Глава V. 11. Эводий. Насколько я помню, из трех вопросов, которые не- многим ранее мы поставили, чтобы установить порядок этого об- суждения

11. Эводий. Насколько я помню, из трех вопросов, которые не-
многим ранее мы поставили, чтобы установить порядок этого об-
суждения, теперь излагается первый, а именно — каким образом
может стать очевидным, хотя [в это] надлежит в высшей степени
настойчиво и твердо верить, что Бог есть.

Августин. Ты правильно понимаешь. Но я хочу, чтобы ты так-
же основательно осознал и то, что когда я у тебя спросил, знаешь
ли ты, что ты есть, для нас стало очевидно, чтобы ты узнал не толь-
ко это, но также две другие способности.

Эводий. Это я также помню.

Августин. Итак, теперь посмотри, к какому из этих трех способ-
ностей, согласно твоему пониманию, относится все то, что касается
телесного чувства, то есть в какой род вещей, кажется тебе, следу-
ет поместить все то, чего бы наше чувство ни касалось посредством
глаз или какого угодно другого телесного инструмента: в тот ли,
что только существует, или в тот, что также живет, или в тот, что
даже и понимает.

Эводий. В тот, что только существует.

Августин. Так. А к какому роду из этих трех, ты считаешь, от-
носится само чувство?

Эводий. К тому, что живет.

Августин. Тогда что из этих двух, ты полагаешь, лучше? Само
чувство или то, чего чувство касается?

Эводий. Разумеется, чувство.

Августин. Почему?

Эводий. Потому что лучше то, что также живет, чем то, что
только существует.

12. Августин. Так. Усомнишься ли ты это внутреннее чувство,
которое, правда, ниже разума и все еще отыскивает в нас общее
с животными, как мы установили ранее, поставить выше того чув-
ства, посредством которого мы соприкасаемся с телом, и которое,
как ты уже сказал, следует предпочесть телу?

Эводий. Ни p коем случае не усомнюсь.

Августин. Я также хочу услышать от тебя и то, почему ты не
сомневаешься. Ведь не можешь же ты сказать, что это шестое
чувство следует отнести к тому роду из этих трех, который обла-
дает также и пониманием, но лишь к тому, который и сущест-
вует и живет, хотя и лишен понимания; ибо это чувство присуще
и животным, у которых нет интеллекта. Поскольку дело обстоит
таким образом, я спрашиваю, почему ты внутреннее чувство ста-
вишь выше того, с помощью которого воспринимается телесное,
тогда как и то, и другое относится к тому роду, который живет.
С другой стороны, то чувство, которое соотносится с телами, ты
ставишь выше тел по той причине, что они (тела. — M. E.) отно-
сятся к тому роду, что только существует, оно же (чувство. —
М. Б.) — к тому, что также и живет; поскольку и это внутреннее
[чувство] находится в этом [роде], скажи мне, почему ты счита-
ешь его лучшим? Ибо если ты ответишь: потому что то (внут-
реннее чувство. — M. Е.) воспринимает другое (телесное чувст-
во. — M. Е.), — я не верю, что ты откроешь правило, которому мы
можем доверять: что всякое чувствующее лучше, чем то, что им
воспринимается, чтобы, пожалуй, отсюда мы не вынуждены бы-
ли сказать, что всякое понимающее лучше, чем то, что с его по-
мощью понимается. Ибо это ложь, потому что человек понимает
мудрость, но он не лучше, чем мудрость сама по себе. А посему
подумай, по какой причине тебе показалось, что внутреннее чув-
ство следует предпочесть тому чувству, каким мы воспринима-
ем тела.

Эводий. Потому что я знаю, что оно есть некий руководитель
и судья его. Ибо, если при исполнении его (внутреннего чувст-
ва. — M. E.) обязанностей ему чего-либо недостает, оно как долж-
ное требует [недостающего] от чувства-помощника, что мы уже
обсудили немногим ранее. Ведь чувство присущее глазу не видит,
видит оно или нет, и поскольку не видит, судить, чего ему недоста-
ет, либо чего достаточно, может не оно, но то внутреннее [чувство],
которое побуждает и душу животного, и закрытые глаза открыть
и восполнить то, что оно чувствует, ему недостает. И ни у кого не
вызывает сомнения, что тот, кто судит, лучше того, о ком он судит.

Августин. Следовательно, ты видишь, что это телесное чувст-
во некоторым образом судит о телах? Ведь к нему относятся удо-
вольствие и боль, когда нежно или грубо прикасаются к телу.
В самом деле, как это внутреннее чувство судит, чего не хватает
или чего достаточно для присущего глазам чувства, так и само

36

чувство, присущее глазам, судит, чего не хватает или чего доста-
точно [для различия] цветам. Равным образом, как это внутрен-
нее чувство судит о нашем слухе, является ли он менее сильным
или сильным в достаточной мере, так и сам слух судит о звуках,
что в них льется плавно или звучит резко. Нет необходимости ис-
следовать прочие телесные чувства. Поскольку, как я полагаю, те-
перь ты знаешь, что я хотел сказать, S именно, что это внутреннее
чувство судит о телесных чувствах, когда проверяет их целост-
ность и требует должного, точно так же и сами телесные чувства
судят о телах, принимая мягкое на себя воздействие и сопротив-
ляясь противоположному.

Эводий. Действительно, это для меня очевидно и я согласен,

что это в высшей степени верно.