Условия безопасности жизнедеятельности в постиндустриальную эпоху

Начиная с 40-50-х годов ХХ столетия, после появления работ теоретиков Франкфуртской школы, а также после оформления теории индустриализма, сформулированной Р.К.Ф. Ароном в его лекциях в Сорбонне (1956-1959) и У. Ростоу в книге "Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест", объектом изучения западной философии стала "индустрия культуры".

Рассматривая историю общества как последовательную смену доиндустриальной, индустриальной и постиндустриальной стадий его развития, теоретики постиндустриализма сопоставляли эти эпохи по таким параметрам:

- основной производственный ресурс (соответственно сырье, энергия, информация);

- тип промышленной деятельности (добыча, изготовление, последовательная обработка);

- характер базовых технологий (трудоёмкие, капиталоёмкие, наукоёмкие).

Эта схема позволила в качестве принципиального отличия постиндустриальной эпохи рассматривать Переход от взаимодействий человека с природой в доиндустриальном и преобразованной природой в индустриальном обществе к взаимодействию между людьми, где характер межличностных отношений определяется не имитацией действий других людей и не усвоением опыта предыдущих поколений, а комплексным социальным взаимодействием. В этих теоретических системах наиболее значительное внимание отводилось информации, информационным технологиям и средствам коммуникации. В качестве ведущих признаков нового типа общества его исследователи называли ускорение технического прогресса, уменьшение доли материального производства в совокупном общественном продукте, развитие сектора услуг, повышение качества жизни.

Вместе с этим, как отмечалось еще в технократической утопии Д. Белла "Приход постиндустриального общества. Авантюра в социальном предсказании" (1973), в обществе, где основным фактором социальных трансформаций становится производство и использование информации, существенному обновлению неизбежно подвергается не только экономика, но и человек. Концепция постиндустриального общества по Беллу выглядит следующим образом:

- в качестве базисного феномена выступают знание и информация;

- ведущее значение интеллектуальных технологий;

- качественно новый способ организации технологической сферы;

- демонтаж классовой структуры и формирование профессиональной дифференциации;

- реорганизация культурной сферы и ее переориентация на интеллектуальные приоритеты;

- формирование индустрии знания.

Показательно, что Белл представил оптимистический вариант доктрины "массового общества", где масса рассматривалась как преобладающая часть населения, удовлетворенная своим положением и отказавшаяся от борьбы, поскольку "определенный образ жизни, права, нормы и ценности, стремления, привилегии, культура все то, что когда-то составляло исключительное достояние высших классов, распространяется теперь на всех".

Представление о том, что ведущей тенденцией развития современного общества, перерастающего в общество нового информационного порядка, является интеграция новейших массовых информационных и коммуникационных технологий и существующей социальной системы, лежит и в основе концепций информационного общества, составляющих существенную часть постиндустриальной теории и разработанных Е. Масудой, Дж. Нейсбитом, Дж. Бенингером, Т. Стоуньером, М. Маклюэном, Э. Тоффлером, М. Кастельсом.

Критерием прогресса в таком обществе является возрастание скорости внедрения инноваций, увеличение объёма и скорости коммуникации, рост объёма полезной информации и ускорение ее обработки за единицу времени в контурах управления за счет автоматизации этой сферы. В новом обществе изменяются типы организационных стилей, характер восприятия реальности, семейные ценности.

Осуществляя последовательное сопоставление индустриального и постиндустриального общества, сравнивая их экономическую основу, особенности аппарата управления, исследуя психологические характеристики индивидов, включенных в процесс производства, Тоффлер, в частности, приходит к выводу о том, что супериндустриальное общество характеризуется не только высоким уровнем инновативности, но и демассификацией и дестандартизацией всех сторон политической и экономической жизни.

Изменение характера труда и межличностных отношений изменяет систему ценностей и ориентации человека на психологические, социальные и этические цели. Изменяется и профессиональная характеристика индивида, прошедшего многоуровневое обучение, обладающего не только мастерством, но и информацией, развитого не только физически, но и духовно.В новом обществе под индивидуальные потребительские нужды подлаживается и культура, специфика которой описывается Тоффлером в категориях "приспособления к возрастанию жизненного уровня" и "совершенствования технологий", позволяющих снижение себестоимости "культурных продуктов" даже при условии введения их различных вариантов.

Пытаясь определить характер и специфику постиндустриального и информационного общества, прежде всего, необходимо учитывать эволюционный, а не революционный характер развития общества, что, в частности, подтверждает и содержание самой постиндустриальной теории, где все этапы социального развития (доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный), во-первых, преемственны по отношению друг к другу, и, во-вторых, не определяются в четких хронологических границах. Здесь каждый из этапов развития формируется в пределах предшествующего, где новые тенденции "не замещают предшествующие общественные формы как "стадии" общественной эволюции", но "часто сосуществуют, углубляя комплексность общества и природу социальной структуры", когда новые экономические, социальные и политические формы взаимодействуют с установившимися, приводя к значительному усложнению всей социокультурной системы.

Так, переход от аграрного общества к индустриальному сделал доминирующим индустриальный уклад, но не привел к исчезновению сельского хозяйства. На следующем этапе развития все большее значение приобретают наукоемкие информационные технологии, а индустриальный сектор существенно сокращает свою долю в валовом национальном продукте. Эта закономерность проявляется достаточно отчетливо на каждом этапе развития общества, что, в частности, позволило М. Кастельсу сделать вывод о том, что качественного различия между обществом индустриальным и постиндустриальным нет: "когда в самых развитых странах занятость в промышленном производстве достигла пика, рост производительности на базе знаний был чертой индустриальной экономики".

Именно эти складывающиеся новые формы и дают основание предположить, что в рамках старого типа общества в данном случае постиндустриального создаются предпосылки для перехода к качественно новой деятельности человека, где труд как основа экономического производства постепенно сменяется таким новым видом производственной активности, как творческая деятельность, а отношения между человеком и природой замещаются межличностным общением. По существу, подобной коррекции может быть подвергнута любая из тех тенденций, которые характеризуют изменившийся тип производительных сил и производственных отношений нового типа общества, что и позволяет сделать вывод о том, что формирование новых производственных отношений в постиндустриальном обществе является лишь тенденцией, но отнюдь не ведущим процессом.

В частности, это касается и такой существенной особенности постиндустриальных обществ, как приоритет сферы услуг и сокращение производственной сферы, в том числе предприятий, где уровень массовизации, то есть, концентрации рабочей силы достаточно велик. Вслед за М. Кастельсом, можно сослаться на исследования Коэна и Зисмана, которые утверждают, что многие услуги "зависят от прямых связей с промышленным производством и что промышленная деятельность (отличная от промышленной занятости) является критически важной для производительности и конкурентоспособности экономики".

Это позволяет различать в качестве равноправных две модели экономического развития "модель экономики услуг", представляемую США, Великобританией и Канадой, и "модель индустриального производства", наглядно демонстрируемую Японией и в значительной мере Германией. Итак, постиндустриальную экономику можно рассматривать как существенно более развитую индустриальную экономику.

Можно сделать вывод, что постиндустриальное или информационное общество характеризуется не только изменением характера производства, но и, в первую очередь, трансформацией потребностей и ценностных ориентиров человека. Согласно прогнозам и утверждениям теоретиков постиндустриализма и постмодернизма, современная эпоха является эпохой демассификации общества, дестандартизации культуры и персонализации человека.

С позиций теории безопасности современная ситуация выглядит следующим образом. Постоянное повышение уровня безопасности общества за счёт преобразования окружающей среды натолкнулось на небывалое препятствие. До того вторичные опасности, неизбежно возникающие, как гласит аксиома теории, в борьбе с исходными опасностями, традиционно доводились до приемлемого уровня методом проб и ошибок – в целом безопасность повышалась. Однако новые технологии достигли такой мощности, что первая же проба одних стала грозить одномоментной гибелью всего человечества, а постоянное применение других угрожает постепенной гибелью от деградации среды обитания. Неосторожные действия «новаторов» или умышленные злодеяния «геростратов», которые всегда присутствуют среди людей, могут иметь непоправимые глобальные последствия, поэтому появилась главная проблема современности - обеспечение безопасности жизнедеятельности.

Комплекс новых проблем безопасности, парадоксально возникших от собственной жизнедеятельности с целью повышения уровня безопасности, обширен: военная, экологическая, демографическая, культурная, продовольственная, экономическая, энергетическая, сырьевая, информационная, проблема здоровья и т.д. Все они теснейшим образом связаны друг с другом. В связи с этим условия существования человека принципиально изменились: привычный перечень возможных опасных ситуаций пополнился самой масштабной из них - ситуацией возможности глобальной катастрофы. Новые виды энергии, техники и технологий производства и применения оружия обусловили изменение содержания категории безопасности. Волновые и световые потоки, колебания и излучения, различных физико-биологических и иных полей, зон, голограмм, а также результаты естественных распадов химически и физически активных веществ искусственных образований распространение последствий ядерных, физических, биологических, генетических, социальных и иных экспериментов часто не имеют пространственных границ.

Начало XXI в. характеризуется тем, что, наряду с природными катаклизмами, разрушительными движениями (колебаниями) подземных, магнитных и световых видов энергий, они воздействуют на живые организмы, представляют опасность для человеческой популяции, ее материально-духовных форм и сопутствующих ей рас­тительного и животного мира.

Одновременно идет процесс формационной трансформации индустриального общества к постиндустриальному (информационному - сервисному) обществу. Экономика постиндустриального общества — инновационный процесс, поставленный на поток, который обеспечивается глобальной информатизацией общества. Наиболее весомый вклад в ВВП развитых стран начинает вносить объём знаний и эффективность использования уже имеющихся в мире информационных ресурсов. Экономический рост приобретает информационную направленность. Ее отличительная черта — функционирование информации как всеобщей универсальной производительной силы общества. Информация — всеобщий предмет труда, всеобщее средство труда и всеобщий продукт труда. Для экономического роста образующейся формации основную роль играет не количество вовлекаемых в материальное производство вещества и энергии, а сте­пень потребления (и качества) информации. В самом материальном производстве доминируют не масштабы, а технологический уровень (hightech), образующий труднопреодолимый разрыв между передовыми и остальными производствами, экономически развитыми и развивающимися странами. Поэтому в постин­дустриальном (информационном) обществе все виды человеческой деятельности в той или иной мере связаны с информацией. Одна из главных целей руководства экономически развитых стран мира в настоящее время — завоевание и сохранение в XXI в. информационного превосходства для осуществления глобального лидерства и создания выгодной для них международной политической и экономической обстановки.