Пусть тогда у тебя и будут умные слуги, после этого ничего поделать не сможешь. 15 страница

бурным пучинам. / Поначалу найти с ней общий язык было нелегко. Ей по­ Словно как пруги ставили условие сбросить лишний вес, но она терпеть не мог­ [саранча], от ла сидеть на диете и быстро отказалась от усилий. Зато вы­

ярости огненной красила волосы в какой-то кричащий платиновый оттенок. снявшися с поля, / Сценарий ей не нравился: диалоги она находила пресными, Тучей к реке а свой персонаж недостаточно значительным. Его роль не­ устремляются. обходимо переписать, заявила Уэст и предложила свои услу­ Вдруг загоревшийся и в качестве сценариста. Людям, работавшим в Голливуде, бурный / было не привыкать иметь дело с трудными актрисами, у них

имелся богатый арсенал приемов по укрощению разного рода строптивиц, в частности тех, что требовали переписать им роль. Но вот актрисы, которые изъявляли бы желание взять на себя литературную работу, до сих пор им не попадались. В недоумении от подобного предложения, пусть даже от ав­ тора бродвейских пьес, руководство студии ответило реши­ тельным отказом. Дать ей подобную привилегию было про­ сто опасно, этот прецедент мог иметь непредсказуемые по­ следствия. Уэст в ответ отказалась от дальнейшего участия в съемках — до тех пор, пока ей не дадут переписать диалоги.

Основатель «Парамаунт» Адольф Цукор видел кинопро­ бу Мэй Уэст — ему понравились и внешность актрисы, и ее манера держаться. Она была нужна фильму. По распоряже­ нию Цукора строптивая женщина была приглашена одним из его помощников... на ужин по случаю ее же собственного дня рождения — этим он надеялся задобрить и успокоить ак­ трису, чтобы поскорее начать съемки. Пусть только зарабо­ тают камеры, рассуждал Цукор, а там он найдет способ ус­ мирить красотку. Но в тот вечер во время ужина Уэст вдруг извлекла из сумочки чек и протянула его представителю «Па­ рамаунт». Чек был на двадцать тысяч долларов — как раз на ту сумму, которую она заработала к тому моменту. Вернув деньги студии, она выразила благодарность за представлен­ ную возможность и объявила, что собирается уехать в Нью-Йорк на следующее утро.

Цукор, которому немедленно сообщили об этом, был вы­ бит из колеи. Было очевидно, что Уэст с легкостью откажется от значительной суммы, что она не боится судебного пресле­ дования за нарушение контракта. Актриса убежденно за­ явила, что никогда больше не станет работать в Голливуде. Цукор еще раз перечитал сценарий — что ж, возможно, она права, диалоги и впрямь не лучшего качества. Подумать толь­ ко, она готова отказаться от денег и от карьеры, но не станет сниматься в слабом кино!

Цукор решил предложить Уэст компромисс: пусть напи­ шет собственные диалоги, и они отснимут ее эпизоды дваж­ ды, по ее версии и по версии студии. Это обойдется дороже, но так они смогут заполучить Уэст. Если ее версия окажется лучше (в чем Цукор сильно сомневался), она и пойдет в про­ кат; если нет — на экраны выйдет вариант, снятый по сту­ дийному сценарию. В любом случае «Парамаунт» не проиг-

Уэст эти условия приняла, и съемки начались. Но одному человеку эта ситуация очень не нравилась: режиссеру Арчи

Пышет огонь, и они устрашенные падают в воду, — / Так от Пелида бегущие падали кони и вой, / Ток наполняя гремучий

глубокопучинного Ксанфа. / Он же, боже­

ственный, дрот свой огромный оставил на бреге, / К ветвям мирики

склонивши, и сам устремился, как демон, /

С страшным мечом лишь в руках: замышлял он ужасное в сердце; / Начал вокруг им рубить: поднялися ужасные стоны / Вкруг поражаемых; кровию их забагровели волны. / Словно дельфина

огромного мелкие рыбы всполошась / И бежа от него в безопасные глуби залива, /

Кроются робкие: всех он глотает, какую ни схватит, — / Так от Пелида

трояне в ужасном потоке Скамандра / Крылись под кручей брегов.

Гомер (ок. IX в. до н. э.) «Илиада» Пер. Н. И. Гнедича

Л. Мэйо, человеку с богатым опытом работы. Актриса не толь­ ко переделала сценарий в присущем ей ироничном стиле, она настаивала еще и на том, чтобы съемки велись по ее указке. Они бесконечно сражались, стычки и скандалы следовали один за другим, пока однажды Уэст не отказалась продолжить работу. Актриса настаивала, чтобы ее сняли поднимающей­ ся по лестнице после того, как она отпустит одну из своих фирменных шуточек. Эта пауза, объясняла она, необходи­ ма, чтобы зрители успели посмеяться. Но режиссер наотрез отказался от съемок этого, как ему казалось, ненужного пла­ на. Уэст покинула съемочную площадку, работа встала.

Руководство студии вынуждено было признать тот факт, что исправления, внесенные Уэст, оживили сценарий и тот заиграл новыми красками. Мэйо получил указание позволить актрисе вмешиваться в процесс съемок и делать так, как хо­ чет она. Позднее все это можно будет вырезать.

Работа над фильмом возобновилась. Другая актриса, Эли сон Скипуорт, у которой были общие сцены с Мэй Уэст, вспо­ минала: ее партнерша командовала на площадке, задавая темп работы, расставляя и направляя на себя осветительные при­ боры. Однако, когда Скипуорт запротестовала — ей казалось, что Уэст тянет одеяло на себя и мешает съемкам, — ее тоже попросили не вмешиваться: все-де исправят при монтаже.

Но когда подошло время делать монтаж, выяснилось, что Уэст до такой степени изменила тональность и ритм многих эпизодов, что никакой склейкой их невозможно приблизить к исходной версии. Важнее, впрочем, было то обстоятель­ ство, что ощущение ритма и времени оказалось безошибоч­ ным. Уэст и в самом деле помогла снять картину, которая ока­ залась лучше первоначального замысла.

Премьера фильма состоялась в октябре 1932 года. Кри­ тики оценивали его по-разному, но все единодушно сходи­ лись в одном: родилась новая звезда экрана. Агрессивно-сек­ суальный стиль Уэст и ее остроумие мгновенно завоевывали сердца аудитории — особенно мужской ее части. Актриса появлялась всего в нескольких эпизодах, однако именно они и запомнились. Реплики, написанные ею: «Я — девушка, ко­ торая потеряла свою репутацию и никогда по ней не скуча­ ла», и другие мгновенно стали крылатыми фразами. Как при­ знал впоследствии Рафт: «Мэй Уэст была на высоте, она за­ тмила всех, кроме разве что оператора».

Зрители требовали новых фильмов с Мэй Уэст, и «Пара маунт», финансовые дела которой в ту пору шли неважно, не могла игнорировать их мнения. И вот Уэст — сорокалетняя,

невысокая, с лишними килограммами и не в меру пышными формами — подписывает со студией длительный контракт, по условиям которого ей полагался самый высокий гонорар, какой никогда еще не получали актеры в студии. На съемках своего следующего фильма по пьесе «Бриллиантовая Лил» она осуществляла полный творческий контроль. Никогда в исто­ рии Голливуда актриса — или актер — не добивались такой полноты власти, да еще в такое короткое время.

ТОЛКОВАНИЕ Когда Мэй Уэст впервые появилась в Голливуде, все вроде бы

было против нее — она не проходила по общепринятым мер­ кам ни по возрасту, ни по фигуре. Первоначально у режис­ сера и армии студийных администраторов была одна простая цель: отснять актрису в паре эпизодов, чтобы оживить скуч­ ную картину, а потом распрощаться с ней и отправить назад в Нью-Йорк. У нее не было никакой власти, никаких рычагов воздействия на процесс съемок, и возьмись она воевать на предложенном ей поле — где звезд и звездочек было пруд пруди и их труд беззастенчиво эксплуатировался, — она бы не добилась решительно ничего. Талант Уэст проявился и в ее способе ведения войны: в том, чтобы медленно, но верно переместить боевые действия в местность, удобную для нее.

Она начала войну с того, что сыграла роль белокурой секс-бомбы, очаровав мужчин на «Парамаунт». Ее кинопро­ ба не просто понравилась, она нокаутировала, пленила — у нее трудный характер, но разве не все актрисы таковы? За­ тем она потребовала, чтобы ее реплики были переписаны и, получив ожидаемый отрицательный ответ, подняла свои став­ ки тем, что проявила упорство и не отказалась от выдвину­ тых требований. Ключевым моментом ее кампании было воз­ вращение выплаченных ей к тому моменту денег; этим она незаметно перевернула ситуацию, поставив в центр борьбы не битву с актрисой как таковой — а недостатки сценария. Продемонстрировав, на какие жертвы она готова, Уэст при­ влекла внимание Цукора к сценарию, заставив его пересмот­ реть первоначальное мнение о существующих в нем диало­ гах. После того как владелец студии пошел на компромисс, Уэст приступила к следующему маневру, отвоевывая право на то, чтобы вмешиваться в процесс съемок. Написанные ею диалоги попали в сценарий, теперь битва шла за ее участие как режиссера. Новый компромисс, который увенчался но­ вой победой. Вместо того чтобы спорить с руководством на понятном ему языке, Уэст постепенно смещала поле конф-

Мы должны	ликта в область для него непривычную и малопонятную —
признать: на войне	дискуссию с актрисой о написании сценария и о режиссуре.
у смелости особые	На этой территории, против женщины умной и обольститель­
привилегии.	ной, армия мужчин студии оказалась беспомощной.
Сверх учета	Ваши соперники, разумеется, предпочитают сражаться на
пространства, территории, которая им хорошо знакома, — это позволяет им
времени и сил надо	в полной мере раскрыться и использовать все свое могуще­
накинуть	ство. Позвольте им это, и дело кончится тем, что вам придет­
несколько	ся принимать чужие условия. Ваша задача — незаметно сме­
процентов и на	стить конфликт на свою территорию, по вашему выбору. Вы
нее; при	принимаете бой, но изменяете его сущность. Если конфликт
превосходстве в	касается денег, переключите разговор на моральные аспек­
смелости над	ты. Ваши оппоненты собрались воевать за какую-то конкрет­
противником эти	ную цель? Переведите обсуждение в иное русло — пусть это
проценты всегда	будет что-то более значительное, более общее, справиться с
будут добыты	этим противнику будет уже не так просто. Если оппоненты
за счет упущений	предпочитают вести дело неторопливо, навяжите им быстрый
противной	темп, найдите способ ускорить события. Вы не даете непри­
стороны.	ятелю возможности почувствовать себя комфортно или вес­

Смелость, таким ти сражение в привычной ему манере. А неприятель, которо­

образом, является	го заманили в незнакомую местность, теряет контроль над
творческой силой.	процессом и близок к поражению как никогда. Выпустив
Это нетрудно	бразды правления из рук, он начнет соглашаться на компро­
доказать и	миссы, отступать, ошибаться и ускорять собственное разру­
философским	шение.
методом. Всякий
раз, как смелость	3. К началу 1864 года Гражданская война, которая третий год
сталкивается с	шла между Конфедерацией южных штатов и Союзной лигой
робостью,	(северные штаты), зашла в тупик. В Виргинии армия под ко­
она имеет	мандованием Роберта Эдварда Ли удерживала северян, не
значительные	давая им подойти к столице Конфедерации Ричмонду. На за­
шансы на успех,	паде, в штате Джорджия, у конфедератов была неприступ­
ибо робость	ная оборонительная позиция в Дальтоне — это позволяло
является уже	блокировать любые попытки северян прорваться к Атланте,
потерей	ключевому промышленному городу Юга. Президент Авраам
равновесия. Лишь в	Линкольн — он в тот год собирался баллотироваться на но­
тех случаях, когда	вый срок и трезво оценивал свои шансы в случае, если не
смелость	удастся переломить эту ситуацию, — решил назначить Улис­
встречается с	са Гранта главнокомандующим сил Севера. Линкольн наде­
разумной осмо­	ялся на Гранта, который был хорошо известен как человек,
трительностью,
способный на решительные действия.
которая, мы	Первым делом Грант поручил своему заместителю, гене­
готовы сказать,
ралу Уильяму Текумсе Шерману, взять на себя командование
столь же отважна
	силами северян в Джорджии. Когда Шерман прибыл к месту

событий, он увидел, что любая попытка взять Дальтон из­ начально обречена на провал. Командующий армией Юга генерал Джон Джонстон был мастером оборонительной войны. С тылу его позиции прикрывали горы, впереди были надежные укрепления. В таком положении Джонстон был неуязвим — он мог просто оставаться на месте, ничего не предпринимая. Осада потребовала бы слишком длительно­ го времени, а лобовая атака могла привести к огромным по­ терям. Казалось, положение у северян безвыходное.

Шерман пришел к выводу, что, если уж невозможно захватить Дальтон, следует повести атаку на самого Джон-стона, который был известен своим консерватизмом и крайней осторожностью, и попытаться вывести его из равно­ весия. В мае 1864 года Шерман отправил три четверти своей армии в атаку на Дальтон. Убедившись, что все внимание Джонстона приковано к этой атаке, Шерман незаметно напра­ вил часть своих людей — это была армия штата Теннесси — в обход гор к небольшому городку Ресака, лежавшему в пят­ надцати милях южнее Дальтона. Этим маневром он перекры­ вал Джонстону не только единственный отходной путь, но и единственную линию обеспечения.

Обнаружив, что его окружили, Джонстон понял: ему ни­ чего не остается, кроме как отступить. Однако сдаваться он не собирался и лишь отошел на другую позицию, которая также давала ему максимальную защищенность — здесь ата­ ка Шермана ему была не страшна. Тот и не стал атаковать, а снова прибег к обманному маневру. Скоро их взаимные перемещения и маневры начали напоминать танец: Шерман разыгрывал ложное нападение, а затем с частью войск ка­ ким-то образом оказывался южнее Джонстона, который все отступал... пока они не дошли до самой Атланты.

Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис, разгне­ ванный пассивностью Джонстона, убрал его с поста, заме­ нив генералом Джоном Худом. Шерман знал, что Худ напо­ рист и решителен, порой до безрассудства. Осознавал он и то, что на осаду Атланты уже не остается ни времени, ни люд­ ских ресурсов — Линкольну нужна была быстрая победа. Шерман приказал атаковать Атланту, однако отряды, брошен­ ные на приступ оборонительных сооружений, были подозри­ тельно малочисленны и слабы. Казалось, справиться с ними не составит труда. Худ не мог противиться искушению бро­ ситься за ними — оставив укрепления города, он устремился в погоню, но лишь для того, чтобы попасть в западню. Такое повторялось много раз, и всякий раз оканчивалось пораже-

и во всяком случае столь же сильна, как и смелость, последняя окажется в убытке; но это бывает редко. Во всей массе осмотрительных людей находится значительное большинство таких, которые являются

осмотрительными из боязливости.

В массах смелость представляет силу, преиму­ щественное развитие которой никогда не может принести ущерба другим силам, ибо масса связана рамками и структурой боевого порядка и службы с волей командования и, следовательно, ею руководит постороннее разумение. Здесь смелость остается лишь силой натянутой пружины, всегда готовой к спуску. Чем выше мы будем

подниматься по ступеням служебной

иерархии, тем нием; армия Худа несла потери, боевой дух солдат стреми­
большая явится тельно падал.
необходимость	Теперь, когда армия Худа устала и окончательно пала ду­
в размыш­	хом, Шерман пустился на очередную хитрость. В конце авгу­
ляющем уме,	ста его армия начала движение на юго-восток — миновала
который	Атланту, бросив свои линии обеспечения и даже не свернув
находился бы	подъездные пути, по которым подвозили все необходимое.
рядом со	Для Худа это означало лишь одно: Шерман отказывается от
смелостью,	намерения сражаться за город. В Атланте началось стихий­
дабы последняя ное празднование. Но передвижение армии Шермана вовсе
не оказалась бы	не было поспешным бегством. У Шермана было рассчитано
бесцельной, не	все: по срокам поход его армии совпал с созреванием куку­
обратилась бы в рузы, так что его люди не испытывали нужды в съестных при­
слепой импульс	пасах, это и позволило двинуться в путь налегке. Шерман от­
страсти.	резал ничего не заподозрившему Худу последнюю железно­
«О войне»	дорожную линию, которая еще связывала Атланту с внешним
Карл фон	миром, а затем развернул войска, чтобы атаковать оставший­
Клаузевиц	ся без обороны город. Худ был вынужден оставить Атланту.
Крупная победа, одержанная Севером, давала Линкольну все
(1780-1831)	шансы быть избранным на второй срок.

За этими событиями последовал самый хитроумный и не­ предсказуемый из всех маневров Шермана. Разделив свою армию на четыре колонны, он налегке, не беря ничего лиш­ него, выступил походом на восток от Атланты к Саванне, к морю. Его люди питались тем, что производила плодородная земля, и продвигались вперед, разрушая все на пути. Не об­ ремененные обозами с провиантом, войска перемещались поразительно быстро. Пока четыре колонны, следующие параллельно, находились еще далеко, южанам было затруд­ нительно определить, каковы их намерения. Южная колон­ на, казалось, направлялась к Мейкону, северная — к Авгус­ те. В оба этих пункта начали стягивать войска конфедера­ тов, при этом, как и рассчитывал Шерман, центр оставался незащищенным — вот туда-то он и нанес удар. Предложив южанам задачку, которую сам назвал «альтернативой дилем­ мы», он заставил их занервничать, пытаться разгадать его на­ мерения и проделал весь путь до Саванны, практически не вступая в бой.

Воздействие этого похода были поистине опустошитель­ ным. Известие о падении Джорджии нанесло сокрушитель­ ный удар по моральному духу солдат Конфедерации, продол­ жавших сражаться в Виргинии, — многие из них были родом из тех мест, там оставался их дом, их родные и близкие. По­ ход Шермана поверг весь Юг в состояние глубокой расте-

рянности и уныния. Медленно, но верно южане теряли волю к победе. Главная цель Шермана была достигнута.

ТОЛКОВАНИЕ При любом конфликте нередко случается, что развитие со­

бытий контролирует более слабая сторона. В данном случае Юг контролировал стратегию на всех уровнях. Следуя своей локальной, краткосрочной стратегии, конфедераты заняли крепкие оборонительные позиции в Джорджии и Виргинии. Северяне могли принять условия, навязанные неприятелем, бросать дивизию за дивизией на неприступные укрепления, неся серьезные потери в людях, в бесплодных попытках до­ биться успеха. Долгосрочная стратегия Юга строилась на том, что чем больше затягивалась создавшаяся ситуация, тем выше становились шансы на провал Линкольна на предстоя­ щих выборах. Тогда бы военные действия были прекраще­ ны, и стороны приступили к мирным переговорам. Южане на­ вязывали темп ведения войны (медленный и изматывающий) и контролировали процесс.

Шерман, однако, рассудил, что захватить город либо одержать победу над конфедератами в локальной битве — не главная из его задач. Единственная возможность выиграть войну состояла в том, чтобы перехватить инициативу, отвое­ вать у противника контроль над ходом событий. Он не стал устраивать неистовых лобовых атак, которые были на руку южанам, а предпочел действовать окольными путями. Сна­ чала он запугивал робкого Джонстона, вынуждая того остав­ лять надежные укрытия, затем провоцировал азартного Худа на бесчисленные стычки и погони, в обоих случаях тонко иг­ рая на психологии соперника и благодаря этому увеличивая эффективность удара. Постоянно ставя противника перед не­ обходимостью выбора в неясной ситуации — перед «альтер­ нативой дилеммы», когда и оставаться на месте, и двигаться вперед одинаково опасно, Шерман сумел взять в свои руки контроль над текущими событиями и обошелся при этом прак­ тически без жертв в своей армии. Еще важнее другое: своим походом он продемонстрировал южанам: чем дольше про­ длится война, тем более печальными будут для них послед­ ствия, и так добился полного стратегического контроля в вой­ не. Для Конфедерации дальнейшее затягивание войны стало бы медленным самоубийством.

Самое неприятное — когда на войне, как, впрочем, и в обычной жизни, складываются патовые, тупиковые ситуации. Кажется, в подобных случаях что ни делай, что ни предпри-

Олимпийцы теперь могли вступать в битву с

гигантами. Геракл выпустил первую стрелу в Алкиона, вождя противников. Тот упал на землю, но тут же вскочил, воскрешенный, поскольку находился на своей родной земле Флегры. «Скорее, благородный Геракл!— воскликнула Афина.— Перетащи его в другую страну!» Геракл ухватил

Алкиона за плечи и перетащил через границу, на землю Фракии, и здесь добил его палицей.

Роберт Грейвз «Греческие мифы». Т.1, 1955

нимай — лишь сильнее увязаешь в болоте. Если такое проис­ ходит, вас одолевает едва ли не паралич воли и разума. Вы теряете способность анализировать, просто думать или реа­ гировать по обстановке. Поддаться этому означает, что все потеряно. Если уж так вышло, что вы соскользнули в это со­ стояние — оказались не в силах выманить врага из надежно­ го укрытия или увязли в нервных и непродуктивных отноше­ ниях, — вам необходимо стать изобретательным, как генерал Шерман. Встряхнитесь, измените навязанный вам баюкаю­ щий ритм медленного вальса, сделав что-то на первый взгляд беспричинное и нелогичное. Предпринимайте действия, не­ понятные для вашего соперника, не укладывающиеся в рам­ ки его представлений, — так поступил Шерман, не потащив за собой обозы и добровольно отрезав себя от источников обеспечения. Действуйте то медленно, то стремительно. Одной основательной встряской можно выбить противника из ко­ леи, нарушив размеренный ход событий. Это заставит его наспех принимать решения, идти у вас на поводу. Даже самая незначительная перемена даст вам пространство для манев­ ра и позволит овладеть ситуацией. Неожиданность, новизна и мобильность — часто этого вполне достаточно, чтобы вы­ вести из душевного равновесия неповоротливых и негибких соперников.

4. В 1833 году мистер Томас Оулд, рабовладелец и планта­ тор из Мэриленда, отозвал своего раба Фредерика Дугласа (в тот год ему исполнилось 15 лет) из Балтимора, где Дуглас провел ни много ни мало семь лет, прислуживая брату Оул да. Теперь он потребовался для работы на плантациях. Но жизнь в большом городе во многом изменила Дугласа, и, к немалому своему огорчению, он не сумел скрыть этих пере­ мен от хозяина. В Балтиморе мальчик тайком от Оулда сумел научиться читать и писать — невольникам это было строго-настрого запрещено, так как могло навести на опасные мыс­ ли. На плантации Дуглас постарался обучить грамоте как мож­ но больше рабов, но его довольно быстро разоблачили. Но хуже всего для Дугласа было то, что он был непокорным; по­ добные качества характера невольников рабовладельцы именовали наглостью и бесстыдством. Он возражал Оулду, подвергал сомнению некоторые его распоряжения, а также пускался на всевозможные хитрости, чтобы раздобыть по­ больше еды (Оулд был известен тем, что держал своих рабов впроголодь).

Однажды Оулд сообщил Дугласу, что на год отдает его мистеру Эдварду Кави, ближайшему соседу, завоевавшему репутацию признанного «дрессировщика молодых ниггеров». Плантаторы присылали ему самых трудных рабов, возмути­ телей спокойствия, они работали на него даром, а за это мис­ тер Кави обламывал бунтарей, выбивая из них даже намек на мятежные мысли. С Дугласом Кави пришлось потрудить­ ся, но за несколько месяцев он добился своего — юноша был сломлен и физически, и морально. Он больше не думал о том, чтобы читать книги либо затевать разговоры с другими раба­ ми. Если у него выдавалось свободное время, он ковылял к ближайшему дереву и засыпал в тени, пытаясь прийти в себя от страшной усталости и отчаяния.

Как-то в августе 1834-го день выдался особенно жарким, и Дуглас, не выдержав работы на солнцепеке, потерял со­ знание. Придя в себя, он увидел, что над ним склонился Кави со стеком в руке. Увидев, что раб очнулся, плантатор прика­ зал ему немедленно вернуться к работе. Но Дуглас был слиш­ ком слаб. Кави нанес ему удар по голове и глубоко рассек кожу. Он пинал его ногами, заставляя подняться, но Дуглас не мог шевельнуться. Наконец Кави удалился, пригрозив, что разберется с ним позже.

Кое-как Дуглас поднялся на ноги, шатаясь, добрел до ку­ стов, а к вечеру того же дня ему удалось как-то добраться до плантации Оулда. Он умолял мастера оставить его здесь и не отсылать больше к Кави, о жестокости которого рас­ сказал. Но Оулда мольбы не тронули, он был непреклонен. Дугласу он позволил переночевать, но наутро велел от­ правляться назад.

Обратный путь был ужасен. Дугласа терзали страхи, он повторял себе, что будет в дальнейшем беспрекословно по­ виноваться Кави, чтобы только продержаться и выжить. Вер­ нувшись в конюшню, где ему полагалось работать в тот день, он приступил было к своим обязанностям, когда откуда ни возьмись вырос Кави. Он подкрался бесшумно, как змея, сжимая в руке веревку. Он набросился на Дугласа, стараясь набросить ему на ногу скользящий узел и затянуть петлю. Он явно собирался дать ему такую взбучку, чтобы навсегда по­ кончить с сопротивлением.

Рискуя подвергнуться еще более суровому наказанию, Дуглас отталкивал Кави и, не ударив его ни разу, лишь увер­ тывался, не давая петле затянуться. В этот момент в мозгу у него словно полыхнул яркий свет. Все бунтарские мысли, которые он пытался заглушить за последние месяцы, разом

Итак, любезный вернулись. Смерти Дуглас не боялся — конечно, Кави мог мой читатель, убить его, но пусть уж лучше он погибнет, сражаясь за свою

схватка с жизнь.

мистером Кави — В этот момент на подмогу мучителю пришел его двоюрод­ недостойная, ный брат. Дуглас, почувствовав, что его загнали в угол, сде­ каковой она и лал нечто невообразимое: он ударил вновь подошедшего с была и каким, такой силой, что тот отлетел в сторону. Ударить белого чело­ боюсь, стало мое о века было страшным преступлением — за это раба ожидала ней повество­ виселица. В Дугласа точно бес вселился: не помня себя, он вание, — оказалась бросился на Кави с кулаками. Ни один не уступал — прошло поворотным почти два часа, прежде чем Кави сдался. Окровавленный, едва