейших представителей семейства Вельфов, грозного соперника импера- |ц|ш Фридриха I Барбароссы. Об этом сообщается в «Славянской» /шпике» Хельмольдсиз Бозау (к северо-западу от Любека) (Hel- nioldi presbyteri Bozoviensis Chronica Slavorum), созданной в тече­ние годов XII в. В хронике есть и другие упоминания о Ру- I и, но они восходят к сочинению Адама Бременского, служившего главным источником для В главе I, 86 читаем: «И ]

зослал герцог послов по городам и королевствам Севера — Да Швеции, Норвегии, Руси (Rucia), предлагая им мир, дабы они: ли свободный доступ в его город Любек» (Helm. I, 86. Р. 169). ОрИ' гинал учредительной грамоты Генриха не сохранился, но ее нор мы воспроизведены в привилегии Любеку, изданной императором Фридрихом IБарбароссой в 1188 г., которая разъясняет нам, что имел в виду Хельмольд, говоря о «свободном доступе» иностран«цев в Любек: «Русские готландцы, норвежцы и

восточные народы^[31] пусть приходят в упомянутый город без на лога и пошлины и свободно покидают [его]» (Dipl. Frid. I. P. 10), Это установление подтверждено и в 1220-х годах «Любекским та­моженным уставом»: «В Любеке не платит пошлины никто из граждан Шверина (торговый город на немецком побережье тики. — Авт.), а также никто из русских (Rutenus), норвежцев, шведов,... ни готландец, ни ливонец, равно как и никто из вое- точных народов» (Tel. Lub. P. 37).

К этому времени относятся и первые дошедшие до нас сты договоров Новгорода и Смоленска с Готландом и немецки­ми городами. Некоторые из них сохранились не только в древ­нерусских списках, но и в списках на латинском и ком (древнесаксонском) языках.

Вскоре после дарования Любеку права беспошлинной торгов­ли появляются сведения о торговле с Русью, связанные и с дру­гими городами, причем сведения такого рода, что предполагают уже юридически оформленный статус этой торговли и ее участ­ников. В грамоте кёльнского архиепископа Райнальда вест­фальскому городу Медебаху от 1165 г., посвященной введению в последнем торгового права города Зоста (Soest на севере Вест- фалии, в будущем один из наиболее активных ганзейских горо­дов), среди установлений, касающихся гражданского права, есть и порядок оформления ссуд купцам, отправляющимся за цу: «Если кто-либо дает свои деньги кому-нибудь из своих дан, чтобы тот торговал на них к обоюдной выгоде в Дании, или на Руси (Rucia), или в другой стране, то должен иметь веродостой- ных сограждан, которые бы видели [это] и были бы свидетеля­ми этой сделки» (Dipl. Rein. Cap. 15. P. 74—75). Русь, как видим, названа как страна, куда чаще и прежде всего ездят купцы из (I ftnxa для выгодной торговли; поскольку рядом упомянута Да­нии, то речь идет, понятно, о морской торговле по Балтике.

Однако такая определенность не всегда достижима. Так, и 1 МСития падерборнского (Paderborn — город и епископство и Пгстфалии, несколько севернее Медебаха) епископа Майнвер- |»п 1 («Vita Meinwerci episcopi Paderbornensis») (XII в.) известно, •in > этот видный церковный иерарх (занимавший кафедру гг.), принимал активное участие в торговле доро- | ими мехами, в том числе и восточноевропейскими. Это видно И» упоминания, наряду с куньими, лисьими и беличьими меха­ми, соболей («собольей шубы» — «zebelina tunica» — стоимос-! ми «в шесть талантов», т.е. в 12 марок — ок. 2,5 кг серебра) и ил знакомства с технологией выделки каракуля (Vita Meinw. < „,,. 44, 56, 85, 86, 111. P. 39, 44-45, 52, 58); само заимствова- iim термина соболь указывает на Русь как на источник этих ме­рных поступлений. Вместе с тем сказать, каким именно путем in» точноевропейские меха попадали в данном случае в Саксонию, мн представляется возможным: это мог быть и морской маршрут ириде того, что описан у Адама Бременского (Русь — Шлезвиг, •птуда сушею до Гамбурга), и сухопутный — через Прагу и/или Древнерусские соболя были, очевидно, достаточно ши­роко известны в Европе и рассматривались как один из предме- III и роскоши. В постановлениях Хеддингтонского (близ Норт- ц'митона) собора 1188 г., принятых под председательством ан- гминского короля Генриха II (1154—1189 гг.), собиравшегося воз- | пи вить Третий крестовый поход, среди мер по борьбе за вящую гость нравов, кроме запрета на азартные игры, было и за- на роскошные одежды из соболей постанов-

пиния дошли в составе уже известной нам (см.: гл. 4.1.2) «Хро­ники» Роджера из Ховедена (Rog. Houed. Т.2. Р. 336-337).

ГЛАВА 7. РУССКИЕ«СХИЗМАТИКИ»: НОВАЯ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКАЯ ПОЛИТИКА ЗАПАДНОЙ ЦЕРКВИ

До начала XIII в. нет сведений о каких-либо политических последствиях конфессионального противостояния Западной 1 Восточной церквей, которое находило выражение главным оразом во внутрицерковной полемике. Здесь не место говорить о многочисленных древнерусских и византийских полемически сочинениях против «латинян», да и их (менее выразительнь| западные аналоги не могут интересовать нас, так как не явл! ются источниками по истории Руси в собственном смысле ели ва. Обратим внимание только на некоторые примеры конфесе.и онально обусловленных оценок Руси и русских в западноевропси ских текстах.

Послание краковского епископа Матфея к Бернарду Клереиг кому ^[32] (Matthaei Cracoviensis episcopi epistula ad s. Bernard ни abbatem Clarevallensem) является ответом на запрос самого Б<ч> нарда, «возможно ли кому-либо... искоренить нечестивые обрл ды и церковные обычаи русских (Rutheni)» (Ер. Matth. Bern. I' 159). Написано оно в 40-е годы XII в. Послание довольно прост ранно вследствие того, что «наполнено почти одними восклшш ниями», как справедливо заметил русский археограф А.И.Тур генев; поэтому следуем его примеру и приводим лишь содержи тельные выдержки. По мнению автора послания, обращение русских — дело трудное и взяться за него было бы по силам толц ко самому Бернарду. Далее следует характеристика русских: «Народ же русский, неисчислимый и многочисленностью подобный; дам, не блюдет правил православной (orthodoxa) (т.е. католической. — Авп, веры и установлений истинной религии. Не разумея, что вне католичес церкви нет места для подлинного богослужения, он, как известно, позоД но заблуждается не только в богослужении Тела Господня (т.е. в евхари тии. — Авт.), но и в расторжении браков и перекрещивании [супругов а также в других церковных таинствах. От самого начала своего крещена преисполненный всевозможными заблуждениями, а вернее сказать — ер тическим нечестием, он исповедует Христа разве что по имени, делами; совершенно отвергает. Ведь не желая быть в согласии ни с Латинск ни с Греческой церковью и отделившись от обеих, названный народ не пр частей к принятию таинств ни по тому, ни по другому [обряду]». В ито(| автор послания призывает Бернарда лично явиться, чтобы своей «проп| ведью, что пронзает лучше меча обоюдоострого, истребить» ересь «на! си, которая — словно другой мир» (Ер. Matth. Bern. P. 159—160). Крайне характерно, что Русь уже тогда, в середине XII в., за долго до «татарского ига» и зарождения пресловутой московской ксенофобии (к которым так охотно возводят разделение между Ро сией и прочей Европой), взгляду с Запада представлялась особыц «другим миром». При всем том епископ Матфей не слишком вда ется в вопрос, в чем же, собственно, заключается «еретическое

» русских. Его конкретные обвинения в искажении евха- и(I и'юского таинства (в Восточной церкви, как известно, в нем

.. "п.луют квасной хлеб, тогда как в Западной — пресный)

■ иип'ва брака сродни аналогичным упрекам православных в ад-

• ' I голиков. Впрочем, в последнем случае автор послания, |'ся, имел в виду то, что на Руси браки с католиками не до­пишись (расторгались) и требовалось новое крещение католи-.н равославному обряду (перекрещивание) (т.е. католическое

ш'мие считалось безблагодатным, недействительным). Это встречается и у других латинских авторов (напри- ц булле папы Гонория III от февраля 1222 г., цитируемой К но вряд ли оно вполне оправдано. Как греческими, так | щ герусскими (см. ответы новгородского епископа Нифонта, пенника Матфея, на вопросы иеромонаха Кирика. — Вопрош. ик. Гл. 10. С. 26—27) церковными установлениями при пе- католиков в православие требовалось только миропомаза- ♦ Известны древнерусские особые чины принятия в правосла-

■ мусульман, иудеев и др., но применительно к «латинянам»

■ | <> чина не было. Смену имени католичками при заключении 1 и.1 с русскими князьями (см. неоднократно выше) нельзя счи- перекрещивания, что вполне доказывает

.. некий молитвенник польки Гертруды, жены киевского кня-

" 11.ш слава Ярославича, часть молитв в котором относится яв-

..... триоду Волынского княжения ее сына Ярополка (Рза11;. Оейг.:

| ц. 5.1. Ср., между прочим, и примеры смены имени при бра- русских княжен с католиками; так, Евпраксия стала Адель-

..... см.: гл. 5.3). Возможно, однако, что случаи перекрещи-

же имели место — скажем, вследствие личного неуме- рвения отдельных священников — например, в Новго- ■■"!•■, |'де постоянно проживало значительное количество католи- |> и их контакты с местным населением были активны (изве- что новгородцы были иногда настолько индифферентны, что

■ 'шин то к православному, то к «латинскому» священнику. ^: г часть V, гл. 7.3).

< 'транно выглядит и утверждение автора послания, будто

■ < кие «отделились» не только от «Латинской», но и от «Гре-

• кой» церкви. Причину его можно было бы усмотреть в кон-

те с Константинопольской патриархией вследствие постав­ ш в июле 1147 г. без ее санкции в киевские митрополиты

Смолятича (по инициативе нового киевского князя Изя- Мстиславича) — если бы тому не препятствовала датиров- ка послания. Правда, есть основания предполагать какие церковные неурядицы между Царьградом и Киевом еще в ка це святительства митрополита Михаила I (1130—1145/46гг.), J торый отбыл в 1145 г. в Константинополь, а назад так и не: нулся, ограничившись грозным «рукописанием» не вполне | вестного содержания. Так или иначе, и здесь обвинения Мат явно полемически заострены, и его мнение о русских как тиках разделяли отнюдь не все его современники.

В «Магдебургских анналах» («Annales Magdeburgensesf памятнике 70—80-х годов XII в., в статье 1147 г. автор, разуй ется, не мог не рассказать о Втором крестовом походе, том (мом, за который так ратовал Бернард Клервоский. Часть ней ких, польских и чешских князей, с одобрения католической це ви, участвовала в нем, направив свои силы не в Святую зел а против прибалтийских славян-язычников, а также npoп пруссов (и, возможно, соседних ятвягов). Вот как этом в «Магдебургских анналах»: польский князь Кудрявый (1146—1173 гг.), с 1137 г. женатый на дочери нов родского князя Всеволода Мстиславича,

«с бесчисленным войском двинулся против пруссов, жесточайших ров, проведя там длительное время. Против них, по неисповедимой воле I ясней, с огромным числом воинов выступили также и русские (Ruthmil¹ " хотя и менее православные (catholici), но все же отмеченные именем х]>и стиан. Все они, после тщательнейших приготовлений и оснащения, с вительным благочестием с разных сторон вступили в землю язычников, и земля содрогнулась от их вида; почти три месяца ходя [по Пруссии], он опустошали все, предавали огню города и укрепления и сожгли также хрнм с идолами близ города Мальхон, равно как и сам город» (Ann. Magddll,, а. 1147. Р. 188-189).

Историки спорят, какая именно русская рать участвовала в стовом походе против пруссов (скорее всего, это были воины в< лынского князя Изяслава Мстиславича). Но сейчас для нас важ­нее другое. Магдебургский клирик, как видим, выражается

мягче своего краковского коллеги: для него русские и не такие католики, как он сам, но все же христиане, а не тики. И хотя он дивится «неисповедимой воле Божией», рая побудила даже русских присоединиться к но не может отказать им в «удивительном благочестии».

Положение дел принципиально меняется после 1204 г., ког­да Константинополь оказался захвачен крестоносцами Четвер­того крестового похода. Столица православной Византийской империи превратилась в центр империи Латинской, а ские патриархи перебрались в соседнюю Никею, ставшую столи«

M'fi 11 икейской империи, преемницы Византии. Это вскоре при­ми 1С заметному росту роли папства в делах международной по- И1И1(и и к усилению конфессиональных различий как факто- m политического. Папа Иннокентий III (1198—1216 гг.), так же и и его преемники Гонорий III (1216-1227 гг.) и Григорий IX '■'7 1241 гг.), прекрасно сознавали эту новую роль Рима в ев- чч некой политике и активно ее поддерживали. Уже в 1207 г. шнчеентий III отправил окружное послание к Русской церк- № и поему народу. Поскольку «страна греков и их церковь поч- | полностью вернулись к признанию апостольского престола (т.е. Htm Гц римских пап. — Авт.) и подчиняются его распоряжени- I, то представляется заблуждением, что часть (Русь и Русская Н«|исоиь. — Авт.) не согласна с целым и что частное откололось I чгнцего» (Encycl. Innoc. III.). Видимо, пш не намеревался «ис- (ифгпять нечестивые обряды русских» в духе Бернарда Клерво-

.. и и краковского епископа Матфея и был готов довольство-

немногим — признанием папского верховного авторите- признавали его тогда, скажем, православные цари Вто- н1 н болгарского царства (восстановленного в 1187 г.). О реак- на Руси на это послание ничего не известно, но на связи ее | патриархами (откуда теперь получали поставления киевские митрополиты) оно не повлияло. Зато идеей унии политическим инструментом активно заинтересовались.