О динамике культуры

Гуревич П.С.: «Несмотря на всё разнообразие молодёжных субкультур, ни одна из них, сколь бы экзотической она не была, не может устранить господствующую культуру. Да, в сущности, субкультура и не ставит такой задачи.

Стойкость и возобновляемость молодёжных субкультур как будто делает излишним термин «контркультура». Между тем в контексте современных исканий он обретает глубокий культурно-философский смысл. Дело в том, что культура вовсе не развивается путём простого приращения духовных сокровищ. Если бы процесс культурного творчества реализовывался плавно, без поворотов и мучительных мутаций, то человечество располагало бы сегодня разветвлённой монокультурой. В Европе, в частности, всё ещё экспансионистски развёртывала бы себя античная культура.

В реальности культурный процесс, в той же мере, что и научный, рождает новые культурные эпохи, радикально отличающиеся друг от друга. В культуре постоянно происходят парадигмальные сдвиги. Но как это возможно? Что порождает эти глубинные преобразования? Ответ в самом общем виде очень прост – контркультура. Хотя это новомодное слово, но культурфилософия действительно не располагает понятием, которое указывало бы на общесоциологический характер подобных преобразований.

В процессе социально-исторических изменений рождаются и новые духовные абсолюты. «Распад старых форм жизни и появление новых ценностных мотивов, – подчёркивает В. Виндельбанд, – приводят в результате к возбуждённому состоянию поиска и нащупывания, к интенсивному брожению, которое требует своего выражения». Далеко не всегда эти искания приводят к появлению принципиально новой культуры. Но для того, чтобы она возникла, нужны новые ценностные ориентации, которые, как показывает немецкий философ, совершенно изменяют структуру всей жизни…

С точки зрения культурфилософии, контркультура постоянно проявляет себя в виде механизма культурных новаций. Она, следовательно, обладает огромным потенциалом обновления. Рождение новых ценностных ориентиров есть провозвестие новой культуры. «В культурной жизни, – отмечает В. Виндельбанд, – повсюду возникают сложные проблемы политического, социального, интеллектуального движения. Это создаёт в ценностном понимании жизни совершенно новые моменты и глубоко идущие изменения такой силы, о которой прежде не подозревали».

О какой же новой культуре можно говорить применительно к реалиям второй половины ХХ в.? Разве не стало общим местом повторение мысли о том, что контркультура теперь уже есть исторический факт, архаика. Судя по всему, официальная, господствующая культура на Западе устояла. Она сумела вобрать в себя элементы конструктивных тенденций в субкультурах и сохранить собственное ядро. Натиск новых ценностных ориентаций оказался недолговечным.

Но можно ли говорить, что господствующая западная культура сохранила себя, когда полностью разрушен протестантский эпос, определивший её генезис? В современном мире произошла радикальная переоценка этики труда, смысла жизни, отношений между полами, традиций рациональности. Глубинные коррекции коснулись всего ценностного пространства. Наиболее проницательные культурфилософы, как, например, Д.Белл, давно отметили, что традиционная протестантская культура замещена теперь новой культурой, которую он в соответствии со своими неоконсервативными убеждениями называет модернистской…

Другой исследователь, профессор Калифорнийского университета Б. Бергер, в книге «Выживание контркультуры» утверждает, что в 60-х годах на Западе возникла новая культура. Вобрав в себя древние традиции – пасторализм, анархизм, романтическое мироощущение богемы, азиатские религиозные и мистические культуры, мудрость американских индейцев, нигилизм и дадаизм, – она сумела раскрыть в себе потенциал альтернативной культуры.

Бергер полагает, что молодёжные субкультуры не исчезли бесследно, а вплели в ткань традиционной урбанистической культуры чуждые ей разноцветные нити. В результате и сама ткань оказалась преобразованной. По мнению Бергера, процесс сотворения новой культуры будет продолжаться. Нынешний плюрализм духовных и ценностных ориентаций – залог будущей универсальной культуры, которая в свою очередь даст основу последующего дробления «родительской» культуры.

Таким образом, в этих исследованиях понятие «контркультура» обретает иной смысл, нежели понятие «субкультура». Применительно к реальностям современного мира мы можем сказать, что значением контркультуры обладают не отдельные феномены, а вся совокупность субкультур. Сохраняя и возобновляя себя, они вместе с тем спровоцировали настоящую ценностную революцию. Контркультура, следовательно,– это совокупный эффект поисков нового ценностного ядра современной культуры [30, 159-161].