О враждебности

Враждебность — нечто большее, чем отсутствие дружбы. Если у человека нет друга, то из этого еще не следует, что он — враг каждо­го из нас. У него может быть доброе сердце, но у него нет дара нра­виться и располагать к себе других. Он может иметь благие убежде­ния, но не знает, как снискать их дружбу, не придавая значения всем их промахам. Такой человек может не иметь друзей, но из этого еще не следует, что он имеет дурную душу. Подобно тому как дружба за­ключается во взаимном благоволении и симпатии, так и враждебность— во взаимном неблаговолении и антипатии.

Можно испытывать к кому-то антипатию, но при этом не быть не­благосклонным. Мы испытываем к кому-то антипатию, если не нахо­дим в нем той доброты, которую ищем; мы не можем общаться с ним, а он не может стать нашим другом; однако по отношению к нему мы не питаем никакой недоброжелательности, желаем ему добра и даже что-нибудь подарили бы ему, лишь бы только он ушел. Недоброжела­тельность мы питаем лишь к тому, кому не желаем добра. Поскольку враждебность состоит в недоброжелательности и неблагосклонности, когда человек находит удовольствие в том, что доставляет неприят­ность другому, постольку мы не должны питать враждебных чувств ни к кому. Ведь это само по себе ужасно, когда человек ненавидит дру­гих и желает им несчастья. Человек является достойным любви в собственных глазах, когда находит себя преисполненным любви. Человек, не питая враждебности к своему врагу, может все-таки иметь его. Можно сторониться своего врага, можно желать, чтобы он почувство­вал, что значит испытывать справедливость других, можно по отноше­нию к нему быть злым и нетерпимым, но не быть ему врагом, посколь­ку все это еще не основание, чтобы делать его несчастным. Таким об­разом, истинной враждебности ты питать к нему не должен. Мы мо­жем, конечно, кого-либо ненавидеть, если он в отношении нас так се­бя вел, что выболтал наши тайны, благодаря чему у нас и возникли неприятности. В этом случае он заслуживает ненависти, но только на этом основании нельзя считать его нашим врагом. Из-за этого мы не должны причинять ему зла, потому что враждебность — это выражен­ное намерение творить зло другому.

Миролюбивый человек тот, который ко всем видам ненависти пи­тает отвращение. Миролюбив человек может быть двояко: когда жела­ет мира только для себя или когда способствует миру для других. По­следнее великодушнее. Это миролюбивое намерение отличается от безразличия, при котором человек избегает всякой ссоры и неприят­ности, доставляющих неудобства, но определяется такое намерение не его мягким характером, а сердечностью и доброй душой. Миролю­бивый нрав, происходящий из принципов, тот, который не зависит от мягкого темперамента, а является таковым из принципов.

Мизантропия — это человеконенавистничество, проявляющееся двояким образом: нелюдимостью и враждебностью к людям. Нелюди­мый человек боится людей, в которых видит врагов; враждебен к лю­дям тот, кто сам является врагом других. Нелюдимый избегает людей из-за темперамента; такой человек считает себя недостаточно хорошим для других, ограниченным, но поскольку он все-таки честолюбив, то уе­диняется и избегает людей. Человек, враждебный людям, избегает лю­дей из принципа, считая себя слишком хорошим для других. Мизантро­пия происходит частично из недовольства, частично — из недоброжела­тельства. Мизантроп из недовольства видит всех людей плохими, он не находит в них то, что ищет. Он не испытывает ненависти к ним, желает им добра, но только недоволен ими. Таковы унылые люди, не умеющие составить представления о человеческом роде. Мизантроп из недобро­желательства — тот, кто никому не желает добра, а зла желает всем.