Meditatio

Постигнув странные повадки псов,

Я должен признать,

Что человек – венец творенья.

Постигнув странные повадки людей...

Не знаю, что и сказать, о други!

Пер. А. Кудрявицкого

Здесь явная апелляция к размышлениям Гамлета, однако шекспировский герой, находясь в состоянии депрессии, пытался найти ответы на мучавшие его вопросы. Скептично, даже цинично настроенный лирический герой Паунда замолкает. Да и что он может сказать «поколению одетых со вкусом и живущих без вкуса людей»? (Так начинается стихотворение «Приветствие» того же Паунда в переводе Э. Шустера). В творчестве большинства имажистов – и в этом они сходились с другими модернистами – возникало более глубокое, нежели у символистов конца XIX века, неприятие современности и, главное, более явное ощущение бесперспективности человеческих исканий. Из их поэзии постепенно уходили идеалы, что объяснялось, конечно, спецификой времени, породившего первую мировую войну.

Если имажисты и воспринимали что-то с восхищением, то далекое прошлое. Эзра Паунд с чувством восторга отправлялся в путешествие с Гвидо Кавальканти, своим кумиром. Стихотворение «Так зовет тебя Гвидо», навеянное сонетом Данте, звучит возвышенно (приведу из него лишь три строки):

...В путь! Лишь с тобой хочу мчаться в море!

...В путь! Я тебя видал в тисках мечты твоей.

В путь! Я постиг души твоей законы...

Пер. А. Парина

Р. Олдингтон с глубокой печалью размышлял о том, что ушли в царство смерти древние песни и все, что сними связано. В одном из наиболее значительных в концептуальном плане стихотворений - «Хорикос» («Хоровое») - он весьма неприязненно говорит о бездуховности и жестокости своего времени, не нуждающегося ни в Красоте (Афродите), ни в Искусстве (Фебе-Аполлоне), ни в Природе (Персефоне). Для Олдингтона именно античность была воплощением гармонии:

Ричард Олдингтон