Восточные источники

ВВЕДЕНИЕ

Одними из наиболее важных источников для изучения исто­рии, исторической географии, этнографии Древней Руси и сосед­них народов Восточной Европы, особенно IX—X вв., являются со­чинения, созданные на арабском, персидском и сирийском язы­ках в пределах Арабского халифата. К этой большой группе ис­точников примыкают и некоторые памятники на древнееврейском языке; все они относятся к истории Хазарского каганата, иудаизация которого вызывала интерес среди еврейских общин, существовавших на территории Арабского халифата.

1. АРАБСКИЙ ХАЛИФАТ В СРЕДНЕВЕКОВОМ МИРЕ

Халифатом называют государство, образовавшееся в Аравии в конце 20-х годов VII в. во главе с религиозным реформатором Мухаммадом, основоположником ислама. Слово халиф (букв, «заместитель») приобрело терминологическое значение в 632 г., когда после смерти Мухаммада был избран его преемник, став­ший главой мусульманской общины. В год смерти Мухаммада ха­лифат охватывал территорию Аравийского полуострова, но в ре­зультате победоносной экспансии арабов всего через 30 лет погло­тил весь Сасанидский Иран, византийские владения на Ближнем Востоке, Египет и Ливию. Впоследствии арабами были завоева­ны и другие земли, так что к середине VIII в. халифат включал в себя огромные пространства от Испании и Магриба на западе до Инда и среднего течения Сыр-Дарьи на востоке, от Дербента на севере до Египта и Аравии на юге. Политическим центром ха­лифата до 750 г. был сирийский город Дамаск. В дальнейшем внеш­ние границы халифата почти не менялись, но начался внутрен­ний процесс обособления разноэтничных областей государства. В 750 г. опиравшуюся преимущественно на арабскую знать ди­настию Омейадов сменили Аббасиды, выражавшие интересы и феодалов местного происхождения, в особенности иранских. По­явились первые признаки политического распада халифата. В разных частях некогда единого государства укреплялись мест­ные династии: в Испании — уцелевшие от аббасидского погрома Омейады, в Тунисе и Египте — Фатимиды, в Сирии — Хамдани- ды, в Средней Азии и Иране — Саманиды, Бунды, Газневиды, в Ар­мении — Халифы, местом пребывания которых при Аббасидах стал построенный ими Багдад, постепенно утрачива­ют политическое влияние. С 945 г., уступив светскую власть представителям иранской династии Бундов, багдадские халифы становятся прежде всего духовными главами мусульманского ми­ра. Даже когда последний Аббасидский халиф ал-Мустасим (1242-1258 гг.) был убит взявшими Багдад монголами, идея ду­ховного сюзеренитета халифа продолжала владеть умами мусуль­ман и была использована правителем Египта, который для укреп­ления своей власти формально восстановил халифат (см. илл. 5).

Илл. 5. Арабский халифат в VIII в.

Сами арабы, покорившие более культурные и экономически (исшитые страны, чем Аравия, составляли незначительную до­лю населения халифата. Однако им удалось создать условия ДМ плодотворного взаимодействия входивших в халифат наро­дов, результатом которого стало рождение новой богатейшей культуры, имевшей ислам как идеологическую основу и арабский язык в качестве государственного (с 705 г.). Поэтому культура которую принято называть арабской, на самом деле опиралась не только на собственно арабские традиции, но в очень (большой степени и на наследие греко-римской, арамейской, персидской, индийской цивилизаций. Постепенное обособление | к (сточных провинций халифата, населенных в основном иран­цами, привело к тому, что с X—XI вв. языком культуры и на­уки наряду с арабским стал также язык фарси (классический пер­сидско-таджикский язык, или новоперсидский).

Одной из важных особенностей культуры халифата по сравнению с западноевропейской культурой того же времени явля­ется гораздо большее распространение светского, в том числе на­учного, знания среди образованных слоев общества. Поиск зна­ний и обладание ими являлись главнейшими ценностными ус­тановками средневековой мусульманской культуры, в которой от­сутствовали какие-либо формальные (например, этноконфесси- ограничения на приобщение к ученым занятиям. Стремление выйти за пределы привычного кругозора находило опору в завете Мухаммада, которому приписывалось изречение «Ищите науку хотя бы в Китае». Организация путешествий с познавательными целями — как на государственном уровне, так и в порядке частной инициативы — была весьма распрост­раненным явлением в арабском мире. Наиболее знаменитая экс­педиция такого рода была предпринята в годы правления хали­фа ал-Васика (842—847 гг.). Халифу однажды приснилось, буд­то рухнула железная стена, за которой были заключены враж­дебные людям существа Йаджудж и Маджудж (библейские Гог и Магог), жившие, согласно коранической традиции, на край­нем северо-востоке земли. На поиски этой стены и сбора сведе­ний о ее состоянии ал-Васик снарядил экспедицию во главе с Саддамом ат-Тарджуманом («переводчиком»), которая через Кав­каз и Хазарию добралась до Центральной Азии.

При халифах Аббасидской династии была развернута ин­тенсивная переводческая деятельность, масштабы и сама орга­низация которой были совершенно беспрецедентны для того времени. Ал-Ма'мун (813—833 гг.) учредил в Багдаде так назы­ваемый «Дом мудрости» (Хизанат ал-хикма или Байт ал-хик- ма), где при специальной библиотеке трудилась коллегия пере­водчиков и штат ученых, переписчиков и переплетчиков. Неод» нократно снаряжались археографические экспедиции в Визан­тию за греческими рукописями. За сравнительно короткое время были переведены на арабский язык произведения почти всех основоположников греческой науки — Гиппократа (ок. 460—370 гг. до н.э.), Аристотеля (384—322 гг. до н.э.), Евклида (ок. 365—300 гг. до н.э.), Архимеда (287—212 гг. до н.э.), Пто­лемея (II в. н.э.) и многих других. Переводы осуществлялись и с дру­гих языков — сирийского, пехлеви (официального языка сасанидского Ирана, или среднеперсидского), латинского. Процесс освоения эллинистического наследия стимулировал развитие арабской науки, занимавшей передовые позиции в мире, по край­ней мере, вплоть до эпохи крестовых походов.

2. ПЯТИ ПРОНИКНОВЕНИЯ СВЕДЕНИЙ О ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ В АРАБО-ПЕРСИДСКИЙ МИР

Сведения о народах Восточной Европы проникали в страны халифата различными путями. Одним из важнейших каналов информации о восточноевропейском регионе была Византия. Втор­жения славян на территорию империи, продолжавшиеся с раз­ной интенсивностью весь VI в., завершились в VII в. широкой славянской колонизацией Балканского полуострова. Немало сла­вян поселилось и в малоазийских провинциях Византии, кото­рые после завоевания арабами Сирии в 635-636 гг. оказались ареной длительной арабо-византийской войны. Именно там арабы впервые познакомились со славянами, поразившими их своей внешностью. Наиболее раннее упоминание «златокуд­рых саклабов» содержится в касыде (поэме) придворного пане­гириста ал-Ахталя (ок. 640—710 гг.), написанной в конце VII в. (Ахтал. С. 189; Свод. С. 509). Арабский этноним ас-сак- лаб (мн.ч. ас-сакалиба) восходит к греческому названию сла­вян. Несмотря на то, что этническое со­держание термина ас-сакалиба в некоторых арабо-персидских известиях о народах Восточной и Центральной Европы не всег­да поддается однозначной трактовке, этимологически ас-сака- либа — это славяне.

В Византии арабы впервые услышали и о русах. Пл греческий источник информации о русах указывает сама фирма арабского слова ар-рус/ар-русийа, соответствующая гре­ческому 'Рю^'Рсосйа. Отметивший это обстоятельство В.В.Бартольд, обратил внимание на то, что слово ар-рус не могло быть арабами от тюркских народов, в языке которых звук ||>| в начале слова не допускается (Бартольд. 1963. С. 817). Вме­сто с тем не исключено, что параллельным источником сведений русах в арабском мире были сами купцы-русы, прибывавшие <н своими товарами в страны халифата еще в IX в. Об этом го- тот факт, что первое в арабской литературе упоминание русов встречается в описании пути купцов-русов из Вос- 1очной Европы в Багдад, которое принадлежит автору IX в. Хордадбеху (о нем подробнее см. ниже в гл. 5).

По-видимому, первые более или менее подробные сведения о на­родах Восточной и Центральной Европы проникли в арабо-пер- шдскую историографию благодаря труду ал-Джармй (первая половина IX в.). О биографии и сочинении этого автора сохра­нилось единственное упоминание у писателя X в. ал-Мас'уди (см. см. 9), который сообщает, что Муслим ибн Абу Муслим ал- Джарми находился в плену в Византии и был выкуплен в 845 г.:

«Был он человек с положением в пограничных областях, знакомый с жи­телями ар-Рума и их землей. У него есть сочинение с рассказами про ру- мов, их царей, должностных лиц у них, про тех, кто с ними соседит из го­сударств бурджан, аваров, булгар, славян, хазар и других» (БОЛ. Т. VIII. Р. 190-191; АГЛ. С. 131).

Когда попал в плен и сколько лет он провел в пле­ну, неизвестно. Согласно ал-Мас'уди, вместе с Муслимом ал- Джарми в 845 г. были освобождены арабы, взятые греками в плен и 837 г., однако остается неясным, принадлежал ли сам ал-Джар- ми к их числу. Тем не менее не исключено, что ал-Джарми нахо­дился в Византии во время прибытия туда посольства русов в 838 г. и мог узнать об этом событии. К сожалению, сочинение ал-Джарми, о котором упоминает ал-Мас'уди, не сохранилось, по в том, что им пользовались более поздние арабские писатели — Ибн Хордадбех, ал-Мас'уди, — сомневаться не приходится.

В более поздний период (XII—XIII вв.) одним из важных ис­точников сведений о Восточной Европе стали для арабов расска­зы византийских мореплавателей и купцов о плаваниях к север­ным берегам Черного моря.

Другим регионом, через который в арабский мир проника­ла информация о восточноевропейских народах, был Кавказ, где близ Дербента проходила северная граница халифата. Первое по­явление арабов под стенами Дербента относится к 642-643 гг., когда начались их столкновения с хазарами. Арабо-хазарскш войны продолжались с переменным успехом вплоть до начала IX в. Их главной ареной был район Дербента и Закавказье, но в от­дельных случаях военные действия переносились и далеко на Северный Кавказ. Неоднократно переходивший из рук в руки Дербент в 30-х годах VIII в. был в конце концов захвачен ара­бами и надолго стал форпостом арабского влияния в этом реги­оне. На Кавказе арабы получили много информации о каспий­ских походах русов и об их военных действиях на стороне тех или иных местных правителей.

Еще одним каналом поступления сведений о Восточной Ев­ропе в мусульманский мир была Средняя Азия. Завоевание ара­бами в начале VIII в. богатых среднеазиатских городов вывело их на торговые пути, которыми этот регион был издавна связан с народами Восточной Европы. Основных путей было два. Пер­вый — сухопутный — шел из Хорезма через контролируемые ко­чевниками степи в Волжскую Булгарию. Второй — более безо­пасный — пролегал вдоль западного побережья Каспийского моря и вел в Хазарию, державшую в своих руках торговлю с Восточной Европой. По-видимому, большая часть этнографи­ческих сведений о восточноевропейских народах, в том числе о сла­вянах и русах, имеет среднеазиатско-каспийское происхождение.

Информацию о русах — воинах и купцах — мусульманские авторы могли собирать не только на северо-восточных границах халифата, но и на крайнем западе арабского государства, в Ис­пании, завоеванной арабами в начале VIII в. Данные, восходящие — если не целиком, то отчасти — к испано-арабским источникам, касаются набегов русов на испанские города, а также функцио­нирования мировых торговых путей, отдельные участки которых проходили по территории Древней Руси и Восточной Европы.

Начиная с XII в., когда в Черном море стали появляться ита­льянские торговые суда, сообщения итальянских мореплавате­лей сделались ценным источником сведений о городах Северно­го Причерноморья для тех арабских ученых, которые жили в западных областях халифата.

Наконец, уникальные сообщения по этнографии и исторической географии Восточной Европы оставили арабские путешественники, посетившие этот регион в домонгольское время — Ибн Фадлан (см.' гл. 7) в X в. и Абу Хамид ал-Гарнати (см.: гл. 13.3) в XII в.

3. ОСНОВНЫЕ ЖАНРЫ ВОСТОЧНЫХ ИСТОЧНИКОВ

Дошедшие до нас известия восточных авторов о Древней Ру­ги и Восточной Европе сохранились в составе письменных памят­ников разных жанров. Основная масса интересующих нас сведе­ний находится в сочинениях географического и исторического толка. Как географическая, так и историческая литература, и свою очередь, включает в себя произведения, имеющие те или иные жанровые особенности. Граница между сочинениями раз­ных жанров в арабо-персидской литературе была весьма по­движной, вследствие чего в географических трудах можно най­ти немало данных исторического характера, а в исторических — Логатые сведения по географии. Одни и те же авторы часто вы­ступали и как историки, и как географы. Создавались и произ- недения синтетического характера, включавшие в себя данные но всем отраслям знания. В таких энциклопедических трудах со­общения, имеющие отношение к Древней Руси, бывают помеще­ны, как правило, в главах по истории и географии.

3.1. РАЗВИТИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ НАУКИ

Географическая литература, созданная в странах халифата, нанимает совершенно особое место в истории географии как по богатству заключенного в ней материала, так и по разнообразию дошедших до нас произведений арабо-персидских авторов. По сло­вам выдающегося знатока арабской географической литературы И.Ю.Крачковского, «кругозор арабов обнимал, в сущности, всю Европу за исключением крайнего севера, южную половину Азии, Северную Африку до 10° северной широты и берега восточной Африки до мыса Кирриентес около южного тропика» (АГЛ. С. 21). В отличие от западноевропейской средневековой геогра­фии, идеи которой в значительной степени питались Священным писанием, арабская география выросла на почве чисто практи­ческих потребностей государства и общества.

Создав в короткий срок огромную и населенную разными на­родами империю, арабы оказались лицом к лицу с проблемой эф­фективного управления государством. Только для одного упоря­дочения сбора налогов требовалось большое количество сведений о провинциях халифата, о занятиях их жителей, о путях сооб­щения и т.п. Чтобы должным образом заботиться об охране границ государства, вести внешние воины или участвовать в меж дународной торговле, надо было владеть знаниями о различные странах, как соседних, так и отдаленных. Не меньше, чем госу­дарственные чиновники, в сведениях географического характе­ра нуждались и частные лица, для которых путешествия на дальние расстояния были привычным делом. Купцы по суше и пс морю добирались до Индии и Китая, Кавказа и Поволжья, про­никали в Центральную Африку и на Мадагаскар. Образованные люди совершали поездки из испанской Кордовы в среднеазиат­скую Бухару, чтобы послушать знаменитых ученых. Паломни­ки со всех концов халифата стекались в аравийский город Мек­ку — родину пророка Мухаммада. Выполнение строго регламен­тированных религиозных обязанностей, налагаемых на мусуль­манина, требовало немалых познаний в области астрономичес­кой географии. Нужно было уметь точно определять начало и конец поста, время пяти ежедневных молитв, знать координа­ты Мекки и любых иных населенных пунктов мира, где мог ока­заться верующий. Последнее было необходимо для установления так называемой киблы — направления в сторону Мекки при мо­литве или при постройке мечети.

Средством удовлетворения всех этих общественных потреб­ностей и служили географические произведения разных жанров, появившиеся — как самостоятельные сочинения — в конце ЊШ-1Х в. В это время арабы познакомились с трудами Птоле­мея, доступными им, как полагают, в сирийских переводах. Их изучение сопровождалось переработками птолемеевских матери­алов, которые положили начало астрономическому направлению в арабской географии, опиравшемуся также на индийское и иран­ское наследие. За этим направлением закрепился в качестве на­звания греческий термин «география» (греч. њесоњрафкх, араб, джа- графийа) или описательные наименования: «наука о долготах и ши­ротах» ('илм ал-атвал ва-л-а'рад) и «наука об определении по­ложения городов» ('илм таквим ал-булдан).Основным жанром астрономической географии были зиджи — таблицы координат населенных пунктов. Постройка в первой трети IX в. двух обсер­ваторий — в Багдаде и около Дамаска — позволила вести само­стоятельные астрономические наблюдения и перепроверить дан­ные античных географов. Арабские ученые ок. 827 г. довольно точно определили величину градуса земного меридиана (ошиб­ка составляла менее 1 км). Поэтому для территории халифата дан­ные зиджей весьма точны. За точку отсчета долгот по традиции, унаследованной от греков, принимались Канарские острова, ко­торые назывались «Островами блаженных». Из греческой тра­диции было заимствовано и учение об окружающем ойкумену Оке- заливами которого являлись все моря, а также идея о де- иинии обитаемой части земли на широтные зоны — климаты (греч. кАЛца, букв. — «наклонение»). Если само понятие климата при­шло к арабам из греческойшауки, то принятое среди ученых ха- ипфата представление о наличии семи климатов сформировалось под влиянием иранской традиции деления земли на семь широт­ных зон — кишваров.

Другое направление в географической литературе халифата пило представлено описательной географией, называвшейся «на­укой о путях и странах» ('илм ал-масалик ва-л-мамалик) или» наукой о почтовых станциях» (илмал-буруд). Сочинения, со­зданные в рамках этого направления, отличались большим жа­нровым разнообразием. Для нас особый интерес представляют бо­гатые маршрутными данными «книги путей и стран» (Кут у б ал- масалик ва-л-мамалик), получившие особенное распространение и X в. Часто их авторами были не ученые, а занимавшие высо­кие посты чиновники. В XI—XII вв. появились географические словари, а также содержащие описание всей вселенной космо­графии. Очень популярным жанром являлись рассказы о путе­шествиях. Они постепенно дифференцировались на сочинения с пре­обладанием реальных элементов, с одной стороны, и книги, описывающие всякие чудеса и диковинки — с другой. Послед­ние образовали особый жанр «книг о чудесах» (Кутубал-'аджа'иб). I [роизведения арабских географов К—X вв. опубликованы в се­рийном издании «Библиотека арабских географов» («БШюШеса 1Гео§гарЬогаш агаЫсогиш»), осуществленном в 1870—1894 гг. ныдающимся голландским ориенталистом М.Я. де Гуе (МЛ. ёе Оое]е).

Еще одну группу источников географического характера составляют карты. Первым арабским картографическим произ­ведением, о котором мы имеем сравнительно достоверные све­дения, является так называемая «ма'муновская карта». Она бы­ла создана учеными «Дома мудрости» для халифа ал-Ма'муна в первой половине IX в. и известна по описаниям видевших ее более поздних авторов (БОЛ. Т. VIII. Р. 33; АГЛ. С. 87). К со­жалению, по этим весьма противоречивым описаниям трудно составить ясное представление о принципах построения «ма'му- новской карты», что делает невозможным ее реконструкцию.

В X в. в рамках жанра «книг путей и стран» была разработа на серия карт, получившая наименование «Атласа ислама». ЭК собрание карт сопровождало произведения целого ряда графов X в. Количество и тематика карт, а также их порядо|| в атласе были строго регламентированы. Атлас включал в бя одну общую карту мира (с центром в Мекке) и 20 карт с изображением областей халифата, в том числе карты для Средиземного и Каспийского морей. Карты «Атла­са ислама» схематичны: градусная сетка отсутствует, моря и острова представлены в виде геометрически правильных кру­гов или эллипсов, береговые линии условны, а реки нанесены прямыми линиями. Как и подавляющее большинство араб­ских карт, карты «Атласа ислама» ориентированы на юг Бё. I. Б. 14—24; Ьс1. I. Н. 1). С «Атласом ислама» была связа­на одна линия арабской картографии. Другая представлена картами, продолжавшими птолемееву традицию. Древнейши­ми из дошедших до нас памятников арабской картографии этого направления являются карты ученого первой половины IX в. ал-Хоризми, в частности, его ориентированная на север карта с изображением Азовского моря (ал-Батиха).В середи­не XII в. ал-Идриси (см.:гл. 13.1), опираясь на наследие Пто­лемея, создал серию прямоугольных карт, в совокупности со­ставлявших общую карту мира. Карты ал-Идриси отличаются большой подробностью и, в ряде случаев, довольно высокой точ­ностью для своего времени (МА. Бё. I. Н. 2; И; VI).

3.2. ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ЖАНРА

Появление исторической литературы на арабском языке бы­ло тесно связано с распространением и утверждением ислама. Сказания о прошлом, опирающиеся на богатую иудео-христи­анскую традицию, составляют значительную часть текста Ко­рана. Именно историческая концепция Корана позволила впи­сать историю арабов и созданного ими государства в контекст мировой истории. Доисламское историческое предание, основ­ным содержанием которого была история аравийских племен, уступило место пониманию истории как воплощению божествен­ного замысла во всемирном масштабе. Не отдельное а вся мусульманская община стала главным объектом истори­ческого знания.

Первые труды по истории на арабском языке были созданы I VIII в., но они не сохранились и известны лишь по упомина­нии м в других источниках. В VIII в., после завоевания Ирана ара- ппмм, появились арабские версии официальной истории Сасани- niHi «Хвадай-намак». От первой половины IX в. до нас дошел уже щчц,1Й ряд сочинений исторического характера: жизнеописание Мухаммада и сборник биографий его сподвижников (асхабов), груды об отдельных выдающихся событиях и военных походах.

развитие исторического знания привело к форми­рованию нескольких основных жанровых направлений в исто­рией 1исании. Для историка Древней Руси наибольший интерес пред- | ктляют произведения следующих жанров: 1) сочинения, посвя­щенные истории арабских завоеваний и озаглавленные, как привило, «Книга походов» (Китаб ал-магази) или «Книга заво- <4111 ний стран» (Китаб футухал-булдан); 2) всеобщие истории; И региональные истории, в том числе истории отдельных горо­док халифата.

Как источник по истории Древней Руси и Восточной Евро­пы арабо-персидская историческая литература изучена слабо. На рус- • кий язык переведены лишь отдельные фрагменты из различных исторических трудов, относящиеся к тем или иным регионам Вос­точной Европы. Поэтому при обращении к арабо-персидской историографии приходится прибегать либо к изданиям оригиналь­ных текстов, либо к их переводам на европейские языки.

Особое место среди сочинений исторического жанра занимает историография на сирийском языке. Она древнее арабской и при­надлежит иной культурной традиции — христианской (сирийцы исповедовали христианство в форме несторианства и яковитства). В вв. н.э. сирийцы были самым главным торговым народом

йлижнего Востока. Благодаря широким торговым связям они рас­пространились на огромной территории от Восточного Средизем­номорья до Кавказа, Средней Азии, Индии и Китая. Поскольку Си­рия в III в. утратила государственную самостоятельность, сирий­цам приходилось развивать свою культуру, находясь в составе сначала Византии и Ирана, а с VII в. — Арабского халифата. По­этому многие сирийцы, помимо родного языка, владели и други­ми — греческим, арабским или персидским — и иногда составля­ли свои сочинения параллельно на двух языках. В сирийских ис­торических сочинениях вв. сохранился ценный материал о многих народах, населявших в то или иное время Восточную Ев­ропу, — гуннах, аварах, хазарах, булгарах, аланах.

3.3. ЭПИСТОЛЯРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

Отдельную группу источников по средневековой Древней Руси и Восточной Европы составляют памятники столярного жанра на древнееврейском языке. К ним документы так называемой еврейско-хазарской переписки X в.| анонимное послание X в., известное в науке как Кембридж! ский документ, а также письмо, написанное в X в. членами иудей ской общины Киева.

4. НАРРАТИВНЫЕ ВОСТОЧНЫЕ ИСТОЧНИКИ

При работе со средневековыми арабо-персидскими памятни ками необходимо иметь в виду некоторые их характерные особенности. К таковым относится прежде всего включение фрагментов из сочинений предшественников, очень часто без указания на источник заимствования. Методологической основой та кого подхода к составлению собственных произведений была убежденность в неизбежной ограниченности человеческого знания, в соответствии с которой на долю автора выпадала необходимость собрать как можно больше сведений по тому или ино­му вопросу, а суждение по поводу их истинности мог выносить только Аллах.

Сознательный отказ от критики источника приводил к сосу­ществованию в рамках одного сочинения нескольких противо­речащих друг другу версий, а также к формированию традици­онных сюжетов, общих для целого ряда произведений. Напри­мер, рассказы об «острове русов» или о трех группах русов по­вторялись с различными вариациями многими арабо-персид- скими авторами X—XVII вв. У подобной практики были и свои положительные стороны: иногда в поздних по времени произве­дениях можно обнаружить пространные выписки из более ран­них сочинений, которые либо совсем не дошли до нас, либо со­хранились в сокращенных редакциях. Именно таким образом уце­лели фрагменты трудов некоторых писателей вв. Вот по­чему то или иное сообщение арабо-персидских источников о Древ­ней Руси следует анализировать не изолированно, а в рамках тра­диции его бытования в средневековой историографии. В связи с этим данные о Древней Руси и Восточной Европе у арабо-пер- сидских авторов рассматриваются нами по двум направлениям:

одной стороны, разбираются традиционные сюжеты, встреча­ющиеся у целого ряда авторов, с другой — дается обзор наибо- значительных трудов, представляющих своего рода истори географические энциклопедии.

Одной из важных проблем, с которыми приходится сталки- исследователю восточных источников, является прочте­ние и отождествление встречающихся в них этнонимов, топони- мо|1 и иных названий. В арабском языке насчитывается 34 фо­немы, из них 28 согласных и всего три пары гласных (а, и, у), различающихся по долготе и краткости. Многие согласные име­ют сходное начертание и отличаются друг от друга лишь коли­чеством диакритических точек при них. Из гласных на письме только долгие, а специальные значки огласовок для передачи кратких гласных, как правило, не ставятся. Таким же по характеру являлось письмо, свойственное и некоторым дру- языкам семитской группы, в частности древнееврейскому и ара­мейскому, одним из диалектов которого является сирийский и;|ык. Классический персидский язык (фарси), хотя и относит­ся к иранским языкам, но с IX в. пользовался арабским алфа­витом. Указанные выше особенности арабской, арамейской древнееврейской систем письма весьма ограничивают их воз­можности для адекватной передачи иноязычных собственных имен и терминов. Поэтому при работе с переводами арабо-персид- сирийских и древнееврейских памятников на европей- языки следует иметь в виду, что предлагаемое в них чте­ние этнонимов, топонимов, антропонимов и терминов во многих случаях является версией переводчика. Кроме того, существу­ет несколько систем передачи арабских, персидских, арамейских и древнееврейских букв латинскими и русскими, что только уве­личивает разнобой в транскрипции названий. В связи с этим не­обходимо обращаться по возможности к современным критиче­ским изданиям источников, содержащим не только историчес­кий, но и филологический комментарий.

Летосчисление в мусульманской литературе ведется от года переселения (хиджра — букв, «выселение», «эмиграция») осно­воположника ислама Мухаммада и его сторонников из Мекки и Медину, имевшему место в 622 г. от Р.Х. Такой порядок ле­тосчисления установил халиф 'Умар (634—644 гг.). За отправ­ную точку был принят первый день мухаррама (первого меся­ца года у мусульман) 622 г., что соответствует 16 июля 622 г. по христианской эре. Необходимо помнить, что летосчисление

по хиджре основывается на лунном календаре с длиной года в 354 дня, поэтому для перевода дат по хиджре на европейский сол­нечный календарь недостаточно механически вычесть 622 года из той^или иной даты по христианскому летосчислению. Для этих целей существуют специальные таблицы, к помощи которых следует прибегать при чтении мусульманских источни­ков в оригинале. В переводах источников на европейские язы­ки даты по хиджре даются, как правило, с указанием соответ­ствующей даты по христианскому календарю. В настоящем по­собии даты приводятся, за редким исключением, по му летосчислению.

5. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ И ИЗДАНИЯ ВОСТОЧНЫХ ИСТОЧНИКОВ по ИСТОРИИ восточных СЛАВЯН и ДРЕВНЕЙ РУСИ

Первые опыты собирания восточных источников в России бы­ли связаны с именем графа Н.П.Румянцева (1754—1826 гг.), лю­бителя русской истории и обладателя большой рукописной кол­лекции. В начале XIX в. вокруг Румянцева сложился кружок видных ученых-археографов и источниковедов, занимавшихся исследованием русских и иноязычных источников по истории России.

У истоков научного изучения арабо-персидских источников по истории Древней Руси и Восточной Европы стоял выдающий­ся русский востоковед и нумизмат академик Х.М. (Х.Д.) Френ (СЬ.М.РгаИп, 1782-1851 гг.). В 1822 г. он опубликовал (с пере­водом на латинский язык) комментированную подборку арабских известий о хазарах и башкирах, а годом позже выпустил на не­мецком языке ставший классическим труд, посвященный сочи­нению побывавшего на Волге арабского путешественника Ибн Фад- лана (см.: Ибн Фадлан/Френ). Работа Френа наглядно продемон­стрировала, какие ценные сведения по истории Древней Руси и на­родов восточноевропейского региона можно найти в арабских ис­точниках. В дальнейшем монографическое изучение сведений о Древ­ней Руси и Восточной Европе, содержащихся в сочинениях того или иного мусульманского автора, стало одним из основных на­правлений восточного источниковедения в России.

Вторым направлением надолго стало составление сводов дан­ных о Древней Руси и народах Восточной Европы из мусульман­ских источников. Такие своды поначалу не могли претендовать

им исчерпывающий охват материала уже хотя бы потому, что на­учное изучение восточных источников по древнерусской истории только разворачивалось. Поэтому авторы сводов, как правило, ста- перед собой ограниченные цели — проводили сбор сведений, касающихся какого-нибудь одного восточноевропейского регио- ш| или народа, или обследовали источники только определенно­го периода времени (преимущественно ранние, вв.).

Вскоре после появления труда Френа австрийский востоковед И дипломат Й.Хаммер-Пургшталль («Т.Наттег-Рхщ^аИ, 1774- IК56 гг.) по заказу Румянцева выпустил в свет в Санкт-Петербур- работу «О происхождении Руси» — первое собрание фрагмен­тов арабских, персидских и турецких источников, имеющих от­ношение к ранней истории Руси (см.: Хаммер). Публикация вклю­чала в себя 18 отрывков из источников, их перевод на француз- язык, иногда сопровождающийся комментарием.

Зарождающийся научный интерес к изучению восточных источников по древнерусской истории получил в 1828 г. до- неожиданное воплощение. Французский ориенталист М. д'Оссон (М.С. ё'ОЬ880и) собрал сведения восточных авторов вв. о Кавказе и южной России, но сделал это в чрезвычай­но оригинальной форме. Он изложил сообщения арабских писа­телей в виде путевого дневника придуманного им самим персо­нажа — некоего купца по имени Абу-л-Касим (см.: ё'ОИ880п. 1828). I 'азумеется, научное изучение источников в рамках подобного жа­нра было невозможно, однако литературные достоинства работы д'Оссона в какой-то мере оправдывают его предприятие, пусть и вы­ходящее за рамки науки, но служащее делу ее популяризации.

Немало способствовал изучению восточных источников по ис­тории Древней Руси работавший в Петербурге востоковед-иранист из Франции Ф.-Б.Шармуа (Е.В.СЬягтоу, 1793-1869гг.). В 1829 г. он издал французский перевод отрывков из поэмы «Искандер- паме» персидского поэта XII в. Низами, излагающих легенду о по­ходе Искандера, прототипом которого был Александр Македон­ский, против русов. В 1834 г. были опубликованы (на француз­ском языке) университетская речь Шармуа о пользе изучения вос­точных языков для исследований по русской истории, а также работа, посвященная рассмотрению сведений о славянах из со­чинений арабского ученого X в. ал-Мас'уди и некоторых других мусульманских авторов.

В г. профессор Петербургского университета семитолог Д.А.Хвольсон (1819—1911 гг.) опубликовал комментированный перевод восточноевропейских известий автора начала X в. Иб: Русте, имя которого он неверно прочел как Ибн Даста (см.: Иб: Русте).

В 1870 г. русский востоковед А.Я.Гаркави (1839-1919 гг.) о: ликовал свод восточных данных о славянах и русах по X в. в: чительно (см.: Сказания). Он впервые свел воедино в русском ni реводе все доступные ему ранние восточные свидетельства о сла­вянах и русах. Гаркави также издал подборку сведений еврей­ских писателей о хазарах и Хазарии (см.: Гаркави. 1874). Собра­ния Гаркави не являются полными по охвату источников, посколь­ку во время их написания подлинники сочинений многих] восточных авторов еще не были найдены, а другие произведения] были известны лишь в поздних редакциях. Переводы ГаркавИ| к настоящему времени уже устарели, но комментарии все еще сохраняют некоторое значение.

В 1878-1903 гг. историк и этнограф А.А.Куник (1814-1899 гг.) и востоковед В.Р.Розен (V.Rosen, 1849-1908гг.) издали двухтомную работу об арабском дипломате и веннике X в. Ибрахиме ибн Йа'кубе, располагавшем ценными све­дениями о славянских государствах своего времени (см.: зен). Текст Ибрахима ибн Йа'куба, дошедший до нас лишь в со­ставе сочинений более поздних авторов, был опубликован по двум известным тогда рукописям испано-арабского энциклопедиста XI в. ал-Бакри и сопровождался переводом и комментариями. При об­ращении к публикации Куника и Розена следует иметь в виду, что впоследствии была открыта еще одна рукопись ал-Бакри, а так­же что сообщения Ибрахима ибн Йа'куба передает не один ал- Бакри, но и арабский космограф XIII в. ал-Казвини. Кунику при­надлежат также исследования сообщений арабского историка ХШ в. Ибн ал-Асира о походе русов на Каспий в 944 г. и о вторжении монголов в Европу в 1220-1224 гг. Розен, кроме того, детально исследовал сообщения христианского арабского писателя XI в. Йахйи Антиохийского о принятии христианства в Древней Ру­си (см.: Яхъя).

Отдельное направление исследований было связано с именем академика-востоковеда Б.А.Дорна (B.Dorn, 1805-1881 гг.), ко­торый опубликовал собрание арабо-персидских известий о похо­дах русов на Каспий в IX—XII вв. (см.: Дорн. 1875). Издание вклю­чало в себя некоторые неизвестные до тех пор отрывки из сочи­нений местных прикаспийских авторов, а также обширный эт- ногеографический комментарий, выполненный при участии Ку- пика. К настоящему времени почти весь материал источников, н меющийся в книге Дорна, доступен в более современных изда­ниях, однако какой-либо обобщающей работы по связям Древ­ний Руси со странами каспийского региона больше не появилось.

В 1881 г. П.В.Марголиным был опубликован русский период записок еврейских путешественников XI—XII вв. — Эльда- Вениамина Тудельского и Петахьи Регенсбургского, в сочи­нениях которых имеются некоторые данные о Восточной Евро­пе (см.: Три путешественника).

Еще одна большая группа арабо-персидских источников рабатывалась русским востоковедом, нумизматом и археологом Н.Г.Тизенгаузеном (1825—1902 гг.). В 1884 г. он опубликовал со­брание арабских материалов по истории Золотой Орды, куда во­шли — в оригинале и в переводе — фрагменты из произведений мнторов XIII-XV вв. (см.: Сборник. Т. I). Собранные, но не из­данные Тизенгаузеном извлечения из персидских сочинений на •ту же тему были впоследствии обработаны и опубликованы н 1941 г. А.А.Ромаскевичем и С.Л.Волиным (см.: Сборник. Т. II). Работа Тизенгаузена до сих пор остается единственной в роде, хотя и в значительной мере устаревшей, особенно в том, что касается комментария к сведениям источников.

Изучением восточных источников по истории Древней Руси И Восточной Европы занимались и некоторые зарубежные ученые. <!реди них следует прежде всего отметить немецкого ориентали­ста Й.Мар кварта (J. Mar quart; Markwart, 1864—1930 гг.), труды которого по разным проблемам восточноевропейской истории со­храняют свое значение до сих пор (см.: Marquart. 1903; 1924).

В конце XIX — начале XX в. известный норвежский арабист Л.Сейппель (A.Seippel, 1851—1938 гг.) издал двухтомное собра­ние фрагментов арабо-персидских источников «о языческих на­родах из норманнов, варягов и русов» (см.: FA). Издание Сейп- пеля не сопровождалось ни переводами отрывков на какой-ли­бо европейский язык, ни комментариями.

В 20-х годах вышел из печати фундаментальный шеститом­ный труд, посвященный арабской картографии, немецкого ис­торика К.Миллера (К.Miller,1844-1933 гг.; см.: МА).

В 30-х годах нашего столетия появились две публикации, по­священные анонимному персоязычному сочинению X в. «Худуд ал-'алам» («Пределы мира»). Выдающийся русский ориенталист академик В.В.Бартольд (1869-1930 гг.) выпустил его фототипи­ческое издание в Ленинграде (см.: Худуд/Бартольд), а работавший в Англии В.Ф.Минорский (У.Мтогэку, 1877-1966 гг.) — перевод на английский язык с подробнейшими комментариями и ловием Бартольда (см.: Ниёиё). Минорскому принадлежит также заслуга введения в научный оборот средневековых исторических] сочинений Прикаспия, где содержатся и сведения, имеющие от­ношение к истории Древней Руси (см.: Минорский. 1963).

Достижения отечественных ученых в деле изучения древне| еврейских источников по истории Восточной Европы были обоб­щены выдающимся русским семитологом П.К.Коковцовым, опубликовавшим в 1932 г. тексты еврейско-хазарской перепис. ки X в., сопроводив их русским переводом и комментарием (см.: Переписка).

В 1932 г. выдающийся арабист академик

выступил с инициативой издания свода арабских источников по истории народов СССР. В рамках этого проекта появились несколько публикаций, в том числе перевод Ибн Фадлана о путешествии на Волгу, выполненный А.П.Кова­левским (1895-1969 гг., см.: Ибн Фадлан. 1939; Ибн Фадлан)*

Н.В.Пигулевской было начато изучение сирийских источников по истории народов Восточной Европы (Пигулевская. 1952). Впоследствии исследование сирийских памятников должил Р.А.Гусейнов (Гусейнов. 1986).

В послевоенные годы в Польше началось издание «Арабские источники по истории славянства» (см.: 7А) под редакцией видного ориенталиста Т.Левицкого. Кнасто ящему времени опубликованы три тома (в четырех книгах), куда вошли фрагменты из трудов арабских авторов VII-X вв Польскими учеными были изданы и касающиеся истории славян отрывки из источников на древнееврейском языке. Благодаря подбору фрагментов относящихся ко всему славянству, в этих изданиях представлен материал и по Древней Руси, и отчасти по соседним с нею на родам Восточной Европы. Каждый том содержит публикацию ского текста того или иного автора, параллельный перевод на поль­ский язык, комментарии и библиографию.

Крупным знатоком восточных источников по истории ней Руси был Б.Н.Заходер (1898—1960 гг.). Результаты его исследований обобщены в посмертно опубликованном труде «Каспийский свод сведений о Восточной Европе» (см.: За ходер. 1962; 1967). Заходер развивал идею о том, что в IX—X вв в мусульманских странах, связанных с Восточной Европой по пути, сформировался более или менее устойчивый комплекс сведений о данном регионе. Для ре­конструкции этого гипотетического свода известий, названного Находером «Каспийским сводом», ученый составил выборку со­общений различных арабо-персидских авторов по отобранным им самим сюжетам. Несмотря на то, что подобная методика не со­провождалась текстологическим анализом памятников, труд За- ходера, включающий в себя переводы фрагментов из большого количества восточных источников, до сих пор остается важным пособием для историка Древней Руси, особенно не востоковеда.

В 1965 г. вышли в свет новые переводы арабо-персидских ис­точников IX—XVI вв. по истории славян и Древней Руси, выпол­ненные А.П.Новосельцевым (1933—1995 гг.; см.: Новосельцев. 1965). •^а публикация наглядно продемонстрировала невозможность адек­ватного прочтения того или иного сообщения без анализа источ­ника с точки зрения занимаемого им места в арабо-персидской историко-географической традиции. В дальнейшем Новосель­цев посвятил несколько работ рассмотрению сведений различных арабо-персидских (Ибн Хордадбех, «Худуд ал-'алам») и древне­еврейских источников вв. по истории Древней Руси и Вос­точной Европы (см.: Новосельцев. 1983; 1986; 1990).

В методическом отношении большое значение имеют работы Н.М.Бейлиса в области арабского источниковедения, в частнос­ти сделанный им перевод относящихся к Руси фрагментов сочи­нения географа XII в. ал-Идриси. Исследования Бейлиса осно- нываются на обращении к оригинальному тексту и содержат но- ные подходы к анализу источников информации того или ино­го автора (Бейлис. 1969; 1974; 1986; 1989).

В 1988 г. появился первый восточный выпуск «Свода древ­нейших источников по истории народов СССР». Он был подго­товлен Т.М.Калининой и включал в себя фрагменты сочинений четырех арабских географов IX—начала X в., касающиеся Вос­точной Европы (см.: Сведения). Издание содержит сведения об авторе и его сочинении, публикацию арабского текста, русско­го перевода и подробный комментарий.

За последние два десятилетия на русский язык были переве­дены — полностью или частично — произведения целого ряда средневековых арабо-персидских и древнееврейских авторов. Некоторые из этих публикаций содержат материалы, представ­ляющие интерес для историка Древней Руси. Они будут отмече­ны ниже, при характеристике самих источников.

6. ОСНОВНЫЕ ПОСОБИЯ ПО изучению СРЕДНЕВЕКОВЫХ

ВОСТОЧНЫХ ИСТОЧНИКОВ

При работе со средневековыми источниками, вышедшими из| мусульманского культурного круга, полезно обращаться к спе­циальной литературе справочного характера. Универсальным пособием такого рода является многотомная «Энциклопедия ис­лама», помогающая ориентироваться как в реалиях истории и культуры исламских стран, так и в посвященной им необоз­римой библиографии, «Энциклопедия ислама», подготовленная крупными востоковедами из многих стран мира, издана на ан­глийском, немецком и французском языках. Первое издание эн­циклопедии вышло в свет в 1913—1934 гг. (Б!), а с 1954 г. осу­ществляется ее переиздание, переработанное с учетом современ­ного уровня науки (EI²). Статьи, написанные В.В.Бартольдом для первого издания энциклопедии, имеются также в русском пере­воде (см.: Бартольд. 1963—1973). Комплексное представление об исламе как идеологической системе в ее прошлом и настоящем дает справочное издание «Ислам: Энциклопедический словарь»«При углубленном изучении того или иного автора или произвел дения следует прибегать к двухтомному биобиблиографическо­му справочнику немецкого востоковеда К.Брокельмана (см.: Бгоске1шапп) «История арабской литературы», опубликованной му в 1898—1902 гг. в Германии (три дополнительных тома въм шли в Лейдене в 1937—1942 гг.). Для изучения арабо-персидско$ географической литературы первостепенное значение имеет фун­даментальный труд И.Ю.Крачковского «Арабская географичес­кая литература» (см.:АГЛ).