Я не работал над книгой или не писал картину. 5 страница

Объективная основа закона противоречия и его сущность. Как уже показано, основу закона тождества составляет ка­чественная определенность предметов и явлений, сохраняю­щаяся в процессе их взаимодействия на протяжении более или менее длительного времени. Отсюда следует, что если такой предмет существует, то он не может в то же время не сущес­твовать; он не может вместе обладать тем или иным качес­твенно определенным свойством и не обладать им, находиться в том или ином отношении с другими предметами и не нахо­диться в этом отношении.

Эта фундаментальная особенность окружающего мира и составляет объективную основу закона противоречия как за­кона мышления. Аристотель, открывший этот закон, дал ему свою формулировку. Он сознательно исходил из объективной предпосылки мышления: «Невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении»^[34]. И в другом месте: «Невозмож­но что-либо вместе утверждать и отрицать»^[35].

Почему же этот закон позднее получил наименование зако­на противоречия? Потому что в нем отражена закономерность, действующая в сфере логического противоречия.

Но что такое логическое противоречие? Очевидно, что это два несовместимых/взаимоисключающих высказывания о чем- либо. Однако далеко не всякие подобные высказывания ока­зываются логическим противоречием. Рассмотрим с этой целью ряд пар суждений.

Например: «Ночь длинная» — «День короткий». Здесь на­лицо два противоположных высказывания, но они касаются разных предметов. Такие два высказывания могут быть од­новременно истинными. Следовательно, никакого логического противоречия здесь нет: есть лишь отражение противополож­ных свойств, присущих дню и ночи.

А если мы выскажем два противоположных суждения об одном и том же предмете? Могут ли они быть одновременно истинными, т. е. не образуют ли они логического противоре­чия? Нет, но при условии, если предмет рассматривается в разное время. Например: «Октябрьский день короткий» — «Июньский день длинный».

Могут ли, далее, быть одновременно истинными противопо­ложные высказывания об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время? Да, но при одном условии: если он рас­сматривается в разных отношениях. Например: «Октябрьский день короткий по сравнению с июньским» — «Октябрьский день длинный по сравнению с январским».

Возьмем, наконец, последний случай. Могут ли быть одно­временно истинными два противоположных суждения об од­ном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении? Нет. Октябрьский день по сравнению с июньским не может быть и длинным, и коротким. Если мы будем рассуждать так, то допустим логическое противоречие. Это такой феномен мышления, когда высказываются два вза­имоисключающих суждения об одном и том же предмете, ко­торый рассматривается в одно и то же время и в одном и том же отношении.

Что же характерно для логического противоречия? Какая в нем скрыта закономерность? Как мы могли убедиться, в отли­чие от других высказываний здесь два таких высказывания не могут быть одновременно истинными.

Вот эта объективная закономерность и нашла свое отраже­ние в формально-логическом законе противоречия: два про­тивоположных или противоречащих суждения об одном и том же предмете, который взят в одно и то же время и в одном и том же отношении, не могут быть одновременно истинными. Одно из них по необходимости ложное.

Формула такош закона: «Неверно, что А и не-А». Иногда го­ворят, что это лишь отрицательная формула закона тождества. Но в этом отрицании есть свой собственный глубокий смысл.

Какова же сфера действия закона противоречия? Она тоже весьма широка. Этот закон представляет собой прежде всего обобщение практики оперирования суждениями. В нем отража­ется закономерное отношение между двумя суждениями — утвердительным и отрицательным, отношение несовместимости их по истинности: если одно истинно, то другое непременно ложно.

Поскольку суждения делятся на утвердительные и отрица­тельные, а они, в свою очередь, на истинные и ложные, то этим объясняется универсальный характер закона противо­речия. Естественно, что поскольку из простых суждений об­разуются сложные, то закон противоречия действует и здесь, если они находятся в отношении отрицания.

Этот закон распространяется также на понятия, а именно на отношения между ними. Это отношения несовместимости. Так, если лес «хвойный», то он не может быть «лиственным» (отно­шение соподчинения); если человек «щедрый», то он не может быть в то же время «нещедрым» (отношение противоречия) или «скупым» (отношение противоположности). Конечно, все это про­является в процессе функционирования понятий.

Закон противоречия обнаруживается и в умозаключениях. На нем основаны, например, непосредственные умозаключе­ния через превращение суждений. Эта операция, как мы пом­ним, возможна лишь потому, что предмет мысли не может одновременно принадлежать и не принадлежать к одному и тому же классу предметов («Все адвокаты — юристы» — это значит, что «Ни один адвокат не может быть неюристом»). В противном случае будет логическое противоречие. В умозак­лючениях через отношение суждений в логическом квадрате действие закона противоречия сказывается в том, что если какое-либо суждение истинно, то противоречащее или проти­воположное ему будет ложным. Иными словами, они не могут быть одновременно истинными.

Наконец, аакон противоречия действует в доказательстве. Он лежит в основе одного из правил оснований доказательства: они не должны противоречить друг другу. Без действия этого закона было бы невозможным,опровержение. Доказав истинность одно­го тезиса, мы не смоглй бы заключить отсюда о ложности проти­воположного или противоречащего ему тезиса.

Требование непротиворечивости мысли и его нарушения в практике мышления. Действие объективного закона противо­речия в мышлении предъявляет человеку важное требование — непротиворечивости в его рассуждениях, в связях между мыс­лями. Чтобы наши мысли были истинными, они должны быть последовательными, непротиворечивыми. Или: в процессе лю­бого рассуждения нельзя противоречить себе, отвергать свои собственные высказывания, признаваемые за истинные.

Вот почему закон противоречия называют иногда законом непротиворечия. Но подобное наименование основано на недора­зумении. Ведь сам закон и требование, вытекающее из него, — это разные вещи. Объективный закон называется законом про­тиворечия потому, что он действует лишь там, где есть логичес­кое противоречие, где образующие его суждения объективно не могут быть вместе истинными. Называть его законом непротиво­речия — значит отождествлять его с требованием, которое фор­мулируют сами люди на его основе.

С нарушением требований закона противоречия тоже связа­ны логические ошибки. Они весьма разнообразны, но их общее наименование — «логические противоречия». Правда, бывают ситуации, когда один человёк всегда противоречит другим. Он проникнут, как говорят, духом противоречия и, соответственно, поступает наперекор другим. Таков, например, лермонтовский Печорин, который сам заявляет о себе: «У меня врожденная страсть противоречить». Подобные люди могут быть правы или не правы, быть гениальными или с отклонениями в психике, но логического противоречия тут нет. Иначе никакие споры были бы не возможны. Логическое противоречие допускается тогда, когда одним и тем же человеком два взаимоисключающих вы­сказывания принимаются за истинные.

Образ такого человека, впадающего в логические противо­речия, т. е. в противоречия с самим собой, многократно высме­ян в художественной литературе. Классический пример мы находим в романе И. Тургенева «Рудин».

«—...Всякий толкует о своих убеждениях и еще уважения к ним требует, носится с ними... Эх!

И Пигасов потряс кулаком в воздухе...

— Прекрасно! ^;— промолвил Рудин, — стало быть, по-ва­шему, убеждений нет?

— Нет — и не существует.

— Это ваше убеждение?

-Да.

— Как же вы говорите, что их нет? Вот вам уже одно на первый случай.

Все в комнате улыбнулись и переглянулись».

«Убеждения не существуют» и «Убеждения существуют» — одновременное признание того и другого одним и тем же челове­ком и есть логическое противоречие.

Образцом непоследовательности, когда по одному и тому же поводу высказываются взаимоисключающие, несовмести­мые положения, служат рассуждения полицейского надзира­теля Очумелова в рассказе А. Чехова «Хамелеон». Меняются предположения о хозяине, которому могла бы принадлежать собака, укусившая человека за палец, — и вместе с этим ме­няются на прямо противоположные его оценки происшедшего. Отсюда и характерное название рассказа.

Пример логической противоречивости дает следующая сказ­ка о ходже Насреддине. Однажды он попросил своего богатого и скупого соседа дать ему на время котел. Сосед дал, хотя и неохотно. Возвращая котел хозяину, Насреддин вместе с ним дал еще и кастрюльку, сказав, что эту кастрюльку родил ко­тел. Сосед согласился с таким объяснением и кастрюльку взял. В следующий раз Насреддин вновь взял котел, но уже не вер­нул. А когда сосед потребовал котел обратно, то ответил: «“С удовольствием возвратил бы тебе котел, да не могу, потому что он умер.” — “Как! — возмутился сосед, — что ты угово­ришь чепуху — разве котел может умереть?” — “Отчего же,

— ответил Насреддин, — котел не может умереть, если он может родить кастрюльку?”»

Сознательное использование логических противоречий слу­жит одним из распространенных средств создания анекдотов, острот, шуток и т. д. Так, в габровском анекдоте «Реклама», соэнзучном нашему времени, говорится:

«— Значит, это самая новая ткань?

— Только вчера получил, прямо с фабрики!

— А она не линючая?

— Да что вы! Больше месяца висела на витрине, и ничего ей не сделалось!»

Логические противоречия нередко допускаются в научном познании. Они носят здесь самый разнообразный характер. Это может быть противоречие в самом сочетании слов. И тог­да оно называется contradictio in adjecto. В этом случае гово­рят: «Жареный лед», «Круглый квадрат», «Круглый стол с острыми углами», «Громкая тишина». Это могут быть проти­воречия между отдельными положениями, между более или менее законченными рассуждениями или целыми теориями; между естественнонаучными (или общественно-политически­ми) взглядами и философскими позициями; в рамках целост­ной философской системы между ее частями (например, меж­ду системой и методом Гегеля).

Люди зачастую противоречат себе в обыденной жизни. Сло­вом, логическое противоречие — довольно распространенная ошибка.

Значение закона противоречия. Хотя мириться с логичес­кими противоречиями нельзя ни в каком рассуждении, даже в самом простом, особенно важно учитывать действие закона противоречия в науке. Ведь логические противоречия способ­ны разрушить любое, сколь угодно сложное умственное по­строение. А здесь они далеко не так просты и очевидны, как те, что приводятся (для наглядности) в учебных целях. По­скольку всякое научное рассуждение — более или менее об­стоятельное, подробное, взаимоисключающие мысли могут на­ходиться в разных его местах и их попросту трудно обнару­жить. Тем более затруднительно это сделать, если рассуждения разделены во времени: то, что утверждалось в одно время, может незаметно для самого говорящего отрицаться в другое. Но от этого логические противоречия не утрачивают своего вре­да. Они представляют собой интеллектуальный «шлак», засоря­ющий наши рассуждения и трёбующий постоянного очищения их, чтобы можно было успешно двигаться к истине. Вот почему в науке придается принципиальное значение предупреждению или устранению в ней логических противоречий.

Одно из важнейших условий построения научной системы, как уже подчеркивалось, зто непротиворечивость Исходных данных («непротиворечивость системы аксиом»).

Другое условие — непротиворечивость вытекающих из них теоретических построений («непротиворечивость самой тео­ретической системы»). Если в науке обнаруживается какое- либо противоречие логического порядка, то его всячески стре­мятся устранить как помеху на пути познания исти^й.

Конечно, закон противоречия ничего не говорит да и не мо­жет сказать о том, какое из двух взаимоисключающих поло­жений истинно, а какое ложно. Но он дает тревожный сигнал о неблагополучии в каком-либо пункте рассуждений и моби­лизует усилия на поиск и устранение ложного высказывания.

Логические противоречия нетерпимы и в повседневной речи. Человека перестают уважать, если он по одному и тому же поводу сегодня говорит одно, а завтра другое. Это человек без принципов.

Особое внимание логическим противоречиям отводится в юридической области. К сожалению, они нередки и здесь. Это могут быть противоречия внутри одного и того же закона (меж­ду его разными статьями); противоречия между отдельными законами, действующими одновременно; между вновь прини­маемыми законами и старыми; между законами и подзакон­ными актами; между законами и Конституцией; между зако­нами той или иной страны и международными правовыми нормами.

Одним из средств их разрешения служит кодификация зако- нодателъства. Она предполагает не только переработку дей­ствующих норм с целью большего соответствия их жизни, вос­полнение пробелов, отмену устаревших норм, но и устранение противоречий одних норм другим, приведение всего законода­тельства в более стройную, внутренне согласованную систему.

Другим средством выступает использование принципа при­оритета высших законов перед низшими. Так, установлено, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юри­дическую силу. Причем в ней самой есть своя «шкала ценнос­тей». В разделе первом, в главе 1, изложены «Основы консти-

* туционного строя», а далее подчеркнуто, что никакие другие положения Конституции не могут противоречить этим осно­вам. Законы и другие правовые акты, действовавшие на тер­ритории Федерации до вступления в силу новой Конститу­ции, применяются лишь в той части, которая не противоречит ей. Вновь разрабатываемые федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам. За­коны и иные нормативные акты субъектов Федерации (в уста­новленных законом случаях) не могут противоречить феде­ральным законам. В случае же такого противоречия действу­ет федеральный закон. По отношению к подзаконным актам федеральный закон обладает высшей юридической силой. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные прави­ла, чем предусмотрены законом, то применяются правила меж­дународного договора.

Все это имеет не чисто абстрактное значение трогательной заботы о логической «чистоте» и строгости в сложнейшей иерархии законов страны. Логические противоречия между законаки заключают в себе вполне конкретную и притом гроз­ную опасность — правового нигилизма. И действительно, если один закон требует одного, а другой — противоположного, то можно не выполнять ни того ни другого.

Закон противоречия имеет большое значение в судебной практике. На действии этого закона основано алиби, о котором уже говорилось. Доказывание его как раз и состоит в установ­лении того, что данный человек во время преступления был в другом месте. И если зто истинно, то не может быть одновре­менно истинно обратное, что он был на месте преступления.

Одно из эффективных средств опровержения, часто исполь­зуемое на суде, — это выявление противоречий в рассужде­ниях оппонента. Тем самым демонстрируется несостоятель­ность всей его речи. Но, разумеется, надо тщательно следить за тем, чтобы не допускать противоречий в собственных рас­суждениях, ибо они обесценивают сказанное. Тем более недо­пустимы противоречия в приговоре или решении суда. При их наличии тот или другое могут быть опротестованы.

3. Закон исключенного третьего

* С законом противоречия, в свою очередь, тесно связан за­кон исключенного третьего..

Как установлено выше, закон противоречия гласит, что утверждение и отрицание одного и того же не могут быть вместе истинными: одно из них непременно ложно. Но могут ли они быть одновременно ложными? Об этом закон противоречия ничего не говорит.

На этот вопрос отвечает закон исключенного третьего. В этом смысле„его можно считать дополнением к закону проти­воречия,^ следовательно, и к закону тождества). В нем тоже выражается (и конкретизируется) определенность мышления, его последовательность, непротиворечивость. Но он обладает относительной самостоятельностью, имеет свою сферу дейст­вия и свое предназначение в мышлении.

Объективный источник и существо закона исключенного третьего.^Подобно законам тождества и противоречия, этот закон имеет объективный источник. Это та же качественная определенность предметов и явлений действительного мира, сохраняющаяся до поры до времени в процессе их изменения и развития.«А это означает, что нечто существует или не су­ществует, входит в какой-то класс предметов или не входит, ему что-то присуще или не присуще и т. д.

Поэтому в той мере, в какой мир альтернативен, раздвоен на «наличие — отсутствие», мышление, если оно верно отра­жает его, не может не быть тоже альтернативным. В нем не­избежно действует закон исключенного третьего.

Открытый Аристотелем, этот закон гласит: «Не может быть ничего промежуточного между двумя членами противоречия, а относительно чего-то одного необходимо что бы то ни было одно либо утверждать, либо отрицать»^[36]. И в другом месте: «О чем бы то ни было истинно или утверждение, или отрицание...»^[37]

Обосновывая неизбежность действия этого закона и невозмож­ность его отрицания, Аристотель приводил ряд (семь!) доводов в его прльзу. В более позднее время он получил название закона исключенного третьего, хотя формулировки ему давались самые различные. Наиболее общей из них является следующая: * два противоречащих высказывания об одном и том же предмете не могут быть вместе лажными: одно из них по необходимос­ти истинно. Формула этого закона: «А или не-А».«

Чтобы понять действие закона, приведем две пары несо­вместимых высказываний:

1) «Байкал глубокий» — «Байкал мелкий»;

2) «Байкал глубокий» — «Байкал неглубокий».

Обратим внимание, что в первой паре предикатами высту­пают противоположные понятия («глубокий» — «мелкий»), а во второй — противоречащие понятия («глубокий» — «неглу­бокий»). Между ними, как мы помним, имеется не только сход­ство, но и различие. Противоположные отрицают' друг друга, но не исчерпывают объема родового понятия. Спрашивается: могут ли два высказывания с противоположными предиката­ми быть одновременно истинными? Нет. Об этом говорит за­кон противоречия. Но могут ли они быть одновременно лож­ными? Да, потому что не исчерпывают всех возможных вари­антов. Может статься, что «Байкал средней глубины». Закон исключенного третьего здесь не действует.

Что же касается противоречащих понятий («глубокий» — «неглубокий»), то они не только отрицают друг друга, но и исчерпывают объем родового понятия. Возникают те же во­просы. Могут ли оба суждения с подобными предикатами быть одновременно истинными? Нет. Это опять-таки следует из закона противоречия. А могут ли они быть одновременно лож­ными? Вот тут-то и «зарыта собака». В отличие от первой пары они не могут быть и одновременно ложными. Ведь треть­его здесь попросту нет, так как озеро либо глубокое, либо не­глубокое. Одно из них непременно истинно. Эта закономер­ность, свойственная подобным суждениям, и нашла свое отра­жение в законе исключенного третьего.

Теперь нетрудно понять, какова сфера действия этого за­кона. Она тоже весьма широка. В общей форме можно сказать так:*не всюду там, где действует закон противоречия, дей­ствует и закон исключенного третьего. Но всюду, где он про­являет свою силу, проявляется и закон противоречия.«

* Как и закон противоречия, закон исключенного третьего — результат обобщения практики применения суждений. Но если в законе противоречия выражаются их отношения по истиннос­ти, то в законе исключенного третьего — по ложности. Он дей­ствует в отношениях между противоречащими (контрадиктор­ными) суждениями (А — О, Е — I).

Но он не действует во взаимоотношениях между противопо­ложными (контрарными) суждениями (А — ЕЬ-хотя закон про­тиворечия действует и здесь: они не могут_/быть вместе истин­ными, но могут быть одновременно ложными. Действие закона

исключенного третьего обнаруживается и в сложных суждениях например, в строгой дизъюнкции, когда составляющие ее суж­дения взаимно исключают друг друга, а следовательно, не могут Зыть вместе не только истинными, но и ложными).

Закон исключенного третьего проявляется также в умозак­лючениях и доказательстве. Например, он лежит в основе непосредственных умозаключений через превращение суж­дений и через отношение противоречащих (контрадикторных) суждений в логическом квадрате. Без его действия было бы невозможно косвенное доказательство. Устанавливая ложность какого-либо тезиса, мы тем самым доказываем истинность противоречащего ему тезиса, поскольку оба они не могут быть вместе ложными.

Требования закона исключенного третьего и их наруше­ния. На основе этого закона можно сформулировать опреде­ленные требования к мышлению. Чтобы понять их принципи­альный смысл, вспомним историю с буридановым ослом. Как гласит легенда, он сдох с голода, ибо так и не смог выбрать одну из двух совершенно одинаковых охапок сена. Перед че­ловеком нередко тоже встает дилемма, но уже иная: выби­рать не из одинаковых, а из взаимоотрицающих высказыва­ний. Закон исключенного третьего как раз и предъявляет тре­бование выбора — одного из двух — по принципу «или" — или», tertium non datur (третьего не дано). Он означает, что при решении альтернативного вопроса нельзя уклоняться от определенного ответа; нельзя искать что-то промежу­точное, среднее, третье.

С такого рода альтернативами человек сталкивается дово­льно часто. Еще в Древнем Риме родилась крылатая фраза: «Aut Caesar, aut nihil» (буквально «Или Цезарь, или ничто»), которую иногда употребляют в обобщенном смысле: «Все или ничего». Подобную интеллектуальную ситуацию гениально вы­разил У. Шекспир, вложив в уста Гамлета слова, ставшие тоже крылатыми: «Быть или не быть?» У А. Пушкина мы на­ходим: «Она меня зовет: поеду или нет?» Ясно, что из этих вариантов приходится выбирать: ничего третьего нет.

И в современных условиях возникают альтернативы, тре­бующие однозначного выбора. Вот лишь несколько примеров из газет: «Либо общими усилиями будет спасен весь мир, либо погибнет вся цивилизация»; «Или дальнейшее утверждение политической целесообразности, или утверждение закона в России». В статье, характерно озаглавленной «Дилемма Чер­номырдина» («Российская газета», 12 января 1993 г.) сказано: «Продолжать эксперимент «шоковой терапии», которая по­рождает пороки дикого капитализма — хаос, анархию, безра­ботицу и обнищание, или вводить государственное регулиро­вание и контроль за экономическими процессами. Такая ди­лемма стоит не только перед Виктором Черномырдиным и его правительством, но и перед всей Россией».

Нарушение требования выбора проявляется в разных фор­мах. Иногда сам вопрос сформулирован неальтернативно. С дав­них пор до нас дошла шутка: «Перестал ли ты бить своего отца?» Как правильно ответить? Если «перестал», значит, бил. Если же «не перестал», значит, продолжаешь, бить. Тут как раз возможно третье: «Я его не бил и не бью». Или на вопрос: «Любишь ли ты его?» нередко нельзя ответить по формуле «или — или». Ведь можно кого-то любить, можно презирать или ненавидеть, а мож­но просто проявлять безразличие или равнодушие.

Но если вопрос сформулирован правильно, то уклонение от определенного ответа на него, поиски чего-то третьего будут ошибкой. Она свойственна людям нерешительным, неуверен­ным в себе или просто беспринципным.

Значение закона исключенного третьего. Конечно, как и закон противоречия, этот закон не может точно указать, ка­кое именно из двух противоречащих суждений истинно. Но его значение состоит в том, что он устанавливает для нас вполне определенные интеллектуальные границы, в которых возмо­жен поиск истины. Эта истина заключена в одном из двух отрицающих друг другй высказываний. За этими пределами Искать ее не имеет смысла. Сам же выбор одного из суждений в качестве истинного обеспечивается средствами той или иной науки и практики.

Какое значение имеет закон исключенного третьего в юри­дическом отношении? Можно сказать, что именно здесь он празднует свой триумф. На принципе «или — или» основана, по существу, вся юридическая практика. Еще в афинском суде было установлено двойное голосование судейгпервым опреде­лялась виновность или невиновность, а вторым — мера нака­зания. Этим достигалась большая точность в рассмотрении дел.

И в настоящее время суды постоянно сталкиваются с альтер­нативами. Так, в уголовном судопроизводстве — имело место событие преступления или не имело, находился на месте пре­ступления подозреваемый или не находился, признает он себя виновным или не признает, виновен обвиняемый на самом деле или не виновен, правилен приговор суда или неправилен.

Аналогично и в гражданских делах. Например, если ответ­чик не признает своего отцовства, то суд может назначить судебно-медицинскую экспертизу, и эксперт либо исключает то, что ребенок мог родиться от данного человека, либо допус­кает такую возможность. Правда, подобное заключение ис­пользуется в качестве доказательства лишь в совокупности с другими. Но само решение суда остается однозначным.

В законодательной практике решаются свои альтернатив­ные вопросы. Так, на заседании Государственной Думы либо есть кворум, либо его нет, вопрос вносится в повестку дня или не вносится, то или иное решение принято или не принято. Вспомним электронное табло в зале заседаний депутатов, ко­торое мы не раз наблюдали по телевидению и на котором вся­кий раз однозначно высвечивались результаты голосования: либо «решение принято», либо «решение не принято».

4. Закон достаточного основания

Важное место среди формально-логических законов мыш­ления занимает закон достаточного основания. Он тоже нахо­дится в неразрывной связи с остальными. И действительно, если мысль обладает определенностью (закон тождества), то это открывает возможность для установления ее истинности или ложности во взаимоотношениях с другими мыслями (за­кон противоречия и закон исключенного третьего). Само же установление истинности или ложности мысли невозможно без соответствующего обоснования.

Отсюда — действие закона достаточного основания. В нем выражается еще одна коренная черта правильного мышления наряду с определенностью и последовательностью, непроти­воречивостью — его обоснованность, доказательность.

Объективные предпосылки и смысл закона достаточного основания. Качественно определенные предметы, известным образом соотносящиеся между собой (о чем уже говорилось

выше), так или иначе возникают из других предметов и сами, в свою очередь, порождают другие, изменяются и развивают­ся в процессе взаимодействия между собой. Следовательно, все в окружающем мире имеет свои основания в другом.

Такая объективно существующая универсальная зависи­мость одних предметов от других и служит важнейшей пред­посылкой возникновения и функционирования в нашем мыш­лении закона достаточного основания. Этот закон был открыт и впервые сформулирован Г. Лейбницем. Он писал: «Ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым — без достаточного осно­вания, почему именно дело обстоит так, а не иначе...»^[38]/

Правда, у Лейбница он дан как универсальный закон и бы­тия, и познания — закон причинности. Применительно лишь к мышлению ему можно дать следующую формулировку: ни одно суждение не может быть признано истинным без до­статочного основания. Отсюда — название самого закона. Но почему идет речь именно о «достаточном» основании? Доста­точными являются такие фактические и теоретические основания, из которых данное суждение следует с логичес­кой необходимостью. Примерная формула закона: «А истин­но, потому что есть достаточное основание В».

Логическое основание неразрывно связано с объективным, но в то же время и отлично от него. Объективным основанием служит причина, а результат ее действия — следствие. Логи­ческим же основанием может выступать ссылка как на при­чину, так и на следствие. Классический пример. Дождь про­шел. Это объективное основание (причина) того, что крыши домов мокрые (следствие), но не наоборот. Логических же ос­нований в рассуждении об этой причинно-следственной связи может быть два: «Крыши домов мокрые, потому что прошел дождь» и «Прошел дождь, потому что крыши домов мокрые». Почему это возможно? Потому что причина и следствие свя-i заны между собой необходимым образом. Если есть причина; то есть и следствие, и наоборот: если есть следствие, то есть и причина. Надо только учитывать фактор «множественности причин» или «множественности следствий» (см. об этом выше).

Какова сфера действия закона достаточного основания? Если закон тождества явился обобщением прежде всего практики опе­рирования понятиями, а закон противоречия и исключенного третьего — практики функционирования суждений, то закон достаточного основания есть результат обобщения практики по­лучения выводного знания. В нем выражено отношение одних истинных мыслей к другим — отношение логического следова­ния, обеспечивающего в конечном счете их соответствие дей­ствительности. Этот закон означает, что в правильном рассуж­дении вывод всегда достаточно обоснован.