Правоспособность. Предрасположенность лица к тому, чтобы иметь права и нести обязанности, называется специальным термином «правоспособность»

Предрасположенность лица к тому, чтобы иметь права и нести обязанности, называется специальным термином «правоспособность».

Однако понятие о том, кто конкретно является адресатом (субъектом), за которым признается такая юридическая правоспособность, и каково ее специфическое содержание, подвергалось на протяжении истории значительным изменениям.

Но прежде чем перейти к рассмотрению четких представлений, существовавших по этому поводу в римской юридической практике, нелишне будет сделать некоторые предварительные замечания терминологического характера.

Специальных терминов, которые могли бы выразить понятия «субъект» и «правоспособность», как они определены нами, римляне не имели. Они использовали разные выражения, которые притом специальными терминами не были и не имели общего значения, соответствующего субъекту и правоспособности. Таковы, с одной стороны, такие выражения, как homo, человек, и caput, личность (которыми обозначаются как свободный, так и раб), а также persona, которое хотя и приближается к нашему специальному термину «субъект» (и действительно подчас оно указывает на абстрактную сущность), однако в более общем значении обозначает прежде всего человеческое существо во всех возможных состояниях (включая также и лишь внешнее его явление, как в случае театральной маски); с другой стороны, и такие выражения, как status (состояние, положение), указывающее лишь (когда говорится о людях) на положение, занимаемое индивидуумом применительно к определенной системе отношений (прежде всего связанных с агнатской семьей), или capacitas (буквально вместимость), использовавшееся для выражения способности сареrе, т. е. удерживать (в первую очередь завещательный отказ).

Специальное значение (указывающее на понятие, аналогичное нашей «правоспособности», однако ограниченное определенной областью отношений) приобретают скорее такие выражения, как «commercium» (право заниматься коммерческой деятельностью), которое указывает на способность совершать акты делового оборота, создающие последствия, признаваемые ius privatum; «connubium» (право вступать в брак), которое указывает на способность заключить законный брак, iustae nuptiae, и вследствие этого сообщить вытекающим отсюда отношениям характер брака, matrimonium; «testamenti factio», которое указывает на способность делать завещательные распоряжения и получать по завещанию. Подобным образом можно указать на такие существенные моменты правоспособности в публичном праве, как «ius suffragii» (т. е. право выражать свою волю на комициях) и «ius honorum» (т. е. право занимать публичные должности, магистратуры).

Совершенно не обязательно, чтобы все нормы правопорядка имели в качестве своего адресата одних и тех же субъектов.

Различные цели, которым соответствуют «частное» и «публичное» право, допускают возможность того, что субъектный состав, которому адресованы нормы права, может изменяться. Например, субъекты, узаконенные публичным правом, отличаются от тех, которым придана правосубъектность по частному праву: в Риме filius familias (сын или другой нисходящий, находящийся под властью pater familias) обладал полной правоспособностью в публичном праве, но не располагал практически никакой (во всяком случае с точки зрения ius civile) правоспособностью в праве частном, а раб рассматривался в качестве правоспособного в области уголовного права, но не в сфере публичного и частного права. Подобные примеры можно умножить.