От младенца до подростка

Личность развивается как целое. Только тогда, когда личность овладевает той или иной формой поведения, только тогда она поднимается на выс­шую ступень.

Сущность культурного развития, как мы видели, заключается в том, что человек овладевает процессами собственного поведения, но необходимой предпосылкой для этого овладения является образование личности, и по­этому развитие той или иной функции является всегда производным и обусловленным развитием личности в целом.

Нам представляется в высшей степени правильной мысль Пиаже, что у новорожденного ребенка отсутствует даже самое примитивное Я, т.е. лич­ность и мировоззрение, отношение к другим. То и другое для него, следо­вательно, нераздельно.

Нам это представляется наиболее ясным доказательством того, что у ре­бенка действительно еще не произошло завязывание личности и она еще совершенно слита с его мировоззрением, проявляющимся в его действи­ях. Пиаже справедливо называет эту нерасчлененную стадию личности и мировоззрения парадоксальным состоянием солипсизма не в смысле фи­лософской установки, но для обозначения того простого факта, что ребе­нок, с одной стороны, находится весь во власти внешних вещей, а с другой стороны, все эти внешние вещи в его поведении нисколько не отличаются для него от процессов, происходящих в его собственном теле.

Вот характерные черты этой стадии.

Остановимся на двух чрезвычайно важных примерах, характеризующих ее. Первый – это память. При всей необычной силе памяти ребенка в этом возрасте впечатления первого года жизни, как известно, никогда не сохра­няются и не удерживаются в последующей жизни ребенка...

Следующая эпоха в развитии ребенка характеризуется двумя основными переменами, происходящими в эту пору и имеющими для всей последую­щей картины развития решающее значение.

Первый момент – органический, он состоит в том, что ребенок овладевает вертикальной походкой. Отсюда радикальная перемена во всем его при­способлении к пространству, расширение его власти над вещами, освобож­дение рук от функции передвижения и обилие предметов, которыми ребе­нок теперь может манипулировать и овладевать.

Другой момент – культурный, он заключается в овладении речью.

Овладение речью приводит к перестройке всех особенностей детского мышления, памяти и других функций. Речь становится универсальным средством для воздействия на мир.

Решающим моментом в смысле развития личности ребенка в этом перио­де является осознание им своего Я. Как известно, ребенок первоначально называет себя собственным именем, он с некоторым трудом переходит к тому, чтобы усвоить личное местоимение.

Понятие о Я развивается у ребенка из понятия о других. Понятие лично­сти есть, таким образом, социальное, отраженное понятие, строящееся на основе того, что ребенок применяет по отношению к самому себе те при­емы, приспособления, которые он применял по отношению к другим. Вот почему можно сказать, что личность есть социальное в нас. Для нас этот вывод не является сколько-нибудь неожиданным, потому что и при ана­лизе каждой отдельной функции мы видели, как овладение тем или иным процессом поведения у ребенка строится по образцу того, как взрослый овладевает им. Личное имя ребенка выделяется часто в ответе на вопрос, как правильно указывает Лякруа, когда у многих детей спрашивают: «Кто хочет этого, у кого это есть?» Здесь личное местоимение, как и собствен­ное имя ребенка, является указательным жестом на самого себя. Фихте хотел праздновать духовное рождение своего сына с того дня, как он начал говорить Я, но, конечно, появление этой частицы так же мало означает появление сознания личности, как указательный жест далек от объективного значения слова.

Любопытно в этом отношении замечание Штерна, что у перворожденных детей собственное имя часто предшествует личному местоимению, а у де­тей вторых и дальше – частица Я появляется одновременно и как имя – не только как грамматическая частица, неотделимая от глагола, но и в при­митивном волевом смысле, как местоимение указательное. Трудно найти лучшее подтверждение тому, что личность ребенка в эту пору строится по образцу социальному и ребенок переходит к осознанию Я подобно тому, как это делают другие – обозначая себя этим словом.

Следующей типической стадией в развитии детского мировоззрения мы считаем возраст игры как особой формы поведения ребенка, чрезвычайно интересной именно с этой точки зрения.

Мы видим, что ребенок на стадии игры еще чрезвычайно неустойчиво ло­кализует свою личность и локализует свое мировоззрение. Он так же лег­ко может быть другим, как и самим собой, так же, как и каждая вещь, мо­жет принять любой облик, но что примечательно – это то, что при общей лабильности, неустойчивости детского Я и окружающих его вещей, внут­ри каждой игры ребенок уже не магически, а разумно расчленяет обраще­ние с вещами и обращение с людьми. Примечательно и то, что ребенок на этой стадии развития уже не путает деятельность игры и деятельность се­рьезную. То и другое выделено у него как бы в особую сферу, и ребенок легко и с сознанием дела переходит из одной сферы в другую, никогда не путая их. Это значит, что он уже владеет одной и другой. Только в школьном возрасте появляется у ребенка впервые более устой­чивая форма личности и мировоззрения. Как показал Пиаже, ребенок школьного возраста является и гораздо более социализированным, и гораз­до более индивидуализированным существом.

То, что с внешнего вида представляется нам как бы противоречием, на са­мом деле является двумя сторонами одного и того же процесса, и нельзя, думается нам, привести более веское доказательство в пользу социально­го происхождения личности ребенка, чем тот факт, что только с нараста­нием, углублением и дифференцированием социального опыта растет, оформляется и вызревает личность ребенка.

Важнейшей основой этого изменения является формирование внутренней речи.

Только с годами, только постепенно ребенок научается овладевать ходом своих мыслей, как раньше овладевал ходом своих действий, начинает их регулировать, отбирать, и здесь Пиаже со всей справедливостью отмечает, что это регулирование мыслительных процессов есть в такой же степени волевой акт, акт выбора, как и моральное действие.

Только к двенадцати годам, т.е. к окончанию первого школьного возра­ста, ребенок преодолевает вполне эгоцентрическую логику и переходит к овладению своими мыслительными процессами.

Возраст, следующий за этим, возраст полового созревания, недаром обо­значили как возраст, когда совершаются две крупнейшие перемены в жиз­ни подростка.

Говорят обычно, что это есть возраст открытия своего Я, оформления лич­ности, с одной стороны, и возраст оформления мировоззрения, отноше­ния к миру – с другой. И это совершенно справедливо (Выготский Л.С. История культурного развития нормального и ненормального ребенка. – М., 2000. - С. 161-165).

Форма отчета: тезисный конспект