Грехопадение и его последствия (Быт. 3)

Откровение не сообщает нам, сколько времени продолжалась блаженная жизнь первых людей в раю. Но это состояние уже возбуждало злобную зависть диавола, который, лишившись его сам, с ненавистью смотрел на блаженство других. После падения диавола зависть и жажда зла сделались свойствами его существа. Всякое благо, мир, порядок, ненависть, послушание стали ненавистны для него, потому с первого же дня появления человека диавол стремится расторгнуть благодатный союз человека с Богом и увлечь человека за собой в вечную погибель.

И вот, в раю явился искуситель в виде змия, который «был хитрее всех зверей полевых». В то время Ева находилась возле запрещенного дерева. Злой дух, войдя в змия, приблизился к жене и сказал ей: «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю».

Ева, по своей невинности, не в состоянии была сразу понять здесь коварство и, в то же время, была слишком любопытна, чтобы тотчас же прекратить разговор. Однако жена поняла ложь вопроса и отвечала, что Бог разрешил им есть от всех деревьев, кроме одного, которое посреди рая, потому что от вкушения плодов этого дерева они могут умереть. Тогда искуситель возбуждает в жене недоверие к Богу. Он говорит ей: «Нет, не умрете, но Бог знает, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши и вы будете как боги, знающие добро и зло».

Коварное слово глубоко запало в душу женщины. Оно возбудило ряд сомнений и душевную борьбу, что такое добро и зло, которые она может узнать? И если люди блаженствуют в теперешнем состоянии, то в каком же блаженстве они будут, когда станут как боги? Жена обращает свой взор к запретному дереву, а оно приятно для глаза, вероятно, плоды сладки на вкус и особенно заманчивы по своим таинственным свойствам. Это внешнее впечатление решило внутреннюю борьбу, и женщина «взяла плодов этого дерева и ела, и дала также мужу своему, и он ел». – Величайший переворот в истории человечества совершился – люди нарушили заповедь Божию. Те, которые должны были служить чистым источником всего человеческого рода, отравили себя плодами смерти. Жена послушалась змия-искусителя, а муж последовал жене, которая из соблазненной тотчас сделалась соблазнительницей.

Не замедлили сказаться и следствия нарушения первыми людьми заповеди Божией: у них, действительно, открылись глаза, как обещал искуситель, и запретный плод дал им знание. Но что же они узнали? – Узнали то, что они наги. Увидев свою наготу, они из листьев сделали себе опоясания. Им страшно стало предстать перед Богом, к Которому они раньше с радостью стремились. Ужас объял Адама и Еву, и они скрылись от Господа в деревьях рая. Но любящий Господь зовет к себе Адама: «Адам, где ты?» – этим вопросом Господь спрашивает не о том, где Адам находится, а в каком состоянии он находится. Господь призывает Адама к покаянию, дает ему возможность принести чистосердечное раскаяние.

Грех уже омрачил духовные силы человека, и призывающий голос Господа вызывает в Адаме только желание оправдаться. Адам с трепетом ответил Господу из чащи деревьев: «Голос Твой я услышал в раю и убоялся, потому что я наг, и скрылся». «Но кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты с дерева, с которого Я запретил тебе есть?» Вопрос Господом поставлен был прямо, но грешник не в силах был ответить на него так же прямо. Он дал уклончивый ответ: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». Адам сваливает на жену и, косвенно, даже на самого Бога.

Господь тогда обратился к жене: «Что сделала?» Жена следует примеру Адама и отклоняет от себя вину: «Змей обольстил меня, и я ела». Адам и Ева сказали правду, но в том, что они оба старались оправдать себя перед Господом, заключалась ложь.

Тогда Господь изрек праведный суд Свой. Змей был проклят Господом перед всеми животными. Ему определена жалкая жизнь пресмыкания на своем чреве и питание прахом земли.

Жена осуждена на подчинение мужу и на тяжелые страдания и болезни при рождении детей.

Обращаясь к Адаму, Господь сказал, что за его ослушание проклята будет земля, которая его кормит «Терния и волчцы произрастит она тебе..., в поте лица твоем будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься!»

Страшно было наказание за преступление заповеди Божией. Но милосердный Господь не оставил первозданных людей без утешения. Он тогда же дал обетование (Быт 3:15), которое должно было поддерживать их в дни последующих испытаний и невзгод греховной жизни. Это обетование о «Семени Жены». Господь обещает людям, что от Жены родится Спаситель, Который сокрушит главу змия и примирит человека с Богом. Это было первое обетование о Спасителе мира. В честь Его будущего пришествия было установлено жертвоприношение животных, заклание которых должно было предзнаменовать заклание великого Агнца за грехи мира.

Сделав Адаму и жене его Еве (матери живущих, как назвал ее теперь Адам) кожаные одежды (из убитых для жертвоприношения животных) и научив их одеваться, Господь изгнал их из рая, «и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к древу жизни», которого они чрез свой грех сделались теперь недостойны.

С изгнанием людей из рая у них среди трудов и невзгод греховной жизни изгладилась с течением времени сама память о точном его местонахождении. У разных народов мы встречаем самые смутные предания, неопределенно указывающие на восток, как место первобытного блаженного состояния. Более точное указание находится в Библии, но и оно настолько неясно для нас при теперешнем виде земли, что по нему так же невозможно с географической точностью определить местоположение Едема, в котором находился рай. Вот это библейское указание: «И насадил Господь Бог рай в Едеме, на востоке. Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон; она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото, и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Гихон (Геон): она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель (Тигр); она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат» (Быт. 2:8-14). Из этого описания ясно, что Едем — это обширная страна на востоке, в которой находился рай, как меньшее помещение, назначенное для обитания первых людей. Затем название третьей и четвертой рек ясно указывает на то, что эта Едемская страна находилась в некотором соседстве с Месопотамией. Но этим и ограничиваются понятные для нас географические указания. Первые две реки (Фисон и Гихон) не имеют теперь ничего соответствующего себе ни по географическому положению, ни по названию, и потому они подавали повод к самым произвольным догадкам и сближениям. Одни видели в них Ганг и Нил, другие — Фазис (Рион) и Аракс, берущие свое начало на возвышенностях Армении, третьи — Сыр-Дарью и Амударью, и так далее до бесконечности. Но все эти догадки не имеют серьезного значения и основываются на произвольных сближениях. Дальнейшим определением географического положения этих рек служат земли Хавила и Куш. Но первая из них так же загадочна, как и орошающая ее река, и можно только догадываться, судя по ее металлическим и минеральным богатствам, что это некоторая часть Аравии или Индии, служивших в древности главными источниками золота и драгоценных камней. Несколько определеннее название другой страны Куш. Этим термином в Библии обыкновенно называются страны, лежащие к югу от Палестины, и «кушиты», как потомки Хама, от его сына Хуша или Куша, встречаются на всем пространстве от Персидского залива до южного Египта. Из всего этого можно заключить лишь одно, что Едем действительно находился в некотором соседстве с Месопотамией, на что указывают и предания всех древнейших народов, но в точности определить его местонахождение невозможно. Земная поверхность с того времени претерпела столько изменений (особенно во время потопа), что не только могло смениться направление рек, но могла порваться и сама связь их между собой, или даже прекратиться само их существование. Вследствие этого науке так же прегражден доступ к точному определению местонахождения рая, как он прегражден был согрешившему Адаму — ко вкушению от древа жизни в нем.

13. Каин и Авель (Быт. 4:1-16)

Лишившись своего прежнего блаженного жилища, первые люди поселились к востоку от Едема. Здесь начались первые труды обыденной суровой жизни, и здесь же явилось первое поколение «рожденных» людей. «Адам познал жену свою Еву, и она зачала и родила сына, которому дала имя Каин, что значит: приобрела я человека от Господа». При первом рождении Ева переживала совершенно новые, неизвестные ей состояния: беременность и болезненность родов. Последствием их явилось новое, дорогое для нее существо, которое привело ее в восторг, выразившийся в самом его наименовании, в котором очевидно выражается память об обетовании Божием касательно Семени жены. Но она жестоко ошиблась, предполагая в своем первом сыне начало избавления от постигшей ее кары: в нем явилось для нее лишь начало новых, неизвестных еще ей страданий и горя. Впрочем, Ева скоро сама поняла, что она слишком рано стала лелеять себя надеждой на исполнение обетования, и потому, когда родился у нее второй сын, она назвала его Авель, что значит «призрак, пар».

Теперь уже первые люди не одни: образовалось семейство, а вместе с ним стали вырабатываться и новые отношения. С увеличением семейства увеличились потребности, для удовлетворения которых понадобился усиленный труд.

Уже с первых дней нового положения, в которое люди поставлены были грехопадением, потребности оказались разнообразными: требовалось добывать пищу и одеяние. Соответственно этому произошло у первых людей и разделение труда: первый сын Каин стал обрабатывать землю, а второй — Авель стал заниматься скотоводством. Выбор рода труда и занятий первых братьев, конечно, зависел от различия их характеров и склонностей. Занятия еще больше разделили их, и между первыми братьями не замедлило обнаружиться соперничество, кончившееся страшным злодеянием, какого до сего дня не видела еще земля. «Однажды Каин принес от плодов земли дар Господу. И Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его; а на Каина и на дар его не призрел». Причину этого нужно видеть не только в качестве самих даров, но и особенно во внутреннем расположении во время принесения их. Жертва Богу должна соединяться с внутренней жертвой доброго сердца и добродетельной жизни. Между тем, если Авель принес свою жертву с верой, подтверждаемой доброй жизнью, то, напротив, Каин принес ее очевидно без внутреннего участия, так как в жизни «дела его были злы» (1Ин. 3:12). Увидев предпочтение, оказанное брату, и видя в нем явное обличение своих «злых дел», Каин сильно огорчился, и омраченное лицо его поникло.

Но совесть (этот голос Божий внутри человека) заговорила в Каине: «почему ты огорчился, и отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним». Каин, однако, не послушался предостережения и решился на грех. Позвав своего брата в поле, он убил его, совершив невиданное еще людьми злодеяние.

Страшное злодеяние, впервые внесшее разрушение и смерть в порядок природы, не могло остаться без наказания. «Где Авель, брат твой?» спросил Господь Каина. «Не знаю: разве я сторож брату моему?» — отвечал убийца, показывая таким ответом, какой страшный шаг вперед сделало зло со времени падения прародителей. Это бесстыдное отрицание не допускали возможности дальнейшего испытания, и Господь прямо обратился к убийце с определением наказания. «Что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет больше давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле».

После грехопадения прародителей проклятие пало на землю, и только посредственно - на человека; теперь же, когда грех дошел до убийства, проклятие падает уже на самого убийцу, но не безусловное проклятие, а проклятие изгнания, в силу которого земля, в качестве исполнительницы воли Божией, не давая своих плодов Каину, должна была принудить его удалиться из первобытной колыбели человечества.

Ввиду тяжести возложенного наказания, упорство Каина сломилось и перешло в малодушие и отчаяние: « наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня ». Как наказанный убийца, Каин должен был служить предостерегающим примером для других. Поэтому всякому, кто решился бы на убийство Каина, должно было всемеро отомститься. Поникшее, искаженное злодейством лицо его должно было служить знаком, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его — будет ли то дикий зверь, или кто из братьев его.

14. Допотопное человечество. Потомки Каина и Сифа (Быт. 4:17-26, 5:1-32)

Каин пошел скитаться по земле и, наконец, поселился в земле Нод, еще дальше на восток от Едема. Трудно определить точное положение этой страны. Во всяком случае, это земля, удаленная от первичного поселения людей, страна «изгнания». Но туда Каин удалился не один. Как ни велико было его злодеяние и оскорбление, нанесенное чистоте и святости братской любви, из среды появившихся за это время братьев, сестер и последующих поколений нашлись люди, которые решили последовать за Каином, так что он поселился там с женой. Здесь у него родился сын, которого он назвал Енохом.

Удаленный от остального общества людей, предоставленный своей собственной судьбе, Каин, от природы суровый и упорный, теперь еще с большим упорством должен был бороться с природой и внешними условиями жизни. И он, действительно, весь отдался тяжелому труду для обеспечения своего существования и был первым человеком, который построил город, т.е. стал основоположником оседлой жизни. Город назван был по имени сына его Еноха[2].

Потомство Каина стало быстро увеличиваться, а вместе с тем продолжалась начатая его родоначальником борьба с природой (культура). Из среды его выходили люди, которые, наследовав от Каина упорную волю в борьбе с природой, продолжали неутомимо изыскивать новые средства для успешнейшего ведения ее.

Особенно замечательно в этом отношении семейство Ламеха, шестого члена в поколении Каина по прямой от него линии. Сам Ламех замечателен в истории человечества тем, что он первый нарушил естественный, установленный при начале, порядок брачных отношений и ввел многоженство, сделавшееся впоследствии источником ужасного попрания человеческого достоинства женщины, особенно на востоке. Подчиняясь своей страстной натуре, он взял себе две жены: Аду и Циллу. От них родились сыновья, которые явились изобретателями первых ремесел и искусств.

От Ады родился Иавал. Он первый изобрел палатки и с ними начал вести вполне кочевую жизнь, перенося шатры и перегоняя стада с одного места на другое. Брат его Иувал был поэтической натуры и прославился изобретением инструментов, посредством которых можно выражать порывы и чувства души. Он первый изобрел гусли и свирель и есть «отец всех играющих» на них. От Циллы у Ламеха также родился сын по имени Тувал-Каин. Он прославился самым полезным изобретением для борьбы с природой, именно пришел к мысли воспользоваться металлами для изготовления из них прочных орудий защиты и хозяйства и стал ковать эти орудия из меди и железа. Сестру Тувал-Каина Ноему («Прекрасную») предание называет изобретательницей тонов и песен. Но поэзия в собственном смысле обязана своим началом самому Ламеху, этому отцу стольких изобретателей. Восхищенный изобретениями своих сыновей, а особенно Тувал-Каина, Ламех обратился к своим женам с такой речью:

«Ада и Цилла, послушайте голоса моего, Жены Ламеховы, внимайте словам моим: Я убил бы мужа за язву мне, И отрока за рану мне. Если за Каина отомстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро».

Что касается содержания этой первобытной поэмы, то, в общем, смысл ее таков. Среди насилий и жестокостей того времени, особенно свирепствовавших между потомками Каина, Ламех утешает своих жен уверением, что с помощью медного и железного оружия, находящегося теперь, благодаря изобретению Тувал-Каина, в его руках, он может убить всякого, кто осмелился бы оскорбить его; и если Каину было обещано, что за него отомстится всемеро, то в руках потомства Ламехова теперь есть средство отмстить за себя в семьдесят раз всемеро.

В этой поэме выразился тот дух высокомерия и самонадеянности, которым отличалось в своей жизни и в своем характере потомство преступного и мрачного изгнанника. Ламех смотрит на только что изобретенное оружие, которое выковал его сын, и из груди его вырывается песнь торжества. Как далеко он опередил своего предка Каина, принужденного беспомощно скитаться по земле! Он уже не нуждается теперь в посторонней помощи и сам сможет защитить себя в любое время. Он не только не боится убийства, но он сам воспевает убийство. Вот к чему пришло потомство первого убийцы.

Потомки Каина всю свою деятельность направили на обеспечение материальной жизни. Эти чисто житейские заботы до такой степени поглощали все силы поколения Каина, что оно, очевидно, совершенно пренебрегало интересами духовной жизни. Отличаясь упорной самонадеянностью, оно жило в полном порабощении житейской суете и отличалось грубым безверием, с неизбежными его плодами — пороками и преступлениями. При таком направлении оно, конечно, не могло быть истинным представителем человеческого рода и тем более хранителем великих духовных сокровищ — первого обетования о Спасителе и связанных с ним первобытных религиозных и нравственных установлений. Оно, по своей грубой односторонности, грозило только извратить предназначенный человечеству исторический ход развития.

Этому одностороннему направлению необходим был противовес. И он действительно явился в поколении нового сына Адамова — Сифа, родившегося после убийства Авеля. Сифом начинается в истории то поколение людей, которое по своему духовному настроению представляло полную противоположность потомству Каина. В поколении Каина люди, поклоняясь единственно материальной силе, все свои способности (до полного забвения о Боге) обращали на вырабатывание и приобретение средств, увеличивающих эту силу; здесь, напротив, вырабатывалось и развивалось совершенно иное, более возвышенное направление, которое, пробуждая в людях смиренное сознание человеческой беспомощности и греховности, устремляло их помыслы к верховному Покровителю, давшему падшим людям обетование будущего избавления.

Направление это заявило о себе уже при сыне Сифа — Еносе: «тогда, говорит библейская летопись, начали призывать имя Господа Бога (Иеговы)». Это, конечно, не значит, что до этого времени совсем не было в употреблении молитв, как призывания Бога. Религия выражалась во внешних формах, а, следовательно, и в молитве (еще первые сыновья Адама приносили Богу жертвы). Теперь в поколении Сифа призывание имени Господа Бога сделалось открытым исповеданием их веры в Бога, которое отличало их от Каинова поколения с его грубым безверием и нечестием.

Высшим выразителем и представителем этого направления был Енох, который «ходил пред Богом», т.е. во всей своей жизни отражал высоту первоначальной человеческой чистоты и святости. Вместе с тем он первый сознал, к какой бездне порочности и греховности может привести каиново направление, и выступил первым проповедником и пророком, предвозвещавшим страшный суд Божий над нечестивыми. «Се, говорил он, идет Господь со тьмами святых ангелов Своих сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие, и во всех жестоких словах, которые произносили на Него нечестивые грешники» (Иуд. 15:16). В награду за это высокое благочестие и великую веру Бог «взял его» с грешной земли и тем освободил от вызванной грехом смерти (Евр. 11:5).