Философия жизни

В качестве первого оппонирующего философской классике нетрадиционного направления можно назвать философию жизни. Ее основоположником по праву называют немецкого философа Артура Шопенгауэра (1788–1860). Он бросил открытый вызов рационалистической философии великого Гегеля. Рассказывают, что, став приват-доцентом Берлинского университета, Шопенгауэр самонадеянно назначал свои лекции на те же часы, что и Гегель. В 1818 г. вышло в свет главное философское сочинение Шопенгауэра «Мир как воля и представление».

Истинный мир, по Шопенгауэру, — это мир скрытой, невидимой сущности — воли, понятой как кантовская «вещь в себе». Воля составляет потустороннее и подлинное ядро внешней и видимой оболочки жизни. Представления же суть объективация воли, ее проявления. В мире сущности кроме воли нет ничего другого. Шопенгауэр утверждает примат воли по отношению к человеческому разуму. Разум выступает лишь придатком воли, а не наоборот, как считалось в классике. Происходит своеобразная онтологизация и мифологизация воли как определяющего конструкта всего бытия. Воля — это абсолютное «хотение», «свободное стремление», полная независимость от контроля разума. Воля не имеет причин, оснований и целей вне самой себя. Она только «хочет хотеть» и ничего более. У воли нет ни прошлого, ни будущего, нет никакой разделенности и множественности. Она дана вся и сразу как единая мировая воля.

Именно воля обладает подлинным объективным существованием, она как бы опрокинута на мир, Вселенную. Человек в ряду других природных объектов отличается лишь тем, что воля действует на него через его мысли, мотивы, представления и переживания. Однако и человек определен изнутри себя как воля. Проявляясь в человеке, воля формирует его характер. Человеческая воля родственна неисповедимым силам, неким ее волевым порывам. Тем самым воля превращена Шопенгауэром в первоначало, своеобразный абсолют и конструкт сущего.

Онтологическая конструкция Шопенгауэра изображает мир как волю и как представление. Сущность мира — в действии воли как через одушевленные силы, так и через неодушевленные предметы. Рассматривая эволюцию мира через его внутреннюю силу воли, можно увидеть постепенное усложнение действующих предметов. На стадии животного мира возникает сознание, интеллект, служащие для упорядочения и регуляции активности. Воля всегда стремится к чему-то бессознательно, а всякое стремление влечет за собой страдание. Разум же только усиливает страдание. Камень не страдает, ему безразлично, где и как находиться. Растение не страдает. Животное страдает физиологически. Но больше всего страдает человек. Страдание человека причинно обусловлено его потребностями, его действиями. Мир человека полон несбывшихся надежд, рухнувших планов, нереализованных возможностей, неудовлетворенных потребностей. А значит, он полон страданий. Сogito ergo sum Декарта превращается Шопенгауэром в « страдаю, следовательно, существую». И разум повинен за страдание, он усиливает их. В стремлении воли к жизни и укоренено страдание, которое постоянно сопровождает жизнь человека. И это, по Шопенгауэру, природно. А природа никогда не ошибается.

В противовес оптимистической просветительской формуле, идущей от Лейбница, что наш мир есть наилучший из всех возможных миров, Шопенгауэр не жалеет черных красок для изображения бедствий мира и страдающего в нем человека. Он выступил как наиболее радикальный выразитель всеобъемлющего пессимизма в европейской философии. Такому миру и такому человеку, каким он предстает в изображении мыслителя, лучше было бы вовсе не существовать. Большинство бедствий и страданий человека коренятся в нем самом, им самим и объясняются. Он становится как бы в тягость самому себе. Главная причина видится в безудержном эгоизме, злобе и жестокости людей.

Если жизнь человека представляется нескончаемой цепью все время возникающих и сменяющихся страданий, коренящихся в эгоизме, злобе и жестокости человека, то единственно нравственной пружиной человеческого противостояния им становится сострадание. Шопенгауэр здесь выступает как великий моралист и гуманист, утверждая человеколюбие высшей нравственной добродетелью. Справедливость и человеколюбие образуют как бы две стороны сострадания. Никому не вреди и вдобавок помогай другим, сколько можешь — таково его нравственное кредо. Разъединение и противопоставление людей существует только в иллюзии мира представлений, а не в самом мире воли, где все едино. Проявляя безграничное сострадание ко всему живущему на земле (не только к людям, но и к животным, растениям), человек преодолевает состояние обособленности, осуществляет прорыв в сферу воли, в целостности которой нет подобного противоестественного столкновения. Несомненной заслугой Шопенгауэра является утверждение приоритета духовных потребностей и сил человека, их постоянного возвышения. Если человек ищет наслаждения и удовольствия своей жизни только в вещах и вне себя, счастье его мелко, зыбко и эфемерно. Истинный центр и источник счастья находится в нем самом, в его собственной жизненной силе. Словом, нельзя изменить сердце, но можно просветить ум. Вполне закономерно, что в философии жизни центральным понятием становится «жизнь» как способ бытия мира и бытия человека, культурно-исторической реальности. Требуется понять жизнь исходя из нее самой, из проникновения в ее суть и нерв, в самую тайну жизни как первичную реальность. Многозначность и неопределенность понятия и самого феномена жизни породили различные ее трактовки.

Волюнтаризм философии Ф. Ницше. Подлинный взлет и широкое распространение философии жизни начинается с 70-х годов XIXстолетия. Оригинальные и своеобразные версии философии жизни были даны в работах таких выдающихся ее представителей, как Фридрих Ницше (1844–1900), Вильгельм Дильтей (1833–1911), Георг Зиммель (1858–1918), Анри Бергсон (1859–1941).

Мировая воля Шопенгауэра как вечный жизненный порыв трансформируется Ф. Ницше исключительно как воля к власти. Она превращается в чистый волюнтаризм. Ницше абсолютизирует и онтологизирует жизнь, вкореняет ее в основу бытия.

Жизнь, по Ницше, — это вечное движение, становление, постоянное течение, лишенное атрибутов бытия. У становления нет цели, единства, его нельзя оценивать как истинное или ложное, доброе или злое. Одна из его работ так и называется — «По ту сторону добра и зла». Решительный «гераклитизм» Ницше вводит в плоть и кровь своей философии жизни. Все процессы как физической, так и духовной жизни он стремится представить как различные модификации действий воли к власти, могуществу. Это относится и к камню, и к дереву, и к животному, тем более к человеку. Человек для Ницше — слабейший вид животного (обезьяны, в частности), неустановившегося животного; не пригодное существо к животной жизни. Ницше развивает идею сверхчеловека на дионисийском культе силы и красоты. Следует, правда, заметить, что поклонник красоты и силы, Ницше сам превратился в живой труп, находясь последние пятнадцать лет жизни в состоянии частичного помешательства или полного безумия.

Ницше выступил с резкой критикой умозрительной философии, упорядочивающей науки, христианской религии и аскетической морали. По его оценке, они отрывают человека от истоков самого существования — от жизни, заставляют «зарывать голову в песок» небесных тел. Тень жизни подменяет собой саму жизнь. Ницше провозгласил: Бог умер. Наступило время нигилизма и отрицания — это и есть до конца продуманная логика наших великих ценностей и идеалов. Он добровольно принимает нигилизм как свою личную судьбу и стремится в то же время преодолеть его как «философ будущего». Будущее рисуется ему в образе сверхчеловека, некоей «белокурой бестии», освобожденной от власти духовных и социальных авторитетов, руководствующейся приоритетом действия и воли, своих влечений и потребностей, стремлением властолюбия и навязыванием своей перспективы как нормы для всех форм жизни и опыта.

Провоцирующим образом Ницше выразил свое кредо: Говорит во мне истина. Но моя истина ужасна: ибо до сих пор ложь называлась истиной. Переоценка всех ценностей — это есть моя формула для акта наивысшего самосознания человечества, который стал во мне плотью и гением.

Феномен жизни в эволюционизме Анри Бергсона. В концепции творческой эволюции мира А. Бергсона (1859–1941) с космологических позиций жизнь отождествляется с целостностью, континиумом (непрерывностью), потоком, необратимым становлением. В нем порождается и сохраняется все уникальное и неповторимое. Жизнь предстает как космический «жизненный порыв», противостоящий всему определенному, застывшему и «ставшему». И сутью этого жизненного порыва является «сознание или сверх сознание». Бергсон противопоставляет свою творческую эволюцию мира как мистифицированному и безличному разуму Гегеля, так и односторонности и мертвенности механистического материализма. Жизнь всегда устремлена вверх, а материя — вниз, к распаду, омертвлению и разложению. Однако и панлогизм безличного разума не схватывает целостности жизни мира, его движения, порыва. Интеллект «схватывает» мир путем разложения его на отдельные составные части, примерно так же, как на фотографии, на кинопленке кинематографа. Интеллект удерживает сходное, повторяющееся, общее, но ценой утраты уникального и неповторимого. Разум по своей природе безнадежно оторван от жизни, что поэтически выразил Гете в своем «Фаусте»: Суха теория, мой друг, но зеленеет древо жизни.

К непрерывной в своем потоке и необратимой в своей целостности жизни более всего приспособлено неинтеллектуальное, интуитивное, образно-символическое и непосредственное духовное освоение и понимание иррациональной в своей основе жизненной реальности. Общепринятые категории и понятия классической философии уже не могут прояснить природу и суть принципиально невыразимых феноменов жизни. Наиболее адекватным способом их выражения являются искусство, мифотворчество, метафора и афористический стиль изложения основных идей.