Пусть тогда у тебя и будут умные слуги, после этого ничего поделать не сможешь. 3 страница

Сэр Чарльз Оман «История военного искусства в Средние века», 1898

Когда враг ТОЛКОВАНИЕ

оказывается в Во время кризиса, приведшего к Аустерлицкому сражению, затруднении и советники и маршалы Наполеона думали лишь об отступле­ хочет вовлечь нас нии. Иногда лучше, казалось им, смириться с неудачей, при­ в генеральное нять ее, не упорствуя, перейти от наступления к обороне. По сражение, жди; другую сторону стояли союзники, также уверенные в слабо­ когда битва сти Наполеона. Они могли собираться окружать его или ата­ выгодна врагу, но ковать — в любом случае планировались наступательные

не выгодна нам, действия.

жди; когда	Посередине между ними находился Наполеон, который,
разумно бездей­
будучи стратегом, сумел подняться над собственными совет­
ствовать, а тот,	никами и маршалами, с одной стороны, и над союзниками,
кто начнет,	с другой. Его превосходство проявилось в удивительной гиб­
подвергнется	кости и подвижности мысли. В его представлении оборони­
опасности, жди; тельная позиция была превосходным способом замаскировать
когда два врага	подготовку к наступательным действиям, контратаке, а насту­
ввязались в	пательные действия зачастую являют собой великолепный ка­
сражение,	муфляж, помогающий отвлечь внимание от слабой позиции.
которое	То представление, которое разыграл Наполеон при Аустерли­
окончится
поражением или	це, не было ни отступлением, ни атакой, а неким приемом куда
ущербом, жди;	более тонким и искусным: он сплавил оборону с нападением,
когда воины врага,	и в результате получилась отменная западня.
хотя и	Прежде всего, захватив Вену, Наполеон двинулся к Аус­

_{многочисленные,} терлицу, создавая впечатление наступательных маневров. Это

терзаются	насторожило австрийцев и русских, которые, хотя численно
сомнениями и	превосходили его войска, и превосходили существенно, все

готовы предать же понимали, с каким опасным противником имеют дело. За­ друг друга, жди; тем он отыграл назад, отступил и занял оборонительную по­

когда вражеский зицию. После этого он, казалось, не мог решить, наступать генерал, несмотря ему или отходить. Его действия оставляли впечатление рас­ на свою мудрость, терянности. Во время встречи с представителем русского им­ скован по рукам ператора он — со стратегической целью — дал настоящее те­ собственными атральное представление, продемонстрировав, насколько по­ соратниками, терян и сконфужен. Наполеон проявил себя как талантливый жди. актер, изобразив слабость и уязвимость, которые так и про­

«36 военных	воцировали противника на атаку.
стратегий	Все эти ухищрения и маневры запутали союзников так,
что они забыли об осторожности и, более не пытаясь про­
Древнего Китая»	считать возможные действия Наполеона, стали готовиться к
	нападению, тем самым подставив себя под удар. Позиция, ко­
	торую они занимали при Ольмюце, была настолько сильной
	и доминирующей, что Наполеону необходимо было выманить
	их оттуда—другого способа справиться с ними несуществовало.

Именно это он и постарался сделать — весьма, как мы знаем, успешно. Затем, вместо того чтобы обороняться от их опро­ метчивой атаки, он неожиданно сам перешел в наступление и контратаковал. Этим он переломил ход сражения, не толь­ ко физически, но и психологически: когда атакующая армия внезапно обнаруживает, что вынуждена защищаться, ее бо­ евой дух стремительно падает. И действительно, в войсках союзников началась паника, отступление к замерзшим боло­ там, где Наполеон уготовал им могилу.

Мы с вами главным образом знаем, как вести наступле­ ние и как обороняться. Либо мы атакуем — и тогда изо всех сил наскакиваем, наступаем на объект, стараясь с помощью безудержного напора добиться желаемого результата, либо, напротив, делаем все, чтобы избежать конфликта, а если его нам все же навяжут — пытаемся держаться от своих против­ ников как можно дальше. Возведя наступательные действия в ранг обычая, мы создаем себе множество врагов и, кроме того, рискуем выйти из себя и потерять контроль над соб­ ственным поведением.

Однако так же плохо и постоянно пребывать в обороне — ведь если подобная безответность становится дурной привыч­ кой, мы то и дело позволяем загнать себя в угол. В обоих слу­ чаях мы вполне предсказуемы, и наши действия не стоит тру­ да спрогнозировать.

Вместо этого подумайте о третьем варианте, так талант­ ливо примененном Наполеоном. Временами и впрямь полез­ но казаться беззащитным и слабым, благодаря этому сопер­ ники перестанут видеть в вас угрозу и расслабятся, утратив бдительность. Но в подходящий момент, нащупав брешь, вы оперативно перестраиваетесь на атаку. Старайтесь держать свою агрессивность под контролем, а слабость используйте для того, чтобы замаскировать истинные намерения. Тогда трудная ситуация, когда окружающим будет казаться, что вы обречены и думаете лишь о том, как бы унести ноги, станет для вас прекрасной возможностью.

Изображая слабость, вы сможете заморочить агрессив­ ных врагов, так что они безбоязненно приблизятся, забыв об осторожности. Теперь, когда вы застали их врасплох, когда они меньше всего ожидают, самое время перейти в наступ­ ление. Перемешивая таким образом атаку и отступление, вы всегда будете опережать своих менее гибких оппонентов. Лучший удар — тот, подготовка которого прошла для всех незамеченной.

Эти два основных принципа особенно связаны с такти­ ческой ценностью, приписываемой личности против­ ника в сражении. Согласно принципу односторонности, личность противника рассматривалась как основной объект атаки или контратаки, поскольку цель в обоих случаях — полное или частичное подчинение. Согласно двустороннему принципу приложения, личность противника рассматривалась, с другой стороны, не только как объект, но еще и (а по мнению некоторых мастеров боевых искусств — в первую очередь)

как инструмент — невольный, но вполне пригодный для того, чтобы способствовать собственному подчинению.

... Именно принцип двустороннего

Как ни безнадежно	положение и	обстоятельства,
не отчаивайся.	Когда	всё внушает	страх,	оставайся
бесстрашным.	Когда	тебя	окружают	опасности,
не бойся их. Когда нет	никаких	возможностей, полагай­

ся на находчивость. Когда тебя застигают врасплох, застигни врасплох своего неприятеля.

— Сунь-цзы (IV в. до н. э.)

ДЖИУ-ДЖИТСУ В 1920 году Демократическая партия выставила кандидатом

на президентские выборы губернатора Огайо Джеймса Кок­ са — предполагалось, что он станет преемником уходящего президента Вудро Вильсона. Тогда же в качестве претенден­ та на должность вице-президента был назван тридцативось­ милетний Франклин Делано Рузвельт. Рузвельт служил под началом Вильсона и был помощником министра военно-мор­ ских сил; более важное обстоятельство заключалось в том, что он был родственником Теодора Рузвельта, занимавшего пост президента в первое десятилетие XX века и по-прежне­ му весьма популярного в стране.

Республиканцы выставили кандидатуру Уоррена Дж. Хар динга. Кампания обещала быть изнурительной. У республи­ канцев хватало денег; они разыгрывали имидж Хардинга — «простого, общительного парня» — и избегали разговоров на спорные темы. Кокс и Рузвельт отвечали яростными напад­ ками, строя свою кампанию на поддержке основного тезиса Вильсона: участии США в Лиге наций, которое, как они на­ деялись, могло принести стране мир и процветание. Рузвельт вел кампанию по всей стране, произнося речи одну за другой, — идея состояла в том, чтобы противопоставить республикан­ цам, вложившим в свою кампанию немалые средства, голый энтузиазм. Однако предвыборная гонка оказалась крайне не­ удачной: Хардинг стал президентом с колоссальным переве­ сом — это была одна из самых убедительных побед в истории американских выборов.

Год спустя Ф. Д. Р., как называли его американцы, забо­ лел полиомиелитом, в результате болезни у него отнялись ноги. Тяжелый недуг, поразивший его вслед за провальной кампанией 1920 года, обозначил поворотный пункт в жизни этого человека: внезапно осознав свою физическую слабость и ощутив близость смерти, он ушел в себя, много думал и мно­ гое увидел в новом свете. Мир политики порочен и построен на насилии. Для того чтобы победить на выборах, политиканы

готовы на все, они не брезгуют никакими средствами, чтобы свалить соперника. Человек, пытающийся выдвинуться на заметную должность, волей-неволей должен вести себя так же нечистоплотно и беспринципно, как и его соперники, а ина­ че невозможно не только добиться успеха, но даже просто выжить. Но такой подход не импонировал Рузвельту, кроме того, у него просто не хватило бы на это физических сил. Он решил предпринять попытку разработать совершенно дру­ гой политический стиль — такой, который выделил бы его из толпы и дал серьезное преимущество.

В 1932 году, когда закончился срок пребывания Ф. Д. Р. в должности губернатора Нью-Йорка, он выдвинул свою кан­ дидатуру на президентских выборах против претендента от республиканцев Герберта Гувера. В стране был разгар Вели­ кой депрессии, и Гувер, похоже, не знал, как справиться с этим обстоятельством. Играть в обороне, оправдывая поли­ тику своей партии, которая привела страну к кризису, было затруднительно, поэтому Гувер предпочел сценарий, по ко­ торому действовали в 1920 году демократы: он перешел в на­ ступление и яростно атаковал Рузвельта, обвиняя его в при­ верженности социализму. Рузвельт, в свою очередь, много ездил по стране, излагая планы выведения страны из сложив­ шейся ситуации. Он особо не вдавался в подробности, не ре­ агировал и на выпады Гувера — но демонстрировал компетен­ тность, глубокое понимание момента и к тому же буквально излучал спокойную уверенность. Гувер, напротив, держался резко и агрессивно. Пожалуй, из-за Депрессии любые его слова и действия были заранее обречены на провал, но он проиграл с гораздо более разгромным результатом, чем пред­ полагал: масштаб победы Рузвельта — почти вчистую — ока­ зался сюрпризом для всех.

В первые недели после выборов Рузвельт почти не пока­ зывался на публике. Постепенно противники-республиканцы начали использовать его отсутствие для нападок, высказы­ вая предположения, что свежеиспеченный президент струсил, что он не готов исполнять свои обязанности. Критика стано­ вилась все более едкой и злобной. Однако во время инаугура­ ции Рузвельт произнес вдохновенную речь и в первые же месяцы работы, известные ныне как «Сто дней Ф. Д. Р.», пе­ решел от кажущейся пассивности к настолько активным и решительным действиям, прежде всего в области изменения законодательства, что страна сразу почувствовала — нако­ нец-то что-то реально делается.

Издевательская критика прекратилась.

подхода

демонстрирует

тактическое различие между японским и западными боевыми искусствами. Лафкадио Херн, например, полагал этот принцип «исключительно восточной идеей», вопрошая: «Какой западный ум мог бы прийти к столь странному учению: никогда не

противопоставлять силе силу, а лишь направлять и использовать силу атаки; побеждать врага исключительно его собственной мощью —

завоевывать его его же собственными усилиями?»...

Такуан, писавший,

в частности, об искусстве боя на мечах, говорит о ценности двустороннего принципа

в стратегии контратаки против соперника. Он советует ученику использовать его атаку, обернув ее против него же: «Тогда мой меч, который должен был

убить тебя, станет	На протяжении нескольких последующих лет та же схема
«схватить пику	республиканцев) то и дело затевали в прессе враждебные кам­
врага и с ее	пании. Рузвельт уходил в тень, стараясь не привлекать к себе вни­
помощью убить его	мания. В его отсутствие атаки возобновлялись с новой силой, со­
же» (Судзуки, 96).	ветники Ф. Д. Р. приходили в ужас — но он лишь выжидал, точно
Древние школы	рассчитывая время. Он знал: рано или поздно всем надоедят эти
	бесконечные нападки и обвинения, отчасти потому, что, отка­
джиу-джитсу
уделяли большое	зываясь отвечать на них, он неизбежно вскрывал тенденциоз­
внимание этому	ность и пристрастность оппонентов. Затем — обычно за ме­
предмету... Джиу- сяц-другой до выборов — он переходил в наступление, доказа­
джитсу (дословно	тельно отстаивая свои позиции. Он нападал на соперников
настолько внезапно и с такой силой, что, как правило, заставал
«мягкое	их врасплох. Время атаки выбиралось и с тем расчетом, чтобы вско­
искусство»), как	лыхнуть публику, привлекая к себе внимание в нужный момент.
вытекает из самого	В периоды, когда Рузвельт «молчал», нападки его против­
названия,
ников все усиливались, становясь все более враждебными, —
базируется на	но это только давало ему материал, который можно было
принципе	использовать позднее, обернув истерию себе на пользу и
противопоставления:
мягкость и	представив оппонентов в невыгодном, смешном свете. Са­
мый знаменитый пример относится к президентским выборам
податливость	1944 года. Тогдашний кандидат от республиканцев Томас Дьюи
против жесткости	организовал целую серию обличительных выступлений про­
и негибкости. Его	тив Ф. Д. Р., сделав предметом критики его супругу, сыновей и
секрет заключается	даже собаку, шотландского терьера Фалу, которого обвинил в
к том, чтобы том, что он-де жирует на деньги налогоплательщиков. Рузвельт
поддерживать тело в своем выступлении в ходе кампании заметил:
гибким, упругим и
быть всегда	«Республиканским лидерам мало нападений лично на
наготове, чтобы	меня или моих сыновей — теперь они принялись за
использовать силу	моего песика, Фалу. В отличие от членов моей семьи
врага себе на	Фалу очень обиделся. Когда он узнал, что республи­
пользу, затратив	канские писатели-фантасты сочинили историю, буд­
при этом минимум	то я забыл его на Алеутских островах и выслал за ним
своей мышечной	эсминец — что обошлось налогоплательщикам не то в
силы.	два, не то в три, не то в восемь, не то в двадцать милли­
Оскар Ратти и	онов долларов, — то был возмущен до глубины своей
твоим и сила этого	неоднократно повторялась. Рузвельту приходилось встречать

меча падет на сопротивление: Верховный суд, например, неоднократно от­

голову твоего клонял его проекты, а враги всех мастей (сенатор Хью Лонг и врага». В дзэне это профсоюзный лидер Джон Л. Льюис слева, религиозный ли­ называется дер Чарлз Кофлин и влиятельные бизнесмены со стороны

Адель Вестбрук	маленькой шотландской души. С тех пор он не может
найти себе места. Я привык выслушивать злобную кле­
«Тайны самураев»,
вету о самом себе, но полагаю, что имею право возра­
зить, когда эти пасквили задевают мою собаку».

Речь оказалась не просто забавной и остроумной, но и	Проводя военные
беспощадно действенной. А что могли сказать оппоненты,	операции, армия
когда их собственные слова, приводимые в речах Рузвельта,	должна
становились оружием против них же? Шли год за годом, про­	предпочитать
тивники Рузвельта выбивались из сил, но по-прежнему были	неподвижность
не в силах одолеть его, набирая очки, когда это не имело ни­	перемещениям.
какого значения, и проигрывая ему одни выборы за другими.	будучи
ТОЛКОВАНИЕ	неподвижной, она
не выявляет
Рузвельт не терпел, чтобы его загоняли в угол, не оставляя	формы, но
вариантов. Отчасти это объяснялось его мягким характером;	показывает свою
он предпочитал приспосабливаться к обстоятельствам, ла­	форму в движении.
вировать, стараясь прикладывать для этого как можно мень­	Когда быстрое
ше усилий. Кроме того, дело было и в его физическом со­	движение приводит
стоянии — он ненавидел ощущение беспомощности и непол­	к выявлению формы
ноценности. В самом начале, когда Рузвельт участвовал в	армии, это
кампании, построенной по стандартной для американских вы­	принесет победу
боров агрессивно-напористой схеме, горячо доказывая свою	врагу. Но если бы не
правоту и атакуя противников, он чувствовал себя безнадеж­	движение, тигр и
но скованным. Этот неудачный опыт многому научил его — в	леопард не упали
частности, ему открылась мощь, кроющаяся в сдержанности.	бы в ловушку, олень
С тех пор он изменил линию поведения, предоставляя сопер­	не попался бы в
никам возможность первыми нанести удар: атакуя Рузвельта	капкан, птицы
или критикуя его политику, они тем самым подставляли себя	избежали бы сетки,
под удар, позволяя ему точно определить бреши в обороне и	а рыба и черепаха
позднее использовать против соперников их же собственные	не схватили бы
высказывания. Продолжая хранить молчание во время оже­	крючок. Все эти
сточенных и агрессивных атак, он провоцировал оппонентов,	животные
добивался, чтобы они потеряли контроль над собой и пере­	становятся
шли грань дозволенного (ничто так не бесит и не выводит из	добычей человека
себя, как отсутствие реакции), так как злобные и порой аб­	из-за своего
сурдные обвинения играли против них. Их собственная злость	движения. Потому
ослабляла их, делала уязвимыми, и тогда Ф. Д. Р. выходил из	мудрый человек
тени, чтобы нанести смертельный удар.	ценит
Стиль Рузвельта можно сравнить с джиу-джитсу — япон­	неподвижность.
ским искусством самообороны. Опытный боец в джиу-джит­	Оставаясь в покое,
су дразнит противника, оставаясь невозмутимо спокойным,	он способен
и вынуждает его первым перейти в наступление. Когда же про­	одолеть
тивник наносит первый удар или совершает захват — толкает	бесшабашность и
или тянет, — он движется синхронно с ним, оборачивая его силу справиться с
против него же. Он ловок и расторопен, в нужный момент он	безрассудным
делает шаг вперед или шаг назад, так что замахнувшийся для	врагом. Когда враг
удара противник теряет равновесие: нередко это оканчива­	обнаруживает свою
ется падением, а если даже противнику удается устоять на	уязвимость, не

_{упускай шанса его} ногах, то он все равно не успевает собраться, и вот тут-то _{покорить.} самое время нанести ему ответный удар. Агрессивный напор _{Мастер Вэй-ляо в} оборачивается слабостью, так как втягивает в наступатель­

своей книге	ные действия, заставляя выставить напоказ свои стратегичес­
заметил: «Армия	кие планы. К тому же, начав наступление, бывает очень труд­
добивается	но вовремя остановиться.
победы	В политике стиль джиу-джитсу дает неоценимые преиму­

неподвижностью». щества. Он позволяет сражаться, не выглядя при этом агрес­

Действительно,	сивным. Он помогает сберегать силы и энергию, ибо, пока
армии не следует	ваши соперники изматываются, вы остаетесь над схваткой.
двигаться, не К тому же этот стиль расширяет возможности, позволяя стро­
обдумав всего ить контратаку, исходя из того материала, что предлагают вам
глубоко, тем	оппоненты.
более не следует	Агрессия обманчива: она таит в себе слабость. Агрессо­
предпринимать	ры не способны совладать с собственными эмоциями. Они
опрометчивых	не могут набраться терпения, чтобы дождаться подходящего
шагов.	момента, не могут пробовать разные подходы и не могут ос­
«36 военных	тановиться, чтобы задуматься и попытаться захватить врага
стратегий	врасплох. В потоке нахлынувшей ярости они кажутся сильны­
Древнего Китая»	ми, но, чем дольше длится атака, тем очевиднее проступают

лежащие в основе слабость и неуверенность. Легко, усту­ пив своей несдержанности и нетерпению, сделать первый шаг, но куда больше силы требуется для того, чтобы сдер­ жаться, терпеливо уступая другому возможность вести игру. Такая внутренняя сила почти всегда способна одержать верх над поверхностной агрессивностью.

Время работает на вас. Пусть ваши контратаки будут мол­ ниеносными и внезапными, как у кошки, которая, бесшумно подкравшись на мягких лапках, стремительно бросается на добычу. Пользоваться стилем джиу-джитсу можно практичес­ ки во всем, что бы вы ни делали: пусть он станет вашим спо­ собом отвечать на агрессивность в повседневной жизни, спо­ собом, позволяющим смело взглянуть в лицо обстоятельствам.

КЛЮЧИ К ВОЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ Тысячи лет назад, на заре военной истории, разные стратеги,

принадлежавшие к разным культурам, отмечали своеобраз­ ный феномен: в бою обороняющаяся сторона нередко побеж­ дает. Этому подыскивали самые разные объяснения. Во-пер­ вых, когда зачинщик атаковал, ему больше уже нечем было поразить противника — у защищающейся стороны были все возможности понять его планы и предпринять ответные дей­ ствия. Во-вторых, если защищающемуся удавалось каким-то образом отразить первое нападение, нападающий оказывался

в слабой позиции, его армия успевала выбиться из сил, дис­ циплина падала. (Требуется больше сил и энергии, чтобы захватить землю, чем чтобы удержать ее.) Если защитни­ кам удавалось воспользоваться этим преимуществом и на­ нести контрудар, нередко этого было достаточно, чтобы за­ ставить нападающего отступить.

Искусство контратаки было разработано именно на осно­ вании этих наблюдений. Основные положения этого искусст­ ва состоят в том, чтобы заставить неприятеля сделать первый ход, активно заманивая его, провоцируя на атаку, которая ис­ тощит силы и выведет из равновесия его войско, а затем вос­ пользоваться его слабостью и беспорядком. Это искусство доведено до совершенства такими теоретиками военной на­ уки, как Сунь-цзы, и отточено на практике великими полко­ водцами, например Филиппом Македонским.