Образ прекрасной природы и его художественная функция в лирике М. Ю. Лермонтова

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик –

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Ф. Тютчев

У каждого человека есть любимые произведения, которые хо­чется читать и перечитывать. Как правило, это относится к истин­но художественным произведениям, привлекающим нас не толь­ко тем, о чем они рассказывают, чему посвящены, но и тем, как выражено это содержание, богатством и выразительностью языка. Богатство и выразительность русского языка воплотились в пол­ной мере в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова, в его ге­ниальных лирических стихотворениях о природе.

Чтобы точнее раскрыть художественную функцию образа при­роды в произведениях этого замечательного поэта, я обращаюсь к моим любимым лермонтовским стихотворениям, в которых, на мой взгляд, наиболее ярко отражена любовь автора к прекрасному.

...На берегу реки, один, забыт,

Я наблюдал, как быстрая вода,

Синея, гнется в волны, как шипит

Над ними пена белой полосой;

И я глядел, и мыслию иной

Я не был занят и пустынный шум

Рассеивал толпу глубоких дум.

Тут я был счастлив...

Читая лирические стихотворения Лермонтова, невольно удив­ляешься тому, как безгранично он одинок. Поэт не может обрести счастья в любви, в дружбе, в общении с людьми. Но он находит «молчаливого, участливого друга» в природе, описаниями кото­рой наполнены его поэтические шедевры. Его лирический герой счастлив среди дорогих сердцу пейзажей, где он может забыть свою печаль, «рассеять толпу глубоких дум».

Я счастлив был с вами, ущелия гор,

Пять лет пронеслись: все тоскую по вас.

Там видел я пару божественных глаз;

И сердце лепечет, воспомня тот взор:

Люблю я Кавказ!..

Лермонтов любит романтическую природу Кавказа. Он умеет постичь, наблюдая горные пейзажи, их необычную величественность и торжественность. Ему близко именно то, что присуще характеру и образу мыслей лирического героя. Поэту нравятся пустыни, «ве­тер меж нагих холмов», «тени облаков». Здесь нет солнца, а лишь тень, как нет солнца в жизни Лермонтова, мятежной и полной ра­зочарований. Поэтому пейзаж нередко гармонирует с настроением автора и тоном, в котором ведется повествование. Он восхищен именно этой «холодной и торжественной» природой, описания которой как бы подтверждают слова Лермонтова о самом себе:

...Тоска блуждает на моем челе.

Я холоден и горд; и даже злым

Толпе кажуся...

Читая о шумных водопадах, «вершинах диких гор», суровых бурях, завороженный читатель невольно представляет себя на вершине одного из кавказских утесов, переживает то душевное волнение, которое пережил великий поэт в момент, когда видел перед собой эти горные ландшафты.

Стихотворения о Кавказе, его особенной природе с шумными, быстрыми реками, причудливыми очертаниями гор представляют собой как бы «этюды с натуры», нарисованные выдающимся живо­писцем.

Лермонтов обладал исключительным чувством природы. В его поэтических творениях она временами рисуется как некое одушев­ленное целое. Именно это ощущение жизни, «одушевленности» порождает характерные лермонтовские образы. У него Терек «воет, дик и злобен», ветер «машет крылами», а Каспий «дремлет и молчит».

Но великий мастер слова умеет увидеть необычайную красоту и поэтичность не только в природе Крыма и Кавказа, но и в самом обыкновенном русском пейзаже средней полосы, в природе север­ной. Картины российской природы, наполняющие бесценные лер­монтовские строки, также поражают своим великолепием. Нет здесь яркого южного неба, бушующих волн, диковинных растений. Но эти «поля земли родной», «снег летучий, серебристый», «чета беле­ющих берез», «изба, покрытая соломой» бесконечно дороги поэту как приметы России, которую он любит «странною любовью».

Но я люблю — за что, не знаю сам –

Ее степей холодное молчанье,

Ее лесов безбрежных колыханье,

Разливы рек ее, подобные морям...

Читая Лермонтова, мы убеждаемся в справедливости слов Тютчева о том, что природа «не бездушный лик», что в «ней есть свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык». Природа как бы «говорит с нами» стихами поэта-художника. Когда наступает осень, мы невольно вспоминаем знакомые каждому, кто ценит творче­ство гениального автора, строки:

Листья в поле пожелтели,

И кружатся, и летят;

Лишь в бору поникли ели,

Зелень мрачную хранят.

Приходит зима, и в памяти возникает образ утра зимнего, когда «валит пушистый снег, и красная заря на степь седую с трепетом глядит». Зиму сменяет весна, и это тоже находит свое отражение на страницах чудесных творений Лермонтова, который с огром­ным мастерством сумел воспеть природу родного края: «Весной разбитый лед рекой взволнованной идет...»; «Среди лугов места­ми чернеет голая земля...»

Хочется вспомнить отрывок из стихотворения замечательного поэта двадцатого века Николая Заболоцкого:

В очарованье русского пейзажа

Есть подлинная радость, но она

Открыта не для каждого и даже

Не каждому художнику видна.

Лермонтов сумел почувствовать «очарованье русского пейза­жа» и рассказать об этом такими словами, что и мы, обыкновен­ные читатели, начинаем глубже понимать «подлинную радость» от общения с природой. «В ней есть душа», и поэт не перестает убеждать в этом своего читателя, изображая прекрасные русские ландшафты, которые в полной мере гармонируют с душевным состоянием лирического героя, соответствуют ему.

Образ природы в созданиях великого русского классика слу­жит не только фоном, который определяет настроение и тон сти­хотворения, но и является основой, «стержнем», а порой и глав­ным героем лирического произведения. Описания природы – это не просто фон, на котором разворачивается действие, они имеют важное значение в общей структуре поэтического творения, в характеристике персонажа, ибо через отношение к природе рас­крывается внутренний облик человека, его духовно-нравственная сущность. В этом я вижу художественную функцию образа пре­красной природы в произведениях Михаила Юрьевича Лермон­това, сумевшего изобразить всю красоту, неповторимое своеобра­зие русских полей, лесов, рек и воспеть все особенности дорогих его сердцу пейзажей с таким искусством, что созданные им ше­девры будут жить вечно!

(Елена М.)

Анализ отрывка из повести А.М.Горького «Детство».

Этот текст посвящён описанию сумерек, ночной природы. Максим Горький восхищается засыпающим миром, его божественной красотой. Он показывает, как ночное настроение проникает в сердце лирического героя, его душу. При передаче чувств героя автор использует местоимения второго лица, что делает описываемую картину более близкой читателю, более чувственной.

Для того чтобы передать наслаждение чуткой тишиной, чудом заходящего солнца, разгорающимися звёздами, автор использует разнообразные тропы. Такой эпитет, как «огненные реки», показывает яркость, ослепительность заходящего солнца, когда свет от него как будто растекается по небу. Метафорические эпитеты «сытые солнцем листья», «бархатная зелень сада» передают нежность, спокойствие, умиротворённость природы, её наполненность, силу.

Метафора в сочетании с цветовым эпитетом «золотисто-красный пепел солнца» сравнивает великое светило с извергающимся вулканом. Последнее буйство красок заходящего солнца противопоставляется нежности наступающей ночи, которая передаётся развёрнутой метафорой «тишина мягко гладит сердце тёплой мохнатой рукою». В ночи, которую рисует Горький, кажется, нет страха тьмы. Ночь несёт добро и успокоение, она убаюкивает героя, как добрая песня матери. Эти чувства переданы сравнением «как добрая ласка матери», авторским эпитетом «обаятельно лежать»

В тексте много индивидуальных изобразительно-выразительных средств, которые создают неповторимый, запоминающийся образ природы. Кажется, ты сам погружаешься в этот сказочно-очаровательный мир прохладной темноты, ласковой музыки «чутких струн», шелеста листьев и ароматов ночи.

Разгорающиеся звёзды объединяют небо и землю, и ты чувствуешь себя частичкой Вселенной, растворяешься в этом огромном едином мире природы.

Ночная природа Горького спит, но она не мертва. Ночь наполнена особыми звуками. Каждый шорох, шёпот, каждое дуновение ветерка звучно, не по-дневному слышно в чуткой тишине.

Ночной пейзаж, созданный писателем, одухотворён, завораживает чистотой, задумчивостью, но в то же время будоражит и тревожит.

(Елена Б.)