Возраст. Римское право подразделяет людей в зависимости от их возраста на impuberes (неполовозрелые) и puberes (половозрелые).

Само собой разумеется, что новорожденный не обладает способностью осуществлять свои права и не может нести ответственность за свои действия. Он приобретает эту естественную способность, а с ней и «дееспособность», когда завершит свое физическое и умственное развитие, что, согласно римским представлениям, совпадало с достижением половой зрелости. А поскольку этот момент по вполне очевидным причинам различен у каждого человека и зависит от местности, в которой он проживает, древняя юриспруденция полагала, что половую зрелость следует удостоверять в каждом конкретном случае на основании того, как выглядит тело, habitus corpohs. Этому мнению, которого еще в эпоху империи придерживалась школа сабинианцев, возражали прокулианцы, отстаивавшие общее правило, в соответствии с которым достижение половой зрелости следует связывать в среднем с 14 годами для мужчины и с 12 — для женщины. Последнее мнение и возобладало в юстиниановском праве.

Римское право подразделяет людей в зависимости от их возраста на impuberes (неполовозрелые) и puberes (половозрелые).

Несовершеннолетний в первые годы его жизни определяется как малолетний, infans, т. е. тот, кто «fari поп potest» (буквально: «не может говорить», в том смысле что не в состоянии вынести самостоятельного суждения). Никакие способности понимать и желать что-либо за ним не признавались, а потому у него не было и дееспособности. Поэтому в таком возрасте все действия за ребенка выполняет опекун.

Приблизительно с семи лет ребенок рассматривается как infantia maior (превзошедший малолетство, старше младенческого возраста), он уже обладает ограниченной способностью понимать и желать, и потому право признает за ним ограниченную дееспособность. Поскольку цель состоит в том, чтобы защитить несовершеннолетних, допускается, что они могут совершать как имеющие силу лишь те действия, которые идут им во благо (влекут для них выгоды), но не те, которые повлекли бы ущерб или создали бы для них фактическое или возможное обязательство. Для совершения этих последних действий несовершеннолетние нуждаются в помощи опекуна (auctoritatis interpositio, привлечение авторитета). В области незаконных деяний правопорядок иной раз рассматривал в качестве подлежащего ответственности ребенка, еще не достигшего половой зрелости, если он, однако, подошел к половой зрелости, pubertati proximus.

По достижении половой зрелости индивидуум обретает полную дееспособность. Опека, за исключением установленной в отношении женщин, прекращается.

Однако с развитием общественной жизни ввиду многосложности и запутанности делового оборота показатель половой зрелости должен был показаться недостаточным для того, чтобы гарантировать молодым людям защиту от искушенности и хитрости предпринимателей, отличавшихся неразборчивостью в средствах. Поэтому в начале II в. до н. э. появился lex Laetoria (или Plaetoria), вводивший «популярный» (т. е. когда процесс может начать любой гражданин) штрафной иск против того, кто обманул молодого человека, достигшего половой зрелости, однако моложе 25 лет, умышленно склонив его к совершению невыгодной сделки. Впрочем, сделка, совершенная таким образом, не отменялась.

Впоследствии претор в своем эдикте обещал, что предоставит всем лицам моложе 25 лет, которые понесли ущерб, возможно, даже без умысла другой стороны, эксцепцию (exceptio, процессуальная оговорка) и restitutio in integrum (восстановление в предыдущее состояние) в связи с возрастом, propter aetatem, т. е. средства, которые могли сделать невыгодную сделку недействительной. Однако такая restitutio не могла иметь места, если несовершеннолетний действовал с помощью назначенного ему магистратом попечителя, curator, поэтому его присутствие было надежной гарантией для третьих лиц, заключавших сделку с несовершеннолетним. Так возникло представление, в соответствии с которым человек, не достигший 25 лет, несмотря на то, что, согласно ius civile, он был вполне дееспособен, рассматривался «на практике» всякий раз, когда он действовал без помощи попечителя, наделенным ограниченной дееспособностью, поскольку третьи лица испытывали к нему недоверие и мало на него полагались.

В последнюю эпоху империи был введен институт «снисхождения к возрасту», venia aetatis. Это была возможность для тех, кому не исполнилось 25 лет, если они о том попросили и получили соответствующее разрешение, свободно управлять собственным имуществом и свободно вести собственные дела. Константин установил, что venia aetatis может быть предоставлена лишь тем, кто достиг 20 лет — для мужчин и 18 лет — для женщин.