Правовое регулирование начала военных действий

Обычаи войны, сложившиеся в древности, устанавливали, что на­чалу военных действий должно предшествовать формальное объяв­ление войны. В последующем эта норма была закреплена в договор­ном порядке. Так, в Конвенции об открытии военных действий от 5 октября 1907 г. закреплено, что «Договаривающиеся Державы при­знают, что военные действия между ними не должны начинаться без предварительного и недвусмысленного предупреждения, которое бу­дет иметь или форму мотивированного объявления войны, или форму ультиматума с условным объявлением войны» (ст. 1).

Кроме того, о состоянии войны должны быть незамедлительно оповещены нейтральные державы. Состояние войны будет иметь для них действительную силу после получения оповещения. Правда, в Конвенции не содержится конкретных норм, устанавливающих оп­ределенный промежуток времени между ее объявлением и началом. А это имеет принципиальное значение в том отношении, что госу­дарства, имея определенное время после объявления войны до откры­тия военных действий, могли бы предпринять все имеющиеся у них, возможно, еще не использованные меры для предупреждения воору­женного столкновения.

С момента объявления состояния войны происходит перестройка отношений между воюющими государствами, которая ведет к наступ­лению ряда юридических последствий:

— прекращаются дипломатические, консульские отношения;

— конфискуется собственность, принадлежащая вражескому го­сударству;

— применяется специальный режим к гражданам неприятельско­го государства;

— прекращают действие договоры, рассчитанные на мирные отношения; начинают применяться нормы МГП.

В частности, Женевские конвенции 1949 года применяются к законным участникам вооруженных конфликтов, то есть к раненым и больным, лицам, потерпевшим кораблекрушение, из состава воору­женных сил на море, а также попавшим во власть неприятеля, при­надлежащим к следующим категориям: личный состав вооруженных сил государства, находящегося в конфликте, а также личный состав ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав этих во­оруженных сил; личный состав других ополчений и добровольческих отрядов, включая личный состав организованных движений сопро­тивления, принадлежащих стороне, находящейся в конфликте, и дей­ствующих на их собственной территории или вне ее, даже если эта территория оккупирована; личный состав регулярных вооруженных сил, считающих себя в подчинении правительства или власти, не при­знанных держащей в плену державой; члены экипажей судов торго­вого флота и экипажей гражданской авиации сторон, находящихся в конфликте, которые не пользуются более льготным режимом в силу каких-либо иных положений международного права; население не-оккупированной территории, которое при приближении неприятеля стихийно берется за оружие для борьбы со вторгающимися войска­ми, не успев сформироваться в регулярные войска, если оно открыто носит оружие и соблюдает правила ведения войны. С разрешения государства за вооруженными силами могут следовать лица, не вхо­дящие в их состав непосредственно, например: гражданские лица, являющиеся членами экипажей военных самолетов, военные коррес­понденты, поставщики, личный состав рабочих команд или служб, на которые возложено бытовое обслуживание вооруженных сил (ст. 13 Женевской конвенции об улучшении участи раненых, боль­ных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море, ст. 4 Женевской конвенции об обращении с военно­пленными).

3. Участники вооруженных конфликтов

По смыслу норм МГП они адресованы военным структурам воюю­щих сторон, охватываемых понятием «вооруженные силы».

В 1977 году на дипломатической конференции, принявшей До­полнительные протоколы I и II к Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 года, впервые было сформулировано понятие

«вооруженные силы». Дополнительный протокол I (ст. 43) это по­нятие связывает с наличием:

— военной организации, в которой группы и подразделения на­ходятся под командованием лица, ответственного за поведение своих подчиненных;

— внутренней дисциплинарной системы, обеспечивающей со­блюдение норм МГП.

С точки зрения международного права законные участники воо­руженных конфликтов подразделяются на комбатантов (сражающих­ся) и некомбатантов (несражающихся). Такое деление вооруженных сил подтверждается и упомянутым Дополнительным протоколом I, в котором нашел отражение основной признак, позволяющий разли­чать комбатантов и некомбатантов, а именно наличие права прини­мать непосредственное участие в военных действиях.

С учетом этого к комбатантам относится весь строевой состав вооруженных сил (т.е. личный состав сухопутных, военно-морских, военно-воздушных сил), а также ополчений, добровольческих и партизанских отрядов, движений сопротивления.

Ополчение, движения сопротивления, партизаны являются закон­ными комбатантами, если они отвечают следующим условиям:

а) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;

б) имеют определенный и явственно видимый издали отличитель­ный знак;

в) открыто носят оружие;

г) соблюдают в своих действиях правила ведения войны.

К некомбатантам относится медицинский и духовный персонал, так как он вообще не вправе принимать участие в военных действиях (ст. 43 Дополнительного протокола I).

Таким образом, правовое положение комбатантов и некомбатан­тов различно. Оно связывается, как уже было отмечено, с правом не­посредственного участия в боевых действиях. Комбатанты, кроме того, в процессе вооруженного конфликта вправе применять к не­приятелю высшую меру насилия, то есть уничтожать его, в то время как некомбатанты лишь обслуживают и обеспечивают боевую дея­тельность вооруженных сил и вправе применять оружие только в це­лях самообороны.

На комбатантов распространяется режим военного плена. Что же касается некомбатантов, то в случае их пленения они не должны счи­таться военнопленными. В соответствии со ст. 33 Женевской конвен­ции об обращении с военнопленными держащая в плену держава предоставляет им возможности, необходимые для оказания медицин­ской и духовной помощи военнопленным.

Ввиду того что зачастую в вооруженном конфликте военные дей­ствия ведутся на морских пространствах, появляется необходимость в освещении вопроса о комбатантах в морской войне. Комбатантами в такой войне являются: экипажи военных кораблей всех видов (линкоров, крейсеров, миноносцев, авианосцев, подводных лодок, катеров и т.п.), экипажи летательных аппаратов ВМФ (самолетов, вертолетов), вспомогательных судов всех видов, а также торговых, переоборудованных в военные корабли. Последние являются комба-тантами при наличии следующих условий:

— экипаж судна поставлен под прямую власть, непосредствен­ный контроль и ответственность государства, флаг которого несет судно;

— судно носит внешние отличительные знаки национальных военных судов (флаг, вымпел);

— командир корабля состоит на государственной службе, надле­жащим образом назначен на должность, а экипаж подчинен прави­лам воинской дисциплины;

— экипаж судна соблюдает правила ведения войны;

— переоборудованное судно занесено в список судов военного флота (ст. I—VI Конвенции об обращении торговых судов в суда военные 1907 г.).

Некомбатантами в морской войне являются экипажи военных госпитальных судов, если такие суда построены или оборудованы государствами со специальной и единственной целью — оказывать помощь раненым, больным и потерпевшим кораблекрушение, а так­же экипажи госпитальных судов МККК. Они пользуются защитой •международного права и не могут быть подвергнуты нападению, а также захвачены.

Правомерными методами ведения войны на море являются военно-морская блокада, минная война, бомбардировка военно-морскими силами.

Военно-морская блокада — система насильственных действий военно-морских сил воюющего государства, имеющих целью воспре­пятствовать противнику использовать свои порты, базы и побережье для связей через море. Основными принципами военно-морской бло­кады являются законность, эффективность, гласность. Блокада мо­жет быть законной в двух случаях: а) когда государство осуществляет свое неотъемлемое право на самооборону в соответствии со ст. 51 Устава ООН; б) когда Совет Безопасности ООН принимает решение о действиях «воздушными, морскими или сухопутными силами, ка­кие окажутся необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности» (ст. 42 Устава ООН). Таким образом, критериями законности военно-морской блокады как мето­да ведения морской войны являются основополагающие принципы международного права. Поскольку блокада является методом ведения военных действий на море, она может быть законной лишь в военное время. Современное международное право не признает так называе­мой мирной блокады.

Дозволенным средством ведения войны на море является минная война. Порядок использования мин в морской войне регулируется Гаагской конвенцией 1907 года о постановке подводных, автомати­чески взрывающихся от соприкосновения мин, которая запрещает: а) ставить мины, не закрепленные на якорях, кроме тех, которые ста­новятся безопасными через час после того, как тот, кто их поставил, утратил над ними контроль; б) ставить закрепленные на якорях мины, которые не делаются безопасными после того, как они сорвутся с якоря; в) употреблять самодвижущиеся мины, которые, не попав в цель, не делаются безопасными.

Вопрос о бомбардировках в морской войне урегулирован Гааг­ской конвенцией 1907 года о бомбардировании морскими силами во время войны, которая при всех обстоятельствах запрещает бомбар­дировку морскими силами открытых и незащищенных портов, горо­дов, селений, жилищ и других невоенных объектов. Однако в мор­ской войне (в отличие от сухопутной) имеются два исключения из этого принципа. Во-первых, противник может подвергнуть бомбар­дировке даже в незащищенном городе такие объекты, как находящи­еся там военные корабли, военно-морские учреждения, склады ору­жия, мастерские и т.д., имеющие военное значение. Во-вторых, перед бомбардировкой требуется специальное оповещение с указанием разумного срока.

Бомбардировка защищенных портов, прибрежных городов не про­тиворечит нормам права. Однако при этом должны соблюдаться нор­мы права, такие как запрещение бомбардировать культурные ценнос­ти, исторические памятники, госпитали и т.д.

В отличие от сухопутной войны, где частная собственность в принципе не подлежит захвату (кроме случаев реквизиции), в мор­ской войне она может быть захвачена. Вот почему важное место в морской войне занимает вопрос о призах. Приз — это неприятель­ская государственная и частная собственность (торговое судно и грузы), захваченная в морской войне, а также нейтральная собствен­ность, если она составляет военную контрабанду или если нейтраль­ное государство нарушает правила нейтралитета. Однако частная собственность не становится призом до тех пор, пока компетентный суд не вынесет решение о том, что захват является обоснованным и законным.

Комбатантами в воздушной войне являются экипажи всех лета­тельных аппаратов, входящих в состав военной авиации воюющих государств и имеющих их опознавательный знак. К ним относятся и экипажи судов гражданской авиации, превращенных в военные, в пределах юрисдикции воюющего государства.

Некомбатантами в воздушной войне являются экипажи санитар­ных самолетов, а также госпитальных воздушных судов, используе­мых воюющими государствами и национальными обществами Крас-

ного Креста для эвакуации, лечения раненых и больных. Санитарные и госпитальные суда должны иметь ясно видимый отличительный знак, а в установленных случаях — также отличительную эмблему Красного Креста. Государствам, находящимся в конфликте, запре­щается использовать санитарные летательные аппараты для обеспе­чения неприкосновенности военных объектов, сбора разведыватель­ных данных, а также для перевозки личного состава и военных грузов в целях оказания помощи воюющим.

В современном международном праве отсутствует международно-правовой акт, в котором регламентировались бы правила ведения воздушной войны. На Гаагской конференции 1899 года была принята специальная Декларация, запрещающая метание снарядов и взрывча­тых веществ с воздушных шаров. На Гаагской конференции 1907 года эта Декларация была признана обязательной для всех государств. Однако специальной конвенции разработать так и не удалось.

Разработанный в Гааге (1923 г.) проект правил ведения воздушной войны так и не вступил в силу. Однако содержащиеся в нем положе­ния имеют добротную основу для формирования правил ведения воз­душной войны. В свете имеющих место противоправных бомбарди­ровок военной авиацией НАТО незащищенных городов в различных регионах мира актуальность принятия таких правил все более воз­растает.

В целом же на ведение воздушной войны в полной мере распрост­раняются действующие нормы международного гуманитарного права.

Главный вопрос в правовом регулировании воздушной войны — это вопрос о бомбардировках с воздуха. Такая бомбардировка будет законной, если она ведется только против военных объектов. Это вооруженные силы; военные учреждения или склады оружия, боепри­пасов; заводы, являющиеся важными и хорошо известными центрами производства оружия, боеприпасов, военного снаряжения; средства связи, транспорт, используемые в военных целях и др. (ст. 24 Гааг­ских правил). Запрещается бомбардировать с воздуха невоенные объекты и гражданское население. Запрещается бомбардировка в целях устрашения гражданского населения. В тех случаях, когда объекты расположены таким образом, что их бомбардировку нельзя произвести, не подвергая гражданское население опасности беспо­рядочного обстрела, воюющая сторона должна воздержаться от такой бомбардировки. При бомбардировке с воздуха необходимо прини­мать все меры, чтобы максимально оберегать здания, предназначен­ные для искусства, науки или благотворительных целей, госпитали, больницы и другие места, в которых размещаются раненые и боль­ные. Такие здания должны быть обозначены специальными видимы­ми с воздуха знаками.

Военный разведчик — это лицо, собирающее сведения в районе действия противника в форме своей армии, не скрывая своего пра-

вового положения. Если оно попадает в руки противника, на него распространяется режим военного плена.

Законными участниками вооруженных конфликтов являются так­же добровольцы. Они вправе принимать участие в военных действи­ях воюющих сторон. Об этом недвусмысленно говорится в Конвен­ции о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны 1907 года. В ст. VI Конвенции закреплено, что «ответственность нейтральной державы не возникает вследствие того, что частные лица отдельно переходят границу, чтобы поступить на службу одного из воюющих». При этом лицо нейтрального госу­дарства не может ссылаться на свой нейтралитет:

если оно совершает действия, враждебные по отношению к воюю­щему;

если оно совершает действия в пользу воюющего, а именно если оно добровольно поступает на службу в ряды военных сил одной из сторон.

Говоря о законных участниках вооруженных конфликтов, нельзя не упомянуть о наемниках и шпионах.

Впервые понятие «наемник» было сформулировано в ст. 47 До­полнительного протокола I 1977 года, в соответствии с которой наемник — это лицо:

а) специально завербованное на месте или за границей, чтобы сражаться в вооруженном конфликте;

б) фактически принимающее участие в военных действиях;

в) принимающее участие в военных действиях с целью получить личную выгоду, материальное содержание которой значительно пре­вышает вознаграждение, выплачиваемое комбатантам, входящим в личный состав вооруженных сил данного государства;

г) не являющееся гражданином государства, находящегося в кон­фликте, или не проживающее на его территории;

д) не входящее в личный состав вооруженных сил сторон, нахо­дящихся в конфликте;

е) не посланное государством, которое не является стороной, на­ходящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.

Дальнейшее развитие институт наемничества получил в Междуна­родной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финанси­рованием и обучением наемников, принятой резолюцией 44-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 4 декабря 1989 г. Согласно названной конвенции, термин «наемник» означает также любое лицо, которое:

1) специально завербовано на месте или за границей для участия в совместных насильственных действиях, направленных на:

свержение правительства или иной подрыв конституционного порядка государства или

подрыв территориальной целостности государства;

2) принимая участие в таких действиях, руководствуется главным образом целью получить значительную личную выгоду и побуждается к этому обещанием выплаты или выплатой материального вознаграж­дения;

3) не является ни гражданином, ни постоянным жителем государ­ства, против которого направлены такие действия;

4) не направлено государством для выполнения официальных обязанностей;

5) не входит в личный состав вооруженных сил государства, на территории которого совершаются такие действия.

Наемники не признаются законными участниками вооруженных конфликтов, на них не распространяется режим военного плена, и, более того, с точки зрения международного права они являются уго­ловными преступниками, которые должны нести ответственность перед судом.

Военный шпион (лазутчик), согласно ст. XXIX Приложения к IV Гаагской конвенции 1907 года, — это «такое лицо, которое, дей­ствуя тайным образом или под ложными предлогами, собирает или старается собрать сведения в районе действия одного из воюющих с намерением сообщить таковые противной стороне». Дополнитель­ный протокол I уточняет статус военного шпиона; в ст. 46 закреп­ляется норма, согласно которой лицо из состава вооруженных сил, «попадающее под власть противной стороны в то время, когда оно занимается шпионажем, не имеет права на статус военнопленного, и с ним могут обращаться как со шпионом».