Онтологизм индуктивной гносеологии Ф. Бэкона

Фрэнсис Бэкон (1561–1626) — родоначальник опытной науки и экспериментального метода познания. Жил и творил в эпоху мощного экономического и культурного подъема Англии, был современником Шекспира. Выходец из знатной семьи, он уже в 12 лет поступил учиться в Кембридж. Но схоластическое обучение явно не удовлетворяло молодого мыслителя. С дипломатической миссией выезжал в Париж, что послужило ему хорошей школой политического мышления. Был избран в парламент, стал лорд-канцлером и пэром Англии. Но эти высокие должности не охладили неуемную натуру одаренного естествоиспытателя и оригинального философа.

Бэкон задался целью создания величественного проекта под названием «Великое восстановление наук». Наиболее значительное из его реализации получило название «Новый Органон» (в противоположность аристотелевскому «Органону»). И именно в нем Ф. Бэкон изложил свое учение о методе. Другая важная работа «Новая Атлантида» излагала социально-философские, социально-утопические воззрения мыслителя.

Предметом философии Бэкона становится действительность, постигаемая в чувственном познании и практическом опыте. По оценке Гегеля, Бэкон полностью отверг схоластический способ рассуждения на основе совсем отвлеченных абстракций, слепоту по отношению ко всему, что мы имеем перед глазами. Чувственно воспринимаемое явление в том виде, как с ним сталкивается образованный человек и о нем размышляет, является сущностью позиции Бэкона. Это же находится в согласии с принципом принятия конечного и мирского как такового. Сам Бэкон категорически отвергает доказательства силлогизмом-дедукцией, т. е. выводом частного знания из общего. Ибо это создает лишь неразбериху, а природа уходит из рук исследователя. По его мнению, силлогизм состоит из суждений, суждения — из слов, а слова являются лишь знаками понятий, т. е. здесь напрямую слышатся отзвуки средневекового номинализма как своеобразной предтечи естественно-научного материализма. Бэкон утверждает онтологизм своей гносеологической позиции: Именно та философия является настоящей, которая самым тщательнейшим и верным образом передает слова самого мира и сама как бы написана под его диктовку; она есть не что иное, как его подобие и отражение, она ничего не прибавляет от себя, но только повторяет произнесенное им. [100]

Цель науки видится не в том, чтобы вещи были согласны с принципами, но сами принципы отвечали порядку вещей. Речь должна вестись не об отдельных правдоподобных отношениях и упорядочивании, но о прямом изображении и описании тел. Бэкон дает оригинальную трактовку существующим способам познания. Первый он называет путем муравья. Он, несомненно, имеет свои плюсы в науке и практике. Второй путь ему представляется в виде паука, в котором он саркастически усматривает аристотелевский, спекулятивный, схоластический и бесплодный метод: сачком понятий ухватить реальный мир. Но природа мудрее и хитрее, она выскальзывает из хитроумно расставленных ловушек. Наиболее продуктивным является путь пчелы: в нем наличествует и сбор материала, наблюдения и установление связей между явлениями, определенные обобщения, выводы и т. д.

Бэкон отвергает философию как простое созерцание и представляет ее как науку о реальном мире, основанную на опытном знании. И в этом плане он резко оппонирует схоластике, которая зиждется на препарированном аристотелизме. По его мнению, плохо то, что современное человеческое познание вытекает из того, что является общепризнанным. Как правило, постулируется, что знать истину — значит знать причину. Не является правильным то, что есть четыре причины: материя, форма, движущая причина и цель. Из них целевая причина наукам не только не способствует, но даже вредит, в частности когда речь идет о человеческом поведении. Движущая причина и материя, так как они исследуются и обычно признаются, являются причинами отдаленными, не связанными со скрытым процессом, ведущим к форме. Эти причины внешние и приобретенные, а для подлинной и действительной науки они не означают почти никакого вклада. В этом суждении Бэкона явно просматривается отрицание аристотелевского понимания видов и причин, отрицание целевой причины. Констатация взаимосвязи между материальной и движущей причиной и открытым процессом, ведущим к возникновению формы, — все это является выразительным предвестником современного подхода к пониманию проблемы причинности.

Ф. Бэкону принадлежит основательная разработка метода индукции (букв. — наведения). Под индукцией он понимает форму доказательства, которая присматривается к чувствам, стремится постичь естественный характер вещей, стремится к делам и почти с ними сливается. Но он отвергает индукцию как простое перечисление тел, свойств, признаков и т. п., так как это ведет к неопределенным заключениям и тривиальным выводам. Для Бэкона важна не простая регистрация фактов, а их переработка; классификация; анализ фактов и опыта; их различение и исключение; достоверность выводов. Бэкон руководствуется таким правилом: идти надо от природы, опыта, фактов. Тонкость природы во многом превышает тонкость наших аргументов. И потому принципы должны отвечать реальности, а никак не наоборот. Бэконовская концепция индукции выступает средством для познания формы; познание же формы образует собственно предмет метафизики (философии). Исследование же скрытых процессов, структуры, исследование движения и материальных причин — все это образует предмет самой физики. При этом подчеркивается особое значение математики: Исследование природы происходит лучше всего тогда, когда физика (природа) завершается математикой. [101]

Свою задачу Бэкон видел в том, чтобы правильно описать природу фактов, опытов и экспериментов. В этих целях он советует составлять соответствующие таблицы с описанием единичных случаев, чтобы разум мог с ними оперировать. Так, таблица позитивных инстанций (тех или иных сущностей, их присутствия) позволит получить наглядный обзор всех случаев того иного рода, а таблица негативных инстанций (отклонений и отсутствия-наличия) — обзор случаев, в которых данное естественное свойство не присутствует; на положительные случаи даются также встречающиеся отрицательные случаи. Интерес представляет таблица степеней и сравнений, которая строится в зависимости от убывания или увеличения различных свойств и признаков в тех или иных предметах. Получается некое подобие «закона перехода количественных изменений в качественные». Свой метод индукции Бэкон иллюстрировал изучением свойств тепла.

Основное внимание Бэкон уделял проблематике науки, знания, познания. Ему принадлежит крылатое выражение: «Знание — сила», давшее название одному из популярных современных научно-технических журналов. В мире науки он видел основное решение социальных проблем и противоречий общества. В сущности — это выражение идей и надежд, связанных с развитием производства, постепенным преобразованием существовавшей тогда ремесленной производительной практики, которая опиралась на индивидуальный опыт и умения непосредственного производителя, с мануфактурной и промышленной практикой, которая все больше использовала бы обширные данные естествознания.

Но философия Бэкона не ограничивалась его рассуждениями о природе. Его занимала духовная жизнь человека в его устремлениях, в рациональных и правовых определениях, в общественных установлениях. Свои социально-политические взгляды Бэкон излагает в «Новой Атлантиде» и в «Истории Генриха XII». В этих работах он рисует идеал социальной утопии, более консервативный и умеренный в сравнении с утопическими проектами Томаса Мора или Томмазо Компанеллы. Его идеальное общество, расположенное на вымышленном острове Бенсалеме, представляет собой своеобразную идеализацию тогдашнего английского общества. Сохраняется деление на богатых и бедных. Важную роль в сохранении нравов играет христианская религия. Бэкон выступает за необходимость союза и соглашения науки и власти. «Дом Соломона» в Новой Атлантиде мыслится как центр развития науки. Сообщество ученых имеет решающее значение в делах руководства и организации общественной жизни. Во введении к «Великому восстановлению наук» Бэкон призывал всех людей к тому, чтобы они помнили истинные цели науки. Чтобы они не занимались ею ни ради своего духа, ни ради ученых споров, ни ради того, чтобы пренебрегать остальными, ни ради корысти и славы, ни для того, чтобы достичь власти, ни для иных низких умыслов, но ради того, чтобы имела от нее пользу и успех сама жизнь. И, конечно же, для той эпохи стремление ограничить «истины теологии» истинами философии и науки имело важное значение. Но Бэкон оставался глубоко религиозным человеком. Именно ему принадлежат высокие и глубоко осмысленные слова: Малые знания отдаляют нас от Бога, а большие знания приближают нас к Богу. [102]