Россия подписала Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт по гражданским и политическим правам, Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод

Что касается неравной оплаты равного по качеству и сравни­тельной ценности труда мужчин и женщин, то оценить уровень по­добной дискриминации достаточно сложно.

Разницу в уровне заработной платы мужчин и женщин в эко­номике России не так просто объяснить, учитывая, что в СССР равенство мужчин и женщин декларировалось в качестве одного из завоеваний социализма, и для подобных утверждений действитель­но были основания. Между тем если в 1980-х гг. заработная плата женщин составляла около 70% заработной платы мужчин, то в на­стоящее время этот разрыв еще более увеличился. В 2003 г. женщины получали в среднем всего 64% заработной платы мужчин [102. С. 20];

в октябре 2005 г. — 61% [101. С. 37]. Кстати, социологические ис­следования показывают отсутствие амбиций у женщин, которые согласны работать за заработную плату, на 30% меньшую, чем у мужчин.

Основную причину тендерной дискриминации в России, мас­штабы которой достаточно велики, следует искать в профессиональной сегрегации мужчин и женщин на российском рынке труда. Именно она чаще всего лежит в основе неравной оплаты равного по сравни­тельной ценности труда.

Традиции профессиональной сегрегации закладывались еще в СССР. В общественном сознании за женщинами закрепились оп­ределенные профессии: воспитатель, педагог, врач (преимущест­венно детский), секретарша, лаборантка, доярка. Сформировалось деление отраслей и сфер деятельности на мужские и женские. При этом централизованная тарифная политика многие десятилетия от­давала предпочтение традиционно мужским отраслям — тяжелой и добывающей промышленности, строительно-монтажным работам, где мужчинам выплачивались надбавки за тяжесть работ, доплаты за сверхурочную работу. В пользу мужчин складывалась и должно­стная иерархия, поэтому их заработки на любом предприятии обыч­но были выше.

Профессиональная сегрегация сохранилась и в современной России. Женщины преобладают в текстильной, пищевой и швей­ной промышленности, в торговле и общественном питании, здра­воохранении и в сфере социальной защиты, в образовании, культу­ре и искусстве. К примеру, в 2005 г. в сфере образования работали 1332 тыс. мужчин и 5051 тыс. женщин; в здравоохранении и предос­тавлении социальных услуг — 845 тыс. мужчин и 3935 тыс. женщин; в то же время в строительстве — 3759 тыс. мужчин и 908 тыс. жен­щин [113. С. 140]. Размер заработной платы в «мужских» отраслях заметно выше, чем в «женских».

Исследования, проводившиеся в конце 1990-х гг. [9; 77; 100] по­казали, что:

1. заработная плата женщин меньше во всех отраслях, даже в тех, где преобладает женский труд;

2. заработная плата женщин в «мужских» отраслях в Целом вы­ше, чем в «женских»;

3. у женщин дифференциация заработков существенно меньше, чем у мужчин.

Следовательно, тендерные различия в заработной плате объясня­ются не одной лишь профессиональной сегрегацией на межотрасле­вом уровне. Действуют и другие факторы. Один из них связан с рас­пределением работников по организациям различных форм собствен­ности: в государственных структурах (где заработная плата ниже) доля женщин среди занятых — 48%, на акционерных предприятиях — 40%, в кооперативах — 30%, на индивидуальных частных предприятиях — 27%. Женщины предпочитают работать в государственном секторе, поскольку там существуют выплаты по больничным листам, пособия по уходу за детьми, фиксированный режим рабочего времени, сохра­няется место работы в течение трех лет после рождения ребенка.

Женщины отстают от мужчин в сфере вторичной занятости. Если в среднем работой по совместительству занят 21% трудящихся, то для мужчин этот показатель составляет 24%, для женщин — 17%.

В сфере неформальной занятости (или самозанятости) также су­ществует своеобразная профессиональная сегрегация. На таких вы­сокооплачиваемых работах, как ремонт квартир и автомобилей, част­ный извоз, строительство, преобладают мужчины. К категории сред­неоплачиваемой деятельности можно отнести репетиторство, пошив одежды и т.п. Здесь расценки за услуги зависят от уровня квалифи­кации и соотношения спроса на услуги с их предложением в данном регионе. Значительную часть подобных услуг оказывают женщины. Самые низкооплачиваемые работы (уличная и рыночная торговля, уборка помещений, присмотр за детьми, больными и престарелыми и т.п.), как правило, выполняются только женщинами. Особенно бесправной категорией населения являются женщины, торгующие по найму у частных предпринимателей. По «неписаным правилам» не­формального рынка труда у хозяев нет никаких обязательств по от­ношению к нанимаемым работникам. При этом тяжелые условия женского труда на рынке сочетаются с очень низкой его оплатой.

О наличии дискриминации, как известно, можно говорить лишь при прочих равных условиях для мужчин и женщин. Женщины, конкурируя с мужчинами на рынке труда, нередко более образо­ванны, исполнительны, ответственны, «менее пьющие», т.е. они как бы «компенсируют» свой пол другими факторами. Поэтому це­лесообразно сравнивать уровни заработной платы мужчин и жен­щин, занимающих равнозначные должности и имеющих одинако­вый уровень образования и квалификации в пределах одной отрасли или на конкретном предприятии.

Для определения влияния пола работника на его заработную плату нужны специальные исследования — подобные тем, которые проводятся за рубежом. Практика проведения таких исследований в России пока не сложилась, хотя известно, например, что заработки женщин и мужчин одинаковой профессии, работающих в одной организации, достаточно близки. В 2005 г. среди лиц, получающих заработки ниже прожиточного минимума, женщины составили 75% [101. С. 37].

Особенно велика дискриминация женщин при выборе профес­сии, найме и увольнении, продвижении по службе. Поэтому можно говорить о существовании в России проблемы женской занятости, которая, впрочем, заключается не в том, что в стране среди безра­ботных больше женщин, чем мужчин, а в многочисленных сложно­стях, с которыми женщины сталкиваются на рынке труда.

Существование в России тендерной дискриминации при найме на работу не вызывает сомнения. Многих женщин при трудоуст­ройстве наниматели спрашивают об их семейном положении, нали­чии детей. Основными причинами, по которым женщине отказы­вают в трудоустройстве, являются:

1. необходимость предоставления ей льгот как матери малолет­них детей;

2. нежелание работодателя соблюдать ограничения, обусловлен­ные психофизиологическими особенностями женского организма;

3. опасение, что женщина создаст работодателю проблемы бу­дущим замужеством, рождением детей;

4. заведомо предвзятое мнение о том, что женщина менее про­фессиональна, умна и логична, чем ее коллега-мужчина, что у нее на первом плане всегда будет семья и лишь на втором — работа.

В России существуют многочисленные проявления тендерной дискриминации в служебном продвижении. При огромных разрывах в оплате труда внутри предприятия, прежде всего, между работни­ками и администрацией (управляющий может получать в 20—50 раз больше рядового сотрудника), женщины являются руководителями лишь 3—5% компаний и фирм¹. Причины, препятствующие слу­жебному продвижению женщин, связаны с предубеждениями руко­водителей-мужчин и коллег по работе (в том числе самих женщин). Отстаивать свои права, как это делают женщины в США и Европе, наши соотечественницы пока не научились, общественное мнение их в этом едва ли станет поддерживать, да и судебная практика раз­решения подобных конфликтов отнюдь не вселяет оптимизма.

Наряду с тендерной трудовой дискриминацией в России суще­ствуют и иные ее формы. Многие наниматели откровенно -прибе­гают к дискриминации по возрасту, в основном, при найме на рабо­ту. Объявления, содержащие подобные требования к претенденту на рабочее место, встречаются очень часто. Большинство работода­телей стремятся нанять на работу специалистов в возрасте от 20—25 до 40—45 лет.

В 1990-е гг. к традиционно дискриминируемым на рынке труда группам (инвалиды, лица, освободившиеся из мест заключения) в Рос­сии добавились молодые мужчины, воевавшие в Чечне и других «го­рячих точках». Многие работодатели опасаются психической не­уравновешенности и склонности к насилию у людей, долгое время применявших оружие и находившихся в экстремальных условиях, вынуждающих человека быть жестоким и агрессивным. Меры, пред­принимаемые государством для психологической и социальной реа­билитации и адаптации этих людей, явно недостаточны.

Существует в стране и дискриминация иммигрантов, и этниче­ская дискриминация, в том числе в трудовой сфере. Обе они часто направлены на одни и те же группы людей. Конечно, подобное су­ществует не только в России, но если законы и общественное мне­ние в развитых странах всем формам дискриминации довольно ак­тивно противодействуют, то в России этого почти не происходит.