Общественный договор (социальный контракт) — это обмен ожиданиями по поводу содержания и применения конституционных правил

Социальный контракт заключается при взаимодействии сторон спроса и предложения общественных благ (базовых правил). При заключении общественного договора стороны соблюдают принятые на себя обязательства (например, общество — платить налоги (тем самым, предъявляя обеспеченный спрос на общественные блага), а государство — предоставлять общественные блага), поскольку такое поведение рационально с точки зрения соотношения выгод и издержек его исполнения. В большинстве случаев социальный кои тракт является отношенческим, поскольку требуется постоянное взаимодействие между участниками по адаптации их ожидании i меняющимся условиям (ввиду ex ante ограниченной рациональности субъектов контрактации).

Современные концепции общественного договора восходят к фи­лософии Нового времени, когда были сформированы два основных подхода к теории социального контракта, которые условно можно обозначить как подход Гоббса и подход Локка. Для первого из этих подходов, в терминах Хиршлейфера, характерно представление о вертикальной социальной контрактации. Подходу Локка соответ­ствует горизонтальный социальный контракт.

По Гоббсу, естественные человеческие законы (как то: справед­ливость, беспристрастность, скромность, милосердие и т.п.) не могут поддерживаться сами по себе, так как они противоречат «есте­ственным страстям» каждого человека. Именно для защиты этих естественных законов и необходима сила государства.

«Справедливость и собственность начинаются с основания госу­дарства. Однако так как соглашения, имеющие своей основой взаимное доверие, недействительны там, где имеется опасение невыполнения их какой-нибудь стороной... то, хотя источником справедливости явля­ется заключение договоров, в указанном случае, однако, нет факти­ческой справедливости до тех пор, пока не будет устранена причина опасения, что невыполнимо до тех пор, пока люди находятся в естест­венном состоянии войны всех против всех. Вот почему, прежде чем слова справедливое и несправедливое смогут иметь место, должна быть какая-нибудь принудительная власть, которая угрозой наказания, пе­ревешивающего благо, которое люди ожидают от нарушения ими своего соглашения, принуждала бы всех в одинаковой мере к выполнению согла­шений и упрочила бы ту собственность, которую люди приобретают путем взаимных договоров взамен отказа от всеобщего права. Такая власть может появиться лишь с основанием государства».

«Где нет собственного, т.е. собственности, нет несправедливости, а там, где нет организованной принудительной власти, т.е. где нет государства, нет собственности, ибо там все имеют право на все. По-этому там, где нет государства, нет несправедливости. Природа спра­ведливости, таким образом, состоит в выполнении соглашений, имеющих обязательную силу, но обязательная сила соглашений начина­ется лишь с установления гражданской власти, достаточно сильной, чтобы принудить людей к выполнению своих соглашений, с чем со­впадает также начало собственности»¹.

Власть «единого лица» — государства или суверена — над поддан­ными практически полная. Единственное право, которым обладают подданные перед сувереном — право бороться за свою жизнь. Иными словами, человек, приговоренный государством к смертной казни, имеет право попытаться спасти свою жизнь любым воз-

Гоббс Т. Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1991. С. 110.

216

можным способом: в этом случае индивид разрывает социальный контракт и возвращается в «естественное состояние».

«Для достижения безопасности недостаточно, чтобы каждый u:i тех, кто намеревается слиться в государство, договорился бы с ос­тальными устно или письменно не убивать, не воровать и соблюдать другие подобные законы, ибо для всех очевидна порочность челове­ческой природы и по опыту слишком хорошо известно, сколь мало удер живает людей от нарушения их долга сознание данного обещания, если им не грозит за это наказание. Поэтому добиваться безопасности нужно не столько соглашениями, сколько наказанием, а эти меры ока­жутся достаточными тогда, когда будут установлены такие нака­зания за каждое нарушение права, что будет ясно, что его нарушение есть большее зло, чем соблюдение. Ведь все люди, следуя естественной необходимости, выбирают то, что для них очевидно является благом»¹.

Подход Локка отличается от подхода Гоббса тем, что хотя и тот и другой говорят о передаче индивидами государству части своих «естественных прав», государь, по Локку, «обязан править согласно установленным постоянным законам, провозглашенным народом и из­вестным народу, а не путем импровизированных указов; править с помощью беспристрастных и справедливых судей, которые должны разрешать споры посредством этих законов, и применять силу сооб щества в стране только при выполнении таких законов»¹. Иными словами, даже после образования государства сувереном остается народ. Более того, народ имеет право лишить правителя его власти и заменить его другим в том случае, если правитель не выполняет своих обязанностей, связанных с производством общественных благ.

«Даже если кто-нибудь будет столь извращенно пользоваться божьими дарами, которыми тот осыпает его щедрой рукой, даже если кто-то будет жесток и немилосерден до такой крайности, тем не менее, все это не доказывает, что собственность на землю, даже «этом случае, дает какую-либо власть над личностью людей, а доказы вает лишь то, что ее может дать только договор, поскольку власть богатого собственника и подчинение нуждающегося нищего начинаются не с богатства хозяина, а с согласия бедняка, который предпочел стать его подданным, чтобы не умереть с голода. И человек, которому он тем самым подчиняется, не может претендовать на большую власть над ним, чем та, на которую он согласился в договоре»³.

Горизонтальный и вертикальный социальные контракты можно различать по следующим параметрам:

¹ Гоббс Т. Сочинения в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1989. С. 336.

² ЛоккДж. Сочинения в 3 т. Т. 3. М.: Мысль, 1988. С. 177.

³ Там же. С. 170.

I. Тип трансакций:

. вертикальный контракт действует преимущественно в рамках трансакции управления (асимметрично правовое положение сторон, право принимать решение принадлежит государству);

. горизонтальный контракт реализуется преимущественно в рамках трансакции рационирования (асимметричность право­вого положения сторон сохраняется, однако, в данном случае возможны обращения одной стороны к другой, которые внешне могут напоминать переговоры, но государство обладает фор­мальным правом принятия окончательного решения).

II. Экономический характер налога:

• вертикальный контракт — выбор оптимальной ставки налого­обложения не зависит от объема предоставляемых обще­ственных благ (в данном случае государство последовательно решает сначала задачу выбора оптимальной ставки налогообло­жения, а затем уже на этой основе задачу по выбору оптималь­ного количества общественных благ);

горизонтальный контракт — объем предоставляемых обще­ственных благ соответствует объемам налоговых поступлений (в данном случае две задачи по выбору ставки налогообложения и количеству общественных благ решаются одновременно).

III. Механизмы заключения:

. вертикальный контракт заключается неполитическим (симво­лическим) способом. Символический или «идеологический», «виртуальный» социальный контракт заключается через обмен символами. Процесс обмена сигналами между участниками со­циального контракта чаще всего является односторонним (от власти к обществу) и осуществляется, прежде всего, через средства массовой информации;. горизонтальный контракт заключается политическим способом посредством альтернативных конкурентных выборов.

IV. Специфика агентских отношений:

. вертикальный контракт — в данном случае принципалом чи­новников являются политики, а не избиратели. Вспоминая типологию трасакций Коммонса, можно отметить, что взаимо­действие населения и государства как особой организации реа­лизуются преимущественно в рамках трансакции управления (инициатива трансакций принадлежит вышестоящей стороне — государству);

. горизонтальный контракт — при данном типе контракта при­нципалом выступает избиратель, а избранные политики и чи­новники выступают в роли агентов. Таким образом, возмож­ность общества транслировать свои интересы властным струк-

турам фактически определяет распространенность механизмов, обеспечивающих трансакции рационирования. V. Отношения власть-собственность:

• вертикальный контракт может характеризоваться сращиванием собственности и власти, использованием монопольных преиму­ществ от аффилирования власти и собственности;

• горизонтальный контракт характеризуется независимыми отно­шениями бизнеса и власти и наличием контроля общества за разделением бизнеса и власти.

Важно отметить, что совершенно вертикальная и совершенно го­ризонтальная социальные контрактации в реальной жизни недости­жимы: действующие в обществе социальные контракты располага­ются между этими двумя крайностями. Другими словами, если в теории выделяют два типа контрактации, то на практике можно го­ворить об их поливариантности и возможности взаимопереходов. Даже в одной и той же стране за сравнительно небольшой проме­жуток времени может измениться тип социального контракта (на­пример, еще 70 лет назад для Германии, в настоящее время относя­щейся к группе стран с горизонтальной контрактацией, был харак- терен вертикальный тип социального контракта). Если же посмотреть на европейские страны с точки зрения взаимодействия в треугольнике «общество, бизнес, власть», то также можно обнару- жить колоссальное разнообразие типов социальных контрактов. Так, в Англии бизнес фактически стоит в центре этого треугольника, т.е. в целом занимает доминирующее положение по сравнению с другими субъектами контрактации — обществом и государством. Во Франции же и Германии бизнес и государство уравновешены между собой, а общество, будучи безусловной точкой опоры, как для бизнеса, так и для государства, все же находится вне основной линии их взаимодействия. В Скандинавских странах доминирующую позицию занимают общество и государство, а бизнес в целом оказывается в подчиненном положении. Для Австралии и Новой Зеландии характерна лидирующая позиция общества, в результате чего именно в этих странах получили развитие новые схемы повышения эффективности государства посредством усиления общественного контроля, налаживания механизмов обратной связи.

Современный этап развития теории общественного договори связан, в первую очередь, с работами социального философы Дж. Ролза и экономиста, нобелевского лауреата Дж. Бьюкенепм В основе теории, развитой Дж. Бьюкененом, лежит принцип мето дологического индивидуализма, согласно которому при определении формулы общественного договора равное значение имеют мнения всех без исключения членов общества. Придерживаясь данною принципа, Бьюкенен отказывается от поиска идеального государ

220

ственного устройства и акцентируется на оценке процедуры учета индивидуальных предпочтений. Общественное устройство по Бью-кенену тем лучше, чем более полно учитывает мнение каждого граж­данина.

Согласно концептуальной схеме, предложенной Дж. Бьюке­неном, на первом этапе происходит «естественное распределение» благ, которое определяется усилиями, затрачиваемыми индивидами на захват и защиту ограниченных благ. Фактически «естественное распределение» благ по Бьюкенену соответствует «естественному состоянию» общества Томаса Гоббса. Это «естественное состояние» «служит для идентификации, определения индивидов, на основе чего становится возможным заключение договорных соглашений»¹. После той идентификации заключается конституционный договор, пред­метом которого является «государство защищающее», т.е. опреде­ляются свободы и права собственности индивидов, и права госу­дарства, функцией которого является защита этих прав.

Третий этап — постконституционный договор, или договор о «го­сударстве производящем». На этом этапе устанавливаются правила, по которым государство и должно действовать, занимаясь производ­ством общественных благ. На постконституционной стадии наиболее эффективным является демократический механизм, предпола­гающий участие каждого члена общества в определении желаемых параметров производства общественных благ.

В целом предмет общественного договора, по Бьюкенену, включает в себя:

• права человека;

• права собственности;

• действия и возможности государства как агента, обеспечива­
ющего реализацию прав человека и собственности (договор
о государстве «защищающем»);

• набор правил, в соответствии с которыми должна действовать коллективная организация при принятии и реализации ре­шений, касающихся обеспечения общественными благами и их финансирования (договор о государстве «производящем»). Общественный договор, по Бьюкенену, не является, разумеется, раз и навсегда установленной, жесткой схемой: он может и должен Выть пересмотрен на конституционной стадии в том случае, если государство пытается установить правила, противоречащие консти­туционным. Общественный договор может и должен быть пере­смотрен также и на постконституционной стадии, если государство

Бьюкенен Дж.М. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном // Нобе­левские лауреаты по экономике. Джеймс Бьюкенен. М.: Таурус-Альфа, С. 241.

221

поддерживает неэффективный, с точки зрения общественного бла­госостояния, способ производства общественных благ.

Опираясь на понятийный аппарат, используемый в данной главе, можно дать следующие определения конституционного и посткон­ституционного договоров, по Бьюкенену.