Урок 2. Религиозная политика Петра I

1. Противоречия реформ Петра I. Петра I нередко называют «спешащим царем». Он и вправду резко «уплотнил» время, стремясь еще при своей жизни полностью изменить русское бытие. Его стремительная походка, о которой пишут все очевидцы, его летящая вперед мысль, значительно опережающая думы современников, его расписанный буквально по минутам и начинающийся в 3–4 часа утра трудовой день – все это стало символом Петровской эпохи. Царь «понапрасну времени не тратит... царь не позволяет себе медлить ни в какой работе…», – писали о Петре иностранные наблюдатели.

Однако сам государь часто оставался недовольным скоростью происходящих перемен. В разговоре с великим философом Г. Лейбницем, состоявшемся в 1711 г., Петр сожалел, что изменения в России «не столь быстро идут, как его мысль». Лейбниц утешал русского царя, объясняя, что «крутые превращения непрочны». Но Петр ответил: «Для народа, столь твердого и непреклонного, как российский, одни крутые перемены действительны».

Уже с конца XVII в. Петр начинает проведение «крутых» реформ во всех областях русской жизни, используя опыт западноевропейских стран в развитии промышленности, торговли и культуры. Главной помехой на пути развития России государь видел «мрак невежества». Он считал, что «невежеством наших предков» европейские знания «были приостановлены и не проникли далее Польши», поэтому «доселе», т.е. до начала XVIII столетия, русские пребывали в «непроходимом мраке невежества», но теперь в усвоении «наук, искусств и образа жизни очередь наконец дошла и до России».

Петр I страстно стремился «просветить» свою страну, «образовать» свой народ. Но превознесение западного научного знания Петром совсем не означало его бездумного преклонения перед Западом как «источником знаний». «Колыбелью всех знаний» Петр признавал Грецию. Затем по «превратности» судьбы из Греции науки перешли в Италию, а далее распространились по всей Европе. И совсем не случайно в кругу приближенных Петр I утверждал, что именно Россия, как наследница великой Византийской культуры, станет со временем истинным вместилищем научного знания. При этом, по словам Петра, «русское имя будет вознесено на высшую ступень славы». Но уже после этого науки вернутся в свое историческое лоно – в Грецию.

Петр начал борьбу с российским «мраком невежества» с бытовых изменений. В России запрещалось носить бороды, старое русское платье, вводились новые обычаи: ассамблеи, питье кофе, парики. Казалось бы, все это мелочи, даже царская блажь. Но нет! Резкое изменение быта, пусть пока еще быта высших сословий, и есть настоящая ломка прежних устоев, ибо именно из бытовых мелочей и состоит повседневная жизнь человека. Изменяя собственный быт, человек меняет свою жизнь…

А государь пошел дальше: выводя свое государство из «невежества», он изменил в России… время! Причем изменил не только летоисчисление, но даже и суточное время. Теперь Россия стала жить не по солнечным часам, а по европейским. Суточный отсчет времени Петр I тоже изменил: теперь перешли на 12-ти часовой отсчет времени, страна перешла на единый для всей России суточный отсчет времени.

Самым важным символом разрыва с традиционной Россией стало основание новой столицы государства. 16 мая 1703 г. на Заячьем острове в устье реки Невы Петр I заложил крепость Санкт-Петербург, которая и дала позднее имя всему городу. В 1712 г. Санкт-Петербург официально стал новой столицей России.

Таким образом, Петр I создает новую Россию. Но в ходе его реформ появилось столько противоречий, которые не имели простых решений и оставались неразрешимыми на протяжении веков.

2. Коренное изменение государственной религиозной политики. Главной же проблемой XVIII века в русской жизни стало противоречие между традиционной русской православной духовностью и светским миросозерцанием, светской идеологией, на которые перешло российское государство. Это заставило Петра определить такое место религии в государстве, чтобы последнее успешно развивалось.

Соответственно новой идеологии формировалась государственная религиозная политика, направленная на то, чтобы полностью подчинить Церковь государству. И это стало колоссальным противоречием для Петра и как человека, и, особенно, как правителя страны.

Так, Петр I разделял убежденность своих предков в том, что власть русских монархов имеет своим истоком Божественное происхождение, а исторически восходит к цесарству римского императора Августа. Это представление было подтверждено в знаменитой «Правде воли монаршей», написанной Феофаном Прокоповичем и одобренной лично царем. И когда Сенат предложил ему принять титул «императора», то сам Петр поначалу даже возражал против этого. Ведь он был уверен, что русский царь – это уже цесарь, т.е. титул «царь» равен титулу «император».

Однако, подчиняясь новым веяниям, идущим из Европы, государь все же согласился принять новый титул, ибо принятие титула «император» фактически означало признание независимого от Европы политического статуса русских государей. И 22 октября 1721 г. Сенат преподнес Петру I титул «императора всероссийского», наименование «Великий» и «Отец Отечества». С тех пор императорами стали именоваться все российские государи, а Россия превратилась в Российскую империю.

Следовательно, даже в самом титуле руководителя государства ему приходилось руководствоваться новыми веяниями, а не религиозными идеями.

И все-таки главной трудностью стало формирование новой религиозной политики, основанной на новой государственной идеологии. Если раньше отношения государства и церкви определялись понятием симфонии, означавшем, что главной целью и смыслом существования государства является спасение человека и народа, поэтому великой задачей государства являлось сохранение и укрепление православной веры, и в этом цели государства и Церкви совпадали, что позволяло сохранить тот порядок взаимоотношений, который называется симфонией, то теперь Петр I переформулировал цель существования государства. Главной целью государства становилось создание могучей державы, а православная церковь обретала смысл своего существования в той мере, в какой она способствовала осуществлению этой цели.

И это явным образом выразилось даже в самом участии государя в религиозной жизни. Так, ушли в прошлое пышные церемониальные церковные шествия государя с участием множества церковных и светских чинов. А это значит, что обращения царя к Богу перестали быть публичными молитвами православного государя за свой православный народ. Царь Петр прекратил исполнять важнейший для России государственный ритуал, свидетельствующий о заступничестве государя перед Богом за народ и государство, данное ему Господом. Так, подчинив Церковь государству, Петр, по сути дела, отказался от сакральной, священной функции русской государственной власти.

Вот ведь еще одно поразительное противоречие Петровской эпохи! Преобразования Петра русские люди принимали и исполняли его волю потому, что в их сознании сохранялся традиционный образ православного царя – Помазанника Божия. Но сам Петр всячески ломал этот образ, избавлялся от него. Иначе говоря, используя силу, авторитет традиции, Петр ломал саму традицию!

А русский православный народ, православные подданные царя, веками воспитанные в традиционном представлении о первенствующей духовной роли Российского государства и русского государя, оказались один на один с жестоким жизненным противоречием: в церквах они молились за здравие императора и процветание империи, но ни император, ни империя не собирались брать на себя исполнение духовных задач. И никаких объяснений никто давать не собирался.

Отказ от исполнения государством духовных задач вел и к иному пониманию отношений государства с Церковью. В своем стремлении все подчинить государственной целесообразности Петр I нарушил еще одну древнюю русскую традицию – полностью подчинил государству Церковь, превратив ее в одну из структур общего государственного аппарата. Это произошло в ходе церковной реформы, которая проводилась в течение всей первой четверти XVIII века.

И здесь мы снова встречаемся с противоречиями между чувствами самого царя и его церковной политикой. Сам Петр I оставался православным человеком, соблюдал церковные обряды, хотя и не столь ревностно, как это делали его предки. И вообще, отношение к вере у царя Петра было, скорее, рационалистическим, нежели исконно православным. Даже частые и регулярные посещения Петром церковных служб превратились теперь в события частной жизни царя.

Но одновременно, по приказу царя, государственные власти должны были следить за тем, чтобы народ обязательно исполнял церковные службы. В 1718 г. вышел высочайший указ, обязывавший всех подданных ходить в воскресные дни к вечерне, заутрене и особенно литургии. Правда, и здесь верх брала государственная целесообразность: государевым указом была отменена тайна исповеди – духовник был обязан открывать уголовному следователю грехи, сказанные на исповеди. Таким образом, государство насильно вторгалось и в права Церкви, и в самую сокровенную жизнь своих подданных – в тайну исповеди.

И даже в отношении к иным верам действовал все тот же принцип государственной целесообразности. Петром I владела идея равенства всех Церквей и всех вер перед государством. Неслучайно он, стремясь привлечь в Россию как можно большее число иностранных специалистов, разрешил строить в России протестантские и католические храмы. Поэтому даже в Петропавловской крепости, наряду с Петропавловским собором была сразу же построена лютеранская церковь святой Анны. Но в Сибири и Петр, и его наследники действовали иначе – всячески продвигали православие и требовали от Церкви обязательного крещения сибирских народов.

В XVIII в. заметно снизилась, по сравнению с предыдущими веками, и роль духовенства в жизни русского общества. Петр I и его наследники смотрели на духовенство как на государственных чиновников. За приходским духовенством была закреплена функция регистрации рождения, браков и смертей, строгого учета бывавших на исповеди. На духовенство было возложено множество повинностей:: адмиралтейская, полицейская и др. После указа 1723 г. о запрещении пострижения новых монахов из недорослей значительно снизилось и число монашествующих.

В силу этих и других обстоятельств само государство отсекалось от духовных начал и не могло служить духовным целям.

3. Отмена патриаршества на Руси. Петр I значительно расходился с патриархами во взглядах на развитие страны. Однако просто так убрать патриаршество Петр I не мог, так как открытое упразднение патриаршества означало вызов всему православию, всем православным церквям. К тому же он не знал, как следует управлять Церковью после отмены патриаршества. И тогда Петр находит решение: не избирать нового Патриарха, а на его место назначить Местоблюстителя Патриаршего Престола. Поэтому после смерти в 1700 г. Патриарха Адриана вместо выборов нового Патриарха был учрежден пост Местоблюстителя Патриаршего Престола. Тем самым патриаршество не отменялось, но и играть самостоятельной роли Церковь уже не могла. В 1702–1721 гг. этот пост занимал митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский (1658–1722).

В 1721 г. высочайшим указом был принят «Духовный регламент», составленный по поручению государя в 1718–1720 гг. епископом Феофаном Прокоповичем и исправленный самим Петром I. Церковное управление преобразовывалось по образцу гражданских коллегий: упразднялось патриаршество и вводился коллегиальный орган – Духовная коллегия, вскоре названная Святейшим Правительствующим Синодом. Торжественное открытие Духовной коллегии (Синода) состоялось 14 февраля 1721 г, а в 1722–1723 гг. патриархи православных Церквей Востока признали церковную реформу, проведенную Петром I.

По Указу 11 мая 1722 г. непосредственным руководителем Синода становится обер-прокурор – светский государственный чиновник, назначаемый императором. И хотя по своему официальному статусу Святейший Синод приравнивался к Государственному Сенату, а «верховным судьей» и фактическим главой Синода являлся император, который утверждал все распоряжения в области церковного управления, но на самом деле руководство церковью перешло к государству.

Таким образом, в период правления Петра I высшее церковное управление стало осуществляться под руководством и контролем светской власти, а значит, государство полностью подчинило Церковь.

4. Усиление антиправославной направленности государственной политики в России. Оценивая в целом религиозную политику Петра I, нельзя не видеть ряд ее серьезных противоречий. С одной стороны, Петр I считал, что православие должно быть определяющей религией России, и делал все, чтобы оно оставалась официальной государственной религией России. С другой же – указы и решения, принятые Петром, способствовали ослаблению Церкви, многие были направлены против нее, что самым негативным образом сказывалось на развитии православия. Так, в годы правления Петра в России была приостановлена, а фактически запрещена канонизация святых. Это запрещение специально оговаривалось в «Духовном регламенте» 1721 года как средство борьбы с народными суевериями.

Но в народном понимании «остановить» или «запретить» святость – дело невозможное. В первой половине XVIII столетия в разных городах и монастырях начинают возникать местные почитания святых. Известно, что существовало минимум семнадцать святых, чье прославление совершалось местно, но не имело никакой санкции от Святейшего Синода. В принципе, это была древнерусская традиция, когда местночтимые святые со временем признаются и официальной Церковью.

Однако в 1720–1730-е гг., после смерти Стефана Яворского, в Святейшем Синоде огромное влияние получили полупротестантские настроения, выражаемые Феофаном Прокоповичем, а после его смерти – его последователями. Поэтому Синод начал жестокую борьбу с возникшим местным почитанием святых. Так, в 1722 г. направленная Синодом комиссия фактически разгромила почитание собора святых в Переславле-Залесском, причем было запрещено поклоняться не только «новым» святым (Корнилию, Сергию и Адриану), но святым, чье почитание было уже давно признано Церковью – св. князю Андрею Смоленскому и преподобному Даниилу Переславскому. Позднее, в 1730-е гг., началось преследование «новых» культов, сложившихся в Ростове, Вологде, в других российских городах и монастырях.

Итак, двадцатилетняя борьба Святейшего Синода с возникающими «новыми культами» имела свою определенную логику. Поначалу запрещению подвергались только «новые культы», не получившие официальной санкции. В середине 1730-х гг. приходит черед «освидетельствования» реликвий святых, чье почитание в целом не ставится под сомнение, но часто носит, вроде бы, суеверный характер. Во второй половине 1730-х гг. впервые выдвигается требование установления синодального свидетельства для каждого культа. А ведь именно санкции Синода в то время недоставало большинству мощей угодников, почитавшихся Русской Православной Церковью. Иначе говоря, логика действий тогдашнего руководства Святейшего Синода вела к тому, чтобы «критически» пересмотреть и «переосвидетельствовать» практически весь Собор русских святых! И подобная деятельность, к сожалению, дала свои горькие плоды: почитание некоторых местных святых было пресечено навсегда.

В то же время в России шло распространение протестантизма и католицизма. Весьма свободно чувствовал себя атеизм. И благодаря деятельности масонов совершенно свободно выражались оккультно-мистические взгляды. Широкое распространение в XVIII столетии светской культуры, науки и философии, различных неправославных религий и движений, конечно же, оказало серьезное давление на традиционное русское православное мировоззрение, в силу чего произошло существенное снижение роли православия в общественной жизни страны.

5. Идея святости в эпоху Петра. В начале XVIII века в высших кругах русского общества идея святости не отрицалась вообще, как таковая. Другой вопрос, что со стороны Петра I и государства изменилась направленность в почитании святых, которая была связана с интересами государства.

В силу этого в петровскую эпоху среди сонма святых, прославленных Русской Православной Церковью, «манием царя» три имени заняли особое место – апостол Петр, апостол Андрей Первозванный и святой благоверный князь Александр Невский.

Несмотря на все усилия царя, имя святого апостола Петра на Руси, в честь которого и была названа новая столица империи, не смогло завоевать столь широкого признания. Все-таки в русском сознании апостол Петр традиционно воспринимался как образ святого – основателя Западной Римской Церкви. А мощи святого Петра были центром римско-католического почитания. Потому и его особый культ на Руси для русского сознания служил символом враждебной «папежской веры». Поэтому государь настойчиво искал иной святой образ, равно почитаемый и Востоком, и Западом и исторически связанный с Русской землей.

Таким святым стал апостол Андрей Первозванный – первокреститель – русских земель. Уже в конце XVII века происходит усиление почитания св. Андрея Первозванного. Именно ему был посвящен первый российский орден, учрежденный Петром I. Орден Андрея Первозванного стал с тех пор высшим орденом Российской империи. Частица мощей апостола Андрея Первозванного была заложена в основание Петропавловского собора Петропавловской крепости, ставшей началом будущего Санкт-Петербурга. В Петербурге строились храмы и освящались престолы в честь святого апостола. Более того, по планам государя, именно апостол Андрей должен был занять главное место среди святых Русской Православной Церкви, ведь именно ему император намеревался посвятить грандиозный собор в Петербурге на Васильевском острове, который должен был стать центральным государственным кафедральным собором, равным по значению собору св. Петра в Риме. Но смерть царя оборвала и его планы… Построенный после его смерти Андреевский храм на Васильевском острове (кстати, на другом месте, нежели предполагал царь), стал обычной приходской церковью.

Особо чтимым становится образ святого князя Александра Невского, что было связано с основанием новой столицы – Санкт-Петербурга. Дело в том, что новый город строился в тех местах, где проходила знаменитая Невская битва, в которой князь Александр одержал блестящую победу над шведским войском. И в этом факте Петр I вполне справедливо усмотрел символическую историческую преемственность. Поэтому, благодаря целенаправленным действиям властей, в Петербурге и в России начинается складываться новый официальный статус святого Александра Невского.

В 1710 году на месте Невской битвы Петр I устраивает первую в Петербурге обитель – Александро-Невский Свято-Троицкий монастырь – и посвящает ее памяти своего великого предка. Через несколько лет в монастыре была возведена церковь в честь святого князя. В 1710-е гг. в Петербурге 23 ноября начинают торжественно праздновать день святого Александра. В этот день царственное семейство обязательно отстаивало службу в Александро-Невском монастыре. Сам монастырь уже в Петровскую эпоху именовали лаврой, хотя официально этот статус был присвоен обители только в 1797 г.

В 1724 г. святой Александр пришел в Петербург: 30 августа состоялось торжественное перенесение мощей святого в Александро-Невский монастырь из Владимирского Рождественского собора. Этому событию был придан статус общегосударственного праздника. Причем перенесение мощей Александра Невского было намеренно поставлено именно на 30 августа 1724 г., так как этот день стал считаться официальной датой окончания Северной войны. Таким образом, церковный календарь связал имя святого князя, защитившего Невские земли в XIII в., с победой русского оружия в веке XVIII-м.

В течение XVIII–XIX вв. только в Петербурге в его честь было освящено 58 престолов в храмах и 9 часовен, а в Москве имя Александра Невского получили 28 храмов и приделов и 4 часовни.

Но в понимании образа св. Александра Невского происходят определенные изменения. Для Петра I св. Александр Невский – это прежде всего воин, защитник рубежей Русской земли, победитель иноземных захватчиков, небесный покровитель Невских земель и новой российской столицы. Поэтому монашеский образ князя, принявшего перед смертью схиму, столь распространенный в иконографии XVI–XVII вв., российского императора не устраивал. В результате, указом от 15 июня 1724 г. было запрещено изображать на иконах св. Александра Невского в монашеских одеждах, но велено писать образ в одеждах великокняжеских, т.е. в латах.

Тем не менее, особое почитание св. Александра Невского сыграло свою большую роль в сохранении традиции прославления русских национальных святых. Более того, образ Александра Невского оказался способным разрушить одну из основных «рационалистических» тенденций в религиозности Петровской эпохи: отказ царя и его окружения от почитания национальных святых.

6. Трагические последствия религиозной политики Петра I. В реформах Петра I были заложены противоречия, которые имели роковые последствия для всего дальнейшего развития страны. Безусловно, Петр осуществил реформы, которые выдвинули Россию в разряд одной из великих держав того времени. Но уже в его время многие понимали, а в дальнейшем открыто и говорили, что цена реформ слишком велика. И недаром даже А.С. Пушкин, искренне почитавший Петра, говорил, что некоторые законы Петра «написаны кнутом». За свои победы Петр заплатил многими и многими тысячами человеческих жизней. Так только при строительстве Санкт-Петербурга от непосильного труда умерли тысячи людей. При Петре усилилось крепостное право.

Гораздо более тяжелые последствия имели реформы Петра для духовной и культурной жизни страны. Это выражалось в том, что постепенно православие стало терять значение главной духовной силы в стране, на ее место все более становилась культура в самом широком смысле этого слова: светская идеология, наука и искусство. Реформы Петра Великого, в основе которых лежали идеи секуляризации, поколебали жизнь всего народа. Фактически в России стали складываться две культуры: с одной стороны, традиционная культура, основанная на православном мировоззрении, а с другой – светская, основанная на светском мировоззрении. И хотя среди образованных людей России было много православных, искренне верующих, но это не спасало ситуацию в целом. Два этих «центра» все более расходились между собой, создавая коренной раскол во всем русском обществе, во всей русской жизни, во всех сословиях. Они все более разделяли единый народ на два разных народа. И для одной части старая традиционная духовная культура была не более чем предрассудок, а для другой – означала подлинную живую ценность. Так шло духовное разделение народа, и все более росло непонимание между этими частями.

Но самое страшное было в том, что, сведя православную церковь к одному из институтов, Петр I низвел православную веру из абсолютной ценности в ценность относительную. И тем самым он подготовил следующий шаг – полное отрицание религии. И не случайно уже в XVIII веке в России были и атеисты, и вольнодумцы, и мистики. При самом Петре I для борьбы с ними не требовалось больших усилий. Но после него с каждым годом атеизм и оккультизм начинали играть все более значимую роль в жизни российского общества.

Подумай: в чем выразилось коренное изменение государственно-религиозной политики, осуществляемой Петром I?