Первые шаги кибернетики

Первым в явной форме вопрос о научном подходе к управлению сложными системами поставил Ампер. При построении классифи­кации всевозможных, в том числе и не существовавших тогда наук (его книга «Опыт о философии наук, или аналитическое изложение классификации всех человеческих знаний», ч. I – 1834 г., ч. II – 1843 г.) он выделил спе­циальную науку об управлении государством и назвал ее кибернетикой.

Ампер только еще пришел к выводу о необходимости кибернетики, а Б. Трентовский, польский философ-гегельянец, уже читал во Фрейбургском университете курс лекций, содержание которого опубликовал на польском языке в 1843 г. Его книга называлась «Отношение филосо­фии к кибернетике как искусству управления народом». Трентовский ставил целью построение научных основ практической деятельности руководителя («кибернета»): «Применение искусства управления без сколько-нибудь серьезного изучения соответ­ствующей теории подобно врачеванию без сколько-нибудь глубокого понимания меди­цинской науки».

Он подчеркивал, что действительно эффективное управление должно учитывать все важнейшие внешние и внутренние факторы, влияющие на объект управления: «При одной и той же политической идеологии кибернет должен управлять различно в Ав­стрии, России или Пруссии. Точно так же и в одной и той же стране он должен управлять завтра иначе, чем сегодня».

С позиций диалектики Трентовский понимал, что общество, коллек­тив, да и сам человек – это система, единство противоречий, разрешение которых и есть развитие. Поэтому кибернет должен уметь, исходя из общего блага, одни противоречия примирять, другие – обострять, на­правляя развитие событий к нужной цели.

Даже по этим нескольким кратким высказываниям из книги Трентовского можно видеть, насколько далеко ему удалось продвинуться в понимании необходимости алгоритмизации человеческой деятельности в осознании системности человеческих коллективов, групп, формальных и неформальных образований, в понимании сложности управления людьми.

И все же общество середины XIX века оказалось не готовым воспринять идеи кибернетики. Практика управления еще могла обхо­диться без науки управления. Кибернетика родилась слишком рано и была забыта.

Прошло около полувека, и системная проблематика снова появилась в поле зрения науки. На этот раз внимание было сосредоточено на во­просах структуры и организации систем. Поразительным, например, оказалось открытие, опубликованное в 1891 г. академиком Е. С. Федоровым, что может существовать только 230 разных типов кристаллической ре­шетки, хотя любое вещество при определенных условиях может кристаллизоваться. Конечно, это открытие прежде всего в области минералогии и кристаллографии, но его более общий смысл и значение отметил сам Федоров. Важным было осознать, что все невообразимое разнообразие природных тел реализуется из ограниченного и небольшого числа ис­ходных форм. Это оказывается верным и для языковых устных и пись­менных построений, архитектурных конструкций, строения вещества на атомном уровне, музыкальных произведений и т. д. Но Федо­ров пошел дальше. Развивая системные представления, он установил и некоторые закономерности развития систем. Ему принадлежит наблю­дение, что главным средством жизнеспособности и прогресса систем яв­ляется не их приспособленность, а способность к приспособлению («жизненная подвижность»), не стройность, а способность к повышению стройности. Е. С. Федорова можно заслуженно отнести к числу осново­полож­ников теории систем.