Проверки знаний …………..……………………....... 162 3 страница

Г.В.Ф. Гегель (18-19 вв.) рассматривал человека как носителя общезначимого сознания, всеобщего идеаль-ного начала. Человек и его история – это определенная ступень в самопознании (саморазвитии) абсолютной идеи. Деятельность человека – процесс его самопо-рождения - это, прежде всего, чистая деятельность мышления, духовная, теоретико-познавательная деятель-ность. Необходимым условием становления человека является усвоение им общечеловеческой культуры. Подлинным человеком он становится в обществе, под воздействием социокультурных факторов.

Л. Фейербах (19 в.) считал, что человек, включая и природу как его базис, должен стать высшим и универсальным предметом философии[103]. Человек – это, прежде всего, чувственно-телесное существо, произведение природы, и сущность его - жизнь ума и сердца, в основном, переживания и чувства. Л. Фейербах спрашивает: в чем заключается сущность человека, собственно человеческое в нем? И отвечает: разум, воля и сердце. Совершенный человек обладает силой мышления, силой воли и силой чувства. Сила мышления есть свет познания, сила воли – энергия характера, сила чувства – любовь[104]. Человек есть существо универсальное, неограниченное и свободное, и, вместе с тем, дуалистическое, действующее и страдающее, самостоятельное и зависимое, самодостаточное и общественное, теоретическое и практическое. Философ признавал, что человек, только что вышедший из лона природы, есть еще сугубо природное существо, а не собственно человек. Важнейшей чертой человека у Л. Фейербаха является чувственность как некая обобщающая характеристика его природы, объединяющая телесность, разум, волю, сердце, делающая человека целостным. Человек обязан своим существованием именно чувственности. Разум, дух творит книги, но не людей[105]. Мышление, дух, разум по содержанию не говорят ничего другого, кроме того, что говорят чувства[106]. Вместе с тем, Л. Фейербах утверждает, что “человек есть произведение человека, продукт культуры, истории”[107]. Искусство, религия, философия или наука составляют проявление или раскрытие подлинной человеческой сущности[108]. Однако это не означает подчеркивания общественно-исторической сущности человека. Это, по Л. Фейербаху, означает, что человеческие чувства, даже низшие, способны возвышаться до самостоятельного, теоретического смысла, до духовных, научных актов[109]. Л. Фейербах утверждает: “Отдельный человек, как нечто обособленное, не заключает в себе человеческой сущности ни как в существе моральном, ни как в мыслящем. Человеческая сущность налицо только в общности, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты”[110]. Носитель человеческой сущности - взаимосвязь Я и Ты. Человек в общении с человеком, единство Я и Ты естьБог[111]. Очень высоко ставя чувственно-эмоциональные отношения (любовь, дружбу, сострадание), Л. Фейербах не осуждает эгоизм, или себялюбие, ведь тогда, будучи последовательным, ты должен будешь осудить и любовь к другим. Любить – значит желать и делать добро другим, следовательно, признавать эгоизм других как нечто законное. Зачем же отрицать в себе то, что признаешь у других?[112].

Если в домарксистской философской мысли самым главным в человеке считались его способность мыслить, чувствовать, познавательныеспособности, способность к активной духовной деятельности, то К. Маркс и Ф. Энгельс (19 в.) в характеристике человека как деятельного существа на первый план выдвинули чувственно-предметную, природопреобразующую мате-риальную деятельность. Соглашаясь с тем, чточеловек является непосредственно природным существом,мыслители особо подчеркнули егосоциальность. К. Маркс в работе “Тезисы о Фейербахе” утверждал, что сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность, а, точнее, ансамбль (т.е. согласованное единство) всех общественных отношений [113]. В процессе своей жизнедеятельности люди так или иначе вступают между собой в определенные общественные отношения - производственные, социально-классовые (в том числе политические, семейные и национальные), правовые, религиозные, эстетические, нравственные и др., в процессе чего и формируется их сущность. Человек - это “мир человека”, создаваемый в процессе и воплощающийся в результатах его деятельности. Производственные отношения занимают особенно важное место в ансамбле общественных отношений. С точки зрения марксизма, орудия труда, производственные отношения, создаваемая человеком “вторая природа” являются раскрытой книгой его сущностных сил, или производительных сил его жизни. Животные могут, подчиняясь инстинкту, объединяться в стада, в какие-либо объединения вроде улья или муравейника, где существует биофизиологическое разделение функций и которые выглядят как единый “коллективный организм”. Но это - биологические объединения. Только люди способны сознательно трудиться и изготавливать орудия труда при помощи ранее изготовленных орудий, использовать их в совместной деятельности, рождая особое, надбиологическое, а точнее, социальное, качество родовой жизни. Как писал Ф. Энгельс, человек – это единственное животное, которое, благодаря труду, оказалось способно выбраться из чисто животного состояния[114]. К. Маркс в работе “Экономическо-философские рукописи 1844 года” подчеркивает: животное строит только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида и всюду он умеет прилагать к предмету присущую мерку; в силу этого человек строит также и по законам красоты[115]. Универсальность человека проявляется именно в том, что он всю природу превращает в свое неорганическое тело. Человек присваивает себе свою всестороннюю сущность всесторонним образом, как целостный человек[116]. Отдельный человек, индивид есть общественное существо, точнее, общественно-историческое. Всякое проявление его жизни, даже если оно и не выступает в коллективной форме, является проявлением и утверждением общественной жизни[117]. Даже оставаясь наедине с собой и сосредоточившись на самосовершенствовании, человек не перестает быть существом социальным. К. Маркс и Ф. Энгельс в работе “Святое семейство” писали: если характер человека создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными. Если человек по природе своей общественное существо, то он, стало быть, только в обществе может развить свою истинную природу, и о силе его природы надо судить не по силе отдельных индивидуумов, а по силе всего общества[118].

Отечественная философская мысль в своем развитии прошла те же этапы, что и западноевропейская, однако рассматривая проблему человека своеобразно, с учетом особенных социокультурных условий и особенностей мировоззрения конкретного философа.

Для философской мысли Киевской Руси христианский антропоцентризм был характерен в той же мере, как и теоцентризм. Бог создал человека по образу и подобию Своему, наделив его бессмертной разумной душой и свободой воли. Для взглядов киеворусских, а, правильнее, киеворуських мыслителей был характерен кордоцентризм (от лат. сordis – “сердце”). Бог обращается прежде всего к сердцу человека, а через него - к разуму. Именно в сердце коренятся мысли, вера, воля, любовь, то есть все сущностные силы человека. Выдающийся мыслитель Климент Смолятич (12в.) называл человека венцом Божественного творения. Познание разумности природы есть и путь к познанию Бога, и высший смысл человеческой жизни[119]. Проблема человека была основной темой сочинений Кирилла Туровского (12в.). Человек – центр Вселенной. Смысл жизни человека – через смирение, послушание, аскезу уйти от суетного и повседневного к вечному - к помыслам о Боге. В киеворуських текстах человека могли понимать и как микрокосм. Можно найти указания на то, что одушевленное тело человека состоит из четырех материальных первоэлементов[120]. Известен древнерусский апокриф о том, как сотворил Бог Адама: от земли – тело, от камня – кости, от моря - кровь, от солнца – глаза, от облака – мысли, от света – свет, от ветра – дыхание, от огня – теплоту[121].

Украинские гуманисты конца 15 – начала 17 веков высказывали мысли, во многом сходные с мыслями представителей как раннего, так и позднего западноевропейского гуманизма 15-16 вв. Различия же были обусловлены своеобразием социокультурных условий и, прежде всего тем, что Украина в этот период входила в состав Польши. Философов интересовали вопросы сущности человека, смысла его жизни, роли народных масс и личности (особенно обладающей высокой властью) в истории, вопросы происхождения и развития государства. Одним из самых ярких философов того времени был Ст. Ориховский-Роксолан (16в.). Он утверждал, что от самого человека зависит, станет ли он достойным высокого назначения, или станет животным. В трудах мыслителей Киевской Руси смыслом жизни считалось достижение блаженства в потусторонней жизни, приближение к Богу, а с 16 века, кроме этого, еще и полная реализация заложенных в человеке возможностей в этом, земном, мире путем оригинальной творческой деятельности, нацеленной на служение своему народу и достижение личной славы. Ст. Ориховский-Роксолан подчеркивал, что именно люди являются реальными творцами истории. Многие философы считали, что смысл жизни человека – в каждодневном труде на благо народа, в постоянном самосовершенствовании. Необходимо воспитывать в себе способность к благородным героическим поступкам. П. Русин (15-16вв.), как и многие другие мыслители, говорил, что человека следует уважать не за богатство и титул, а за разум и другие достоинства.

Выдающийся украинский философ, просветитель Г.С. Сковорода (18в.) характеризовал человека как микрокосм, повторяющий в себе все особенности макрокосма. Вместе с тем, он утверждал, что в каждом человеке есть искра Божия. Как в макрокосме, так и в микрокосме объединены и взаимодействуют две натуры, или природы: видимая – материя, плоть – “тень вечного духа” и невидимая – дух, истина, разум (ум), Бог. Философ советовал обратиться внутрь себя, заняться самопознанием (за что его называли украинским Сократом), попытаться достичь внутрен-ней свободы, отбросив желание гнаться за соблазнами мира. Самого его “мир ловил”, “но не поймал” – ни чинами, ни должностями, ни деньгами. В них счастья нет. А как достичь счастья, на которое каждый имеет право? Г.С. Сковорода пишет: “Нет слаще для человека и нет нужнее, как счастье; нет же ничего и легче сего”. Царствие Божие внутри нас. Счастье в сердце, сердце в любви, любовь же в законе вечного[122]. Все, что бежит от тебя прочь, знай, что оно чуждое и не почитай за твое, все то странное есть и лишнее. А что есть нужное? Бог[123]. Счастье – в наслаждении природой, дружеским разговором, чтением мудрых книг, в достижении душевного покоя и вместе с тем особого радостного состояния, в занятии сродным трудом. Каждый человек от природы, или от Бога, расположен к выполнению определенного вида труда – “сродного дела”, лучше всего соответствующего его натуре. Философ писал: “Нет мучительнее, как болеть мыслями, а болят мысли, лишаясь сродного дела. И нет радостнее, как жить по натуре”[124]. Путем самопознания и самосовершенствования человек открывает и свою “сродность”, и “внутреннего”, или истинного, человека, или Бога, божественное в себе самом. Главное в человеке, его сущность это эмоционально-волевое начало человеческого духа – сердце, из которого вырастают и мысль, и стремление, и существование. Под сердцем понимается не определенный орган, а центр внутреннего мира человека. Г.С. Сковорода утверждает: “<…> глубокое же сердце и одному только богу познаваемое не иное что есть, как мыслей наших неограниченная бездна, просто сказать, душа, то есть истое существо, и сущая иста, и самая эссенция…”[125]. И еще: “Всяк есть то, чье сердце в нем. Всяк есть там, где сердцем сам”[126].

В творчестве представителя русского Просвещения А.Н. Радищева (18 - нач.19вв.) проблема человека была центральной. Он писал, что человек - самая высокая ступень на “лествице веществ и существ”. Человек связан с другими людьми, с природой, с космосом общностью законов, единством состава, активностью. Человек - микрокосм, включающий в себя богатство сил и законов Вселенной. К специфическим свойствам человека он отнес прямохождение, мышление, речь, стремление к совершенствованию окружающих условий и себя, способность к трудовой деятельности благодаря развитию руки. Мыслить может только человек, но сама мысль - сила природы. Человек рассматривается А.Н. Радищевым и как природное, и как социальное существо. Только вобщении с другими людьми в человеке раскрываются природные и порождаются новые человеческие качества, позволяющие ему выйти за пределы своего “я”. Человеческий разум - главная движущая сила общественного прогресса. Духовность - важнейшее качество человека.

Если продолжить анализировать творчество русских философов, то невозможно не остановиться на взглядах выдающегося русского философа Н.А. Бердяева (19-20 вв.). Проблему человека он считал основной философской проблемой. Предпосылкой всякой философии, с его точки зрения, является осознание человеком себя как центра мира и как микрокосма – малой цельной вселенной. Перед дробной частью Вселенной (перед замкнутым индивидуальным существом) вообще не могла бы возникнуть проблема познания[127]. Источником философского познания могут быть лишь космические, универсальные, а не индивидуальные состояния человека. Бесконечный дух человека претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм. Человек осознает себя абсолютным центром всего бытия, всех миров[128]. Философ утверждает, что человек потому способен познать Вселенную, что он одного с ней состава; в нем живут те же стихии и действует тот же разум. Н.А. Бердяев считает, что подлинное познание макрокосма совершается в церковном сознании. В то же время философ подчеркивает, что макрокосм познается лишь углублением в микрокосм; раскрыть тайну бытия можно через раскрытие тайны человека, через самопознание [129]. Последнее означает не субъективизм, а его преодоление. Начало этого – в осознании человеком своей двойственной природы: “Человек не только от мира сего, но и от мира иного, не только от необходимости, но и от свободы, не только от природы, но и от Бога”[130]. Человек – это не просто “капля в море природной необходимости”, одно из преходящих явлений природы, а высшая ступень природной иерархии, микрокосм. Однако человека можно рассматривать и как образ и подобие Бога, Творца, и в этом смысле он представляет собой разрыв в природном мире – человек не “вмещается” в него. Вселенная и человек разделяют судьбу друг друга. Покинуть космос человек не может, но он может его свободно творчески преобразовывать, преодолевая разрыв, о котором говорилось выше. Н.А. Бердяев пишет, что “мир сей” еще не есть космос, он представляет собой некосмическое состояние разобщенности и вражды, атомизацию и распад живых монад космической иерархии[131]. Именно в творчестве человек раскрывает в себе образ и подобие Божье, свое призвание. Его творчество – ответ на творчество Бога. Человек всегда недоволен собой и стремится себя перерасти, преодолеть индивидуальные рамки. По Н.А. Бердяеву, творчество – это сам творческий замысел, устремленный к преобразованию мира, сам творческий порыв, устремленный в бесконечность, к новому бытию. Таким образом, творчество имеет религиозно-космический смысл. Оно ведет к продолжению и завершению миротворения, то есть к созданию нового, подлинного, космоса и одновременно к осуществлению Царства Божьего. Сущность творческого процесса заключается в преобразовании природного хаоса в свободный, божественный космос, то есть в создании подлинного бытия, действительно упорядоченного и гармонизированного деятельностью человека. Основным внутренним признаком каждого существа, сотворенного по образу и подобию Бога, Н.А. Бердяев считает свободу. Творчество предполагает изначальную свободу, ничем не обусловленную извне. В этом смысле творчество есть творчество “из ничего”, из самого свободного желания творить. При этом человек должен осознавать свою “жуткую”, как пишет Н.А. Бердяев, ответственность за результаты своего творчества.

Выдающийся русский космист Н.Ф. Федоров (19 – нач. 20в.) соглашался с тем, что Бог создал человека по Своему образу и подобию, трактуя смысл этого утверждения по-своему. Цель жизни человека, его назначение – действительно уподобиться Творцу и Иисусу Христу. Для этого человек должен научиться творчески регулировать, разумно и нравственно преобразовывать природу во вселенских “макрокосмических” масштабах, исцелять больных и воссоздавать свой организм, воскрешать умерших, что также является задачей космической. Эти грандиозные задачи для своего осуществления требуют преодоления конечности человека и его преобразования – и физического, и нравственного. Необходим постоянный творческий труд человека над самим собой, постоянное развитие процесса познания. Н.Ф. Федоров подчеркивал, что невозможно быть микрокосмом, не умея познавать макрокосм, управлять им, воссоздавать его. Строго говоря, в понимании Н.Ф. Федорова микрокосмом является не отдельный человек, а все соборное человечество, объединившееся для разрешения общей задачи, выполнения “общего дела” – регуляции и преобразования Вселенной. Орудия, с помощью которых человек будет преобразовывать природу, превратятся в органы человека[132]. Этот всеобщий преобразовательный процесс – путь человека к себе самому, к своей сущности, и в то же время – путь сближения микрокосма и макрокосма и их взаимного превращения. Макрокосм через человека начинает осознавать самого себя, управлять собой и совершенствоваться.

Известный мыслитель русского зарубежья И.А. Ильин (19 – 20вв.), раскрывая трагедию современного человека, отмечал, что в “эпоху великой духовной смуты” “человек человеку прохожий”, “соперник или конкурент”, или средство для реализации своих целей[133]. Очень современно звучат слова философа: “Живя изо дня в день, мы совсем не замечаем, как душу нашу засыпает пыль ничтожных, повседневных мелочей и как самая душа наша начинает от этого мельчать, распыляться и вырождаться”[134]. Люди сегодня – это, увы, не микрокосмы, а, скорее, деревянные шары, случайно наталкивающиеся друг на друга. А если и заботятся друг о друге, то лишь в меру ожидаемой от другого пользы, в меру своего тщеславия или своего чувственного влечения. Даже благотворительность становится расчетливой. “Использованного” же человека просто “списывают со счета”. Люди, занятые погоней за ничтожными целями, часто не видят подлинного смысла своей жизни или, поглощенные суетой, просто не имеют возможности задуматься над ним. Они стараются избежать ответственности даже за свои собственные действия, стремятся не связывать себя никакими обязательствами, желают как можно больше нажить и при этом как можно меньше утрудить себя. Даже доброты своей стыдятся, однако не стыдятся своей злобы, своей порочности. Гнев, зависть, злоба, мстительность, жестокость, ревность, жадность, гордыня, тщеславие и т.п., буйно расцветающие в душах, с точки зрения И.А. Ильина даже импонируют большинству людей, ибо, по их представлениям, “обнаруживают в человеке энергию, волю, настойчивость и властность; они внушают окружающим сначала опасение, а потом и страх, и даже незаслуженное уважение…”[135]. На самом деле, эти душевные состояния, эти отрицательные чувства, страсти, побуждения обнаруживают болезнь духа, духовную нецельность, внутренний раскол, от которого необходимо избавиться, ис-целиться. Под духом философ понимает только те душевные состояния человека, в которых он живет своими главными, благородными силами и стремлениями, обращенными на познание истины, на созерцание или осуществление красоты, совершение добра, общение с Богом. Дух есть то, что объективно значимо в душе, то, что направляет человека к лучшему, являющемуся высшим и безусловным благом. И.А. Ильин верно замечает, что душевно расколотый, нецельный человек, способный лишь на “частичное самовложение в жизнь”, является глубоко несчастным. Он ищет удовольствий, наслаждений, все новых и новых, готов дать себя захватить пороку, лишь бы испытать радость. Но ничто не может дать ему ни настоящей радости, ни покоя, ни подлинного счастья; в силу своей расколотости он испытывает лишь уныние и разочарование от несбывшегося (даже если лично собой доволен). Но как не похожи эти переживания на душевные муки творческой, одухотворенной и потому цельной натуры, всеми силами своей души стремящейся, опираясь на высшие духовные ценности, преобразовывать и мир, и себя к лучшему и наталкивающейся при этом на всевозможные препятствия! Так как же человеку стать микрокосмом, преодолеть свою “расколотость”, “распыленность”? Путь к внутреннему единству человека лежит через нравственное совершенст-вование, поиски духовной опоры. Тогда человек будет в состоянии свободно, творчески включиться в предустановленный Богом мировой жизненный ритм, в общую связь Вселенной (вспомним древнее “все связано со всем”), в гармоничный макрокосм. Жизнь человека – это не животная борьба за существование и не игра естественных сил. Человек должен найти в себе искру Божию, превратить себя в “несгорающую купину духа”, стать искренним, то есть стать творческим источником света, тепла, энергии, любви. Однако перед человеком стоит задача не только суметь найти себя подлинного. Необходимо еще мужество остаться собой, сохранить сердце живым, а душу прозрачной, искренней.

Близкие мысли можно найти в творчестве великого украинского философа и писателя Н.В. Гоголя (нач.19 – сер.19 вв.), творчество которого имеет мировое значение. У него можно прочитать такие строки: “<...> до сих пор остаются так же пустынны, грустны и безлюдны наши пространства, так же бесприютно и неприветливо все вокруг нас, точно, как будто бы мы до сих пор еще не у себя дома, не под родною нашею крышею, но где-то остановились бесприютно на проезжей дороге, и дышит нам от России не радушным, родным приемом братьев, но какою-то холодною, занесенною вьюгой почтовою станциею, где видится один ко всему равнодушный станционный смотритель с черствым ответом: “Нет лошадей!” Отчего это? Кто виноват?”[136]. Действующие лица гениального произведения “Мертвые души” – это, как правило, живые люди с “мертвыми” душами и мертвые люди, душами которых торгуют, как живыми. Души омертвели вследствие разрушительного влияния внешнего мира, где царит власть денег, вещей и должностей, за которые можно заложить душу черту. Отсюда и хаос в душах, и эгоизм, неискренность, бездеятельность, равнодушие. Только занявшись самопознанием и обратившись к Богу, к добру, к природе, к народной жизни с ее традициями, к живым чувствам можно вернуть душам жизнь и гармонию, вернуть смысл жизни, который заключается в том, чтобы нести в мир гармонию, добро и красоту.

Сочинения украинских и русских философов 18 – 20 вв. позволяют сделать актуальный и сегодня вывод: человеку, строго говоря, еще предстоит стать микрокосмосом, то есть по-настоящему целостной, гармонично и свободно развивающейся личностью, всесторонне творчески преобразовывающей и себя, и макрокосм по законам Добра и Красоты. Вместе с тем, и космосу, который не может рассматриваться вне человеческой жизнедеятельности, еще предстоит стать подлинным, по-настоящему упорядоченным и гармонизированным макрокосмом – благодаря творческим усилиям совершенствующегося человека. Человек не просто “вписан” в космос, не просто его “обживает”, с ним активно взаимодействует - их судьбы взаимосвязаны.

Своим неповторимым образом раскрывает основную для его творчества проблему человека великий русский писатель-философ Ф.М. Достоевский (19в.). О чем бы ни писал Ф.М. Достоевский, он раскрывает различные аспекты человеческой жизни в ее глубочайшей противоречивости. Герои Ф.М. Достоевского любят жизнь, хотят жить (даже когда хотят умереть). Даже Иван Карамазов, погруженный в постоянные напряженные раздумья о смысле и ценности человеческой жизни, о цене страданий человеческих, стремящийся понять жизнь, любит ее как таковую, исступленно, “нутром”, “не логикой”… Практически все герои Ф.М. Достоевского лишены душевной гармонии, находятся в состоянии “надрыва”, душевной расколотости, внутреннего бунта. Читателю открываются бездны души человеческой, в которой потенциально сокрыты и ад, и рай. Душа разрываема двумя бесконечными тенденциями: одна – к бесовству, злым поступкам, другая - к сохранению в себе образа и подобия Божия, искры Божией, веры, совести, любви к людям. “Широк человек, слишком широк, я бы сузил!”, - говорит Митя Карамазов, сам поглощенный безудержными страстями, раздирающими его душу. Он тоже любит жизнь во всех ее проявлениях. С его точки зрения, можно любить низость, но при этом не быть бесчестным. Можно сочетать в себе идеал Мадонны и идеал Содомский, “подлость свою сознавать” и, одновременно, “в подлость лезть”, при этом собою любуясь. С такого бесовства и начинается разложение личности, утрата и бого- и человекоподобия. “Любуется” своей “подлостью” и “подпольный герой” Ф.М. Достоевского (“Записки из подполья”), который за то, чтобы его не беспокоили, готов продать весь свет “за копейку”: “Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить”. Однако, “подпольный человек” - человек страдающий и мыслящий, как многие герои писателя. Он противопоставляет свою собственную жизнь “всемству” (от слов “все мы”), он не таков, как другие, он не хочет быть “органным штифтиком”, “фортепьянной клавишей”, на которой можно играть и законам природы, и людям. Человека нельзя “рассчитать по табличке”: “дело-то человеческое <…> в том и состоит, чтоб человек поминутно доказывал себе, что он человек, а не штифтик” хоть троглодитством[137]. Когда “все по формулам” (по “дважды два четыре”), это уже начало смерти. А человеку свойственно хотеть по своей воле (пускай глупой воле!), по собственному самостоятельному хотенью пожить, чтобы хотя бы таким способом сохранить в себе личность, почувствовать себя творцом своей жизни. Так как же разрешить противоречия в душе человеческой? По Ф.М. Достоевскому этот путь предполагает свободное принятие высших христианских ценностей, постоянный, глубокий самоанализ, искреннее и глубокое покаяние, деятельную заботу о себе и о других. Вера и любовь победят зло.

Под большим впечатлением от произведений Ф.М. Достоевского находился выдающийся немецкий философ 19в. Ф. Ницше. Все главные идеи его философии - идея жизни, воли к власти, вечного возвращения и сверхчеловека – это попытка дать ответ на вопрос о том, что представляет собой человек и каким ему надлежит быть. “Маленькие” люди, о которых пишет Ф. Ницше (т.е. большинство из его современников), знаменуют собой вырождение человека, растущую духовную убогость - “человеческое, слишком человеческое”. Они не способны к самостоятельному творческому развитию, не могут воспринимать себя критически, не в состоянии глубоко мыслить и глубоко чувствовать – их сердца состарились, “сузились” и стали “маленькими”. “Маленькие” люди лишены воли к жизни, стремятся к покою, прячутся за чужие мнения, малодушны, ленивы, трусливы, завистливы, мстительны, у них нет “совести духа” и душевной щедрости. Они больны болезнью, которую философ называет “дефицитом личности”, параличом воли. Они не раздираемы противоречиями героев Ф. Достоевского – их душа не смогла бы вынести такое напряжение. Они уже не переживают, не страдают – за них страдает и разрывается противоречиями Ф. Ницше. Он сокрушается по поводу того, что христианство не будит их сознание, не направляет их к совершенствованию себя и других, ложным состраданием поощряя их убогое состояние, окончательно убивая в них волю к власти, то есть прежде всего волю к саморазвитию, к творчеству, к здоровью, к проявлению своей индивидуальности. Сострадание Ф. Ницше деятельное: он призывает людей воспитывать в себе качества сверхчеловека. Сверхчеловек для философа – идеал активной, свободной, творческой личности, яркой индивидуальности, обладающей и физическим, и духовным здоровьем, высоким уровнем духовного развития. Сверхчеловек способен к постоянному самоанализу, он сам творит новые ценности, новые жизненные ориентиры, в соответствии с которыми будут развиваться другие и он сам (в этом заключается сущность его сострадания людям). А люди расколоты, истерзаны, они лишь “осколки будущего”, но “осколки”, которые потенциально скрывают в себе возможности для своего развития. Воля к власти в них угасла не до конца, как не погасла еще искра Божия в душе героев Ф. Достоевского. Как человеку ис-целиться, стать целостным? По Ф. Ницше это означает свободный и решительный отказ от существующих в обществе ценностей, современной ему христианской морали, развитие себя до состояния сверхчеловека, чему должна помочь постоянная саморефлексия, каждодневная, серьезная работа по воспитанию зрелости духа в себе и в других. Человек должен поверить в свои творческие возможности, полюбить жизнь и стать достойным самой возможности жить.

Творчество Ф.М. Достоевского оказало влияние и на такое философское течение 20 века как экзистенциализм (от позднелат. ex(s)istentia - “существование”, или от глагола exsisto, exsistere – “выступать, выходить, обнаруживать себя, существовать, возникать, становиться, показываться, делаться”), хотя предтечей его считается датский философ 19в. С. Кьеркегор. Экзистенциализм – это “философия существования”, которая занята попытками обнаружить и описать человеческое существование, отражая его глубинную бытийственную особенность, пытаясь выразить подлинное существование человека, его экзистенцию. Экзистенция – глубинный, совершенно неповторимый и интимный способ человеческого существования, глубинное ядро человеческой личности, в котором и коренится бытие самости, очень сложно выражаемое или вообще не выражаемое в понятиях. Предметное (внешнее) бытие – это неподлинное существование человека. Обретение экзистенции предполагает решающий выбор смысложизненных ориентиров, своей позиции, своего поведения, своего места в мире, который позволяет человеку открыться миру, но, прежде всего, самому себе в своей уникальности.