ВВЕДЕНИЕ 2 страница. Но допустим чрезвычайно весть о возвраще­

Но допустим чрезвычайно весть о возвраще­

нии польского князя чуть ли не с эстафетой все-таки успела до­стичь Мерзебурга и Титмар успел внести ее в главу VII, 65 (хо­тя почему-то не сделал этого там, где должен был сделать преж­де всего,— в рассказе о походе на Киев). В таком случае придет­ся признать одно из двух: либо известие о «радостном возвраще­нии» Болеслава является позднейшей припиской, либо весь текст хроники, начиная с главы VII, 65, написан Титмаром по­сле того, как он узнал о возвращении князя. Однако ни то, ни другое неверно.

Судить о ходе работы мерзебургского епископа над своим со­чинением тем проще, что науке доступен авторский оригинал хро­ники — такое случается нечасто (правда, сама рукопись сильно пострадала во время бомбардировки Дрездена в 1945 г., но еще в 1905 г. было издано ее факсимиле). Обратившись к рукописи, легко увидеть: сообщение о «радостном возвращении» Болесла­ва, как и вся глава VII, 65, написано тем же почерком, что и ок­ружающий текст (хроника написана девятью почерками, среди которых есть и авторский); никаких «швов», которые свидетель­ствовали бы о вставке, нет. Позднейшие приписки в хронике име­ются и обнаруживаются без труда, так как сделаны рукою само­го хрониста между строк, на полях, по выскобленному преды- дущему тексту или, наконец, на специально для этой цели ос­тавленных чистых листах.

Итак, мысль о приписке отпадает. Пойдем дальше. Даже бег­лого просмотра книг VII—VIII достаточно, чтобы убедиться: на­писаны они не разом, а постепенно в течение 1017—1018 гг. по мере того, как автор получал сведения об описываемых событи­ях. Например, изложив в главах VIII, 1—7 происшествия янва­ря—апреля 1018 г., Титмар прерывает хронологическое повест­вование, чтобы главы заполнить слухами и рассказами о чу­десах, простодушно пояснив, что ждет, пока «летучая молва до­ставит что-нибудь новое» для его пера. И действительно, начи­ная с главы 18 продолжается изложение текущих событий мая- июня 1018 г. Таким образом, не выдерживает критики и предположение, будто конец седьмой и вся восьмая книги на­писаны поздней осенью 1018 г.

В сущности, сказанного более чем достаточно для того, чтобы считать доказанным: Титмар не успел узнать о возвращении Болеслава из Киева. Но помятуя о девизе: «Текстологии никогда не бывает слишком много», — не станем спешить закрывать тему и зададимся простым вопросом: отку­да в таком случае хронист мог получить те подробные сведения, которы­ми он располагал о пребывании польского князя на Руси? Ответ на него дает сам Титмар. Он упоминает, что в войске Болеслава был вспомогатель­ный саксонский отряд в 300 человек, который был отпущен на родину сра­зу же после того, как Святополк «с радостью стал принимать местных жи­телей, приходивших к нему с изъявлением покорности». Эти-то вернувши­еся домой намного раньше Болеслава земляки Титмара и могли стать его информантами. И тут самое время вернуться к вопросу о позднейших вставках в Титмаровой хронике.

Информацию, полученную от саксонского очевидца (очевидцев) киев­ского похода, хронист расположил не только единым блоком в конце кни­ги "УШ; часть ее, в которой говорится о Владимире Святославиче и его смер­ти, он вынес в главу 74 предыдущей книги VII, потому что о Владимире шла речь именно в главах VII, 72—73 (см. ниже гл. 3.2). И вот как раз эта- то глава VII, 74 и выказывает все признаки приписки! Во-первых, она сде­лана рукой самого Титмара, тогда как текст предыдущей и последующей глав написан другим почерком. Во-вторых, окончание главы VII, 74 не по­местилось на странице и оказалось вне разграфленного поля — сначала в ви­де маргиналии, а затем было переписано под строкой. Это значит, что сле­дующая страница была уже занята текстом главы VII,75. Перед нами еще одно неоспоримое свидетельство того, то конец книги VII с сообщением о «ра­достном возвращении» Болеслава и рассказ о взятии Болеславом Киева в 1018 г. в книге VIII не могли быть записаны в одно время.

Подведем итоги и сделаем это с тем большим удовлетворени­ем, что они дают нам право «реабилитировать» древнерусского летописца. Коль скоро противоречие между ним и саксонским хронистом исчезло, то тем самым исчезли и основания сомневать- ся в том, что окончание киевского похода действительно не бы­ло «радостным» для польского князя. Кроме того, выясняется, что поход летом 1018 г. не был первым: в конце 1017—начале 1018 г. Болеслав уже успел совершить вылазку на Русь в под­держку своего зятя Святополка Владимировича. Добытые путем I источниковедческого анализа сведения ценны еще и потому,] что уникальны — по другим источникам этот эпизод ских взаимоотношений не прослеживается.

Как обычно, новые ответы рождают и новые вопросы. Если в главе VII, 74 имеется в виду не киевский поход 1018 г., то на какой «престол» «воз­вел» тогда Болеслав Святополка? Было бы, конечно, любопытно немедлен­но узнать и это. Мог ли то быть Туров, в котором княжил Свято полк при жизни отца, или Берестье (ныне Брест), западный форпост Туровского удела Святополка? Ведь недаром именно в Берестье бежал Святополк в 1019 г. после окончательного поражения от Ярослава. И недаром к Бе- рестью же ходил Ярослав в 1017 г. Свою трактовку событий мы изложим ниже (гл. 3.3).

2.5. Ruzzia=Graecia? — или: где кончается Балтийское море?

К элементам «внутреннего» источниковедения относится и непременное сопоставление анализируемой информации о Ру­си со всем комплексом идеологических убеждений автора, его по­литических пристрастий, географических представлений и т.п.

В только что проделанном нами источниковедческом разборе отрывка из исторического труда Титмара Мерзебургского определенную роль сыг­рал факт, что хронист принадлежал к тому лагерю восточносаксонской зна­ти, который был резко враждебен польскому князю Болеславу I. Если мы имеем дело с полемическим сочинением, то от него трудно ожидать беспри­страстных сведений об объекте полемики. Так, например, обращаясь к мно­готрудной судьбе русской княжны Евпраксии, дочери киевского князя Всеволода Ярославича (1078-1093 гг.), в 12-летнем возрасте отданной от­цом замуж в Германию, где ее вторым супругом стал германский импера­тор Генрих IV (см.: гл. 5.3), историк должен с осторожностью относиться к слухам о нравственном падении императора (а оно-то якобы и стало при­чиной развода с ним Евпраксии), которые настойчиво распространялись сто­ронниками папы: это было время жестокой борьбы между империей и пап­ством за инвеституру — право светских государей назначать епископов. Но далеко не всегда средневековые писатели бывают столь явно тенденциоз­ны. И тогда в дело опять вступает источниковедение.

Одним из главнейших источников по истории прибалтийских (особенно скандинавских) народов^[2] в X—XI вв. служит «История

гамбургских архиепископов», написанная в 1070-х годах бременским клириком Адамом (см.: гл. 4.1). Для историков Руси ог­ромный интерес представляют (помимо всего прочего) географи­ческие описания Севера и Востока Европы в книге IV «Истории» Адама, в которых Русь (Ruzzia) не раз размещается им на вос­точном берегу Балтийского моря (кстати говоря, Адам — первый, кто употребляет название «Балтийское море» — mare Balteum):

«За Одером, как слышно, живут поморяне (западнославянское племя на южном берегу Балтики, между нижними течениями Одры и Вислы. — Авт.), а за ними раскинулась обширнейшая страна поляков, границы ко­торой, говорят, смыкаются с королевством (regnum) Руси. Это последняя и самая большая страна винулов (так автор иногда именует славян. — Авт.), которая и полагает предел» Балтийскому морю (Adam Brem. IV, 13. P. 241).

Описание вполне точное, и к Адаму не было бы никаких во­просов, если бы чуть раньше, в главе IV, 10, мы уже не успели прочесть, что Балтийское море называется так потому, что «на­подобие пояса (лат. balteus значит "пояс". — Авт.) простирает­ся по областям Скифии до самой Греции» (Adam. Brem. IV, 10. P. 238). Да и из датского порта Шлезвиг, как утверждает Адам, «корабли обыкновенно отправляются в Славянин) и в Швецию, и до самой Греции» (Adam. Brem. IV, 1. P. 228), точно так же, как плывут они «в Грецию» от острова Борнхольма, «самого слав­ного порта Дании» (Adam. Brem. IV, 16. P. 243). Так что же все- таки лежит, по мнению Адама, на востоке Балтики — Русь или Греция (Византия)?

Самое простое было бы предположить, что Адам выступает здесь как бездумный компилятор. Но поступить так — значило бы лишить себя той информации, которую можно получить при правильном взгляде на источник. Действительно, в главе II, 22, содержащей описание славянского торгового города Волина (или, как именует его Адам, — Юмна) в устье Одры и его мор­ских связей по Балтике, читаем: «От Юмна 14 дней плавания под парусами до Острограда (так датчане называли Русь. — Авт.) Ру­си, столицей которой является Киев (Chive), достойный сопер­ник державного Константинополя, славнейшее украшение Гре­ции» (Adam. Brem. II, 22. P. 80). Оказывается, что для Адама Киев как столица Руси, а значит, и вся Русь является частью Гре­ции! Это, разумеется, неожиданность, но она принципиально ме­няет дело, попросту снимая так смутившее нас противоречие. Бо­лее того, становится понятным, что за странные «греки» могли обитать в Волине согласно тому же Адаму Бременскому. Одна­ко необходимо понять, каким образом под пером бременского кли- рика возникло столь необычное (а если быть точным — уникаль­ное) употребление термина «Греция».

Возможно, в глазах представителей Западной церкви Русь дей­ствительно могла в известном смысле быть частью Греции, т.е. восточнохристианского сообщества народов и государств, главой которого выглядели византийский император и константинополь­ский патриарх. Тогда следовало бы ожидать, что термин «Гре­ция» в таком расширенном смысле будет свойствен не только Ада­му, но и другим западноевропейским авторам. Однако это не так.

Другое решение — не оказали ли здесь свое влияние сведе­ния о «пути из варяг в греки» — системе речных путей и воло­ков Восточной Европы, по которым из Балтики до Греции мож­но было в самом деле доплыть. От своих датских информантов, на которых не раз ссылается, Адам слышал, что на кораблях мож­но добраться как до Руси, так и до Греции. Но зная о том, что Русь расположена у восточной оконечности Балтийского моря, он вынужден был сделать вывод о тождестве Руси и Греции.

И все-таки для искушенного медиевиста в таком объяснении недостает одной крайне существенной вещи — явно поименован­ного авторитета. Средневековый человек (в том числе и писатель) мог быть сколь угодно практичным в будничной жизни, но его картина мира — совсем другое дело; она покоилась на традиции и авторитете. Это в полной мере относится и к географическим представлениям. Средневековому человеку было крайне трудно вообразить, что на земле есть уголок, о котором ничего не напи­сано у Плиния, Солина, Орозия, Исидора и т.п. Рассказы же дат­ских мореходов могли быть захватывающе интересны, но они не были авторитетны. Адам (как он сам прямо признается в главе IV, 20) искал и не находил в классической географической тра­диции упоминаний о Балтийском море, которое он, в полном со­ответствии с действительностью, считал заливом Северного оке­ана. Вот почему он так «ухватился» за известие Марциана Ка­пеллы^[3], что «Меотийские болота» (античное название Азовско­го моря) являются «заливом Северного океана». Результатом ста­ло отождествление Балтики и Меотиды со ссылкой на Мар- циана, фундаментальное для всей географической картины Адама Бременского.

А картина эта поистине удивительна. Наряду с реальной то­пографией, где Русь замыкает Балтику с востока, возникает своеобразная «теневая» топография, в которой Меотида как бы спроецирована на Балтийское море, а Греция — на Русь. Как след­ствие — северопричерноморская номенклатура (т.е. совокуп­ность этнических и географических названий) античной науки (скифы, Рифейские горы, с которых якобы стекает ис, и т.п.) у Адама помещена на территории Швеции, а реаль­ные финноязычные народы, обитавшие вдоль Балтийско-волж­ского-донского речного пути (^221 — весь, Мш! — меря и др.), между Балтикой и оказываются «втисну­ты» между Швецией и Русью. Прилагаемая карта-схема иллю­стрирует это причудливое переплетение реальности и перетолкованной традиции (см. илл. 9).

Интересно, что сходное убеждение, будто по Балтийскому морю мож­но доплыть «ко востоку до предела Симова⁴», т.е. «Персиды, и Сурии (Си­рии. — Авт.), и Вавилона», и прочих восточных стран, свойственно и ав­тору древнерусской «Повести временных лет», который, разумеется, не чи­тал хроники Адама Бременского. Видимо, и здесь в основе лежат расска­зы варягов о плаваниях по Балтийско-волжскому пути — ведь Волга, как сказано в другом месте того же космографического введения к «Повести вре­менных лет», течет «на восток... в жребий Симов» (ПВЛ. С. 8—9).

3. ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ И СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Предлагаемый краткий обзор серийных изданий или собра­ний источников, а также важнейшей справочной литературы ни в коем случае не может и не призван заменить соответствующие разделы в курсах по истории западноевропейского средневеко­вья. Его задача — обеспечить первоначальную ориентацию в кру­ге изданий, на которые нам придется неоднократно ссылаться, а также дать возможность читателю, опираясь на сказанное в этом пособии, при желании обратиться к самостоятельному ис­следованию заинтересовавших его сюжетов.

3.1. ОСНОВНЫЕ СОБРАНИЯ ИСТОЧНИКОВ

Последующий список отнюдь не имеет исчерпывающего ха­рактера. Некоторые памятники изданы вне этих больших собра­ний, а некоторые до сих пор вообще не имеют современных из­даний — например, весьма популярная как в средние века, так и позже энциклопедия Бартоломея Английского (Ваг1;Ьо1отаеш Ащ^Исив) «О свойствах вещей» («Бе ргорпе1аИЪи8 гегит») (пер­вая половина XIII в.).

Анналы и хроники

МопишеМа Оегшашае ШБ^пса (МОИ), «Памятники исто­рии Германии» — безусловно важнейшее (и не только для исто­рика Руси) собрание высококачественных публикаций средневе­ковых текстов самого разного характера, охватывающее период примерно от 500 до 1500 г. Фактически издание значительно ши­ре своего названия и включает многие итальянские, французские, английские, чешские, польские, датские источники. Хотя его пер­вый том увидел свет еще в 1826 г., оно продолжает выходить до сих пор за счет как новых памятников, так и усовершенствован­ных переизданий. Центром этой большой текстологической и из­дательской работы является специальный институт с тем же названием, существующий с 1819 г. и ныне располагающийся в Мюнхене.

Структура издания, состоящего из нескольких серий, со вре­менем чрезвычайно усложнилась, и ориентация в ней бывает за­труднительна. Нас интересует та часть МОИ, которая называет­ся Бспр1оге8 и включает в себя нарративные источники (МОИ ББ). Она в свою очередь распадается на 10 неравных по объему серий, из которых для нас важны пять.

Прежде всего это MGH SS (in folio) (в сокращении, как пра­вило, просто MGH SS), т.е. издания форматом в газетный лист — первоначальная и неосновательно чаще всего используемая в оте­чественной историографии серия MGH SS. К настоящему време­ни она насчитывает 35 томов, которые, начиная с тома 31, вы­ходят in quarto, т.е. форматом в половину газетного листа. Каж­дый из томов включает целый ряд, иногда очень большое коли­чество памятников; содержание томов не расписано в каталогах, и потому найти нужный источник, не зная заранее, в каком имен­но томе он опубликован, весьма непросто. Правда, эту задачу мо­жет несколько облегчить указатель содержания первых 28 томов (Indices eorum quae Monuraentorum Germaniae Historicorum tomis hucusque editis continetur / O. Holder-Egger, K.Zeumer. Han­nover, 1890).

Уже с 60-х годов XIX в. параллельно с MGH SS (in folio) ста­ла выходить другая серия — MGH S S rerum Germanicarum in usum scholarum separatim editi (MGH SS rer. Germ, или MGH SRG), т.е. издания отдельных памятников для учебных целей. Несмотря на скромное название, речь идет о текстологически вполне доброт­ных публикациях, как правило, улучшенных по сравнению с изданиями в составе MGH SS (in folio). К настоящему време­ни в серии вышло 67 томов, которые, однако, не имеют нуме­рации, поэтому в библиотечных каталогах их следует искать по имени автора или названию памятника.

Еще одна серия — MGH SS rerum Germanicarum, Nova series (MGH SS rer. Germ. NS) — издается с 1922 г. и пока насчиты­вает 17 томов, каждый из которых посвящен, как правило, од­ному памятнику.

Многие важные для истории Древней Руси тексты изданы в разное время в составе двух, а то и всех трех серий. Так, уже известная нам хроника начала XI в. епископа мерзебургского Тит- мара (см.: Введение, 2.4) имеется в изданиях: Г.Перца (G.H.Pertz) — Т. 3 MGH SS (in folio) (Hannover, 1839); Ф.Кур- це (F.Kurze) — MGH SS rer. Germ. (Hannover, 1889) и Р.Хольц- манна (R.Holtzmann) — MGH SS rer. Germ. NS (Berlin, 1935. T. 9). Последнее является образцовым, и именно им надо пользовать­ся в научной работе.

И наконец, еще две серии, с которыми приходится иметь де­ло историку Руси. Это MGH SS qui vernacula lingua usi sunt, т.е. тексты, написанные не на латинском, а на немецком языке (верхненемецком или древнесаксонском — нижненемецком);

серия имеет также немецкое название: Deutsche Chroniken (MGH Dt. Chron.) (пока 9 томов).

Аналоги MGH в историографии других стран имеются вез­де, но почти нигде эти своды не достигают той степени тексто­логической основательности, которой отличаются публикации в MGH.

Еще в XVIII в. известным итальянским археографом Л.Му- ратори (L.Muratori) было создано 28-томное собрание итальян­ских средневековых исторических текстов: Rerum Italicarum Scriptores (Milano, 1723-1751). В текущем столетии предприня­то его обновленное переиздание, до сих пор продолжающееся ratori (2), реже RIS, Mur. SS и др.]. Итальянский институт по изу­чению средневековья в Риме с 1887 г. издает также другую мо­нументальную серию: Fonti per la storia d'ltalia (см.: Fonti).

Аналогичный свод французских средневековых источников был основан М.Буке (М. Bouquet) и завершен его последователя­ми (см.: Bouquet).

Английская историография располагает 251-томным собра­нием Britannicarum aevi scriptores, or Chronicles and Memorials of Great Britain and Ireland during the Middle Ages / Ree. Master of the Rolls. London, 1858—1896 или часто просто Rolls Series (RS).

Для древнерусской истории важнее польский свод rnenta Poloniae Historica (уже название выдает его ориентацию на MGH) или по-польски — Pomniki dziejowe Polski (МРН), из­данный А.Белёвским (A.Belowski). С 1951 г. на новом текстоло­гическом и археографическом уровне выходит второе издание — МРН, Nova series (MPH NS). Особенностью его является то, что, помимо собственно польских латиноязычных памятников, собра­ние включает и памятники зарубежные (например, на арабском языке или немецкие), в том числе и ценные для древнерусской истории. Так, именно в MPH NS содержится лучшее на нынеш­ний день издание Послания к германскому королю Генриху II архиепископа Бруно (см.: гл. 3.2).

Венгерские источники интересующего нас времени собраны в двухтомнике Scriptores rerum Hungaricarum (см.: SRA).

Первые два тома шеститомника Fontes rerum Bohemicarum / J.Emler. Pragae, 1873—1874 объединяют чешскую анналистику XII—ХШ вв., т.е. в сущности сочинения Козьмы Пражского и его продолжателей (см.: гл. 6.3). Можно, однако, пользовать­ся и чуть более ранними изданиями в 9 и томах MGH SS (in folio), а лучшее критическое издание Козьмы вышло в качест­ве второго тома MGH SS rer. Germ. NS (Die Chronik der Bцhmen des Cosmas von Prag / B.Bretholz. Berlin, 1923).

Прочее. Текстологически облегченным вариантом MGH слу­жит корпус избранных источников по немецкой средневековой истории Ausgewдhlte Quellen zur deutschen Geschichte des Mit­telalters. Издание пока не завершено и в полном виде должно бу­дет насчитывать 37 томов, как посвященных отдельным памят­никам, так и тематических антологий. Его отличительной чер­той является непременное наличие, параллельно с латинским ори­гиналом, немецкого перевода, подготовленного специально для этого издания.

Читателю, недостаточно ориентирующемуся в латинском тексте, для лучшего его понимания всегда полезно обратиться к квалифицированному переводу. Поэтому здесь уместно на­звать также подготовленное на основе MGH собрание избранных переводов немецких средневековых источников, как правило, нар­ративных: Geschichtsschreiber der deutschen Vorzeit (всего 96 то­мов, большинство из которых претерпело несколько переизданий, часто радикально усовершенствованных).

Агиография (житийная литература)

Западноевропейская агиография как источник по древне­русской истории по своему значению, безусловно, далеко усту­пает текстам историографическим (хронистике и анналам), но ввиду чрезвычайной распространенности этого жанра в латин­ской средневековой литературе, не может быть обойдена внима­нием. Многие агиографические источники изданы в составе се­рий, уже названных в параграфе об анналах и хрониках, хотя наиболее полным сводом латиноязычной житийной письменно­сти являются «Деяния святых», начало изданию которых было положено еще Ж.Болландом^[4]; его дело было продолжено Обще­ством болландистов (Societas Bollandiana): Acta sanctorum quotquot toto orbe coluntur. Antwerpiae (начиная с т. 50: Bruxellarum), 1643-1940 ff. (AS илиАА SS). Издание до сих пор не заверше­но; к настоящему времени вышло 67 томов (до 10 ноября), име- ются репринты. Жития упорядочены в соответствии с календар­ными памятями святых в Западной церкви, поэтому отсылки вы­глядят следующим образом: Iulii, t. 3 и т.п., что значит: том 3 из томов, относящихся к июлю, и далее — под соответствующим числом месяца.

Агиография обильно представлена также в латинской серии знаменитой «Патрологии» (PL) французского аббата Ж.-П. Ми- ня (1800—1875 гг.), хотя ее содержание много шире, включая по возможности всю латинскую святоотеческую письменность вв. Самостоятельного текстологического значения корпус Миня не имеет, так как воспроизводит уже существовавшие к тому вре­мени издания. Ориентироваться в этой огромной массе материа­ла невозможно без указателей: Т. 218 — указатель авторов и ано­нимных сочинений, Т. 219—221 — прочие разнообразные указа­тели; см. также: Repertorium fontium historiae medii aevi (о нем — Введение, 3.2). Roma, 1962. Т. 1. P. 420-454.

Источники правового характера

К ним относятся законодательные акты, грамоты, вкладные записи, имущественные кадастры и т. п. Это крайне обширный и разнообразный круг памятников, обозреть который, хотя бы только в отношении серийных изданий, здесь совершенно невоз­можно. Историку Руси чаще всего приходится иметь дело с пра­вовыми текстами немецкого происхождения.

Акты. Грамоты франкских и германских королей и импера­торов издаются в специально посвященной им серии MGH,

(MGH DD), распадающейся, как обычно, на несколько под- серий: грамоты франкских королей и императоров из династии Каролингов, грамоты восточнофранкских Каролингов и др. Из них назовем главную — грамоты германских королей и импера­торов: MGH DD regum et imperatorum Germaniae с параллельным немецким заглавием: MGH DD, Die Urkunden der deutsehen Konige und Kaiser. К настоящему времени вышло 9 томов (не­которые из них распадаются на выпуски), охватывающих пери­од от Конрада I (911-919 гг.) до Фридриха I Барбароссы (1152—1190 гг.) включительно с лакуной на Генрихе V (1106-1125 гг.).

Памятники законодательного характера собраны в серии MGH, Leges (MGH LL), среди многочисленных подсерий которой назовем в качестве примера собрание постановлений государст- венной власти каролингского периода (так называемых капиту­ляриев) MGH LL, CapitulariaregumFrancorum (2 тома). Hannover, 1883-1897.

Имеются сводные собрания средневековых актовых матери­алов и для других стран (часто объединенных с эпистолографи- ей), являющиеся итогом научных изысканий, как правило, еще прошлого века. Например, применительно к Чехии — Codex diplo­matics et epistolaris regni Bohemiae [для нашего периода важен том I, изданный Г.Фридрихом (G. Friedrich) в 1904 г.], для Вен­грии — Codex diplomatieus Hungariae ecclesiasticus ас civilis, из­дававшийся Д.Фейером (Gy.Fejer) с 1829 г., и т.п. Кое-где совре­менная наука уже приступила к изданию новых собраний; ср., например, вышедший в 1992 г. первый том свода средневековых венгерских грамот (Diplomata Hungariae antiquissima), посвящен­ный документам до г.

Систематического свода папских грамот средневековья пока не существует, но начало ему, кажется, положено изданием Ав­стрийской академии наук: Papsturkunden, 896—1046. Bd. 1—2, вышедшим трудами Х.Циммерманна (H.Zimmermann) в 1984­1985 гг. Задача историка Руси, однако, несколько облегчается тем, что папские буллы, касающиеся Руси, в свое время собрал русский археограф А.И.Тургенев: Historica Russiae monumenta ex antiquis exterarum gentium archivis et bibliothecis deprompta ab A.J.Turgenievio (HRM). Многие из них касаются прибалтий­ских дел и вошли также в другое важное собрание, подготовлен­ное Ф.Бунге (F.Bunge): Liv-, Esth- und Curlandisches Urkunden­buch nebst Regesten (см.: LECUB).

Регесты. Стремясь облегчить обозрение обширного актового материала, и ввиду того, что большая его часть все еще остает­ся неизданной, историки прибегают к регестам — кратким справ­кам о документах, в которых приведены археографические и про­чие сведения о них, а также дан сжатый пересказ содержания.

Так, при отсутствии полного собрания папских булл за инте­ресующий нас период, уже давно существуют своды регестов: Regesta pontificum Romanorum [до 1198 г.; изданы в 2-х томах Ф.Яффе (Ph.Jaffe); второе издание — в 1885-1889 гг.] и продол­жение за 1198—1304 гг. под тем же названием, выпущенное А.Поттхастом (A.Potthast) (2 тома, 1874-1875). Другой пример: свода английских грамот за период до норманнского завоевания в 1066 г. нет, но зато есть сборник регестов за 1066—1154 гг. — Regesta regum Anglo-Normannorum. Oxford, 1913—1969. Т. I—IV,

Надо иметь в виду, что в немецкой историографии жанр ре- гестов претерпел существенную эволюцию. В своды регестов ста­ли включаться не только данные о реально существующих доку­ментах, но и сведения о событиях, которые в средние века обыч­но сопровождались изданием актов (например, об имперских съездах, дипломатических посольствах, земельных пожаловани­ях и т.п.). В результате собрания регестов превратились в свое­образные справочники по истории в целом, снабженные указани­ями на важнейшие источники и литературу по тому или иному вопросу. Это существенно повышает ценность такого свода, как «Регесты Германской империи» («Regesta Imperii»). Впервые они были изданы в 1831 г. Й.Бёмером, но впоследствии вышли в принципиально переработанном виде, хотя и с сохранением име­ни основателя — Bцhm er J.F. Regesta Imperii — с подразделени­ем по династиям. Скажем, регесты времени Оттона II (973— 983 гг.) надо искать в разделе: Bd. II: Die Regesten des Kaiserre­iches unter den Herrschern aus dem sachsischen Hause (919—1024). Abt. 2 (Otto II). Но это ценнейшее пособие пока имеет заметные хронологические пробелы — практически отсутствуют тома по Са­лической династии: о Генрихе III (1039-1056 гг.) и Генрихе V (1106-1125 гг.), о Генрихе IV (1056-1106 гг.) вышел только выпуск 1 (до 1065 г.). Это издание имеет тематические аналоги, например: Lьbke Ch. Regesten zur Geschichte der Slaven an Elbe und Oder (vom Jahr 900 an). Berlin, 1984-1988. T. 1-5 (Ost­europastudien der Hochschulen des Landes Hessen, Reihe I: Giessener Abhandlungen zur Agrar- und Wirtschaftsforschung des euro­paischen Ostens. Bd. 131, 133, 134, 152, 157).

Локальные немецкие серии

Собрания документов и регестов отдельных исторических областей, епископств, династий и т.п. практически необозримы, насчитывая многие сотни наименований. Дать представление о них здесь немыслимо. Но заинтересовавшийся грамотами, имеющи­ми отношение, например, к Магдебургской архиепископии, ав­стрийской династии Бабенбергов (970-е—1246 гг.), баварским мо­настырям или чему-нибудь другому в этом роде, почти всегда смо­жет найти в систематическом каталоге хорошей научной библи­отеки соответствующие издания: des Erzstiftes Magdeburg / F.Israel, W.Mollenberg. Magdeburg, 1937. Bd. 1, или Urkundenbuch zur Geschichte der Babenberger in Osterreich / H.Fichtenau, E.Zollner. Wien, 1950-1968. Bd. 1-4, или нужные ему тома серии Quellen und Erцrterungen zur bayerischen Geschichte (например, в 8-м томе — издание вкладной книги мо­настыря св. Эммерама в Регенсбурге: Die Traditionen des Hoch­stiftes Regensburg und des Klosters St. Emmeram / J.Widemann, Mьnchen, 1943), или им подобные.

3.2. ГЛАВНЕЙШИЕ справочно-источниковедческие ПОСОБИЯ

Анналы и хроники

Здесь на первом месте, безусловно, следует назвать два посо­бия, но совершенно разного характера. Универсальным справоч­ником, где под именем соответствующего автора или названием анонимного сочинения можно найти краткие сведения с указа­нием изданий и важнейшей литературы, служит: Potthast A. Bib- liotheca historica medii aevi: Wegweiser durch die Geschichtswerke des europaischen Mittelalters bis 1500. Berlin, 1896 (2-е изд.). С 1962 г. Итальянский институт по изучению средневековья в Ри­ме (Istituto Storico Italiano per il medio evo) издает сильно рас­ширенный и усовершенствованный вариант этого пособия: Reper- torium fontium historiae medii aevi; к настоящему времени вы­шло 7 томов, доведенных до буквы «М».

Связный источниковедческий очерк развития средневеково­го историописания в Германии и на прилегающих землях дан в классическом пособии В.Ваттенбаха, впервые вышедшем в 1858 г. и затем, постоянно перерабатываясь, выдержавшем шесть переизданий: Wattenbach W. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter bis zur Mitte des 13. Jahrhunderts. Berlin, 1893-1894. Bd. 1—2 [6-е изд.; 1-й том переиздан Э.Дюммлером (E.Dьmmler) 7-м изданием в 1904 г.]. Этот труд не потерял своего значения и по сей день, но чаще приходится обращаться к его переработ­ке: Wattenbach W, Holtzmann R. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter: Die Zeit der Sachsen und Salier / F.-J.Schmale. Darm­stadt, 1967-1971. T. 1-3 (за период от начала X в. до 1125 г.), а применительно к более позднему периоду: Wattenbach W., Schmale F.-J. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter: Tode Kaiser Heinrichs V. bis zum Ende des Interregnums. Darm­stadt, 1976. Bd. 1 (запланирован выход 2-го тома).