На каком из этих отрезков появляется управление? Когда возникает социальный институт управления?

1. Как мы сказали, уже гомо габилис мог в самой первоначальной форме хоть сколько-торазумно координировать совместные действия и как-то проектировать ближайшее будущее. Это эволюционный рубеж, начинающийся 2,6 млн. лет назад.

2. На стадии неандертальца и параллельно с ней стадии протокроманьонца генезис управления уже имел отчетливо определенное место. Это эволюционный рубеж, берущий отсчет 700 тыс. лет назад. По отношению к заданным нами вопросам два этих эволюционных отрезка можно объединить общим названием – протоуправление.

Протоуправление – это ранняя стадия разумной регулирующей деятельности человека, на которой в предвидении будущих результатов совместного труда предлюдей еще допускается очень много ошибок. Эти просчеты и ошибки компенсируются за счет биологической саморегуляции, самоорганизации индивидов. Однако попытки разумного объединения и регулирования трудовой деятельности человека от века к веку и от тысячелетия к тысячелетию в след за ошибками обрастают нужным человеку опытом. Протоуправление медленно переходит в свою новую фазу.

3. Стадия кроманьонца 40-35 тыс. лет назад постепенно превращает управление в полноценный феномен. Но проходит еще примерно 20 тыс. лет, когда Homo sapiens начинает переходить от охоты к скотоводству, что поднимает производительность труда примерно в 20-40 раз. В это же время начавшийся переход от собирательства к земледелию порождает не только оседлый образ жизни людей, но – самое главное – поднимает производительность их труда в 300-400 раз! Представьте себе, что ваша стипендия или зарплата сегодня вдруг увеличилась в 300 раз. Какие возможности открываются перед вами?! Точно так новый период жизни наступал и в человеческой жизни того времени. Численность людей стала заметно расти. Разделение их труда пополнилось не только видами трудовых операций, стали формироваться уже и профессии как специализированные виды деятельности. От земледелия отделяется ремесло, и появляются различные виды ремесел, начиная с гончарного дела.

4. Но социальный институт управления в полном своем объеме и качестве сформировался еще позже, и произошло это на стадии возникновения государств.

Социальный институт управления – это рациональное, целеполагающее, систематическое регулирования отношений больших масс людей, не связанных друг с другом непосредственным образом. То есть тысячи, а затем миллионы людей связаны друг с другом своим трудом и его результатами, всей своей деятельностью опосредованно.

Такое, в немалой степени обезличенное, регулирование массовой деятельности человеческих индивидов возможно только с помощью государства. Собственно само государство и создается как деловой аппарат такого регулирования, управления. Государство имеет законы как регуляторы социальной деятельности людей. Законы как государственные акты предписывают, что надлежит делать людям и что им запрещается, что не разрешается делать ни при каких обстоятельствах. Для этого у государства имеются силовые методы воздействия на нарушителей законов. Государство имеет право применять насилие в отношении нарушителей[48]. Но как же возможны законы, право, правовое регулирование? Для этого человечеству понадобились еще два исключительно социальных феномена – письменность и системы счисления. Люди должны были научиться писать и считать, письменно фиксировать результаты подсчетов. И только в этом случае стали возможными письменные законы и распоряжения управляющей власти в лице государственных руководителей.

Орудийная деятельность и управление.

Орудийная преобразовательная деятельность человека, как сказано выше, стала первым и важнейшим фактором антропосоциогенеза (АСГ). В ходе АСГ появляется и развивается управление.

Ясное понимание того, что представляет собой орудийная деятельность, необходимо и для проведения точной границы между тем, что называется поведением животных, и совокупностью тех действий, которые называют трудовыми операциями и подлинно общественным поведением ближайших предшественников Homo sapiens, инициировавших появление управления. Орудийная деятельность, по мнению В.П. Алексеева, начинается с гоминид и никак не раньше, отдельные случаи употребления животными предметов в качестве орудий не могут быть приняты в счет. Не относятся к этому и возведение плотин и хаток бобрами, строительство муравейников и птичьих гнезд. Гипотеза о дочеловеческом, животном, инстинктивном труде как первом этапе социогенеза также не может быть принята, хотя бы уже потому, что «функционально специализированные особи оказываются совершенно беспомощными в условиях изменившейся ситуации». Инстинкт ограниченно целесообразен, говорит В.П. Алексеев. «Зоологическая литература переполнена наблюдениями над тем, какими нелепыми, бесполезными и часто даже вредными для животного становятся инстинктивные поведенческие акты, когда животное попадает в непривычные обстоятельства»[49].

Орудийная деятельность, а вместе с ней и генезис управления начинаются с малозаметных переходных форм от низших видов жизнедеятельности животных. У гоминид орудийная деятельность обретает отчетливые черты, становясь ключевой составляющей и главной отличительной чертой процесса труда, в котором выделяются три структурных фундаментальных компонента: сам труд как совокупность операций, создающих результаты труда; объект труда, то есть то, к чему прилагается труд; и средства труда, то есть то, с помощью чего труд осуществляется – орудия труда.

Орудием в широком смысле можно считать любой предмет, которое употребляет животное, чтобы достичь стоящую перед ним цель. Животные способны использовать орудия, но, по множеству наблюдений этологов (этология – наука о поведении животных), делают это спорадически, бессистемно. Но главное отличие здесь даже не в этом, а в том, что человек разумный и его предшественники сознательно изготовляют орудия для своей трудовой деятельности. И сам процесс этого изготовления закладывает основы индустрии, первоначально каменной индустрии, орудия труда которой встречают археологии все в более сложных и сложных формах изготовления и даже эстетической обработки по мере смены эпох человеческого развития.

Олдувай (2,6 млн. – 1 млн. лет назад) сменяется Ашелем (1,5 млн. – 80 тыс. лет), затем эпохой Мустье (80–40 тыс. лет назад). Поздний Палеолит (40–10 тыс. лет назад) – это уже индустрия в подлинном почти современном, промышленном, смысле слова, когда сотни стоянок кроманьонца свидетельствуют об изготовлении орудий труда для изготовления орудий труда (и так в несколько звеньев), что приводит к специализации трудовой деятельности, специализации человеческой практики (как надприродной преобразовательной, то есть культурной деятельности) и, в итоге, как следствие, – к возникновению сложных разветвленных систем социального управления.

Даже самые примитивные формы орудийной деятельности гоминид в качестве своей основной характеристики имеют высокую временную динамичность, в их трудовой деятельности значительную роль играют акты творчества. Их деятельность в целом под воздействием меняющихся обстоятельств быстро меняет свои формы в деталях и по мере усложнения переходит в новое качество, на более высокую качественную ступень.

«Профессиональное умение» – вот основа человеческой специализации труда, в котором проявляется рациональное понимание существа производимых операций. Как только рождается «профессиональное умение», так вслед за ним проявляет первые свои признаки разделение труда, которое неизбежно требует своего инобытия в виде и форме рациональной интеграции разделенных трудовых операций, своего рода соединения труда, то есть управления.

От профессионального умения до управления, конечно, не один шаг. Разделение труда первоначально должно дать результат в виде прибавочного продукта. Именно это феномен ведет к трудовой специализации, но сама специализация является следствием рациональных находок, пороговыми из которых явились переходы от охоты к скотоводству, приведшему, как мы отметили, к повышению производительности труда в 20-40 раз, и от собирательства к земледелию, приведшему в повышению производительности труда в 300-400 раз, то есть еще на один порядок выше. Именно открытие земледелия и его развитие стало решающим в разделении труда, приведшем в итоге к цивилизации, давшей миру и институт управления.

Какие интеллектуальные операции были первыми в осознанной трудовой деятельности? Американский исследователь Т. Винн выделяет четыре элементарных и в то же время фундаментальных оперативных свойства психики: 1) понимание отношения части к целому и, наоборот, целого к части, 2) осознание соотношения частей, 3) осознание пространственно-временных отношений и, наконец, 4) понимание идентичности объектов или операций. Это по существу – первые интеллектуальные операции человека. То, что нам кажется в них элементарным, было настоящим революционным скачком в эволюции человека. И именно эти мыслительные, интеллектуальные свойства наших предков позволили им породить, создать рациональное регулирования своей совместной деятельности – управление.

Наличие всех этих интеллектуальных черт выявлено у человека «в ашельской каменной индустрии», которая по иллюстративной схеме В.А. Ранова[50] начинается 1,5 млн. лет назад, что соответствует, как мы видели, параллельному проживанию гомо габилиса и гомо эректуса одновременно. То есть в этот период складываются все начальные признаки управления, такие как первичная рациональная координация, регулирующие воздействия сорганизованной трудовой деятельности все более специализирующихся в профессиональных умениях индивидов, думающих о реальном ближайшем будущем.

1.5. Организация и управление.

Итак, будучи первоначально биологической, потребность в объединении исторически создает организации людей, сначала семейного, далее этнического, еще позже – социального типа, образующие на известном отрезке истории такие ее виды, как предчеловеческая стая, род, племя и т.п.

Недостаток биологической прочности первоначальной самоорганизации дополняется постепенно внесением элементов рациональной координации, рационального регулирования совместного поведения людей. Так возникают организации производственно-экономического типа (группы охотников, заготовителей леса, собирателей природных даров, возделывателей земли и др.). Организации последнего вида, наряду с самоорганизацией, как первоначальной основой человеческой организации, приобретают в качестве своей второй природы рациональное целеполагание коллективных действий. Эта вторая природа организации индивидов и представляет собой управление.

По мере роста и накопления знаний увеличивается головной мозг человека. И прежде всего растет объем коры больших полушарий. Это материальный носитель информационной емкости интеллекта, в первую очередь рациональных знаний. Одновременно с ростом знаний человека рациональные цели в организации коллективных взаимодействий людей занимают все большее место. То есть управление как координация и регулирование коллективного поведения людей медленно оттесняет спонтанно-биологическую, природную самоорганизацию на все более отдаленный план.

Однако регулярные крушения созданных людьми социальных организаций (от малых до самых больших, от цехового объединения до обществ, государств и целых цивилизаций) – все это неизменно напоминало человеку о несовершенстве того типа и уровня рациональности, которыми обладали люди. Это свидетельствовало о недостаточности имеющихся у человека организационных знаний, умений и опыта.

Созданные разумом организации позволяли достигать отдельные цели, решать определенные задачи. Но нередко эти организации не выдерживали испытаний вновь встающих перед ними задач и проблем и прекращали существование. Самоорганизация, однако, спасала человека, брала верх и не давала обществу погибнуть окончательно и навсегда. Именно природная самоорганизация давала питательную почву для роста и развития дальнейшей рациональности.

Именно природная самоорганизация дала основы развития рациональной человеческой организации, имеющей характер управляемой системы, нацеленной на прагматический результат в будущем времени как на успех совместных действий людей.

Таким образом, эффективность взаимного регулирования коллективных действий людей, эффективность координации усилий множества индивидов, устремленных к достижению поставленных ими целей (прежде всего общих, но также и личных) образует главную проблему социального управления.

Управление, как сказано, тесно связано с организацией. При этом управление не сводится к руководству целевой организацией. Организация и управление – это взаимосвязанные, взаимозависимые, взаимодействующие друг с другом феномены. Управление – это, прежде всего, регулирование, координация совместного труда, нацеленного на прогнозируемый результат. Управление ведет к созданию организации надприродного типа. Исторически управление конституируется как координация действий людей, сорганизованных для какой-то цели.

Очевидно, что человеческая организация представляет собой совокупность людей, свободно объединившихся или не вполне свободным, насильственным образом объединенных людей для реализации намеченной цели.

Нами не случайно употреблен здесь термин «человеческая организация». Ведь организации существуют не только в человеческой среде, но прежде всего во всей природе, как живой, так и неживой. Семейство муравьев, экологические системы, взаимодействия космических тел и галактик – все это природные организации. Человеческие организации добавляются к ним. Они особого рода организации. Почему? Потому что они разумно управляемые организации. В отличие от термина «организация», который можно трактовать предельно широко, термин «управление» понимается нами в исключительно узком – человеческом смысле. Поэтому, рассматривая управление, мы соотносим, сравниваем человеческую организацию и человеческое управление. Хотя нечеловеческого управления и не бывает. Когда за управляемую организацию принимают, к примеру, семейство бобров или стаю волков, то допускают ошибку. Ибо природный мир организуется по принципу самоорганизации открытых систем, где регулирование осуществляется не рационально, а спонтанно как свойство диссипативных систем порождать порядок из хаоса[51]. В биологических системах, как у тех же бобров, упорядоченную организацию поддерживают их врожденные инстинкты.

Здесь нами рассматривается человеческая, управляемая организация. Эта организация, как сказано выше, тоже дополняется спонтанной самоорганизацией, объединяющей людей. Ибо люди не только рационально действующие индивиды, но в не меньшей степени и биологические существа, часть природы.

Термин «организация» в человеческой среде имеет различные смыслы.

В одних случаях «организация» употребляется для обозначения деятельности по упоря­дочению совместных действий людей. Мы говорим «организовывать», «организовать» что-либо. Здесь организация понимается как процесс.

В других случаях организация рассматривается как объект, обладающий внутренней упорядоченностью, структурой.

Научный анализ организации продуктивно вести через понятие «система».

Организация и есть система взаимосвязанных элементов.

Под системой понимается совокупность элементов, внутренние связи которых сильнее внешних. Если внешние связи окажутся сильнее внутренних, то, как вы догадались, такая совокупность элементов «порвется». Таким образом, в системах существует мак­симум необходимых внутренних связей и минимум необходимых внешних связей.

При этом жизнеспособность открытых систем, словно на парадоксе, во многом зависит именно от разнообразия и широты ее внешних связей, внешних взаимодействий. Открытые системы – это системы, существующие благодаря активному взаимообмену с окружающей средой, с другими системами.

Человеческие организации – это неизменно открытые системы, даже если некоторые из них называют «закрытым обществом» и т.п. Почему? Потому что, во-первых, человеческие организации состоят из людей, которые дышат кислородом атмосферного воздуха, пьют природную воду, употребляют в пищу биологические продукты. Люди как открытые системы «питаются средой». Во-вторых, организации одних людей, взаимодействуют с другими человеческими организациями. Фабрики нуждаются в поставщиках сырья, борются за лучшую в сравнении с конкурентами продукцию, ориентируются на нравы, потребности и покупательную способность потребителей. Государства способствуют торговле частных корпораций и фирм с фирмами и корпорациями в других государствах, заботятся о культурном взаимообмене друг с другом, беспокоятся о мирной обстановке на своих границах. Такое взаимодействие делает организации более сильными, жизнеспособными. Если же, к примеру, государственные организации закрываются от взаимодействия с другими государствами, как Северная Корея, то не трудно увидеть, как открытая система, стремящаяся «закрыться», превращает трудолюбивый корейский народ в самых бедных людей нашего мира.

Итак, абсолютное большинство организаций человеческого мира принадлежат к категории открытых систем. Управление такими системами не может обойтись без внешних активных взаимодействий, однако руководители организации должны неизменно помнить и об укреплении внутренних связей организации. В противном случае она распадется на элементы.

Системный анализ организации дает и еще одно преимущество. Он позволяет смотреть на нее через парные соотносительные философские категории «система»-«подсистемы»-«элементы»-«структура»-«функции»; «часть» и «целое» (когда целое больше суммы его частей); через «единичное»-«особенное»-«общее»; «форму» и «содержание», «явление» и «сущность», «причину» и «следствие», «повод», «предлог», «необходимость» и «случайность», «возможность и действительность». А также через более конкретные категории: «информация», «цель», «миссия» организации, и другие. Все это открывает большие возможности в анализе организации.