Пусть тогда у тебя и будут умные слуги, после этого ничего поделать не сможешь. 12 страница

исполнительских сообщили ему, что Меттерних ведет тайные переговоры с видах искусства и противником. Наверное, речь шла о какой -то уловке, воен­ еще больше во всех ной хитрости — не может же австрийский император стро­ формах ить козни против супруга родной дочери? Однако спустя

человеческого несколько недель тайное стало явным: несмотря на то что поведения позы и Франция вела переговоры о мире, Австрия отказалась от движения человека нейтральной позиции посредника и примкнула к коалиции.

являются Наполеон не верил своим ушам. Он бросился в Дрезден, отражением чтобы поговорить с Меттернихом. Их встреча состоялась движений его 26 июня. При первом же взгляде на князя Наполеон испытал [невидимых] потрясение: куда девался беззаботный, дружелюбный Мет­ мыслей... В стиле терних, которого он знал? Холодным, официальным тоном боя на мечах Каге князь информировал его о том, что Франции предлагается

фехтовальщик принять условия и подписать договор, согласно которому разгадывает будут восстановлены ее прежние, исконные границы. Авст­ мысли рия должна защищать свои интересы и быть гарантом ста­

противника по его бильности в Европе. Внезапно император понял: Меттерних _{позам и} все время играл, и даже брачный союз — не что иное, как заго­

движениям... вор, призванный закрыть ему глаза на истинную цель воо­
Какой ум способен ружения и независимости Австрии. «Выходит, я совершил
проникнуть	непростительную глупость, женившись на эрцгерцогине ав­
в мысли	стрийской?» — выпалил Наполеон. «Если Вашему Величе­
противника?	ству угодно знать мое мнение, — невозмутимо ответил Мет­
Ум хорошо	терних, — я откровенно скажу, что Наполеон, завоеватель,
тренированный, допустил ошибку».
развитый до	Наполеон с негодованием отверг предложенные Меттер­

полной свободы и нихом условия мира. В ответ Австрия нарушила нейтралитет беспристрастности. примкнула к коалиции, фактически став ее военным лиде­ Четко, как в ром. В апреле 1814 года они окончательно разгромили ар­ зеркале, способен мию Наполеона, а его самого отправили в ссылку на среди­

он отражать земноморский остров Эльба.

движения мысли соперника... ТОЛКОВАНИЕ

Оказавшись Наполеон гордился своим умением разбираться в людях и лицом к лицу с воздействовать на них. Однако в данном случае он столкнулся противником, с более сильным противником, с человеком, который превзо­ человек шел его в этой игре. Рассмотрим, как действовал Меттерних:

не должен прикрываясь щитом внешней приветливости и элегантности, обнаруживать он спокойно и неторопливо изучал своих врагов, своей без­ свои мысли в заботной искренностью вызывая их на ответную откровен­ движениях. ность. Встретившись с Наполеоном в первый раз, он увидел

перед собой человека, стремящегося произвести впечатле­ ние: от его внимания не ускользнуло, что невысокий Наполе­ он приподнимается на носки, желая казаться выше ростом, как он пытается скрыть прорывающийся корсиканский ак­ цент. Последующие аудиенции подтвердили впечатление Меттерниха: Наполеон мечтал о том, чтобы быть причислен­ ным к европейской аристократической элите. Император страдал от комплексов и неуверенности.

Именно эти выводы Меттерних и положил в основу своей блестящей контрстратегии: предложения Наполеону по­ родниться с представительницей австрийской династии. Для корсиканца это предложение было не просто лестным, оно открывало необозримые горизонты. Подобное великолепие должно было ослепить Наполеона, не позволить ему увидеть очевидное: для Меттерниха и Франца II Габсбурга, аристок­ ратов по рождению, семейные связи не означали ничего в сравнении с задачей сохранения самой династии как таковой.

Меттерних гениально наметил подходящую мишень для своей стратегии: не армия Наполеона, справиться с которой Австрии было в тот момент не под силу — не будем забывать, что Наполеон был великолепным полководцем, — а его, На­ полеона, разум. Князь понимал, что даже самые сильные и талантливые люди остаются по сути своей людьми, каждому присущи те или иные человеческие слабости. Проникая в секреты частной жизни Наполеона, держась с ним почти­ тельно и неизменно демонстрируя уважение, Меттерних тем временем изучал его характер, выискивал слабости, чтобы нанести такой удар, какого не нанесла бы ни одна армия. Сближаясь с ним все больше и больше — через сестру им­ ператора Каролину, через эрцгерцогиню Марию-Луизу, бла­ годаря сердечным встречам, — австриец получил возмож­ ность задушить императора в своих, казалось бы дружеских, объятиях.

Следует понять: ваш истинный враг — это мысли, ум ва­ шего соперника. Его армию, ресурсы, его разведку — все это вы сможете преодолеть, если сумеете нащупать его слабое место, эмоциональную брешь. Используя это знание, вы мо­ жете вводить в заблуждение, отвлекать, манипулировать. Можно одолеть даже самую могучую армию в мире, если ли­ шить душевного равновесия главнокомандующего.

А лучший способ выявить слабости сильного соперника — не шпионы и лазутчики, а те самые дружеские объятия. Скры­ ваясь за дружелюбным, а может быть, даже раболепным фа­ садом, вы можете наблюдать за неприятелем, не препятствуя

Напротив, его ум должен суметь отразить мысли соперника, подобно тому как вода отражает луну.

Макото Сугавара «Жизнеописания мастеров боя на мечах», 1988

Когда Муненори тому, чтобы он терял бдительность, раскрывался перед вами, был удостоен выдавал себя. Войдите в доверие; копируйте его образ мыс­ аудиенции у лей. Если вам удастся нащупать уязвимое место противни­ третьего сегуна ка — необузданный нрав либо неумение держать себя в ру­

Иэмицу, он ках, слабость к противоположному полу, неуверенность в опустился на пол, себе, — вы получите материал, который поможет уничто­

упершись руками в жить врага. татами,— так

слуги всегда Война не может производить действия живой силы показывали свое на мертвую массу, и при абсолютной пассивности почтение хозяину. первой стороны она вообще немыслима....Война всегда

Внезапно Иэмицу	является столкновением двух живых сил.
кольнул «ничего не	— Карл фон Клаузевиц (1780— 1831)
подозревавшего»

Муненори КЛЮЧИ К ВОЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ копьем — и сам Величайшую власть, которой мы можем добиться в этой жиз­

был ошеломлен, ни, не дадут ни богатство, ни сила, ни даже виртуозные стра­

в тот же миг тегические способности. Ее можно достичь, научившись оказавшись разбираться в людях, читать их, как книги. Обладая таким навзничь знанием, вы отличите истинного друга от недоброжелателя,

опрокинутым разоблачите тайных недругов. Вы сможете предугадать за­ наземь. Муненори мыслы недругов, просчитать возможные козни и заранее при­

догадался о нять меры. Эта прозрачность позволит вам увидеть и понять, намерении сегуна какие чувства труднее всего контролировать неприятелю. Во­ еще до того, как оружившись тайным знанием, вы без труда расставите силки

_{было сделано хоть} и уничтожите врага.

одно движение, Испокон веков, еще на заре военной истории, подобное и дернул Иэмицу знание было важной стратегической целью. Именно из-за за ноги в момент, этого появились шпионы и институт разведки. Но шпионы когда тот ненадежны, они фильтруют информацию, пропуская ее че­

коснулся его рез свою предвзятость и предрассудки, а поскольку по сути копьем. своей профессии они должны помещаться точно между дву­

Макото Сугавара	мя сторонами, стараясь действовать независимо, то контро­
«Жизнеописания	лировать их весьма непросто, кроме того, всегда существует
мастеров боя на	риск, что ваш шпион может переметнуться к неприятелю.
мечах», 1988	Далее, существуют тонкие нюансы, выдающие людей — ин­
	тонация, взгляд, блеснувшие глаза, — все эти детали неизбеж­
	но стираются, не попадают в донесения разведчиков. И во­
	обще, разведданные почти ничего не стоят для вас и едва ли
	окажутся по-настоящему полезными, если вы не умеете ин­
	терпретировать поведение людей и не разбираетесь в пси­
	хологии. Без этих навыков вы будете выдавать желаемое за
	действительное, видеть то, что захотите увидеть, находя под­
	тверждение собственным предубеждениям.

Военные и политические деятели, умело использовавшие	По моему мнению,
разведку — Ганнибал, Юлий Цезарь, князь Меттерних, Уин-	есть два типа
стон Черчилль, Линдон Джонсон, в бытность свою сенато­	глаз: одни просто
ром США, — были прежде всего тонкими знатоками челове­	смотрят на вещи,
ческой природы. Они постоянно оттачивали свои навыки,	а другие видят
общаясь с окружающими, наблюдая за их поведением, и в	сквозь них,
результате приобрели умение безошибочно разбираться в	постигая скрытую
людях. Лишь обладая этой базой, они могли рассчитывать на	сущность. Первые
то, что разведка не исказит, а расширит их видение ситуации.	не следует
Первым делом откажитесь от мысли, что каждый человек —	напрягать (дабы
это неразрешимая загадка и проникнуть в человеческую душу	суметь увидеть
весьма и весьма непросто. Если окружающие кажутся вам	как можно
таинственными и загадочными, то лишь оттого, что почти всех	больше); вторые
нас с младых ногтей приучают скрывать свои истинные чув­	должны быть
ства и склонности. Понятно, будь мы совершенно открыты и	сильными (дабы
демонстрируй всем напропалую, что мы чувствуем и как со­	яснее понять
бираемся поступить, это сделало бы нас беззащитными пе­	и разгадать мысли
ред злом. С другой стороны, в лоб высказывая свое мнение	противника).
по любому поводу, мы рисковали бы оскорбить и задеть очень	Порой человек
многих людей. Поэтому, подрастая, мы приходим к тому, что	может прочесть
умение скрывать мысли и чувства становится нашей второй	мысли другого
натурой.	с помощью глаз.
Эта вынужденная скрытность превращает разведку в	В фехтовании ты
трудную, но весьма интересную и вполне выполнимую мис­	можешь
сию. Дело в том, что даже люди, которые изо всех сил стара­	позволить глазам
ются утаить, что у них на уме, все же невольно выдают себя.	выражать свою
Очень нелегко все время держать в тайне от окружающих	волю, но никогда
то, что мы думаем и чувствуем; постоянное напряжение из­	не позволяй им
матывает, возможность высказаться, быть искренним воспри­	открывать свои
нимается как облегчение. Мы все стремимся к людям, перед	мысли. За этим
которыми можно открыть себя, не утаивая ничего, даже тем­	необходимо
ную сторону своей натуры. И если мы умышленно делаем	тщательно
усилие, чтобы не выдать себя, то все равно посылаем сигна­	следить и
лы, которые могут приоткрыть по крайней мере часть того,	прилежно этому
что происходит у нас внутри, — случайные оговорки, не к	учиться.
месту дрогнувший голос, неконтролируемые движения, взгля­	Миямото Мусаши
ды, которые бывают красноречивее слов, спонтанные по­	(1584-1645)
ступки, не поддающиеся объяснению, фразы, вырывающие­
ся, когда мы выпьем.
Нужно понимать: люди непрерывно шлют сигналы, вы­
дающие их истинные намерения и потаенные желания. Если
мы не читаем их, то единственно лишь по своей нечуткости и
невниманию. Причина проста: каждый из нас замкнут в соб­
ственном мирке, каждый внимательно прислушивается к своему

Гнев как шпион. внутреннему монологу, не обращая внимания на окружаю­ Гнев опустошает щих и теша собственное эго. Подобно Уильяму Макнатену, душу и выносит мы видим окружающих нас людей только как отражение са­ наружу всю муть мих себя. И вы станете чувствительнее к посылаемым ими сиг­ со дна ее. налам только в том случае, если сможете отказаться от свое­ Вот почему, если го эгоцентризма, отойдете от предвзятых представлений о лю­

мы не видим иного дях и постараетесь увидеть их такими, какие они есть. способа выяснить Умение хорошо разбираться в людях чрезвычайно высо­ правду о чем-то, ко ценилось у японских самураев, особенно большое значе­

нам следует ние придавали этому умению в школе владения мечом Синка научиться гё-рю. Одним из первых мастеров этой школы был самурай

приводить своих XVII века Ягиу Муненори. Однажды весенним утром Муне знакомых, нори, тогда уже немолодой человек, спокойно прогуливался сторонников по саду, наслаждаясь цветением сакуры. Его сопровождал

и противников юный слуга — мы бы назвали его охранником. Он следовал

в состояние чуть позади самурая с поднятым мечом, как того требовал ярости, чтобы обычай. Внезапно Муненори резко остановился. Он почув­

_{узнать все, о чем} ствовал опасность. Осмотревшись, он не увидел ничего по­

они думают и что дозрительного, но и тогда ощущение тревоги не покинуло его.
предпринимают Встревоженный, он повернул к дому, а там сел, прислонив­
против нас.	шись спиной к столбу, дабы предохранить себя от неожидан­
Фридрих Ницше	ного нападения.
«Человеческое,	Он просидел в этой позе довольно долго, прежде чем слуга
слишком	отважился спросить, что происходит. Самурай признался, что
человеческое»,	во время любования цветущими деревцами он ощутил прибли­
	жение неотвратимой угрозы, врага, готового напасть. Теперь

его беспокоило то обстоятельство, что опасность явно ока­ залась мнимой, — кажется, у него начались видения. Для са­ мурая жизненно важно было обостренно чувствовать угрозу нападения, всегда быть начеку, чтобы мгновенно отразить ата­ ку. Если Муненори утратил это чувство, его как воина можно было списывать со счетов.

Тут слуга пал ниц перед самураем и признался: когда Му­ ненори прохаживался по саду, юноше пришла в голову нео­ жиданная мысль — если бы он хотел сразить своего хозяина, то лучшего момента не найти, ведь, полностью отдавшись со­ зерцанию чудесных цветов сакуры, даже этот великий мас­ тер боевых искусств не успел бы собраться и отразить ата­ ку. Муненори отнюдь не утратил своих навыков; напротив — удивительная, обостренная чуткость к эмоциям и намерени­ ям других людей позволила ему уловить мимолетное измене­ ние настроения следовавшего за ним ученика. Так лошадь схватывает на лету желания наездника или верный пес — мысли хозяина. Животные именно так реагируют на эмоцио-

нальный настрой человека, поскольку всецело сосредоточе­	Давид убежал из
ны на этом. По схожему принципу действует и школа саму­	Навафа в Раме и
раев Синкагё-рю: она учит воинов, полностью освобождая	пришел и сказал
свой ум, мгновенно сосредоточиваться на одном, чтобы ни	Ионафану: что
одна посторонняя мысль не увлекала в сторону. В результа­	сделал я, в чем
те по легкому движению руки соперника, по малейшему на­	неправда моя, чем
пряжению его локтя можно догадаться о намерении атако­	согрешил я пред
вать. Такой воин видит противника насквозь, по мимолетно­	отцом твоим, что
му взгляду он способен понять, когда тот готовится нанести	он ищет души
удар, а в нервном подрагивании колена увидеть знак заме­	моей? И сказал ему
шательства или страха. Мастер, подобный Муненори, бук­	[Ионафан]:нет,
вально читал мысли, догадываясь о намерении человека, ко­	ты не умрешь; вот,
торого даже не видел перед собой.	отец мой не делает
Сила, которой учили в самурайской школе (ее же исполь­	ни большого, ни
зовал князь Меттерних), — это не что иное, как умение осво­	малого дела, не
бодиться от собственного эго и на время погрузиться в мыс­	открыв ушам моим;
ли другого человека. Вы удивитесь, как много можно узнать	для чего же бы отцу
о людях, если хоть на время приостановить бесконечный	моему скрывать от
внутренний монолог, очистить мысли и приковать внимание	меня это дело?
к происходящему в данный момент. Детали и подробности,	Этого не будет.
которые вам откроются, это та «нефильтрованная», не под­	Давид клялся и
вергшаяся цензуре информация, из которой складывается	говорил: отец твой
довольно полная и точная картина человеческих слабостей и	хорошо знает, что
устремлений. Самое пристальное внимание обращайте на	я нашел
глаза людей: их сигналы скрыть от окружающих особенно	благоволение в очах
трудно, они особенно красноречиво демонстрируют настро­	твоих, и потому
ение человека.	говорит сам в себе:
Американский бейсболист Боб Лемон рассказывал, что	«пусть не знает о
великий игрок Тед Уильямс «был единственным хиттером, ко­	том Ионафан,
торый буквально видел тебя насквозь». В единоборстве по­	чтобы не
дающего и бьющего игроков у подающего есть важное пре­	огорчился»; но жив
имущество: он знает, какую подачу собирается выполнить.	Господь и жива душа
Бьющему (хиттеру) приходится угадывать, вот почему даже	твоя! один только
лучшие из них обычно выигрывают только один из каждых	шаг между мною и
трех-четырех подач. Только Уильямсу каким-то непостижи­	смертью. И сказал
мым образом удалось изменить это соотношение.	Ионафан Давиду:
Метод Уильямса не был волшебством, секрет был даже	чего желает душа
не в интуиции. На самом деле все обстояло довольно просто.	твоя, я сделаю для
Уильямс сделал подающих игроков объектом своего тщатель­	тебя. И сказал
ного изучения, он наблюдал за их поведением на протяже­	Давид Ионафану:
нии игры, сезона, всей спортивной карьеры. Подающих сво­	вот, завтра
ей собственной команды (питчеров) он терзал бесконечны­	новомесячие, и я
ми вопросами, пытаясь вникнуть в их образ мыслей. На поле	должен сидеть с
он освобождал свой ум от всего, кроме стоящего напротив	царем за столом;

но отпусти меня, хиттера, пытаясь почувствовать то же, что чувствует он, от- и я скроюсь в поле мечая особенности его позы, поворот головы, то, как он дер­ до вечера третьего жит мяч, малейшие нюансы — все, что могло подсказать, ка­ дня. Если отец кой будет подача. Конечный результат поражал всех: в мо­ твой спросит обо мент подачи Уильяме словно прочитывал мысли соперника и мне, ты скажи: точно предугадывал, каким будет пас. Иногда даже казалось, «Давид выпросился что это не он, а другой человек — тот самый питчер, что бе­

у меня сходить зуспешно пытался переиграть великого Теда Уильямса. Уиль­

в свой город ямс наглядно продемонстрировал: подражая противнику,

Вифлеем; потому можно проникнуть в его мысли — если только вам удастся что там годичное собрать о нем как можно больше информации, тщательно жертвоприношение изучить и подвергнуть анализу его поведение в различных всего родства его». ситуациях в прошлом и если в настоящем вы будете внима­ Если на это он тельны к сигналам, которые, сам того не желая, подает ваш

скажет: «хорошо», противник.

то мир рабу Разумеется, принципиально важно, чтобы окружающие твоему, а если он не замечали, как вы их изучаете. Приветливый вид, как у кня­ разгневается, то зя Меттерниха, когда он общался с Наполеоном, поможет знай, что злое скрыть ваши намерения. Не задавайте слишком много вопро­ дело решено сов; хитрость заключается в том, чтобы люди расслабились,

у него. [...] И ска­ утратили бдительность и открылись перед вами сами, без при­
зал Ионафан нуждения. Следите за ними, но так тихо и незаметно, чтобы
Давиду: иди, никто не догадался о ваших намерениях.
выйдем в поле.	Информация бесполезна, если вы не знаете, как ей вос
И вышли оба в пользоваться, как с ее помощью отделить настоящее от показ­
поле. [...] И скрыл­	ного. Вам нужно научиться различать многочисленные психо­

ся Давид на поле. логические типы. Не следует забывать, например, о феномене И наступило замаскированной противоположности: когда кто-то ярко де­ новомесячие, и сел монстрирует определенную особенность личности, эта осо­ царь обедать. Царь бенность может оказаться лишь маскировкой, ширмой. За

сел на своем вкрадчивостью, лестью, готовностью услужить может скры­

месте, по обычаю, ваться неприязнь и недоброжелательство; грубиян и задира на седалище у оказывается человеком, глубоко неуверенным в себе; мора­ стены, и Ионафан лист, изображая безупречность и чистоту, пытается таким об­

встал, и Авенир сел разом прикрыть склонность к гнусным порокам. И не важно, подле Саула; пытаются ли эти люди пустить пыль в глаза окружающим или место же Давида предаются самообману — а такое тоже случается, когда люди осталось хотят убедить самих себя, что они не такие, какими боятся праздным. И не быть, — главное, что противоположная черта нередко отчет­

сказал Саул в тот ливо виднеется, проступает сквозь поверхность.