ИНТЕРЛЮДИЯ 12 страница

Шлюпка "Больной лось". По пути к планете Застава Камеры дальнего обзора показали гигантский силуэт, который увеличениесделало более пугающим, чем он был в реальности. - Станция "Нике", - прошептала Люсиль. - Она огромна... - Это мы уже знаем, - шепотом отозвался Мак. Рассуждая логически, онимогли бы с таким же успехом вопить во все горло. Но, находясь под самымносом у огромной военной орбитальной станции, проскальзывая мимо еерадаров, никто не испытывал желания вспоминать о логике. - Мадди, ты что-нибудь видишь на экране пассивного детектора? -спросила Джослин. - Вижу, и очень многое, - отозвалась Мадлен, - но я уменьшила мощностьвсех приборов наблюдения. По-моему, следует дождаться, когда "Нике" и"Ариадна" скроются из виду, прежде чем мы войдем в атмосферу. - Только бы нам повезло! - поддержала ее Джослин. - Даже если эталетающая чашка невидима, мне бы не хотелось экспериментировать. - Попытаться все-таки стоило бы, - заметил Мак, - мы только чтопролетели мимо полудюжины разных радаров, и нас никто не заметил. - Мак, где мы находимся? На каком расстоянии от нас маяк? Мак принял управление пультом связи, в результате чего вынужден былследить только за сигналами маяка. Почти весь полет ему пришлось провестиза чтением. - Маяк прямо по курсу, не менял положения с тех пор, как мы поймалипервый сигнал. Так что займись делом и посади нас поближе к нему. В единственной тесной кабине "Больного лося" шестеро пассажиров быливынуждены есть и спать в буквальном смысле друг на друге несколько долгихи скучных дней, но двое гражданских среди них отвоевали себе собственныйуголок. Чарли Зизулу воспользовался преимуществом долгого полета иметодично облапошивал Пита Гессети в четыре вида карточных игр. Теперь Питмрачно пытался вернуть проигранное за шахматами, со ставкой по пятьдесятдолларов Республики Кеннеди за партию. Но даже в шахматах, в которых Питбыл довольно силен, он едва держался на плаву. "Вряд ли удастся избежатьочередного проигрыша", - мрачно думал Пит, наблюдая, как противник съедаетего второго слона. - Чарли, а есть какая-нибудь игра, в которой ты не так силен? Усмехнувшись, Чарли убрал с доски слона. Идеально белые зубы этогопухленького человечка казались особенно ослепительными на фоне темнокожеголица. Волосы Чарли торчали коротким ежиком, лицо было круглым, словносделанным по циркулю. Внимательные темные глаза выдавали быстрый и мощныйум, но постоянная улыбка на лице Чарли делала его воплощением дружелюбия. - Если такая и есть, зачем мне выдавать себя? Пожалуй, за этот полет яуже наскреб деньжат на каникулы на Бэндвиде. - К тому же обчистил дипломата! Позор на мою голову. Но если серьезно,как ты достиг таких успехов? - Очень просто. Так мне удалось закончить учебу в колледже. Я родилсяна одной из территорий ЮАР - юридически она не подчинялась законам этогогосударства, запрещающим в числе прочего азартные игры. Утвердившись на нашей земле, африканеры запретили азартные игры - заэто мы готовы были спустить с них шкуру живьем. Оказавшись в составе ЮАР,мы внесли свои поправки в законы о запрете азартных игр. Тогда нам пришлось отбиваться от войск всех цветов кожи, они всеприбывали, а мы продолжали сопротивляться. Южной зимой - или севернымлетом - я жил дома с родными и зарабатывал на жизнь, играя в покер. Потомподоспел сентябрь, я отправился в Америку и начал учиться в Калифорнийскомуниверситете. Когда у меня кончались деньги, я проводил уик-энд вЛас-Вегасе, а позднее, когда занялся исследовательской работой,предпочитал Атлантик-Сити. - В последний раз сажусь играть с человеком, не проверив предварительноего досье, - пообещал Пит, отводя ферзя на безопасную, на его взгляд,позицию. - И как же ты оцениваешь наши шансы победить в этой игре? Чарли пожал плечами: - Вычислить их невозможно, но ведь я биолог. Когда мне поручилизаняться червями-пожирателями, я согласился подписать все дурацкиетребования - я должен был получить эту работу, какой бы сверхсекретной онани считалась. А теперь мне светит поболтать с кем-нибудь, кто умеетсоздавать живые существа из ничего! Для биолога это все равно чтопобеседовать с Богом. - Чарли передвинул собственного ферзя, съел ферзяПита и усмехнулся. - Шах! А мат будет через два хода. Забираю ставку. Когда шлюпка оказалась в двух часах лета от границы атмосферы, Максозвал общее совещание - это означало, что всем следовало повернутьсялицом к центру крохотной кабины, не вставая с кресел. - Итак, давайте еще раз проясним ситуацию, - начал Мак. - Пока радарыгардианов нас не засекли, но положение может измениться в любой момент.Возможно, этот корабль невидим для радаров, но вместе с тем он медлителен,маневрирует с трудом и не вооружен. Мне все равно, из чего сделана егообшивка - из специальной керамики или замши, но когда корабль войдет ватмосферу, вспышка наверняка будет заметной. Мы подлетим к планете сдневной стороны в то время, когда самые крупные из станций не смогутувидеть эту вспышку, но попасть на планету полностью незамеченными нам неудастся. Очевидно, если мы воспользуемся своим радаром, гардианы немедленнозасекут нас, так что этот вопрос отпадает. Значит, нам придется полагатьсяна инерционные и визуальные приборы, а они недостаточно точны для нашихцелей. У нас нет точных карт поверхности Заставы, нам еще слабо известнывозможности этого корабля. Кроме того, мы не знаем точно, где и когдавойдем в атмосферу. Как вам уже известно, топливо у нас на исходе. Так ибыло запланировано. Теоретически нам не о чем беспокоиться. Как только мывойдем в атмосферу, эта посудина превратится в планер, притом довольнонеплохой, чтобы доставить нас к намеченной цели. Главная проблема в том, что нам придется полагаться лишь на надежностьсвоего корабля и собственные молитвы. Но поскольку предстоящая посадка неиз легких, все это было учтено при планировании полета. С нами все должнобыть в порядке. В основном я говорю это для Пита и мистера Зизулу, но дажематерым пилотам не повредит напомнить: в атмосфере полет может статьдовольно опасным. Даже самый опытный пилот может совершить ошибку, стоитему расслабиться и понадеяться на авось. Я прав, Джос? - Не волнуйтесь, - объяснила Джослин. - Мак просто запугивает вас -чтобы посадка не показалась вам слишком легкой. Но в своих требованиях Мак оказался непреклонным. Он заставил весьэкипаж облачиться в скафандры, пристегнуться к противоперегрузочным ложами проверить ремни за час до входа в атмосферу и почувствовал, что егоусилия оправдались, когда слабая качка и вибрация обшивки начались запятнадцать минут до намеченного времени. Теперь корабль был вверенпопечению Джослин. Мак уже достаточно понаблюдал за Мадлен, чтобыпожалеть, что сам не занял место второго пилота. Мадди знала толк в своемделе, но была слишком молода и еще не успела свыкнуться с мыслью, которуюбоевые пилоты приобретают лишь с возрастом, - с мыслью о том, что воздухнад планетой может грозить опасностью. Но сейчас меняться с Мадди местамибыло слишком поздно, и Мак старался не думать о том, сколько усилийпридется приложить Джослин, чтобы при посадке уцелел весь экипаж. На протяжении всего полета Джослин прислушивалась к работе систем"Лося". До сих пор шлюпка казалась ей чересчур неуклюжей, и Джослин ужеопасалась, что она пролетит мимо запланированного места приземления. Скаждой секундой полет в атмосфере замедлялся, исчезали километрырасстояния, которое требовалось пролететь. Впрочем, запас на приземлениебыл сделан огромным, но в настоящей ситуации его могло не хватить. Джослинпоборола желание стиснуть руку на рукоятке управления. Теперь все зависелолишь от нее, ей следовало оставаться спокойной и расслабленной, готовой ковсем неожиданностям. Переключив шлюпку на автопилот, она попыталасьотыскать маяк. Вращаясь, планета скрыла его из виду, но вскоре маяк вновьмигнул внизу, оставаясь в пределах досягаемости от предполагаемого местапосадки. Затем "Лось" вошел в плотные слои атмосферы и на долгие минуты оказалсяотрезанным от мира шлейфом ионизированных молекул воздуха и испарившегосязащитного слоя обшивки. Наступил опасный момент: с борта "Лося" увидетьчто-либо было невозможно, а его самого могли с легкостью заметить. Если поорбите планеты движутся корабли и кто-нибудь на них случайно взглянет всторону планеты, он не может не заметить "Лося", превратившегося впылающий факел на фоне рассветного неба. Пассажиры "Лося" молчали,компьютер руководил полетом, поддерживая корабль на нужной высоте ивыравнивая курс. Они вошли в атмосферу, окруженные огненным шаром, с ревом катящимся понебесам. "Лось" содрогался и стонал, обшивка трещала и скрипела от жара. Огненный шар постепенно угас, но обшивка еще слабо светилась, пока"Лось" летел над Заставой. Джослин запросила у компьютера информацию ополете. Шлюпка находилась на высоте ста тысяч метров над землей, маякпо-прежнему оставался в пределах досягаемости, но при длительном спускеони могли не долететь. Они вошли в атмосферу, и пока все шлоблагополучно... - Джослин, не знаю, какая погода сейчас на Заставе, - произнес Мак, -но сдается мне, маяк находится прямо в грозовом центре. Взгляд Джослин метнулся от экрана к иллюминатору и обратно, мысленносопоставляя увиденное. - Черт побери! Мак, ты прав. Жаль, что нам не хватило времениустановить хоть сколько-нибудь приличные приборы на эту посудину. За этимоблачным слоем маяк почти не виден. - У нас есть радар, - возразил Мак, - просто мы не можемвоспользоваться им, чтобы не выдать себя. - Тогда лучше бы его и не было - надеюсь, в этом случае масса шлюпкистала бы значительно меньше. Нам придется лететь прямо сквозь этумешанину, чтобы попасть куда нужно. Пит и Чарли Зизулу на задних сиденьях обменялись встревоженнымивзглядами. Полет становился излишне захватывающим. "Лось" скользил вниз и вперед, и Джослин выжимала из неуклюжегосуденышка каждый лишний метр по горизонтали. Грозовые тучи поднялись надшлюпкой, поглотили ее, и кобальтовая синева верхних слоев атмосферыскрылась в ведьмином котле злобных серых туч. "Лося" заболтало. Вокругвспыхивали молнии, время от времени раздавался оглушающий раскат грома.Джослин пришлось обхватить рукоятку управления обеими руками, чтобысохранить контроль над брыкающимся кораблем. Внутреннее освещение мигнулораз, другой, а затем вспыхнуло вновь. По обшивке дробно застучал град,следом за ним хлестко ударил порыв ветра с дождем. Джослин понимала, что обшивка просто не предназначена для такихиспытаний. Чутье пилота подсказывало ей, что надо снижаться как можнобыстрее - все равно куда, лишь бы подальше от грозы. Но тогда пассажиры"Лося" заплутают на Заставе, а их шансы выжить целиком зависят отрафинаторов. Надо продержаться, успеть пролететь так далеко, как тольковыдержит "Лось". Джослин вцепилась в рукоятку и выругалась сквозьстиснутые зубы, когда градины застучали по иллюминатору, заслоняя обзор. - Мадди, включай нижний радар и назови мне хоть несколько цифр! Еслигардианы заметят эмиссию нашего радара в такую грозу, они заслуживаютпобеды. - Да, мэм. - Мадди бросилась нажимать кнопки. - Ответный сигнал пришелчерез секунду. Скорость ветра, высота, дальность, координаты маяка искорость спуска на твоем пульте. Цифры на пульте не обещали ничего хорошего. Шлюпке предстоялоприземлиться на расстоянии добрых ста километров от маяка. Джослинпотянула рукоятку на себя, задирая повыше пляшущий под ветром нос "Лося" инадеясь выжать из шлюпки еще несколько километров. Джослин ощутила вибрацию крыльев в ветровом потоке. Она уцепилась заэту соломинку, надеясь, что шлюпку отнесет ветром, но вскоре былавынуждена вернуть ее в более спокойный поток. Ветер помог им выиграть ещекилометр-другой. Джослин помолилась о ветре с хвоста, и ее молитва,видимо, была услышана - но Джослин тут же пожалела о ней, когда дикозавывающий порыв чуть не перевернул "Лося", бросая его в смертельныйштопор. Среди рева грозы Джослин боролась с разбушевавшимися ветром и водой,стараясь вести шлюпку по курсу и при этом сохранить ее в целости. Шлюпка спустилась ниже, прорвала границу облачного слоя и очутилась надпромокшей поверхностью Заставы. Они летели слишком низко и чертовски медленно, почти со скоростьюветра. Чертыхнувшись, Джослин направила нос "Лося" вниз, поступаясьвысотой, чтобы удержаться на лету. Шлюпку болтало в воздухе, она стала ещеболее неуклюжей - если такое возможно. Пористая керамическая обшивка,должно быть, пропиталась дождевой водой, и эта вода тянула ее вниз. По крайней мере здесь, под облачным слоем, ветер задул ровнее - по путишлюпке не встречалось воздушных ям, только сильный и ровный ветер, которыйне причинял большого вреда, но и не приносил пользы. Джослин повернуласьпо ветру, по-прежнему стараясь выдержать курс. Теперь они и в самом деле снижались. "Не пытайся выкинуть какой-нибудьтрюк, - предупредила себя Джослин. - Просто удержи эту штуку в воздухе,пока она еще цела". Внизу расстилались нетронутые леса, пока не попадалосьни единой поляны, подходящей для приземления. Оставалось надеяться, что уместных деревьев мягкие ветки. Но сколько лететь до маяка? Семьдесяткилометров. Шестьдесят пять. Шестьдесят. Скорость падала. Еще немного...пятьдесят пять, пятьдесят - а они еще в воздухе. Сорок пять. Каждыйкилометр казался сейчас подарком богов воздуха. Сорок. Земля надвигаласьпрямо на них. Тридцать пять. Шлюпка задержалась на высоте всего тысячиметров. Ветер налетел с носа, сбивая шлюпку с курса. Джослин направила нос"Лося" вниз и повернула его вправо, пытаясь избежать поворота и вместе стем выигрывая лишние километры. Она силилась выровнять шлюпку, аккуратнопосадить ее, избежав резкого удара... но "Лось" нырнул вниз. Он с силой врезался в верхушки деревьев под вой собственных двигателей,оглушительный треск ломающихся веток и крыльев, крики перепуганных людей истрашный свист воздуха, прорвавшегося сквозь трещины в обшивке. "Лось"продирался сквозь деревья гораздо дольше, чем можно было предполагать,ветви хлестали по стеклам кабины, пока наконец на пути не появился толстыйствол и "Лось" не врезался в него носом со всего маху. Перевернувшись,корабль пролетел последние десять метров до земли и упал набок. Внезапно мир, до сих пор переполненный шумом, притих, и в этой тишинепослышались скрип веток, приглушенный стук дождя и людские стоны. - Все живы? - громко спросил Мак и услышал в ответ хор слабых голосов.- Отлично. Посадка была что надо, Джос. Джослин встряхнулась и заставила себя выпустить рукоятку управления. - Спасибо, Мак, только, пожалуй, это была последняя секретная шлюпка,которую я согласилась вести. Она ощущала дрожь во всем теле. Вероятно, опасности никто не понял, аей предстояло навсегда запомнить, как близко они оказались от гибели. Маку понадобилось несколько минут, чтобы убедиться, что все в порядке.Пассажиры отделались синяками и царапинами. Скафандры выдержалиголовокружительную посадку, и одно это уже заслуживало благодарности. Наборту имелись запасные скафандры, но втискиваться в них под треск обшивки"Лося" и в тряске падения было трудной задачей. Вызывала искушение мысль о том, что необходимо переждать дождь, ноЛюсиль предупредила остальных, как надолго затягиваются здесь дожди.Пассажирам не оставалось ничего, кроме как начать пеший переход. Не прошлои получаса после посадки, как они успели собрать рюкзаки, приготовитьвинтовки и другое оружие и обнаружить, что до маяка осталось двадцать пятькилометров. Все шестеро выступили из разбитого "Больного лося" в настроении такомже мрачном, как промокший насквозь лес, который окружал их. Шлем Люсильмгновенно залили капли, и она включила "дворник". Остальные последовали еепримеру. Только Люсиль могла провести их через этот лес. Она взглянула наМака, и тот кивнул. - Ты - наш проводник-туземец, Люсиль. Мы готовы следовать за тобой. - Хорошо. Всем проверить наружные микрофоны и включить их. Вы ужевидели, как выглядят зензамы - аборигены заставы. Если же вы увидитекакое-нибудь другое существо, убивайте его, даже если оно будет выглядетьсловно олененок, способный только щипать травку. Убивайте все, чтодвижется! На этой планете нет безвредных диких животных. Любое существо,которое нас заметит, попытается нас сожрать. Потому убивайте его безсмущения. И проверяйте, погибло ли оно. Не беспокойтесь, этим мы неоскорбим местных жителей - точно так же поступают они сами. Все ясно? Никто не ответил ей. - Мак, иди сзади, а я встану первой. Лейтенант Мадсен, становитесьпозади меня с радиопеленгатором. Джослин, держись прямо за Мадди. МистерЗизулу и мистер Гессети, будьте любезны следовать за Джослин. А теперьидем. Планета Застава Чарли Зизулу терпеть не мог неожиданностей. Он вспотел, но не от жары,а от страха. Лес оказался мрачным, темным, сырым и неприятным местом,вызывал приступ клаустрофобии. Растительность ядовито-зеленых тоновказалась отвратительной пародией на привычную флору Земли. Наружные,микрофоны его скафандра не улавливали ни птичьих вскриков, не мелодичныхголосов животных - ничего, кроме бесконечных воплей и рева нападения исмерти, сопровождаемых стаккато дождя и продирающими до костей раскатамигрома. Дождь лился не переставая, ручейки скатывались со скафандра,"дворник" на переднем стекле шлема едва успевал смахивать капли. ЧарлиЗизулу впервые в жизни облачился в скафандр. Он чувствовал себя пойманнымв ловушку, запечатанным, погребенным в этой неуклюжей одежде. Лейтенант Люсиль Колдер вела их на предельной скорости, продираясьсквозь густой кустарник, лазерным пистолетом или мачете прорубая себедорогу. Дважды она роняла лазер, выхватывала из кобуры тяжелый револьвер истреляла во что-то - прежде, чем Чарли успевал заметить, что это такое.Дважды она снова подхватывала лазер и полосовала им свою жертву, пока тане прекращала биться на земле. Дважды Чарли перешагивал черезобезображенные трупы, состоящие из одних клыков и когтей. А прошли они всего один километр. Чарли охватил страх: страх потонуть в бесконечном дожде, что грязь, покоторой ступали путники, затянет его, что какое-нибудь чудовище карманногоразмера выпрыгнет из густых зеленых веток, которые при каждом шаге ударяюто скафандр, страх, что какой-нибудь природный вариант червей ужепрогрызает дыру в его скафандре, никем не замеченный. Чарли боялся, чтотреснет стекло шлема, боялся умереть от отравления углекислотой. Егодыхание учащалось, им завладевала паника, как ни старался Чарли не думатьоб этом. Сердце колотилось, к горлу подкатывала тошнота, пребывание вскафандре становилось настоящим кошмаром. Клаустрофобия. Ксенофобия. Развеназвания помогают вынести эти ощущения? Чарли заставил себя поднятьголову, смотреть не только на чужие ноги и покачивающийся рюкзак идущейвпереди фигуры. Он с трудом огляделся, объясняя себе, что эту новуюпланету предстоит исследовать, напоминая, что потенциальные наставники поновому разделу биологии находятся всего в нескольких километрах. Эти уверения немного помогли. По крайней мере, сердце замедлилолихорадочный ритм. Пуля просвистела мимо его шлема и врезалась в грудь пестрого существаразмером с лисицу, которое пикировало прямо к Чарли. Издав пронзительныйкрик, существо упало к его ногам. Приятно иметь сзади такого меткогострелка, как капитан Ларсон. Чарли еще никогда не видел летающих существ такого размера. Чтобыклассифицировать его, требовалась систематика совершенно нового рода. Ноподумать об этом хватит времени, когда они будут в безопасности. Чарлипереступил через труп зверька и зашагал дальше. Замыкая маленькую колонну, Мак чувствовал себя не лучше, чем биолог. Онискренне жалел, что кто-нибудь не прикрывает с тыла его самого. Эталетающая лиса успела подобраться к самой колонне. Мак решил перейти наболее мощное оружие, разрядил винтовку и вновь зарядил ее длиннымимини-снарядами со взрывными головками. Они отобьют желание приближаться кколонне у любого монстра. Шанс проверить новое оружие представился Маку почти сразу. Криволапаяящерица с двумя хватательными конечностями вынырнула из-за куста,бросившись на Джослин, и Мак выстрелом превратил ее в кровавое конфетти.Люсиль даже не оглянулась, только крикнула; "Вперед!" и прибавила шагу.Такой темп вскоре утомил даже Мака, вынужденного шагать в армированномскафандре и с тяжелым рюкзаком за плечами. Должно быть, Пит уже выбился изсил, но пока не протестовал. Они упорно продвигались вперед и не проходили даже километра, чтобыкакое-нибудь кошмарное чудовище не бросилось на них и не погибло подвыстрелами. Поход напоминал страшный, леденящий сон. Люсиль шагала первой,направляясь к маяку, Мадди держалась позади нее, деля внимание междустрелкой пеленгатора и землей под ногами. Ходьба превратила их в роботов,способных только переставлять одну ногу за другой и стрелять во все, чтодвигалось. Дождь не кончался, как и унылый лес и какофония криковхищников. Чтобы остаться в живых, требовалось всего лишь двигаться вперед. Никто не понял, что случилось, пока не стало слишком поздно, и конечно,Мадлен Мадсен так и не успела осознать, в чем дело. А может, она поняла -потому что бросила пеленгатор, если только его не вырвали у нее из рук. Только мгновение назад люди, казалось, были одни во всем лесу, толькоступили на пустую тропу, и уже в следующий миг они увидели спины бурыхживотных с плоскими ступнями, исчезающие вдалеке и уносящие с собой ещетеплый труп Мадлен. Они двигались с невероятной быстротой. Мак успел заметить эту стаю замгновение до того, как она скрылась за деревьями, но это зрелище намертвоврезалось в его память - длинное гибкое существо разодрало когтямиармированный скафандр, словно его и не было, кровь брызнула из груди егожертвы, ее предсмертный вопль прервался, а затем охотник и добыча исчезли,преследуемые небольшой стайкой убийц. Пит упал. Кровь пропитывала рваныйрукав его скафандра. Прежде чем Мак успел вскинуть винтовку, стая скрылась в лесу. Слишкомбыстро! Пятеро оставшихся людей застыли, как пригвожденные к земле. В душекаждого из них стремительно рос ужас. Мак потряс головой, пришел в себя ивдруг понял: оставаться близ этой тропы чертовски опасно. Перекинувраненого Пита через плечо, он крикнул: - Джослин, бери пеленгатор! Люсиль, вперед! Мадди уже ничем непоможешь! Скорее уходим, пока они не вернулись. Зизулу, бери ружье ипрекрати разыгрывать туриста. Скорее! Люсиль очнулась и зашагала вперед. Колонна не останавливалась, покарасстояние между ними и убийцами Мадди не увеличилось до пяти километров.Только тогда Мак остановился и осторожно спустил с плеча Пита. Все троевоенных окружили Пита и Чарли, настороженно озираясь, пока биологзанимался раной. Чарли сделал для своего пациента все возможное. Пит находился вполузабытьи, рана имела страшный вид. Клык одного из хищников разодралскафандр и глубоко впился в руку. Рана кровоточила, Пит потерял многокрови, но самое плохое, он уже надышался углекислоты - его лицо сталосерым, дыхание - частым и мелким. С помощью нагрудной панели скафандраЧарли увеличил приток кислорода к шлему Пита, выгоняя углекислоту изнутрискафандра через рваный рукав. Вытащив походную аптечку, Чарли разрезалрукав, полил рану антисептиком и обезболивающим и наложил повязку. Поколебавшись, он воспользовался подкожным шприцем из аптечки, чтобыввести Питу повышенную дозу антишокового препарата и стимулятора. Припотере крови употребление этих препаратов было рискованным делом - грозилосердечным приступом. Но если придется продолжать поход через этот страшныйлес и ночью. Пит должен идти сам. Только Мак мог нести его долго, а еслиМак свалится от усталости, все остальные подвергнутся еще большему риску. В аптечке оказались герметичные заплаты для скафандров, и Чарли наложилна дыру самую большую из них. Вновь заработав на нагрудной панелискафандра, он восстановил давление внутри, но оставил высоким поступлениекислорода. На лицо Пита возвращался прежний румянец, его дыхание сталолегче. - Это все, что я могу сделать, - развел руками Чарли. - С ним было бывсе в порядке, не будь потеря крови такой огромной. Пусть передохнет хотябы несколько минут, прежде чем мы двинемся дальше. Да и заплата наскафандре должна успеть схватиться. Внимательно осматриваясь, Джослин ощутила, как капля скатилась по еещеке, и поняла: это не пот, а слеза. Ей хотелось оплакать Мадди Мадсен,способного ребенка, пережившего столько опасностей, молоденькую девушку,вверенную заботам Джослин. Джослин жалела, что не может почувствоватьугрызения совести, скорбь или вспомнить о Мадлен: окружающая их опасность,приток адреналина и страх не оставляли места для других эмоций. Вскоре Пит пришел в себя и заявил, что он способен идти. Казалось, онне помнит, что произошло. Чарли помог ему подняться, радуясь, чтолекарства помогли воскресить дипломата. Вскоре колонна двинулась в путь. Лагерь рафинаторов. Планета Застава Дальние часовые к югу от лагеря сообщили об отдаленном грохоте, слышномсквозь шум грозы, а затем - об очереди быстрых взрывов, словно несколькоружей выстрелили одновременно. Звери начали убегать к югу, словно спасаясьот погони. Все происходящее вызывало настойчивую мысль о нигилистах. Ктоеще мог вломиться в самую гущу леса без предупреждения и путешествоватьсквозь лес, вместо того чтобы выбрать относительную безопасность Дороги? Только К'астилль нашла происходящему другое объяснение, но неосмелилась высказать его вслух, ибо не смела даже надеяться, что неошиблась. Она вызвалась вести команду по пересеченной местности иисследовать причину странных взрывов. Десять зензамов отправились к местувзрыва пешком, вооруженные до зубов - не только против предполагаемыхпротивников, но и против лесных хищников. К'астилль вела свою команду быстрым шагом, и вскоре впереди послышалисьзвуки выстрелов. Зензамы задвигались медленнее, прислушиваясь к звукам.Вскоре стало ясно, что не только они приближаются к источнику звуков, но иисточник движется прямо на них. К'астилль все больше наполняласьуверенностью: им предстоит встретиться не с шайкой кровожадных нигилистов.Она прибавила шагу. Только чудом люди и зензамы не перестреляли друг друга, когда ближе кполудню группы чуть не столкнулись. К'астилль первой заметила людей, и, ксчастью, ей хватило ума громко закричать: "Люсиль! Люсиль!", вместо тогочтобы галопом броситься к подруге. Избрав последнее, К'астилль вряд лимогла уцелеть. А потом ей пришлось вытерпеть приступ удушья, когда Люсиль обвилаобеими руками ее шею. - О, К'астилль! Слава Богу! Не знаю, смогли бы мы пройти дальше! К'астилль ответила на объятия подруги. - Люсиль, ты вернулась, - произнесла она по-английски. - Добропожаловать! Отстранившись, К'астилль повернулась к другим людям, явно взволнованнымтем, что они оказались в кольце вооруженных туземцев. К'астилль вдругосенило, что зензамы кажутся людям огромными и угрожающими. Она сунуласвое оружие за пояс и обратилась к остальным людям на английском,старательно подбирая слова: - Меня зовут К'астилль. От имени Д'чимчау, правительницы рафинаторов, ярада приветствовать вас и пригласить в гости. - К'астилль долгорепетировала эту речь, ожидая возвращения Люсиль со своими друзьями. Самый крупный из людей - в сущности, самый огромный из всех людей,каких доводилось видеть К'астилль, - выступил вперед и поклонился. Как ивсе люди, он казался изможденным и едва держался на ногах. - Меня зовут Терренс Маккензи Ларсон, а это Джослин-Мари Купер-Ларсон,Чарльз Зизулу и Питер Уильям Гессети. От имени Лиги Планет мы благодаримвас за гостеприимство. Смутившись на мгновение, К'астилль вдруг вспомнила жест гардианов. Онашагнула вперед и протянула четырехпалую руку этому Терренсу, или как тамего зовут. Имя она решила уточнить позднее. Казалось, Мак был удивлен этим жестом, но, взглянув прямо в черныеглаза К'астилль, он крепко пожал ей руку под проливным дождем Заставы. Измученные люди испытали невыразимое облегчение, оказавшись средивооруженной охраны. Встреча с туземцами произошла просто, безо всякойторжественности. К'астилль и Люсиль шли бок о бок, словно двевстретившиеся после долгой разлуки школьницы, болтая на смеси 3-1 ианглийского, понятной только им двоим. Казалось, остальных аборигеновзаинтересовали новые и непривычные половинчатые, но они уже привыкливидеть Люсиль, и потому чувство новизны для них притупилось. Кроме того,никто из них не говорил по-английски. Мак, Пит, Джослин и Чарли всеми силами старались не таращиться на своихсопровождающих. Безопасный и герметичный фургон, в котором они моглиизбавиться от скафандров, находился впереди, и это прибавило людям прыти.Но лагеря рафинаторов они достигли только ближе к ночи, и к тому временилюди изнемогли так, что едва сумели забраться в фургон. Маку и Чарлипришлось почти тащить на себе Пита. К'астилль и Люсиль решили, что длявстречи с правительницей будет разумнее дождаться утра. Люсиль вошла в знакомый герметичный фургон, испытывая сложную смесьчувств. Она была рада видеть К'астилль, рада избавиться от скафандра, нопосле всех усилий вновь вернуться в передвижную тюрьму! За время ееотсутствия в фургоне ничего не изменилось: один стол, стул странной формы,вещи, аккуратно сложенные в углу, маяк, висящий на стене. По крайней мере,теперь Люсиль была не одна. Пит быстро слабел. Последней вспышки его энергии едва хватило, чтобывползти в фургон. Люди поскорее втащили его внутрь. Пит потерял сознание вшлюзе. Его перенесли в комнату и избавили от скафандра. Пит оказался перепачканным кровью, запах крови и пота наполнил фургон,едва с него успели снять шлем. От движения повязка ослабла, и кровотечениепродолжалось еще долго, прежде чем кровь на ране запеклась. Пит былбледным и слабым. Его раздели, Люсиль принесла несколько губок и пропиталаих водой из резервуара. Пита обтерли как могли и завернули в одеяла. Чарлиразмотал повязку и осмотрел рану - она была страшной на вид, но неопасной. - По-моему, с ним все будет в порядке, - заметил Чарли. - Рана вскореначнет затягиваться. Главная проблема - потеря крови. Чарли только собирался наложить новую повязку, когда в шлюзе послышалсястук, и в вагон вошел зензам. Теперь, когда в фургоне было пятеро человеки зензам, фургон казался чрезвычайно тесным, к тому же Чарли нервничал, неуспев как следует привыкнуть к виду гостей. Люсиль узнала вошедшую. - Твое присутствие замечено, Л'аудази, - произнесла она на 3-1. - И твое тоже, Колдер. Добро пожаловать. - Кто это, Люс? - спросила Джослин. - Это Л'аудази. Она заботилась обо мне, выращивала еду и контролироваласостав воздуха, пока я была здесь. Сейчас я представлю всех вас - тот, накого я укажу, должен поклониться. - Люсиль перешла на 3-1. - Л'аудази, этоТерренс Маккензи Ларсон, Джослин-Мари Купер-Ларсон и Чарльз Зизулу. А это- Пит Гессети. Он без сознания. Его ранил зверь в лесу, и мы боимся, чтоон не выживет. Еще одна наша спутница погибла. - Да, К'астилль говорила мне о раненом, и я пришла, чтобы осмотретьего. - Л'аудази шагнула вперед и склонилась над Питом, а Люсиль заметила,что с шеи у нее свешивается пакет. Л'аудази указала на руку Пита. - Это иесть рана? Она опасна? - Да, но сама рана должна затянуться. Он потерял много... этого слова яне знаю. Видишь красную жидкость, которая сочится из раны? Она называетсякровь, разносит кислород по организму и выполняет другие важные функции. Люсиль не сознавала этого, но по роду занятий точнее всего было назватьЛ'аудази ветеринаром. Она всерьез заинтересовалась биологией половинчатых,даже взяла несколько проб волос, кожи и выделений Люсиль. Все пробыЛ'аудази брала, никому не говоря о них и не спрашивая разрешения,чувствуя, что ее поступки не нашли бы одобрения. Но циркулирующую жидкость она еще не исследовала. Она никогда не виделаран, не знала, что находится под человеческой кожей. Поняв, чтопроисходит, она сняла с шеи рабочий мешок и приблизилась, сама не понимая,что делает. Л'аудази вывернула шею, чтобы лучше осмотреть руку Пита. Израны еще сочилась кровь... Л'аудази должна была получить пробу этойжидкости - возможно, она сумеет даже помочь половинчатым. С трудом верясобственной смелости, она вынула из мешка стеклянную пробирку, склониласьи подставила ее под струйку красной жидкости. Люсиль изумленно наблюдала за ней. Никто из людей не двигался с места.Л'аудази закрыла пробирку и сунула ее в мешок, а затем оглядела людей,пристально уставившихся на нее. Она решила, что будет лучше уйти, недожидаясь расспросов. - Теперь пора уходить, - объявила она Люсиль официальным тоном искрылась за дверью, не добавив ни слова. Чарли очнулся. - Что это за чертовщина? Люсиль покачала головой, пребывая в таком же замешательстве, как иостальные. - Не знаю, а жаль. - Она вновь вспомнила, как мало еще знает озензамах. - Ладно, давайте уложим мистера Гессети поудобнее и самиотдохнем. Всем нам необходимо выспаться. Всю эту ночь Л'аудази от возбуждения провела без сна. Впервые у нееоказались живые пробы, функционирующие клетки человеческого существа,открывающие путь к совершенно новой сфере биологии. Она возилась в своейлаборатории, исследуя кровь под микроскопом, пропуская ее через фильтры,наблюдая в тестере, пользуясь еще десятком приборов. Биохимики людей непоняли бы, для чего предназначена большая часть техники в этойлаборатории. Если бы Чарли Зизулу представлял, чем занимается Л'аудази, онбыл бы готов продать душу, лишь бы получить возможность денек поработать вее лаборатории. Л'аудази трудилась без отдыха. Огромную помощь ей оказали прежниеисследования мертвых клеток Люсиль и бактерий в выделениях. Она понималавсе, исследовала различные виды белых кровяных клеток и немедленнораспознала в них потомков некоторых свободных форм жизни, которые попали вкровеносную систему еще очень давно, заставляя ее бороться противнепрошеных гостей. Она восхитилась экономичным устройством красных клеток- никаких ядер, только резервуары для перемещения гемоглобина. Но, не имеяядер, красные клетки не могли самовоспроизводиться. Так ли это на самомделе? Изучив красные клетки, Л'аудази пришла к выводу, что ихвоспроизведение невозможно - в отличие от белых. Она стала свидетельницейпроцесса деления клетки и многое узнала. Генная структура клеток былафантастической, гораздо более устойчивой к мутациям, чем эквивалентхромосом у аборигенов Заставы. Тогда почему же вид людей настолькоразнообразен? Л'аудази сама видела пятерых людей и рассматривала нарисунках много других - среди них не нашлось двух похожих. Если геныстойки к мутациям, все люди должны выглядеть одинаково. Еще более страннымпоказался ей вывод, что в организме людей нет механизмов передачиприобретенных характеристик. Должно быть, жизнь на планете людейразвивается черепашьим шагом! Но та же самая устойчивость к мутациямозначала, что клетками людей можно легко и безопасно манипулировать. Аесли воспроизвести красные клетки другим путем... Л'аудази сочла эту идеюсовершенно безумной. С плазмой дело обстояло гораздо легче, но как быть склетками? Она погрузилась в решение проблемы с маниакальным энтузиазмом. Ночь оказалась долгой, но, вероятно, самой восхитительной в жизниЛ'аудази. Дождь прекратился, солнце выползало на небо на востоке, когдаЛ'аудази рысью вернулась к фургону людей. Она прошла сквозь шлюз, стараясьне шуметь и не фыркать, когда прохладный, безжизненный воздух, привычныйдля людей, защекотал ей дыхательное отверстие. Оставаться в этом воздухенадолго было невозможно, но Л'аудази надеялась закончить работу как можнобыстрее. Четверо здоровых людей спали на полу, завернувшись в одеяла.Должно быть, они устали, ибо Л'аудази удалось втиснуть между ними своегрузное тело, никого не разбудив. Она шагала осторожно, чтобы не стучатьпо полу. Раненый - кажется, Люсиль назвала его Гессети - был бледен, кожа егопохолодела и стала почти прозрачной. Рана была чем-то прикрыта -несомненно, чтобы не вызывать отвращения у других людей. Предстояло последнее испытание, но Л'аудази была уверена в успехе. Онапоняла, как устроена система кровообращения людей. Руководствуясьдогадками, удачей, логикой, интуицией и аналогией, она нашла вену иосторожно ввела в нее иглу, а затем застыла, держа в руках флакон с идущейот него трубкой. Через тринадцать часов после того, как Л'аудази впервые увиделачеловеческую кровь, она изобрела переливание крови. Чарли внезапно проснулся и увидел, что необъятная кормовая частьЛ'аудази заслонила ему обзор. Он осторожно приподнялся, чтобы посмотреть,что она делает, - и испустил крик, перебудив остальных людей и заставивЛ'аудази отпрыгнуть к стене. Это чудовище творило что-то невообразимое: из бутылки в ее руке лиласькрасная жидкость! Проснувшись, Пит пошевелил рукой. Его бледность исчезла,мысли прояснились. Он взглянул на кожистое лицо чудовища, которое держалонечто, напоминающее трехлитровую бутыль с кровью, и решил, что у негоначались галлюцинации. Джослин, Мак и Люсиль повскакали на ноги и увидели, как встревоженнаяЛ'аудази пятится от кричащего Чарли. Биолог хотел вытащить иглу из рукиПита, но не решился, опасаясь причинить раненому вред. Потянувшись, онзажал трубку, отсекая поток крови и держась при этом как можно дальше отаборигена Заставы. - Лейтенант Колдер, прикажите ему прекратить! Пусть вытащит из его рукииглу! Выкрикивая это, Чарли не сомневался, что бедняга Пит уже пропал -теперь, когда по его венам льется краска, - но, возможно, его еще удастсяспасти, если остановить это чудовище вовремя. - Л'аудази, что ты делаешь? - крикнула Люсиль на 3-1. - Ты хочешь,чтобы Гессети погиб? Сейчас же убери иглу! Л'аудази обвела взглядом людей, не в состоянии оправиться от шока. Ееэнтузиазм экспериментатора мгновенно угас. Ведь они не животные, они -разумные существа! А она осмелилась лечить их! Очевидно, они сочлиоскорбление невыносимым. Не говоря ни слова, она вынула иглу, передала флакон с кровью Чарли ивышла, оставив в фургоне свои вещи. Ее мучили угрызения совести. Ей хотелось поговорить с правительницей,во всем признаться и покаяться, пока не произошло самое худшее. Если, конечно, худшее возможно. Чарли не терял ни минуты. Если он сможет определить, какой дряньюЛ'аудази накачивала Пита, возможно, в его аптечке найдется какое-нибудьпротивоядие. Кроме того, у Чарли имелась полевая лаборатория с миниатюрнымавтоматическим анализатором. Он вытащил анализатор, поместил туда пробужидкости из флакона и запустил прибор. Тем временем Чарли досталмикроскоп, поместил на стекло мазок жидкости и взглянул на него. Увиденное ошеломило его. Он взял каплю красной жидкости на палец ипонюхал ее, а затем помедлил минуту и попробовал ее на вкус. Тот жесолоноватый привкус он чувствовал во рту, когда порезал губу. Анализаторзагудел и выдал распечатку отчета. Данные соответствовали данным одного извеществ, сохраненных в памяти анализатора. Чарли не требовалось смотретьраспечатку, но все же он внимательно изучил ее. При виде печатных строкпотрясение мало-помалу исчезало. - Это кровь... - тупо проговорил он. - Самая обычная цельнаячеловеческая кровь. Красные клетки, все типы белых клеток, плазма,тромбоциты - все на месте. Первая группа, резус положительный. Аборигенизготовил ее на основе пробы, взятой вчера вечером. Пит вновь потерял сознание. Люсиль пришла в себя первой. Наскоро перекусив, она бросилась на поискиК'астилль. Она пропадала несколько часов, и все это время люди провели вожидании, не осмеливаясь покинуть фургон. Проснувшись, Пит выгляделгораздо лучше. Люди занялись приготовлением завтрака. Люсиль вернулась со смущенным видом. - Мне пришлось подождать, пока К'астилль закончит разговор справительницей и другими важными персонами, - объяснила она. - К'астилльпредложила обеим сторонам считать, что ничего не произошло. Такой выходпоказался мне идеальным. По-видимому, Л'аудази отправилась прямо кправительнице и призналась в своем вопиющем преступлении. Всяправительствующая группа вышла из себя, узнав, что она попыталась лечитьразумное существо. Ее попытка спасти Питу жизнь была признана смертельнымоскорблением, нарушением строжайшего табу, вроде инцеста или каннибализма.Зензамы считают, что мы возмутились именно поэтому, а не из-за того, чтоЛ'аудази ворвалась сюда и попыталась лечить его, не объясняя, что делает.Зензамы вздохнули с облегчением, узнав, что мы восприняли случившеесяотнюдь не как оскорбление. По-моему, они ожидали от нас самого худшего. Взяв чашку чаю, Люсиль продолжала: - К'астилль всегда относилась к Л'аудази довольно настороженно, итеперь мне понятно почему. Л'аудази - ветеринар лагеря, ей было порученозаботиться обо мне. Похоже, в этом обществе из всех видов медициныприемлема только ветеринария. Не спрашивайте, почему поручение заботы олюдях ветеринарам зензамы не считают оскорблением. Чарли воззрился на нее. - Постой, ты сказала, медицина для них - табу? Но ведь эти существасамые гениальные биологи, каких я когда-либо видел! - Но распространяется их искусство только на животных и растения, а нена них самих. Теперь мне понятно, почему я не видела ни одного аборигена,который лечился бы от болезни, но, с другой стороны, я не видела среди нихи больных. Шкуры аборигенов достаточно прочны, чтобы защитить их отбольшинства естественных врагов. - Но это же бессмыслица! - настаивал Чарли. - Категорические запреты,вроде инцеста или каннибализма, всегда имеют весомое практическоеоправдание, даже если люди о нем не знают. При инцесте на свет появляютсябольные дети и уроды. Стоит разрешить каннибализм, и человек получит праволовить и есть других, а потом спасаться от мести родственников съеденного.Но от чего спасает запрет на медицину? - Не знаю, - покачала головой Люсиль. Мак выглядел встревоженным, и не без причины. - Люсиль, похоже, нам пора подумать об отступлении. - Так сразу? - удивилась Люсиль, задумалась и вздохнула. - Да, пожалуй,ты прав. Если еще до завтрака здесь разразился такой скандал, чего же намждать к ужину? - Постойте, что еще за отступление? - вмешался Пит. Мак начал собирать остатки завтрака. - Мы с Люсиль разработали его до вылета с "Орла". Мы подумали, что,возможно, нам придется удирать отсюда прежде, чем Лига сможет отправить занами корабль. - Он помедлил. - И если, Боже упаси, Лига проиграет, нам темболее надо выбираться отсюда. У нас есть маяк. Насколько нам известно,гардианы не пользуются этой частотой - вот почему Люсиль и Густав выбралиее. Но Синтия Ву на борту "Ариадны" следит за маяком. Сейчас он посылаеттолько звуковой сигнал, но мы можем подключить микрофон и попросить Вупереключиться на другую частоту - так, чтобы можно было слышать ее ипереговариваться. Мы попросим прислать нам корабль с "Ариадны" - такой, чтобы мы смоглиудрать на нем, если понадобится. Корабль, способный добраться до центратяжести и флота Лиги, чтобы сообщить обо всем, что мы узнали отаборигенов. Пит был явно изумлен. - Мак, мы прибыли сюда, рискуя жизнью. Если мы собрались улетать прималейшей опасности, незачем было и тащиться сюда! И потом, этот Густав -ценный союзник. Мы не можем подставлять его под удар, требуя помощи. Зная своего мужа, Джослин поняла его замысел. - С нашей гибелью знание исчезнет или попадет в руки гардианов, -произнесла она. - Благодаря тому, что уже узнали, мы стали наиболееинформированными людьми в Лиге. Случилось так, что приобретенное намизнание заставило наших хозяев считать, что они оскорбили нас. А есливыйдет наоборот? Если какая-нибудь невинная крупица знаний о нас являетсядля них смертельным оскорблением? Что, если они нас убьют и примкнут книгилистам? Мы должны быть готовы предупредить своих сторонников. Люсиль хотела возразить на предположение Джослин, но поняла, что в немслишком много истины. Люсиль провела с аборигенами Заставы несколькомесяцев и все-таки была поражена новой информацией. - Недостаток знания - опасная вещь, - произнесла она.