| Расположение
Единомыслие
Себялюбие
Счастливый человек и его потребность в друзьях
Дружбы дурных и добрых
| Расположение похоже на дружеское отношение, но это тем не менее не дружба, потому что расположение может быть обращено к незнакомым и быть тайным, а в дружбе это невозможно. Но расположение - это и не дружеское чувство, потому что в нем нет ни напряжения, ни стремления, а они сопутствуют чувству дружеской привязанности. Вообще говоря, расположение возникает благодаря добродетели и своего рода доброте, когда один покажется другому прекрасным или мужественным или еще каким-нибудь таким, как мы уже сказали применительно к участникам состязаний.
Единомыслие тоже кажется приметой дружеского отношения. Именно поэтому единомыслие не есть сходство мнений, потому что последнее может быть даже у тех, кто друг друга не знает. Но о согласных между собою по какому-то вопросу не говорят, что у них единомыслие, допустим, по вопросу о небесных телах (ибо "единомыслие" в таких вещах не имеет отношения к дружбе), а говорят о единомыслии в государствах, когда граждане согласны между собою относительно того, что им нужно, и отдают предпочтение одним и тем же вещам и делают то, что приняли сообща.
Единомыслие оказывается, таким образом, государственной дружбой; и мы говорим о единомыслии именно в таком значении, ведь оно связано с вещами нужными и затрагивающими весь образ жизни.
Себялюбный человек уделяет себе самые прекрасные и первейшие блага и угождает самому главному в себе, во всем ему повинуясь; и как государство и всякое другое образование - это прежде всего его главнейшая часть, так и человек; выходит, что себялюбом в высшем смысле является в первую очередь человек, дорожащий этой частью себя и угождающий ей.
Следовательно, добродетельному надлежит быть себялюбом (ведь, совершая прекрасные поступки, он и сам получит пользу и окажет услуги другим), а испорченному не должно быть себялюбом, ибо, следуя дурным страстям, он принесет вред и себе, и окружающим. Действительно, у испорченного человека не согласуется то, что он должен делать, с тем, что делает, а добрый, что должно, то и делает; ведь всякий ум избирает для себя самое лучшее, а добрый подчиняется уму.
Итак, во всех делах, достойных похвалы, добропорядочный, как мы видим, уделяет себе большую долю нравственной красоты. Вот, стало быть, в каком смысле должно, как сказано, быть себялюбом, а так, как большинство, не нужно.
Вероятно, нелепо также делать блаженного одиночкой, ибо никто не избрал бы обладание благом для себя одного; действительно, человек - общественное существо, и жизнь сообща прирождена ему. Значит, эти черты есть и у счастливого, ведь он от природы имеет блага, между тем ясно, что с друзьями и добрыми людьми лучше проводить дни, нежели с посторонними и случайными. Следовательно, у счастливого есть нужда в друзьях.
Если же быть счастливым - значит жить и действовать и деятельность добродетельного сама по себе добропорядочна и доставляет, как было сказано в начале, удовольствие.
У дурных дружба портится, ведь, шаткие в своих устоях, они связываются с дурными и становятся испорченными, уподобляясь друг другу. А дружба добрых даже возрастает от общения, ведь принято считать, что такие друзья становятся лучше благодаря воздействию друг на друга и исправлению друг друга; они, конечно, заимствуют друг у друга то, что им нравится, откуда изречение: "От добрых добро".
|
