Жизнеутверждающая философия смерти

Толстой выделяет несколько уровней или качеств жизни человека. Ее низшей ступенью является жизнь как животный инстинкт. Характерные признаки – бездуховность, гедонизм, праздность, бессмысленность. Жизнь, основанная на одних только животных инстинктах (жизнью без веры) — бурная, прожигающая себя жизнь или жизнь обыденная.В «Смерти Ивана Ильича» Толстой раскрыл психологию и философию индивидуальной смерти, смерти индивида. Эта «философия» настолько индивидуализирована, что теряет, все признаки всякой всеобщности, поскольку смерть раскрывается здесь как исключительно индивидуальный акт, не имеющий и не могущий иметь никакого отношения ни к смерти, ни к жизни кого-либо другого, ни тем более к какой-либо философии или просто мудрости. По самой своей сути смерть индивидуальна для индивида как ее непосредственного субъекта, превращающегося незаметно в ее объект, в труп, в ничто. Индивидуальность смерти состоит лишь в том, чтобы лишить индивида именно его индивидуальности, превратить индивида в ничто. На первоначальном этапе феноменологии смерти разворачивается отчаянная и бескомпромиссная борьба между жизнью как животным инстинктом и смертью как абсолютным ее отрицанием. Такая обыденная, незаметная смерть индивидуализирует личность самым невероятным образом. Переломным моментом диалектики смерти и жизни становится отчаяние и беспомощность. После этого начинается как бы второй виток феноменологии смерти, он отмечен нарастанием страданий, углублением отчаяния и чувства одиночества, но и одновременно погружением и в глубины своей души. Наконец наступает последний акт этой отчаянной борьбы между жизнью и смертью. Так, в итоге, и достигается то, что, кажется, было ясно с самого начала: смерть – это ничто, небытие, то, чего не существует. Вместе с тем выясняется и неуничтожимость жизни. Смерть оказывается тем «через», сквозь которое проходит душа и дух. Но это прохождение связано с нравственным и духовным страданием, с особой болью тела и болезнью духа.